Ирина Давыдова: Я буду твоей

Пролог

– Я не очень понимаю кто вы, ― произнесла девочка двенадцати лет, смотря на меня карими испуганными глазами.

Я крепко сцепил зубы злясь на себя за то, что так поздно узнал о ее существовании.

– Я твой… как бы дядя. Но не совсем.

– Странно. Как это не совсем?

– Танечка, Ильяс Захарович твой некровный родственник, ― объяснила директор детского дома, Алевтина Андреевна.

Я бросил на женщину короткий взгляд и кивнул в благодарность.

– Понятно. И что? Вы меня заберете теперь?

Я ответил ей да. И забрал. Спустя два месяца.

Раньше эти черти не захотели отдавать мне ребенка, требуя различные справки, в том числе и от психолога. Не удивительно и даже похвально, что у них такое отношение. Ведь ребенок это огромное ответственность. Ребенок – это человек, который нуждается в разумном взрослом возле себя. Потому я против не был и с уважением выполнял их просьбы.

И вот спустя неделю мы ехали в дом, который я купил для девочки, где она теперь будет жить.

Объяснять малышке почему не могу оставить ее у себя, я не стал, а вот позаботиться о ее жилплощади посчитал важным.

– И куда мы едем, дядя Ильяс?

– В твой новый дом.

Ее глаза округлились от удивления, а я улыбнулся.

Нет ничего лучше искренних эмоций детей.

– Я буду жить там одна?

– Нет, конечно, Танечка. Ты еще маленькая.

– Я не маленькая, ― тут же возмутилась она и отвернулась к окну.

Я снова улыбнулся и обхватив детские плечи, прижал ее к себе.

– Ладно, согласен. Но жить одной тебе еще рано. С Ниночкой поживешь, ты не против?

Ее взгляд тут же загорелся от радости, и она покачала головой.

– Не против. Ниночка мне нравится.

Когда мы зашли в дом, девочка тут же побежала к огромному окну, занимающему практически всю стену.

– Как красиво, дядя Ильяс! А ты будешь с нами жить?

Я покачал головой.

– Жаль. Ты бы был идеальной парой с Ниночкой.

Я чуть не подавился от возмущения. Прекрасно! Нет, я ничего против Нины не имел. Но ей как бы пятьдесят пять, а мне тридцать три.

– Пойдем лучше, покажу тебе задний двор. Об остальном поговорим позже.

***

– Ты снова оставляешь меня одну, ― выдохнула Таня, поднимаясь из кресла и проходя к окну, вид из которого шел на ночной город.

– Ты уже давно стала взрослой девочкой. Тебе шестнадцать, скоро женихи пойдут. А мне нужно…

– Что? Подцепить новую бабу на одну ночь? Или может ты решил жениться?

Она бросалась в меня молниями испепеляя душу и оставляя на ней неизлечимые раны.

– Если бы я решил жениться, ты бы узнала об этом первая, потому не надо меня обвинять в том, чего нет. Тебе пора готовиться к экзаменам, а у меня самолет через три часа.

– Три часа? Самолет? Куда ты улетаешь? ― испуганно засыпала меня вопросами. ― Надолго? А как же мой выпускной?

– С тобой будет охрана. Я тебе там ни к чему?

– Но ты ведь…мой единственный родной человек.

– Не по крови. Не забывай об этом.

Она грустно улыбнулась, и подойдя ко мне, положила руку на грудную клетку.

– Как раз я не забываю об этом…

Черт, я противоречил словами сам себе, но не мог не сказать:

– Я знаю. Я знаю, девочка, что ты влюбилась и это твоя самая большая ошибка.

– Ильяс…

– Нет, Таня. Ищи себе парня по возрасту. И да, девочка, не забудь позвать меня на свадьбу.

– Какую к черту свадьбу, Ильяс? Почему ты так разговариваешь со мной, будто прощаешься?

– Не совсем. Видеться мы будем, но по видеосвязи.

– Что?

– Я улетаю на несколько лет. А когда вернусь, хочу, чтобы ты выбросила меня из своей дурной головки и сердца. Поняла меня?

Она покачала головой.

– Ты считаешь меня дурой?

– Я считаю тебя подростком, который влюбился во взрослого дядю и думает, что он увлечется малолеткой. Не совершай ошибку, милая.

– Ты не можешь так поступить, ― заметил в ее глазах слезы.

– Могу и поступаю. Я позвоню тебе, как буду на месте. И да, Таня, не позволяй мне разочароваться в тебе.

Я вышел за двери оставляя ее одну в своей квартире.

Мне нужно уехать, чтобы она приняла правильное решение.

И хорошо будет, если она обо мне забудет навсегда.

Глава 1

– Дядя Ильяс, а когда приедет Ниночка? Или сегодня вы побудете со мной?

– Приедет ближе к вечеру, Тань. У нее внук заболел, и она отпросилась днем посидеть с ним.

Девочка пожала плечами и хмыкнула.

– Пусть бы осталась ночевать с ним. Ему же бабушка сейчас нужнее.

Я смотрел на нее и не мог понять, в кого она такая умная в свои двенадцать? А потом одернул себя. Откуда мне знать? Я даже матери ее не знал и до сих пор не разобрался куда она делась.

К слову, я не так давно узнал о существовании двоюродного брата, и, к сожалению, так и не успел с ним познакомиться.

Вообще история моей семьи покрыта тайнами. И увы, к тридцати трем годам я до сих пор не смог все разгадать, что очень меня огорчало. Теперь вот эта девочка. Да, она мне никто, но если учитывать тот факт, что брат полюбил женщину с ребенком, значит и ребенок был ему дорог. И неважно что я не был знаком со своим братом. Он моя кровь. А это о многом говорит.

Когда я в детдоме увидел испуганные глаза Тани, понял, что не смогу оставить ее там. Тогда я еще не знал обижали ее или нет. Ведь в таких учреждениях очень часто случаются неприятности. И виной тому не только воспитатели и учителя, но и сами дети.

– Я бы с радостью, Тань. Но не могу остаться с тобой на ночь.

– Почему?

– Ты еще ребенок и я не могу обсуждать с тобой такие темы.

– Я не ребенок! ― возмутилась малышка, сложив руки на груди и посмотрев на меня гневным взглядом.

Вот это характер.

– Ладно, я не буду тебя так называть, если тебе не нравится.

– Не нравится.

Я улыбнулся.

– Иди ко мне. Ну иди, не дуйся.

Она вздохнула и подошла ко мне. Я забрал ее в свои объятия и хмыкнул. Никогда не думал, что буду воспитывать ребенка. Да еще и не своего.

– Пообедаем в беседке?

– Да, но у нас же, наверное, нет ничего.

– Ты права. Продуктами не успел забить холодильник. Но мы закажем в ресторане.

– Ух ты, а что, так можно? ― неподдельно удивилась девчонка, отстраняясь от меня.

Я кивнул.

– Вот стану совсем взрослой и сама буду готовить. И тебе тоже.

– Договорились. Ну что, выберем, что закажем на обед? Кстати, ты все свои вещи упаковала?

– Да, дядя Ильяс, у меня же их не особо много. Кстати, а ты купил этот дом?

– Да. Когда тебе исполнится восемнадцать, я перепишу его на твое имя.

Она снова округлила свои глазены, заставляя меня улыбнуться.

– Зачем?

– Потому что у тебя должен быть свой дом.

– Ну ладно. Хотя, я все равно ничего не понимаю.

Через час нам привезли заказ. Малышка выбрала суп из галушек и мяса. Я заказал для себя грибной. И конечно не забыл для ребенка десерт. Хотя ей и не нравится, что я называю ее ребенком и считаю маленькой девочкой.

Иначе быть и не может. Глядя на нее, хочется защищать и оберегать. Слишком много страданий познала эта малышка за свои двенадцать лет.

– Дядя Ильяс, а сколько тебе лет?

– Тридцать три.

– Ты немного седой. Или ты красишься.

– Красятся только пе… кхм, нет, милая, я не крашусь. Не знаю, генетика может?

На самом деле я не хотел говорить ей, что именно послужило моим волосам покрыться сединой. А в жизни случается разное, но бывает и такое что, человек в разном возрасте покрывается сединой.

– А что такое генетика?

– Наследственность, ― пожал плечами.

После обеда мы сидели в беседке и просто болтали. Я понимал, что ребенку не хватало общения и хотелось хотя бы немного подарить ей радости.

– Понятно. А я тоже буду седой в тридцать три?

– Надеюсь, что нет. По крайней мере, Танечка, я постараюсь сделать так, чтобы у тебя все было хорошо.

– Будешь красить меня, ― хохотнула она, и случайно задела рукой ложку, отчего остатки супа расплескались на ее новую кофту, ― ой.

Она тут же разволновалась и испуганно посмотрела на меня.

– Прости. Я не специально. Я все постираю и следа не останется.

Она подскочила со стула и хотела побежать в дом, чтобы сбросить с себя вещи и начать стирать, но я вовремя остановил ее.

– Таня, прекрати. Это же тряпка. Ничего страшного.

– Ты не ругаешься? Я ведь испортила вещь, ― удивленно уточнила она, стоя напротив меня.

– И что? Да, испортила и впредь будь аккуратнее. Но я же не стану тебя ругать из‐за этого.

Она пожала маленькими плечами и с опаской вернулась на свое место.

– Давай договоримся, ты не станешь меня бояться, потому что я твой друг. Я буду тебя защищать.

– Даже если я что‐то плохое сделаю?

– Ну что ты плохого можешь сделать? Испачкать кофту или разбить тарелку?

Она кивнула, а я в ответ улыбнулся.

– Тоже мне проблема. Не бойся, я не стану тебя ругать.

Возможно, я был не прав, потому что ни черта не понимал в воспитании детей, и все же считаю, что испачканная тряпка не стоит слез ребенка. Из‐за этой херни ругать ее? Бред.

– Мама ругала меня, если я испачкаю вещь.

– Она била тебя?

– Нет, ― брови девочки взметнулись вверх, и она улыбнулась, ― что ты, она хорошая. Просто говорила, что деньги тяжело зарабатывать.

– Верно. И все же, не расстраивайся. Договорились?

– Угу, ― кивнула она головой и стащила вишенку с верхушки торта.

– Ешь. Это я тебе заказал.

– Только с тобой. Я сама не стану есть. Надо делиться.

Я не стал у нее спрашивать о матери, хотя очень хотелось. Но бередить детские раны было ниже моего достоинства. Не хотелось мне видеть в глазах Тани слезы. Я сам докопаюсь до правды и узнаю, куда делась ее мать.

Нина смогла приехать ближе к одиннадцати ночи. Мне пришлось отменить встречу и самому уложить девочку спать. Вернее, она сама засыпала, но была так рада, что я остался, что попросила меня посидеть рядом пока она не уснет.

Таня обхватила мою руку двумя ладошками да так и уснула, с улыбкой на губах.

А я почувствовал себя каким‐то идиотом. Не потому, что сидел с девчонкой и смотрел, как она спит. Наоборот, мне стало жалко ее. Тане явно не хватало родительского тепла. А может она просто увидела во мне того человека, кто всегда будет рядом и не оставит ее одну.

Ребенок она еще, как есть ребенок.

Только хотел приготовить себе кофе, как услышал гул мотора. Нину привезли. Наконец‐то! Нет, я уже никуда не спешил, решил отменить дела и отдохнуть. Но отчего‐то возникла мысль, что Нина не приедет и мне придется ехать завтра на работу после обеда.

– Привет, Ильяс Захарович, ― выдохнула Нина, проходя в дом.

– Привет. Все нормально? Я уже думал, не приедешь.

– Да приехала бы я, куда бы делась.

– Как внук?

– Температурит. Родители его в дороге задержались, пришлось ждать. Не брошу же я Егорку одного.

– И то верно. Проходи. Есть хочешь?

– Нет, спасибо. Поужинала. Как Танюша?

Я забрал у Нины сумки и поставил их у дивана в гостиной.

– Она нормально. Мы с ней ладим, дом ей понравился. Правда она немного огорчена, что будет жить с тобой, а не со мной.

– Вот как, ― темные брови Нины взметнулись к верху и она хмыкнула, ― но это не удивительно.

– Что ты имеешь в виду?

– Не наглей, Ильяс Захарович, хоть чаем напои.

– Нина, получишь за свой гонор. Премии лишу.

– Уеду домой, ― шутливо пригрозила она, проходя на кухню и включая свет.

– Я тебе уеду.

– Ничего себе, а как это ты без пафоса, Ильяс?

Я замер на месте, пожал плечами и посмотрел женщине в глаза.

– Не знаю. Дом понравился. А что, плохо все?

– Наоборот, уютно. То, что надо для девочки.