Тянь Яо давно наложил на Янь Хуэй заклятие слежки. Сначала она не могла избавиться от чар, потом в суматохе событий и вовсе о них позабыла. Они ей совсем не мешали, так что Янь Хуэй оставила все как есть.

Она кивнула, немного подумала и уточнила:

– А как ты узнал, что меня нет в комнате?

Сделав вид, что не услышал вопроса, Тянь Яо уставился вдаль. Его ответ так и остался тайной.

Разве он мог не заметить отсутствия Янь Хуэй? Ложась спать, девушка не закрывала окно, и он, затемно возвращаясь к себе, бросал взгляд на ее лицо, не скрытое пологом. Они действительно не встречались несколько дней, зато Тянь Яо видел Янь Хуэй каждую ночь.

Когда они достигли царства Цинцю, близился рассвет, и Чжу Ли сразу понес раненую к особняку Третьего правителя. Поскольку Чан Лань постоянно хворал, в его доме всегда имелись любые лекарства, к тому же именно там собрались ученики Пу Фан.

Не успели путники добраться до места, как впереди показались демоны с факелами: Чан Лань во главе помощников придворного лекаря вышел навстречу. Слепота обострила его органы чувств. Едва заметно поведя носом, Третий правитель издалека почуял запах крови.

– Быстро отнесите наставницу в дом, – приказал он ученикам, – и обработайте ее рану.

Подростки тут же обступили Чжу Ли, забрали у принца тело Пу Фан и поспешили в особняк. Янь Хуэй шагала позади, не пытаясь вырваться вперед и не выказывая волнения. Тянь Яо шел следом. Никто не обращал на девушку внимания, один только демон-дракон не сводил с нее глаз.

– Ты рискнула жизнью, чтобы спасти Пу Фан, а теперь ее участь тебя не заботит?

– Исполнив свой долг, человек покоряется воле Небес, – коротко бросила Янь Хуэй, не поворачивая головы.

Сухой и бесстрастный ответ. Впрочем, если вдуматься, в миг уныния и безысходности более правдивых слов было не подобрать. Девушка боролась до конца, однако подарила демонице лишь призрачный шанс на спасение. Тянь Яо помолчал, а затем произнес:

– У тебя доброе сердце.

Только теперь девушка взглянула на спутника.

– Доброе сердце – удел совершенномудрых, я же – простой человек.

Янь Хуэй ценила внешнюю красоту и деньги, познала ревность и ненависть, могла вспылить, но при этом умела сострадать и готова была пожертвовать собственной жизнью, чтобы спасти чужую. Она никогда не относила себя к возвышенным и благородным натурам, не пыталась отринуть семь чувств^[3], побороть шесть страстей^[4] и отказаться от блеска суетного мира. Ей всего лишь хотелось быть счастливой.

Тянь Яо посмотрел на Янь Хуэй и больше ничего не сказал.

Пу Фан пытались исцелить три дня и три ночи, но ни один из учеников придворного лекаря не мог сравниться с пятихвостой лисой в искусстве врачевания. Под конец старший ученик разрыдался у постели раненой:

– Только наставнице по силам себя излечить…

Но разве же лекарь может спасти сам себя?

На четвертый день Пу Фан очнулась с первыми лучами солнца. Она долго глядела на темнеющие вдали очертания Тройной горы, а потом закрыла глаза. Вскоре демоница перестала дышать.

Третий правитель Чан Лань сидел у кровати целительницы, погрузившись в молчание. Прошло немало времени, прежде чем он распорядился упокоить ее тело на холме, поросшем зеленой травой.

Тянь Яо и Янь Хуэй вместе отправились на похороны. Погребальный обряд в царстве Цинцю был до крайности прост: гроб предавали земле, а на могиле ставили стелу. После церемонии на холме задержались только Тянь Яо, Янь Хуэй и Третий правитель.

– Здесь нет деревьев, заслоняющих свет. Можно греться на солнце, когда на небе нет туч, и дышать свежим ветром. Ей бы понравилось. – Чан Лань горько усмехнулся уголками рта. – Когда-то я уже видел нечто подобное: смотрел, как уходят друзья. Я думал, что после возвращения в Цинцю больше ни с кем не расстанусь. Кто же знал, что спустя двадцать лет Пу Фан… ляжет в могилу.

Тянь Яо промолчал.

Чан Лань еле слышно вздохнул и насмешливо выругался:

– Я подобрал и вырастил эту дикарку, а она даже не успела вылечить мне глаза…

Третий правитель запнулся и не смог договорить. Он развернулся и удалился, не проронив больше ни слова.

Демон-дракон безмолвно стоял рядом с девушкой. Чан Лань верно подметил: ветер со всех сторон обдувал вершину холма, не встречая преград, и прическа Янь Хуэй пришла в беспорядок.

– Что ты чувствовал, когда Су Ин пронзила тебя мечом? – внезапно произнесла девушка, но махнула рукой, не дожидаясь ответа. – Нет-нет, я зря спросила. Притворись, что не слышал.

Тянь Яо не ответил.

Постояв молча, Янь Хуэй сказала:

– Возвращайся один, а я задержусь ненадолго.

Юноша не хотел уходить, но намек Янь Хуэй прозвучал недвусмысленно. К тому же демон-дракон все равно не мог подобрать утешительных слов.

Когда холм опустел, девушка поглядела на душу, маячившую позади стелы, и спросила:

– Переродиться не хочешь? Так и будешь стоять здесь, как неприкаянная?

Демоница, чья бесплотная тень покачивалась на ветру, в изумлении поглядела на девушку:

– Ты меня видишь?

– Да, но предпочла бы не видеть, – ответила Янь Хуэй. – Раз ты стала такой, значит, в твоем сердце живет прошлое, которого уже не вернуть.

Пу Фан опустила глаза.

– Я не могу уйти. – Она помолчала. – Ты не бранишь меня? Ты пыталась меня остановить, и Чан Лань уговаривал, но я не послушалась. Даже не смеешься надо мной? Я ожидала услышать что-нибудь вроде: «Слушай, я же говорила. Поделом тебе!»

– Если бы эти слова могли вернуть тебя к жизни, я бы сидела на могиле и твердила их день и ночь.

Янь Хуэй сделала два шага вперед и смахнула с могильного холма полевые цветы, которые принесло ветром.

– От насмешек не будет проку, да и тебе тоже нет смысла себя изводить. Поправь прическу, отряхни одежду, расправь плечи и ступай туда, где тебе место.

С прочими делами предстояло разбираться живым. Выслушав совет Янь Хуэй, демоница покачала головой и ничего не ответила.

В глубине души девушка понимала, что, раз целительница стала призраком и не желала покинуть мир, парой слов оковы на ее сердце не разбить. Постояв немного у могилы, Янь Хуэй махнула рукой и ушла.

Вскоре новость о смерти придворного лекаря разлетелась по царству Цинцю, вызвав переполох среди демонов. Пу Фан пользовалась у соплеменников большим уважением: она спасла жизни многим из них, и те почитали ее за свою благодетельницу. Когда стало известно, что демоница погибла от рук небожителей на Тройной горе, и без того напряженная обстановка на границе обострилась до предела.

Прежде стражам-небожителям удавалось не пускать демонов через границу, однако теперь, распаленные гневом, те сбивались в отряды, перебирались через расщелину и, проникая на склоны Тройной горы, устраивали большие и малые стычки с врагом.

Последние два дня Янь Хуэй тоже не сидела сложа руки. Когда Тянь Яо шел на очередную встречу с демонами, чтобы обсудить предстоящую атаку на печать Раскола Небес, девушка следовала за ним. Скрестив руки на груди, она внимательно слушала, а после молча наблюдала за тренировкой. Возвращаясь вечером к себе, Янь Хуэй медитировала.

Тянь Яо не вмешивался в ее занятия, лишь время от времени давал скупые советы, ценность которых превосходила многолетнее обучение у школьных наставников.

Спустя пару дней он оставил демонам указания и отправился с девушкой в рощу. Он собирался научить ее управлять дыханием, но та взбунтовалась.

– Вечно одно и то же! – нетерпеливо заявила Янь Хуэй. – Мое внутреннее дыхание в полном порядке. Лучше покажи мне боевые приемы – эффективные и мощные.

Юноша невозмутимо посмотрел на нее.

– В полном порядке, значит? – уточнил он с иронией. – Почему же тебе не удалось бежать с Тройной горы? Будь у тебя достаточно ци, ты бы отразила заклинание Лин Фэй.

Вспомнив недавнее поражение, Янь Хуэй разозлилась. Не потому, что проиграла, а потому, что ее превзошла именно Лин Фэй.

– Всему виной неосторожность! Мое дыхание вскоре полностью восстановилось!

– За это время тебя могли убить.

Едва Тянь Яо договорил, как в рощу хлынул поток убийственной ци. Янь Хуэй нахмурилась.

– Движется со стороны границы, – заметил юноша.

Они переглянулись и, не сговариваясь, направились к источнику смертоносной энергии. Увиденное их поразило: вооруженный отряд демонов с Третьим правителем во главе замер напротив одинокой фигуры… Си Фэн. Похоже, короткая схватка только что завершилась. Небожитель опустился на одно колено, на губах у него была кровь. Видимо, удар поразил его внутренние органы.

– Я должен увидеть Пу Фан, – хрипло сказал мужчина. – Потом делайте со мной что хотите…

– Ты не имеешь права встречаться с ней, – ответил Чан Лань. Янь Хуэй впервые видела правителя настолько суровым. – Если хочешь ее увидеть, можешь пойти за ней следом в могилу.

Тут из тела Третьего правителя вырвалась волна разрушительной ярости. Именно ее ощутили Янь Хуэй и Тянь Яо. Так выглядел гнев девятихвостого лиса.

Си Фэн упал на оба колена, не пытаясь уклониться. Возможно, у него попросту иссякли силы. Вдруг перед мужчиной возникла прозрачная тень, излучавшая темную ци. Янь Хуэй сосредоточилась и мгновенно переместилась, загородив своим телом Си Фэна и запустив внутреннее дыхание, чтобы отразить атаку Чан Ланя. Мощь удара была так велика, что вокруг поднялись клубы пыли. Когда пыль осела, выяснилось, что Янь Хуэй, целая и невредимая, по-прежнему стоит перед Си Фэном.

Демоны пришли в смятение. Они принимали Янь Хуэй за рядовую ученицу школы бессмертия, которая лишь по счастливой случайности спасла принца и удостоилась милости Верховного государя. Никто не ожидал, что у нее хватит сил выдержать удар Чан Ланя.

Янь Хуэй тоже была уверена, что ей не выстоять. Она удивленно покосилась на Тянь Яо. Техники, которым юноша ее обучил, начали приносить плоды, хотя она практиковалась не каждый день. Готовясь к налету на лавку «Небесные благовония», демон-дракон говорил подопечной, что правильное дыхание способствует совершенствованию. Она не поверила, но оказалось, что дело во времени. По прошествии многих дней результат действительно впечатлял… Впрочем, Тянь Яо ожидал чего-то подобного: в отличие от застывших в изумлении стражей, он и бровью не повел.

Хотя Чан Лань не видел, что произошло, но благодаря обостренному восприятию обо всем догадался. Он наклонил голову и прислушался.

– Я помогаю не ему, – тотчас пояснила Янь Хуэй, глядя на едва различимую тень пятихвостой лисы. – Ваше высочество, я недолго знала Пу Фан, но она многое о себе рассказала. Как женщина я хорошо ее понимаю. Будь она жива, думаю, согласилась бы на встречу. В конце концов, умирая, Пу Фан смотрела на Тройную гору.

Си Фэн за спиной Янь Хуэй вздрогнул. В глазах мужчины промелькнула глухая боль, и он насупился.

Чан Лань долго молчал, потом с досадой взмахнул рукавами и отвернулся.

– Строптивый нрав Пу Фан мне хорошо известен.

В его голосе слышались страдание и безысходность. Он глубоко сожалел о гибели целительницы, но сдержал гнев и пропустил небожителя. Янь Хуэй взяла мужчину за руку и потянула за собой.

– Пойдем.

Она провела Си Фэна до холма, покрытого зеленой травой. Душа Пу Фан проплыла и скрылась за погребальной стелой, откуда наблюдала за любимым, не сводившим с могилы глаз.

– Она упоминала обо мне перед смертью?

– Нет, – ответила Янь Хуэй, бросив взгляд на безмолвную фигуру пятихвостой лисы. – Не произнесла ни слова. Можешь побыть здесь один.

Девушка удалилась.

Си Фэн помолчал, а затем опустился на колени перед могилой.