Как Каменный Лабиринт будет меня испытывать? Давить на психику, сводя с ума нереальностью этого места? Я начала оглядываться в поисках хоть какой-то зацепки, ведь должно же что-то быть. Указатель, странная деталь или ещё что-то. Но ничего не было. Только бездушные стены, уходящие ввысь, туман под ногами и ощущение чужого взгляда со всех сторон.

Я подошла к стене и положила ладонь на её прохладную гладкую поверхность и попыталась провернуть то же, что и в тайных коридорах академии несколько недель назад. Сосредоточилась на желании найти выход, найти скрытое, но стена ответила мне безразличным холодом, почти обжигающим. Я отдёрнула ладонь и отошла от неё, растирая покалывающую кожу второй рукой.

«Какая нетерпеливая малышка» – раздался в голове тихий шёпот, от которого меня бросило в дрожь.

– Кто ты? – я заозиралась, но поняла, что кроме меня тут никого не было.

«Каменный Лабиринт, – было мне ответом, – это – твоё первое испытание».

Именно в этот момент вдали послышались странные звуки. Скрежет, писк сотен существ и звук многих маленьких лапок с когтями. Я начала вглядываться в туман, всё больше бледнея. Из радужной дымки начали появляться сначала сотни маленьких светящихся глазок, а потом и их обладатели.

Я смотрела на большую стаю крыс, перед которой расступался туман, давая дорогу. Они были немного больше обычных животных, и намного страшнее. Страх сковал разум и тело, не позволяя сдвинуться с места, попытаться убежать от этих жутких тварей со светящимися глазами или ещё что-нибудь предпринять.

Если я в этом мире чего-то боялась, так это крыс. Я не знала, когда это началось и из-за чего, но, кажется, я начала панически опасаться этих грызунов после переезда из деревни. Точнее, после того, как мы с мамой сбежали от неизвестного и у меня заблокировались воспоминания.

В глазах потемнело, а сознание перенеслось в видение-воспоминание. Я бы могла испугаться, что за это время крысы настигнут и сожрут меня заживо, если бы не помнила, что в реальной жизни не проходит ни секунды, пока я смотрю свои детские воспоминания.

Я оказалась в каком-то подвале, где-то в углу скребли лапками и пищали крысы, перебегая то туда, то сюда. Я жалась к маминому боку и старалась следить за маленькими тенями с блестящими глазками, чтобы они не подходили слишком близко. Я до дрожи боялась хоть на миг прикрыть глаза, чтобы они не подкрались к нам с мамой и не укусили. Мне казалось, что от них тоже пахнет сладковатым запахом смерти, как и мамино роскошное бальное платье.

– Мамочка, – я говорила так тихо, как только могла, – когда папа заберёт нас отсюда?

– Очень скоро, родная, не бойся, – она погладила меня по голове, но я чувствовала, как дрожала её рука, – он придёт, как только заметёт следы.

– Нас тут не найдут? – я гипнотизировала взглядом уголок с крысами, – на кладбище?

– На кладбище самое безопасное место. Оно боится некромантии, – мама прижала меня ближе, её сердце колотилось очень быстро от страха, – ты не замёрзла?

– Нет, но я боюсь их, – я указала на крыс, понимая, что и моё сердце бешено колотится, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.

– Они тебя не тронут. Даже если на тебя побежит целая стая, они тебя не тронут, Рей. Потому что ты дочь своего отца, – мама поцеловала меня в макушку, начиная тихо плакать, – тебе не стоит бояться животных. Лучше будь осторожна с людьми, родная.

– Мамочка, не плачь, – на моих глазах тоже навернулись слёзы.

Наверное, не почувствуй я, что она тоже боится до слёз и еле сдерживается, чтобы не разреветься, тоже держалась бы из последних сил. Но ребёнок очень чувствителен к эмоциональному состоянию мамы. Даже если бы мы сейчас сидели в нашей уютной гостиной возле камина, и мама всплакнула, я уверена, на глазах у меня-восьмилетней тоже появились бы слёзы.

– Не буду, Рейе, – она улыбнулась и смахнула слёзы рукавом пальто, которое успела накинуть поверх своего нарядного платья, когда мы убегали из дома.

Я проморгалась, понимая, что снова в сознании. И на меня по-прежнему жадно смотрит целая орда крыс-переростков, медленно наступая. Я даже не пыталась договориться с Лабиринтом, оказавшимся разумным и способным разговаривать. Но он неожиданно оказался очень словоохочим.

«Ты дочь своего отца, – точь-в-точь повторил он слова мамы из воспоминания, – докажи, что достойна».

Я нахмурилась. Страх был почти осязаемым, казалось, его можно было потрогать. И никакие наставления и уговоры не помогали. Сейчас, глядя на стаю крыс, я с трудом верила, что они меня не тронут. А они становились всё ближе и ближе, поэтому мне надо было что-то предпринять, придумать, как пройти это испытание.

Это ведь всё иллюзия, игра Лабиринта с моим главным страхом. Эти крысы нереальны, как и всё здесь. Их не существует, поэтому они не могут мне навредить. Они лишь порождения тумана, и мой страх перед ними, пустивший в мою душу корни ещё в далёком детстве. Они рассеются как этот самый туман.

– Вас не существует. Я не боюсь вас, – мне показалось, что в писке тварюшек послышалась насмешка, они подползали ко мне, расстояние между нами сокращалось.

«Они существуют, пока ты их боишься» – так же фыркнул Лабиринт в моей голове.

Я попятилась под победный писк резко ускорившихся крыс. Сердце билось в горле, в глазах темнело от страха и самовнушение вкупе с комментариями Лабиринта не помогали. Это всего лишь испытание, Рейе, испытание. Я резко остановилась. Я мысленно саму себя назвала «Рейе». Так, как звал меня мастер Иширу, как звала меня девочка Терейя, которая не могла мне привидеться, в конце концов так назвала меня мама в последнем воспоминании.

Рейе… Неужели это – моё настоящее имя? Не Реджина? Я тихо зарычала от бессилия. Куча ответов и никаких вопросов, да крысы просто ничто по сравнению с тем сладким запахом мучительной смерти, что принесла когда-то на себе мама, что я ощущала в Хмельных Орчанках. Крысы – ничто на фоне всего того, что я уже пережила, и что мне ещё предстоит перенести.

– Я вас не боюсь, – смотрела на этих мерзких тварей с жуткими глазами, светящимися радужной дымкой, – это всего лишь испытание Каменного Лабиринта.

Жгучий страх, душивший меня невидимой рукой, мешавший думать, отступил. Я поняла, что только что перешла ту грань, которая освободила меня от детского страха. Крысы, неприятные животные, в моём детском сознании отложились как образы того отвратительного сладковатого запаха смерти и маминого нечеловеческого страха перед неизвестным мне чудищем, которого она с дрожью в голосе звала «Оно».

Крысы остановились и поднялись на задние лапки. Они всего мгновение смотрели на меня, а потом растворились радужным туманом. Он завился спиралями, словно маленький ураган, закрывая мне обзор, а когда растворился, передо мной была возведена стена, почти перед самым носом, но справа и слева появились два новых прохода.

«Ты справилась с первым испытанием. Это – второе. Докажи мне, что сможешь выбрать правильный путь. И сейчас, и в будущем» – прошептал голос в голове.

Слева и справа клубился туман, он был живой, завивался в спирали, опадал, снова скручивался. Я вглядывалась в каждый проход, не зная, куда идти. Это серьёзный выбор, от которого многое могло зависеть. Но как я могла выбрать правильную дорогу, когда всё кажется таким неясным и одинаковым? Только выбрать наобум. Или довериться своим предчувствиям.

Тонкий голос интуиции велел поворачивать направо, и я послушалась. В последнее время интуиция меня не подводила, а мама в письме и вовсе чуть ли не прямым текстом сказала, что так и должно быть. Сделав шаг вправо, я обернулась ко второму проходу и заметила, как туман рассеялся, показывая тупик.

«Правильно. Доверяй своим предчувствиям» – одобрительно прошелестел Лабиринт.

Я облегчённо улыбнулась и шагнула в правый коридор. Вдали появились силуэты людей, и я поспешила вперёд, влетела в радужное облако и оказалась в маленькой нише. Передо мной находились весы, с меня ростом, с огромными глубокими чашами с горячей радужной водой, от которой вверх исходил пар. Я подошла ближе, и вода засветилась изнутри.

Я ахнула, по пару пошла рябь и появились видения. Над правой чашей показалось живое изображение меня в форме магического патруля, это была обычная тихая жизнь небольшого городка, я была обычной девушкой, магом средней руки, каким я всегда старалась казаться. Над второй чашей крутились изображения моего недавнего прошлого – события, произошедшие со мной в академии. Там были Йен, Франческа, Рейвен, Риан, Тримкур Реис и много кто ещё из моих новых друзей и знакомых.

«Выбирай свою дорогу, – предложил голос, – пусть перевесит та чаша, которую ты выберешь».

Мне снова нужно было выбирать. И тут я неожиданно для себя засомневалась. В правой чаше была нормальная жизнь, без испытаний и пророчеств, без потрясений и разбитого сердца. Там всё было просто и понятно, так, как я и планировала жить, поступая в Сарвийскую Академию Тьмы и Света.

Весы ожили, и правая чаша чуть сместилась вниз, а левая, наоборот, приподнялась. Я всмотрелась в образы над ней, там было моё недавнее прошлое, там были люди, которых я не хотела терять. Там была жизнь, которая на самом деле принадлежала мне. И сбегать от опасностей было не в моих правилах.

Левая чаша медленно опустилась вниз, я приняла своё решение. Весы тихо завибрировали, под смех Лабиринта, а я наконец озадачилась тем, почему он болтает и во всю проявляет свои эмоции у меня в голове. Он наверняка и мысли читал, раз сумел добраться до моих страхов, желаний и воспоминаний. Казалось, что он обстоятельно покопался у меня в голове.

«А как бы я проводил испытания, если бы не знал, на что можно надавить?» – раздалось в голове насмешливое.

– И не стыдно? Ты вообще кто? Хранитель?

«Нет, не стыдно, – у меня возникло ощущение, что мне показали язык, – я – Каменный Лабиринт».

А вот это уже прозвучало гордо. Будь у голоса ещё и тело, или хотя бы его подобие, то оно точно бы приосанилось и вздёрнуло подбородок. Теперь настала моя очередь фыркать. Какой у древнего и легендарного строения интересный характер.

«Нахалка, – фыркнул Лабиринт, – иди, впереди ещё два испытания. И они точно не будут простыми!»

Кажется, он слегка обиделся. Я закусила губу и понадеялась, что мой собеседник не очень мстительный. За весами появилась рамка портала, ведущая дальше. Я быстро вбежала внутрь, короткая вспышка света ослепила, и в следующее мгновение я вышла на каменном плато в пещере с высокими каменными сводами и пресловутыми клубами тумана. Лабиринт снова фыркнул, на грани слышимости, и тумана стало больше.

Впереди был обрыв и на самом его краю стояло напольное зеркало с тяжёлой рамой, внутри клубился радужный туман. Я приблизилась к нему, и туман внутри начал отступать, показывая чёткие изображения. И я разглядела там то, что привело меня в бешенство.

Гнев начал накатывать волнами, он был настолько мощным, что просто смёл все разумные мысли. Я увидела восхитительную свадьбу с сотнями высокородных гостей, разряженных в дорогие одежды, но моё внимание привлекли не они, а жених и невеста. Счастливые и прекрасные.

Теодор и Шей стояли у алтаря Адары и Роя, держась за руки, и неотрывно смотрели друг другу в глаза. Я почувствовала, что теряю контроль над своими эмоциями, которых становилось всё больше. Гнев, ярость, ненависть, зависть – всё в один миг ударило по сознанию, разрывая на части. Захотелось броситься вперёд, разбить чёртово зеркало, уничтожить их счастье.

Я сделала один шаг, медленный, тяжёлый, потом второй. Эмоции, мощные и оглушающие, требовали идти и разрушить всё это великолепие, а разум требовал остановиться. Я неумолимо приближалась к зеркалу и краю бездны. Мне было плевать на все доводы разума, что я могу пострадать, важнее было уничтожить радостные улыбки и влюблённые взгляды этих двоих.

Остался последний шаг, и я остановилась. Просто осознала, что это всё – ненастоящее. Это были не мои эмоции, а если и мои, то просто усиленные во сто крат. По поверхности зеркала пошли трещины, и оно завалилось назад. Тяжёлая рама полетела в пропасть, а зеркальная гладь рассыпалась на сотни осколков и выстлала для меня путь через бездну.