Глава 2. Дом профессора Вишнякова

На лужайке перед домом уже установили «шатер» – так называли павильон с оборудованием и самыми необходимыми для работы следственной группы на месте происшествия устройствами. Широкий вход позволял вкатить внутрь небольшой грузовик, а секционно-радиальное деление позволяло специалистам работать, не мешая друг другу. Своего рода передвижная лаборатория. Она помогала обработать максимальное количество информации в первые, самые важные для фиксации следов, часы расследования.

Филиппов нащупал в кармане холодный жетон, вынул его. Покрутив в руках, закрепил на лацкане плаща и активировал программу формирования протокола. Отметил время своего прибытия на место преступления – двадцать часов шестнадцать минут – и шагнул к павильону. Кивнул полицейскому из оцепления, охранявшему вход.

Внутри было шумно. Судмедэксперты устанавливали манипуляторы и спорили о количестве необходимых дронов. Криминалисты уже развернули мониторы, запустили отладку ботов для удаленного осмотра местности. Помощники следователя загружали необходимые формы протоколов и «болванки» с запросами экспертам. Независимо и безмятежно выглядел только айтишник Савва Любимов – Филиппов прежде с ним не работал. Парню было около тридцати, бывший разработчик программных модулей в минцифре, пару лет назад ушел с насиженного места и пришел работать «в поля», чтобы на месте ловить все баги собственной же разработки. Сейчас, подключившись к информационной базе Северной слободы, он лениво прокручивал схему коттеджного поселка, подъездные пути, проверял подключение к камерам видеонаблюдения и сверял их наличие и параметры с заявленной экспликацией. Заметив вошедшего Филиппова, коротко кивнул, переключился на уже подготовленную к работе вкладку с планом дома и потянулся.

– Протоколы с датчиков на территории дома скачал, – сообщил прежде, чем Филиппов успел задать вопрос. – Анализирую.

Войдя в павильон, Филиппов поздоровался с коллегами и подошел к айтишнику, спросил, сдержанно улыбаясь:

– Анализируете? А что так мрачно?

Айтишник, в самом деле, выглядел озадаченным. На вопрос следователя только пожал плечами:

– Да шут его знает, ерунда какая-то… Датчиков фигова туча и еще немного сверху, данных – террабайты в час. Должны быть. – Он внимательно посмотрел на Филиппова. – А по факту почти ничего, потому что запись не ведется.

Он снова пожал плечами, с недоумением скривился.

Филиппов, признаться, тоже был удивлен.

– Савва Дмитриевич, – он в удовольствием понял, что помнит имя-отчество айтишника, – а вы проверьте, пожалуйста, данные не записывали изначально или их кто-то удалил? Есть следы зачистки? А если есть, то мне надо знать, когда и кем корректировалась база.

Айтишник кивнул:

– Уже делаю…

– И по записям системы видеонаблюдения посмотрите, нет ли зачисток.

Филиппов направился к дежурному оперативнику.

Как обычно в таких случаях он немного нервничал: первая стадия расследования всегда была самой ответственной. А с развитием искусственного интеллекта и всевозможных нейромодуляторов – еще и самой технологичной. Только на этой стадии следователь имел возможность непосредственно воспринимать обстановку места происшествия, исследовать и фиксировать ее – расследуя дело все остальные специалисты будут работать с трехмерной моделью, созданной в первые часы расследования следственной группой. Сегодня он был глазами и руками коллег, которые будут впоследствии разбираться с этим непростым делом. Механизм преступления, пути поиска преступника, возможные улики, важные для выяснения истины обстоятельства – все это сейчас лежало на поверхности в ожидании следователя и его группы. Так что нервничать было из-за чего.

Еще во времена собственной учебы Федот Валерьевич запомнил главный постулат, внушенный опытными следователями и педагогами – лучше собрать лишние данные, чем не собрать необходимые. По этому принципу он и действовал. Дотошно, последовательно, раздражающе медленно.

– Сообщите о готовности, – попросил поджидавшего его внутри павильона дежурного помощника.

Парнишка был бледный от напряжения. Моргнув, отрапортовал:

– Экспертная группа прибыла, завершает расстановку и подключение оборудования. Программное обеспечение загружено. Следственная группа тоже собрана, ждет Ваших указаний.

– Понятые, представитель управляющей компании и Северной слободы вызваны?

– Так точно.

Филиппов огляделся, кивнул.

– Кто обнаружил труп? – спросил у дежурного и поискал глазами группу гражданских – у всех были округлившиеся от испуга и любопытства глаза.

Мужчина, явно выдернутый из постели и торопившийся на место – на нем был домашний халат и тапочки, дама чуть за шестьдесят на вид, в пепельно-розовом джемпере, два студента и девушка со строгим каре. Ему была нужна самая перепуганная личность из присутствующих, ведь обнаружить труп – это из ряда вон выходящее событие. Он остановился взглядом на сидевшей на стуле пенсионерке в пепельно-розовом джемпере. Женщина была напряжена и особенно, до синевы под глазами, бледна, пальцы беспрестанно теребили носовой платок. Аккуратная укладка выглядела измятой и растрепанной, дама даже не пыталась это исправить. При том, что шум и суета вокруг стояли знатные, а собеседники ее то и дело переговаривались, смотрела она прямо перед собой, ноздри хватали воздух, а дыхание казалось рваным.

Молодой следователь сообщил:

– Домоправительница, Владислава Ивановна Тополь, – юноша кивнул на даму в джемпере. А та, заметив на себе взгляд сразу двух полицейских, побледнела еще сильнее, если это вообще могло быть возможным. – Она пришла покормить кота, но обнаружила дверь распахнутой. В холле увидела тело хозяйки, Анны Аркадьевны Вишняковой. Побежала звонить в кабинет хозяина, там обнаружила его труп. Упала в обморок, пришла в сознание через полчаса примерно…

– Это все вы говорите со слов домоправительницы?

– Да… Пришла в себя и тут же позвонила в «скорую» и нам. И уже после звонка обошла весь дом, обнаружила еще два трупа, уже молодых хозяев. Один оказался в собственной ванной, другой – в морозильной камере…

– А зачем она в морозильную камеру заглядывала? – Филиппов присмотрелся к женщине.

Дежурный замолчал. Уши у него покраснели, по кромке волосы выступили бисеринки пота.

– Не знаю. Я не спросил, – признался он.

– Ясно. Иван Дмитриевич, позаботьтесь, пожалуйста, о свидетелях и понятых. Им нужны стулья, вода. И попросите привезти какую-то закуску… мы здесь определенно надолго, – добавил он и шагнул к свидетельнице. – Владислава Ивановна, следователь Филиппов, – он похлопал себя по карманам, в очередной раз чертыхнувшись, что наряжен, будто индюк в праздничный день, а визиток, конечно, при себе не имеет. Махнул рукой и активировал виртуальную визитку, загруженную в коммуникатор. – Это вы обнаружили погибших?

Он специально не стал использовать слова «тела» или «убитые», сознательно избегая напугать свидетельницу. Женщина всхлипнула, рука с зажатым между пальцами платочком, взметнулась вверх, к уголкам мигом повлажневших глаз.

– Да, я.

Филиппов ободряюще улыбнулся:

– Хорошо… А как обнаружили первое тело, сразу вызвали полицию?

Женщина снова кивнула. Слезы теперь лились ручьем, женщине пришлось развернуть платок и уткнуться в него на время. Филиппов терпеливо подождал, пока она успокоится, и повторил вопрос.

– Да, говорю же, – сообщила дама сдавленно. – Я взошла на крыльцо, заметила, что дверь приоткрыта. Дернула ручку. Включился свет в холле, и я…

Она судорожно всхлипнула и зарыдала.

– Ну что вы, что вы… Мне нужно задать вам еще несколько вопросов.

– Да-да, конечно, я все понимаю. Простите… Я просто в шоке.

Филиппов кивнул:

– Прекрасно вас понимаю. Скажите, во сколько вы подошли к дому?

– Около шести вечера, может быть минут в пятнадцать седьмого… Я позвонила в дверь, она оказалась приоткрыта… Я еще удивилась, но потом вспомнила, что отключали электричество, предположила, что запирающее устройство размагнитилось, такое бывало.

Яблочкин, стоявший за плечом Филиппова, переместился правее. Филиппов отлично чувствовал, как насторожился друг – он и сам чувствовал себя взявшей след собакой, но стоило сдержать себя.

Филиппов посмотрел на товарища:

– Василий Егорович, у свидетельницы надо собрать отпечатки пальцев и обуви. И данные включить в модель осмотра места происшествия, все следы, оставленные Владиславой Ивановной маркировать и вывести отдельным слоем на 4D модели места происшествия.

У женщины жалобно изогнулись губы, в голосе послышалась обида:

– Неужели теперь меня подозревают в этом жутком преступлении? – она прижала руки к груди, вставая на предложенную криминалистом платформу: след ее обуви отпечатался на мягкой ткани, спустя несколько мгновений уже отразившись на мониторе компьютера. Женщина испуганно ойкнула и вопросительно взглянула на помогавшего ей криминалиста.

Филиппов успокоил ее:

– Нет, что вы… Но сейчас мы будем собирать все следы, оставленные на месте преступления, чтобы среди них найти необходимые улики, а вы, как вы сообщили моему коллеге, – он показал жестом деловито подключавшего кулер дежурного, – успели пройтись по всему дому… Кстати, почему вы решили заглянуть и в морозильную камеру?

Он сделал вид, что собирался отойти от свидетельницы, когда вспомнил о вопросе. Домоправительница отвела взгляд, поджала окрашенные светло-розовой помадой губы. Тайком покосилась на стоявшего чуть в стороне представительного мужчину в домашнем халате.

– Видите ли… – начала она неуверенно и снова посмотрела на мужчину в халате. Тот выглядел особенно недовольным, буравил женщину взглядом, откровенно прислушиваясь к разговору. – Хозяйка, Анна Аркадьевна, позволяла мне забирать кое-какие обрезки… Ну, знаете, они для кухни заказывали мясо, свежее, фермерское. Но нет-нет, да и попадалось такое, какое им не подходило. Жирное там, или жилистое. Оно оставалось. Ну и косточки всяческие. И хозяйка позволяла мне забирать это все домой. У меня собака, знаете ли… Сеттер… – Женщина нервно теребила волглый платочек, скручивая его уголки и тут же разглаживая. – Я сегодня забыла забрать перед уходом домой. И вернулась. А тут такое… И я подумала, что… Вы не подумайте чего-то такого… Просто, я подумала, что, вероятно, после смерти хозяев дом опечатают… И мне уже не позволят забрать эти… продукты, – она снова оглянулась на мужчину в халате, повторила с нажимом: – Мне Анна Аркадьевна разрешила!

– Но не из дома же с трупами! – не выдержал мужчина в халате. – Что за стервятничество!

Он спохватился, замолчал. Шагнув к Филиппову, протянув руку и деловито представился:

– Злобин, Анастас Григорович, управляющий Северной слободой. – Он пожал руку следователю и, выпустив ее, с яростью запахнул халат – под ним обнаружилась полосатая пижама.

– Как я понимаю, вы и есть наниматель госпожи Тополь? – догадался Филиппов.

Злобин кивнул:

– Совершенно верно. Весь персонал поселка нанимается централизованно, чтобы гарантировать качество и безопасность услуг… И я считаю действия Владиславы Ивановны недопустимыми! Возмутительными!

Женщина покраснела, в одно мгновение выйдя из полуобморочного состояния и превратившись в воинственную фурию.

– Возмутительно лезть не в свое дело, Анастас Григорьевич… Анна Аркадьевна разрешила мне, эти вещи были моими! Я имела право забрать их!

Филиппов остановил перепалку:

– Скажите, Владислава Ивановна, а где сейчас эти вещи… кстати, что это – пакеты, коробки? Какого размера, сколько их?

Женщина снова приобрела траурно-полуобморочный вид, пролепетав:

– Пакеты. Три пакета с логотипом магазина «Магистраль». Они остались в морозильной камере, конечно. Я не смогла бы… там Сашенька. Александр Арсеньевич, то есть, – она снова заплакала. – Такой молоденький… У самой двери. Видимо, до последнего пытался выбраться. Господи, какая беда, какая страшная смерть.

Вопросов к домоправительнице у Филиппова становилось все больше и больше. Переглянувшись с Яблочкиным, он пока отпустил свидетельницу выпить чаю, а сам вернулся к следственной группе – команда специалистов, расставив необходимое оборудование, замерла перед мониторами в ожидании команды начинать. Он окинул замершую перед мониторами, с клавиатурами или джойстиками в руках, группу.