Я же намеревался добавить вкуса к жизни всех, кто пришел в Рассвет. А их сейчас было больше трех тысяч человек! Не сравниться, конечно, с Пакшеном, где должно быть около двадцати тысяч. Или Мордином, вероятно, таким же по населению – у меня не было уверенности в том, сколько людей там сейчас проживает.

В любом случае, их армия, построенная по принципу «один солдат на десять жителей», что вполне удовлетворяло любым средневековым принципам, превышала по численности весь мой Рассвет.

– Посуди сам, Бавлер, – продолжил Вардо, на некоторое время тоже отвлекшийся на содержимое кружки. – Уже лег снег. Ноябрь. Но люди к нам все еще прибывают. Несмотря на историю с Ничками, несмотря на все прочее – прибывают. Постепенно. Понемногу. Но за последнюю неделю их уже около сотни набралось.

– И будет только больше, – отозвался я, – потому что Поляны больше не поставляют в Пакшен продовольствие.

– Именно. Кироту стоит пересмотреть свои торговые обязательства, – Вардо сложил руки на груди, отставив деревянную кружку подальше от себя. – Если прибудут еще люди, нам не хватит провианта. Своего мы ничего не вырастили. Более того, охотники…

– Это стабильная ситуация, Вардо, – мирно возразил я. – У нас есть проблемы. Где-то не очень много запасов продовольствия. Где-то тесно живут люди. Но Рассвету сколько? Полугода даже нет. Все решится. Латон валит лес – он даже не пришел сюда, настолько занят. Или умотался. У Крола тоже все хорошо. Мы можем договориться насчет провианта с Заречьем, разве нет? Не могут Поляны прокормить наши тысячи горожан.

Вардо посидел в раздумьях, потом снова протянул руку к кружке с пивом:

– Ты еще молод, конечно… – он снова отставил кружку. Делай он это чуть чаще, у меня бы уже в глазах рябило. Казалось, что он усиленно ведет разговор в другую тему. Замедление…

– Лучше скажи, о чем ты? У нас в Рассвете делают кучу всего! Производства налажены, недавно запустили кузни у Крола и в Валеме. А ты сам понимаешь, что возле Нируды очень важно иметь такое производство. Сплавили по реке – в Бережок. По переправе закинули в форт. Оттуда – в Нички. Или в Заречье.

– Я говорю о том, что у нас простаивают строители, которые не хотят…

– Вот именно, Вардо, – подчеркнул я его же последние слова. – Они не хотят. Но могли бы присоединиться к любой другой работе. Сколько сейчас у нас таких отдыхает? Человек пятьдесят?

– Около сотни в одном только Рассвете, – ответил Вардо. – Но говорят, что в Валеме такие тоже есть.

– Едва ли… – усомнился я. – Отля!

Невысокий правитель Валема, деревни севернее Рассвета, что расположилась на покатом берегу Нируды, подошел к нам ближе и без приглашения сел за стол. Когда Вардо объяснил ему свою проблему, тот лишь усмехнулся:

– Мои ребята сейчас вовсю строят мост в Заречье, – начал он. – В Валеме тоже все при делах. А весной, когда будем канал до Рассвета строить… Ты же не передумал, Бавлер?

Я улыбнулся. Отля был отличным парнем, спокойным и работящим. И если Вардо изо всех сил собирал какие-то данные, его «коллега» мог за то же время переназначить всех желающих и убедить нежелающих работать снова.

– А давно ли ты был в Валеме? – спросил я Вардо. – Там, мне кажется, дела обстоят даже лучше, чем в Рассвете!

Невинная фраза сразу же исказила лицо городского правителя. Он довольно быстро справился с собой, уверенный в том, что я этого не заметил. Но как можно пропустить такую ярость, хоть и на долю секунды мелькнувшую на лице!

– Обязательно посмотрю, – он повернулся к Отле, кивнул ему, затем распрощался со мной и вышел из-за стола.

– Похоже, что ты его сильно обидел, – подметил тот. – А меня считает карьеристом. Из простых строителей в правители пусть деревни, но такой, что лучше, чем то, чем он сам управляет.

– Но не создал, – отметил я. – Это разное.

Отля лишь усмехнулся на это. Возможно, я действительно обидел Вардо. За последнее время жизнь складывалась так, что обижал я многих. Досталось и Отшельнику, и Фелиде. Арину – тому самому, что руководит Ничками, восстанавливающимися после нападения. Сложно быть политиком!

– Бавлер, – Конральд подошел к столику почти неслышно. – Надо поговорить. Севолап согласился сотрудничать.

Пришлось незаметно покинуть празднование и выбраться на холодную улицу. Может быть, я даже зря обидел Вардо, сказав ему, что стоит заняться сотрудничеством с Отлей. К тому же сам Отля после праздника явно отбудет в Заречье – строительство добротного моста через бурную речку требует много сил.

Рассвет строил я – до определенного момента, пока не понял, что не могу полностью погрузиться в работу над единственным селением. Тогда я и поставил Вардо ответственным за город Рассвет. А сам занялся, если так можно выразиться, укреплением внешних рубежей.

Это сложно. Не только из-за возраста. Говорят, Иван Грозный взял Казань, когда ему пятнадцать лет было, так чем я хуже? Рядом со мной люди, которым я доверяю. Которые работают. И их немало, что очень важно. Стал бы я мускулами играть, имея лишь сотню крестьян?

Сложно не из-за моих людей. А из-за тех, кто считает, что если создалось новое селение, новая сила, то ее надо непременно использовать! Монастырь имеет одни цели, Пакшен и Мордин – совершенно другие. В том числе еще и относительно друг друга. А более того, сложно понимать, какие там действуют кланы!

Мы шли с Конральдом по где-то мощеным, а где-то еще покрытым пылью и снегом улицам, довольно ровным и аккуратным. Они значительно выросли в длину, так что было время поразмыслить над тем, что за силы «зла» собрались вокруг.

Рассвет, как государство, включал в себя несколько селений, помимо столицы. Это был Бережок, деревня с очень сложной историей, которую сейчас превращал в центр торговли Кирот. Тот самый, который открестился от посещения моего праздника. Были Нички, где жил Арин. Типичная деревня, но Арин был пивоваром, который успешно варил хмельной напиток в количестве, достаточном для всего Рассвета. Нички располагались восточнее Бережка, на том же берегу реки Нируды – широкого водного полотна, которое могло быть естественной границей. Нички прикрывал форт, отстроенный капитаном Анареем – беглецом из Пакшена, которого я приютил вместе со всеми его отрядами. Вообще, оттуда много народу бежало.

Еще восточнее, но уже за берегами речки Крали, находилось Заречье. Все это: Нички, Бережок, Форт и Заречье – новые земли Рассвета. Новые, потому что Рассвет отнял их у Пакшена и Мордина. Нички, Бережок и Форт – земли Пакшена, а Заречье, которое включало в себя несколько средних деревень – земли Мордина.

Уникальное положение Рассвета позволяло мне без опаски «хулиганить», а проблемы с моими северными соседями и вовсе лишили меня страха. Мордин и Пакшен воевали. Но при этом были группировки в Советах, которые хотели мира. Передела или перемирия – и в этом были свои тонкости.

Например, Миолин, правитель Пакшена, разругался с собственным Советом и вышел к нашим границам с сотнями воинов и простых жителей. За это его убили, но люди остались в Рассвете. Совет Пакшена в свою очередь делился на тех, кто хотел войти в состав Мордина, и тех, кто готов был биться до конца.

К счастью, я не так хорошо был знаком с правителями Мордина, но зато мординское дворянство, тоже перебежавшее в Рассвет, стало прекрасными наемными убийцами. Например, Килос, брат Леверопа, моего телохранителя – он по наущению Севолапа был организатором третьего покушения на мою жизнь. Вероятно, мординским я просто не нравился – они уже успели на мои земли напасть, еще в конце лета.

Еще имелся Монастырь и Пирокант, который был главой его Совета. Верховного, если мне не изменяла память, так как это место я не посещал уже давно. Там жаждали иного объединения земель – уже вокруг Пакшена, потому что только там остался Орден. Назвать его иначе, как мускулами Монастыря в миру, я не мог. Но Орден развалился. Сложная история.

И вообще все вокруг было довольно сложным. Несколько сторон конфликта, многогранные Советы и простые люди, которые хотели сбежать. Чтобы быть совершенно честным, скажу, что в Рассвете тоже не всем понравилось. Некоторые даже ушли обратно или осели в Бережке или Ничках, где было гораздо привычнее, чем в самом Рассвете.

Дело в том, что я отказался от денег внутри Рассвета. Это не требовалось на начальных этапах и не тяготило до сих пор, даже когда население заметно увеличилось. Кому-то это мешало. Кому-то нет. А потом мое маленькое государство жило своей собственной жизнью.

– Пришли, – доложился Конральд, когда мы подобрались к одной из сторожевых башен, окружавших основную часть Рассвета.

– Вы заперли его здесь? – я посмотрел на основание башни, сложенное из коротких, но толстых бревен.

– Тюрьмы у нас пока что нет, – он пожал плечами, повернул ключ и вошел.

Пленник даже не пошевелился. Он сидел на невысокой деревянной скамье, настолько неудобной, что ноги ему пришлось вытянуть почти до самой двери. Но достать до нее, чтобы как-то шуметь, он не мог.

Связанные грубой веревкой, в которой я разглядел очередной продукт Рассвета, руки прятались за спиной, а сам Севолап был одет в рубище, соответствующее погоде: ободранная меховая жилетка, да тряпки. Руки и ноги, чтобы избежать обморожения, ему замотали в полосы шкур. Бывший советник Миолина заметно потерял в весе, но несмотря на изможденный вид, он все равно поднял голову, чтобы посмотреть на меня:

– Бавлер… – почти простонал он.

– Так он признался? – спросил я у Конральда.

– Признался, конечно, – последовал ответ. Севолап закивал. От его прежней наглости не осталось и следа.

– Так он будет сотрудничать? – я нарочно игнорировал бывшего советника Миолина, но он все равно ответил. Даже не ответил, а почти выкрикнул:

– Буду!

Удовлетворенный ответом, я вывел Конральда из башни и захлопнул дверь, оставив Севолапа в полном одиночестве:

– Еще пару дней подержишь, а потом можно будет выпустить под надзор, – приказал я.

Задул сильный ветер, пронизывающий до самых костей. Шумно затрепетало пламя факелов, что висели возле двери. С земли поднялся снег, и даль потемнела, словно весь Рассвет вдруг скрылся во мраке.

Хорошо, что никто не знал о том, кто я и откуда. Ни о моем происхождении, ни о том, что я помню историю – а за редким исключением никто не знал, что происходило даже пятьдесят лет тому назад. Иначе бы уже слушал про «плохие знамения» – хотя от Конральда, серьезного наемника, я бы такого точно не услышал.

Простые люди уже давно прозвали меня «Стирателем границ», потому что я впервые на их памяти сдвинул эти самые границы. Так что нечто народно-оригинальное подобная ноябрьская погода точно могла вызвать.

– А что делать с проблемой на юге? – вздрогнул наемник, скорее тоже от холода, как и я. – Людей этот купол все больше беспокоит.

– Купол держит то, что создала магия, – вздохнул я. – Купол магический, мертвяки в нем – тоже магические. Пусть так и останется до поры до времени.

Наемник недоверчиво покачал головой. Он был прав. Следы прошлого в южных лесах Рассвета могли вызвать массу проблем, если Монастырь решит отвернуться от нас. Но пока решение «терпело», и я мог сосредоточиться на более серьезных проблемах.

– Обнесите забором повыше, чтобы люди не волновались, – вздохнул я.

Наемник потоптался рядом, точно не уверенный в том, что ему предстоит делать, а потом протянул широкую короткопалую ладонь:

– С днем рождения, Бавлер!

Глава 1. Среди обилия селений

Севолап сдержал свое слово и всю зиму, довольно мягкую, кстати говоря, Рассвет провел в спокойствии и бытовых хлопотах. Он был из той партии Совета Пакшена, которая желала войти в состав Мордина и требовала от меня вывести людей из Заречья, да и вообще отдать все, что только можно, самому Пакшену.