– Людмила, – представилась она, пряча румянец. Обычная реакция женщины на оборотня. Животный магнетизм работал и работает как швейцарские часы. – Присаживайтесь и расскажите нам, пожалуйста, о дочери. В последнее время она очень скрытная.

– Неудивительно, мам. Вы и без меня с тетей Леной придумываете невероятные приключения Рады.

Я подождал, пока Артем Витальевич опустится на стул, а уже после сел сам. Как и полагалось в присутствии старшего.

– Да, мне тоже интересно послушать. Расскажите, Давид, – попросил он.

– И мне, – Рада не упустила, чтобы не вставить свою ремарку. – Что ты тут делаешь, мой мужчина?

И пусть слова с издевкой, но скоро они станут настоящими.

– Все просто. Я не мог отпустить вашу дочь одну.

– Действительно просто, – согласилась Рада. – А почему ты не мог отпустить меня одну? – поинтересовалась она и подалась ко мне, видимо, ожидая провала.

– Ну как же? Ты мне сама рассказала, что твои родные беспокоятся из-за случившегося с владельцем клуба. Да и я беспокоюсь, Мало ли…

– Мало ли… – повторила она за мной.

– Все же ты была не у Вали, – Людмила произнесла изобличительно.

– Не у Вали, – согласилась Рада.

– Тут возникает вопрос: где? – спросил ее отец.

– Ну-у-у…

– С момента пожара Рада живет у меня, – я опередил неловкие оправдания истиной. – Она боялась вам рассказать. Сами понимаете, фиктивный брак, история с наследством, некрасивое поведение прессы. И вот как раз до момента гибели Немирова мы не могли иметь открытые отношения. Все же удар по репутации усопшего. И я не хотел ее ни с кем делить.

Рада смотрела на меня с уважением и ужасом, даже чуть приоткрыв рот.

– Милый, какой ты благородный и терпеливый, – выдохнула она. – Я до сих пор не понимаю, почему именно я привлекла твое внимание. Это какой-то… – она размахивала руками, подбирая слово. – Праздник! Вот праздник какой-то. Честное слово.

– Дар, – поправил я. – Дар свыше.

– Да! – согласилась она. – Мам, ты же ставила свечку за меня? Ходила в церковь?

– Ну-у-у, – замялась женщина. – Честно говоря, я испробовала множество способов. Даже ходила к гадалке.

– Да ты что?! – наигранно восхитилась Рада.

Но ее мать не уловила издевки.

– Да. Об этом не принято говорить.

– И что она нагадала? Гадалка.

– Ерунду, – отмахнулась женщина. – Что ты всю жизнь проведешь рядом с собакой. Вот так и говорила, будет у нее кто-то верный, как пес, а красивый, как дьявол. Знаешь, как я расстроилась, представив, что ты так и останешься одна?

– Почему же одна? – возмутилась Рада. – А как же красивый, как дьявол?

– Радочка, нужно смотреть на вещи реально. Дьявольски красивые мужчины заинтересуются кем-то… помоложе. Прости. Но таков современный мир. Мужчины любят исключительно глазами. Вот я и решила, что ты так и продолжишь коротать свои дни с собаками.

Ошарашенная монологом матери, Рада навалилась на стол, скривилась от запаха кофе и почесала лоб.

– Как хорошо, что Давид подобрал меня, да, мам? – спросила она.

– Не утрируй.

– Это все лирическое отступление, – Артем Витальевич на корню погасил назревающий конфликт. – Так какие планы на мою дочь, Давид? Мне нужно волноваться?

– Нет, – ответил я. – Планы самые серьезные.

– Это радует, что мне не придется волноваться. Не люблю. Уже сделал предложение? Дочка, покажи правую руку.

Рада оторвала от стола ладонь, посмотрела на нее с удивлением.

– Зачем?

– Хотел увидеть обручальное кольцо.

– Пап, – прошипела она.

– А что я не так сказал?

Ну давай, Радусь, объясни папе, что происходит между нами, а я послушаю.

– Все так, пап. Но не нужно ни к чему подталкивать.

– Почему? Моя дочь достойна уважительного отношения к себе. Серьезных отношений. Брака.

– Па-па…

Я приобнял Раду и всем своим видом пытался сказать: “Он больше не в твоей команде!”

– Я только за, – ответил я.

– Тогда почему на моей дочери нет кольца?

– Не хочет торопиться.

– Значит, ты не вызываешь у нее доверия.

– Я не вызываю у тебя доверия? – спросил я у Рады.

– Ты слишком навязчив, – ответила она, убирая мою ладонь со своего плеча.

– Видимо, недостаточно навязчив, раз ты отказываешь отцу своего будущего ребенка.

Я зашел с козырей, лишив Раду путей отступления.

– Ты беременна?! – ахнула Людмила. – Почему ты молчала?

– Это новая вводная, – безэмоционально сказал Артем Витальевич.

– Я тебя ненавижу! – прошипела истинная, впившись ноготками мне в бедро. Присутствие ее родителей спасло от того же захвата на моих яйцах.

– Некрасиво утаивать от близких, – заметил я. – Были бы живы мои родные, я бы их поспешил обрадовать. Но, к сожалению, последний близкий мне человек ушел в мир иной десять лет назад. Тетя, что подняла меня на ноги, сгорела за несколько недель. Я так и не смог ей помочь. Она была бы рада новости.

Все замолчали.

Перегнул я с трагичной историей. Но не для Рады – она смотрела на меня, мстительно поджав губы.

Глава 6. Рада

Я дышу, рвано и тяжело. И продолжаю молчать, глядя на то, как Немиров жмет руку папе, нежно сжимает руку маме и прощается за нас двоих, уводя меня к выходу из ресторанчика. А я охреневаю и послушно переставляю ноги. Смотрю на оборотня, и у меня даже сравнения никакого нет. Танк? Бульдозер? Кто он такой?!

Десять минут за одним столом с моими родителями, и он уже любимый зять – негде взять. Распинается петухом, рассказывая о планах на будущее. И в завершение всего приглашает на выходные их к себе в гости. К нам… Обещая прогулки по хвойному лесу, жареное мясо, свежий воздух и приятную компанию.

– Не боишься, что отец что-то поймет? – спрашиваю я, когда мы оказываемся на улице.

– Нет, – он бережно придерживает меня за талию, но уверена, дернись я, хватка станет стальной.

– Между прочим, он двадцать лет посвятил службе.

– Майор в отставке, – подсказывает мне.

Мне! Я и так знаю!

– Не страшно?

– Нет. Мы несколько веков успешно живем вместе с людьми. Ты знала о существовании нелюдей, милая?

– Нет, – соглашаюсь я.

– Мы умеем заметать свои следы.

– А ты не боишься, что я придушу тебя ночью?

Он покачивает головой, как бы взвешивая “за” и “против”.

– Попытаешься. Но безуспешно.

– А если смогу? На адреналине, – предполагаю я.

Он подарил снисходительный взгляд и повел в противоположную сторону от моей машины.

– Можешь сегодня уже попробовать. Я не стану закрывать дверь, так соскучился по тебе. Ты когда-нибудь пробовала что-то очень вкусное?

– Ну…

– А теперь представь, тебе это показывают, а съесть не дают. Я бы тебя сожрал, а вместо этого остается только облизывать глазами и фантазировать.

– У тебя невероятный драматический талант, – хмыкаю я. – Я его оценила еще на несчастной тетушке, – разворачиваюсь и иду к своей машине.

– И куда ты?

– Работать. В отличие от тебя, у меня полно дел.

– Уела, Рада Артемовна, уела.

– Очень надеюсь.

– Только за руль я тебя не пущу. Сердце у тебя долбит, руки подрагивают.

– А кто в этом виноват? – спросила я, поворачиваясь к нему и вскидывая голову, чтобы наградить злым-злым взглядом.

– Ты, – сказал он, растягивая губы в очаровательной улыбке. – Тихо! – прерывает, а у меня есть что сказать. Я набираю в легкие воздуха, чтобы вылить поток слов, но замираю, когда он нежно обнимает меня и шепчет на ухо: – Твои родители на нас смотрят.

– И что? – возмущаюсь я. Дергаюсь. Только это бесполезно. Меня размазали по железобетонной плите – мужской груди.

– Разве мы не договаривались правдоподобно сыграть влюбленную пару?

– Не помню, чтобы мы с тобой об этом говорили, – рычу я, скосив взгляд, что-то мне нашептывало, что никаких родителей нет, и всячески игнорируя жар оборотня.

– А ты готова обрушить на них правду о будущем внуке, что он будет бегать на четырех ногах и вилять хвостом при встрече?

– Почему сразу внук, может, это будет девочка? – фыркнула я.

– Может быть, – протянул с такой довольной интонацией, что я невольно перестала вырываться из объятий и подняла взгляд. – Ты говоришь о нашем будущем – это приятно.

– Я!.. – я искренне хотела взбрыкнуть, высказать все в самодовольное лицо, только ведь выдам себя и доставлю Немирову еще больше удовольствия.

– Так мы едем на работу? – спросил он, отстранившись, но не отпуская моей руки. – Давай пропустим момент, когда ты сопротивляешься, я пытаюсь тебя уговорить, ты уезжаешь, а я все равно тебя нахожу.

– Тебе нужно лечиться, – произнесла я обреченно.

– Я бы с удовольствием, но от этого нет лекарства, Рада. Только радикальные методы. Ты как грипп. Хронический.

– Такого не бывает, – фыркаю я, только уже без злости, а от смеха. Никогда меня не сравнивали с болячками.

– А что бывает хроническое?

– Простатит.

Он поплевал через плечо.

– Не дай боги.

– А у вас бывает такое?

– Нет! Спасибо! – складывает ладони домиком и смотрит пару секунд в небо, отпуская меня.

– А жаль.

– Хочешь, чтобы я мочился по десять минут или в трусишки упускал?

– Трусишки…

Не вяжется это странное слово с Немировым.

– Пока ты размышляешь, едем в сторону агентства. Я бы хотел успеть за неделю вникнуть в дела. Хотя бы поверхностно.

Он встал передо мной, решительно уперев руки в бока, демонстрируя свою развитую грудную клетку. Словно бодибилдер на сцене.

– Ты их напрягаешь, что ли? – спросила я, несколько раз ткнув оборотня в грудь.

– Нет, а надо? – он повел плечами, развел локти и продемонстрировал себя во всей красе, встав в фотографичную позу. – Ну как, трусы еще держатся?

– Чьи?

– Твои. Для кого я тут стараюсь?

– Если бы не брюки, то уже бы лежали на асфальте.

– Дьявол, – он наигранно сокрушается, стряхивает руки, сбрасывая напряжение. – У меня предложение. Я тихо посижу у тебя в агентстве, а вечером мы проедем в твою квартиру, посмотрим, как там дела. Возьмем нужные вещи. Договорились? – он протянул мне раскрытую ладонь.

Я провожаю маму и папу взглядом, они только вышли из ресторанчика и, помахав нам, повернули в противоположную от нас сторону.

– К сожалению, я вынуждена отказаться, – произнесла деловым тоном.

– Жаль. Ты меня заставляешь ждать тебя в машине.

– Это не страшно. Она у тебя максимально комфортная. Так что… – я совершаю еще одну попытку уйти. Естественно, безуспешную.

– Хорошо, – произносит, словно соглашается на что-то. – Не хотел тебя волновать, но Константин пригласил нас… тебя на УЗИ.

– А почему я должна волноваться? – я тут же среагировала, разыграв отстраненность. Только вот сердце застучало в два раза быстрее.

– Не знаю. Я вот волнуюсь. Первая встреча с волчонком.

– Волчонком? – переспросила я. – Я правильно расслышала.

– Правильно. Непривычно, конечно, человеческому уху. Но мы так говорим. И ты скоро привыкнешь.

– А для таких, как я, есть какое-то название?

Немиров пожал огромными плечами.

– Человечка.

– Не находишь, что как-то пренебрежительно.

– Хочешь обозвать меня в ответ?

– Кобель? – произнесла я вопросительно.

Он положил ладонь мне на поясницу, придавая направление.

– Как пожелаешь, Р-р-рада. Как пожелаешь.