Я широко улыбаюсь, наслаждаясь ощущением того, что в моих руках находятся тысячи жизней, но ничто из этого не сравнится с увлекательным развлечением, у которого потрясающие глаза заблудившегося олененка.

Поэтому сперва я очищу Лондон от нескольких ублюдков, а затем перейду к более интригующему зрелищу – к моему ангелу.

Элеонор Смит, ты ведь уже соскучилась по мне?

Трудно представить, но сегодня мне со всеми своими потрясающими сторонами: слабостью интернального контроля, нестандартному отношению к этике и морали, жестокостью и беспощадностью – удается быть гребаным джентльменом.

Сегодня я хороший мальчик.

Вы заинтригованы?

Я не зависим от насилия. И хотя моя суть стремится к периодической анархии, нет никаких сомнений, что во всем хаосе должен быть расчет.

Элеонор никогда не входила в мои планы, но я подумал, что было бы забавно использовать ее, чтобы добраться до Смита, поэтому я нажал несколько кнопок, что вызвало ряд очевидных событий, в которых Эль вместе со своими родителями и братом-мудаком сидит напротив меня с реакцией, которая приводит меня в восторг.

Мой ангел в ужасе. Это видно по неестественно прямой осанке и слегка подрагивающим рукам.

Ее попытки скрыть свои эмоции выглядят так мило, что мой член моментально твердеет, и я улыбаюсь. Широко.

Мне нравится наблюдать, как гордые светло-голубые глаза пытаются избегать моего взгляда. Эль вежливо отвечает на вопрос общительной миссис Кинг, а затем делает глубокий вдох, в очередной раз кусая свою губу.

Розовую, пухлую, манящую. Ее губы быстро станут красными, когда я буду вбиваться в ее маленькую глотку на полную.

Ох, черт.

Иисус, мать его, Христос, меня даже не волнует тот факт, что справа от меня сидит моя мать и розоволосая Барби Вивьен Кинг.

Так уж вышло, что я лишен чувства стыда. И знаете, что?

Меня невероятно возбуждает эта милая мышка с ангельским голосом. И не просто возбуждает, а интригует, что весьма печально для ее жизни.

Потому что я не остановлюсь, пока не получу то, что я хочу.

Весь спектр моих чувств сосредотачивается на одном конкретном существе, облаченном в элегантное черное платье с бретелями настолько тонкими, что мне пришлось выкурить пять сигарет и выпить два бокала солодового виски, чтобы удержать себя от выпада затащить ее в темный угол и порвать ткань ножом.

Но я сижу на своем месте, наблюдаю… выжидаю, пока Элеонор разговаривает с моей матерью, используя гребаные манеры герцогини Кембриджской.

Сегодня на моем ангеле высокие каблуки, но они не делают ее менее крошечной. Фактически, у Элеонор средний рост, но, как я уже сказал, она крошечная настолько, что мне ничего не стоит сломать ее.

Что непременно произойдет рано или поздно.

Мне быстро надоедают вещи – за исключением, может быть, оружия.

– Какое искусство вам ближе всего? – голос Эль слегка дрожит, когда я царапаю своим взглядом ее лицо.

Я понимаю, малышка, мало кто способен выносить мой взгляд, но тебе придется потерпеть ради моих грандиозных планов. Не факт, что ты выйдешь из битвы живой, но разве не в этом суть веселья?

– Я изучала живопись в детстве, так что она всегда останется особенной для меня. А тебе, Эль?

Элизабет Кинг – миниатюрная светловолосая женщина, которая меня родила, смотрит на Элеонор с почитанием и преклонением. Впрочем, как и любой другой в этом ресторане.

– Я больше увлечена музыкой.

Я прикрываю глаза, дыша ее мягким голосом. Голоса людей обычно меня раздражают, но когда Эль говорит, я замираю, а когда она поет – мне хочется встать на колени.

И сейчас Элеонор напугана.

Просто охренительно сладко напугана.

Их разговор проносится мимо меня. Она задерживает дыхание, зная, что я наблюдаю за ней, а потом ее прекрасное лицо покрывается румянцем. Пиздец, как очаровательно, мой ангел.

Я хочу трахнуть ее до такой степени, чтобы она потеряла свой потрясающий голос от криков, пока я буду вколачиваться в нее со всей силы.

Успокойся.

Никакой охоты. Пока что.

Удивительно, что я игнорирую свою жажду, когда дело касается этой девушки.

– Правда?

– Эль виртуозно играет на нескольких инструментах, – встревает Маркус Смит. – Фортепиано, скрипка, виолончель.

– Ты сыграешь нам на вечере Оксфорда? Думаю, нашим родителям будет приятно, – на лице Блейка мелькает улыбка, но я узнаю эту пустоту в глазах.

Я живу с этой пустотой с самого рождения.

Я притворяюсь, мимикрирую, машинально повторяю социальные сигналы. Как мой лучший друг – психопат Кастил Сноу.

Элеонор мило поджимает губы, а потом выдыхает тихое:

– Я подумаю.

Ложь.

Она ни за что не выступит на широкой публике, по крайней мере, не в ближайшее время. Эль предстоит долгий период обучения, но я до сих пор не уверен, готов ли я к тому, что мой нейротипичный интерес к этой девушке выйдет за рамки увлекательных экспериментов.

Я откидываюсь на спинку мягкого кресла и медленно закуриваю сигарету, переводя взгляд на ее отца. Его попытки продать мне свою дочь выглядят по меньшей мере жалко. Интересно, маленькая мышка знает о подоплеке действий ее папочки? Она будет также смотреть ему в рот, когда я сделаю первый ход?

Эль – умная девочка. Безусловно, она знает, и поэтому она так напугана.

Среди элиты договорные браки не были чем-то из ряда вон выходящим. Конечно, она никогда не станет моей женой, но мы неплохо повеселимся в процессе.

Разрушение, Элеонор… Оно так близко граничит с обожанием.

– С каких пор ты так много куришь? – недовольный голос мамы неожиданно отвлекает меня от моего хмурого ангела с волосами цвета расплавленного шоколада.

Я бросаю сигарету в стакан с водой, позволяя пеплу раствориться в прозрачной жидкости, а затем отвечаю:

– Ты хочешь, чтобы я меньше курил?

На лице миссис Кинг мелькает удивление. На самом деле, я стараюсь не расстраивать свою мать и периодически надеваю маску нормального человека, чтобы супер-Эго позволяло ей спать. Так уж случилось, что она родила гениального социопата, а я, в свою очередь, никогда не являлся неблагодарным ублюдком.

И сегодня я хороший мальчик, вы помните?

– Конечно, я хочу этого.

– Хорошо.

– Спасибо, Аарон, – мама улыбается, но быстро отворачивается, испуганная чем-то в глубине моих глаз.

В приглушенном свете Ритца бледная кожа Элеонор светится, маня росчерками вен, посреди которых будут прекрасно смотреться мои следы. Член в моих брюках утолщается сильнее, когда я медленно перевожу взгляд на шею, где красуется след от моего укуса.

Она, блядь, скрыла его косметикой. Вы можете себе это представить? Какое кощунство.

Неожиданно я чувствую, как меня тянут за рукав белой рубашки, а затем злой шепот Вив раздается в моем ухе:

– Даже не думай.

– Думать о чем?

Дарси остался с отцом в Нью-Йорке, а малышка Вив вместе с мамой решили составить мне компанию на этот удивительно увлекательный вечер. Вивьен и Дарси – близнецы, младше меня на один год и до отвращения правильные. Не считая любви моего братишки к рингу.

Вив мило улыбается остальным, наступает каблуком на мою ногу, а затем снова шепчет:

– Говори тише, Аарон.

На самом деле, я несколько удивлен силой своей крошечной сестры. Ее карие глаза зло сверкают, а розовые волосы под лучами теплого света отливают гребаными персиками, возвращая меня к дрожащему напротив существу. Я переключаю свое внимание на Эль.

Ангел изображает легкую улыбку и, когда подходит официант, даже не прикасаясь к меню, говорит:

– Не могли бы вы принести салат?

Я опускаю взгляд на ее тарелку. Она не притронулась ни к одному блюду из сета, хотя я лично убедился, чтобы все позиции были без мяса. Маленькая соблазнительная вегетарианка, помешанная на альтруизме и растениях. Кто бы мог подумать, что мои вкусы кардинально изменят направление?

– Какой салат вы хотите, мисс?

– Любой, – она снова улыбается, и по какой-то причине я задерживаю дыхание. – Можно самый простой?

Официант кивает и уходит.

– Не делай этого, – шипит Вив так тихо, что я едва распознаю ее слова.

Или все дело в том, что Элеонор начинает увлекательно рассказывать о композиторе из Японии, погружая миссис Кинг в транс. Твою мать, я даже хочу подсесть ближе, чтобы слышать ее приятный голос отчетливее.

– Будь конкретнее, Вивьен, – хриплю я, делая очередной глоток крепкого алкоголя.

– Ты ее не заслуживаешь. И хватит пялиться на нее, как какое-то животное.

– Следи за языком.

Вив застывает и каменеет, встретившись со мной взглядом. Полагаю, она боится, что я совершу некую анархическую месть за ее неожиданное нападение.

Я смеюсь и ерошу ее волосы.

– Не будь такой напряженной.

Моя сестра рвано вздыхает, отворачивается и сосредотачивается на бокале розового шампанского. Время от времени она любит делать вид, что мы семья, но я уверен, что после сегодняшнего вечера Вивьен предпочтет игнорирование и избегание, которое она успешно практиковала со мной с сознательного возраста.

– Какие у тебя планы после Кингстона, Элеонор? – спрашивает миссис Кинг. – Кажется, Маркус упоминал про консерваторию.

Следующие несколько секунд мистер Смит не сводит взгляда со своей дочери, отчего Элеонор чувствует себя некомфортно. Такие, как он, мастерски умеют контролировать свои эмоции.

Он молчит, но взгляд говорит за него.

Его стеклянные голубые глаза опускаются к ее шее и поднимаются к лицу. В его пристальном взгляде сквозит липкое, странное напряжение.

Маркус делает с Элеонор то же самое, что делал с ним.

Ублюдок.

Я беру нож со стола. Кручу его один раз.

Второй.

Третий.

– Эль? – мягко произносит ее мачеха-герцогиня.

Через мгновение мужчина коротко вздыхает, поспешно отводя взгляд, а затем медленно делает глоток вина, словно возвращаясь к реальности.

– Ответь, Элеонор, – приказывает он с легким налетом раздражения, но я уверен: Маркус Смит в бешенстве.

Медленно откинувшись на спинку стула, я отговариваю себя от того, чтобы перерезать ублюдку горло на глазах у его жены и детей. Но решение последствий будет весьма проблематичным занятием, поэтому я откладываю этот момент до лучших времен. Смит – важная фигура в моей партии. Но когда она будет отыграна, от этой мрази не останется и дюйма живого мяса.

Я распилю его грудную клетку и выжгу сердце, пока он еще будет в сознании. Перед этим заставлю медленно истекать кровью в моем подвале. Может быть, я начну со сдирания кожи? Кожу неприятно отделять, но что поделать.

Справедливое наказание за то, что он, блядь, убивает, вероятно, лучшее создание на этой планете.

Элеонор выпрямляет плечи, а затем тихо отвечает:

– Я размышляю над поступлением в Королевский колледж музыки.

– Или на юридический в Оксфорд, – дополняет Маркус, проводя рукой по гладко зачесанным темным волосам. – Я беседовал с мистером Берком, ее готовы взять уже в следующем году.

Моя мать хмурится.

– Но она должна окончить Кингстон.

Люди и чужие проблемы мне абсолютно безразличны.

Однако что-то не дает мне покоя.

Неестественность ее зажатых движений. Пустой взгляд, направленный в середину стола. Никто не замечает, что ее дыхание замедляется до ненормального ритма.

Элеонор уходит от меня. У нее приступ.

– Вовсе не обязательно. Элеонор уже исполнилось восемнадцать, – добавляет Смит.

После захватывающего инцидента с преследованием мышки мне в голову пришла идея, которая включала в себя изматывающую двойственность. Я бы мог извращать Эль в облике незнакомца, тогда как моя реальная личность станет показателем идеального ванильного мальчика, а потом я бы использовал ее против собственного отца.