– Скажи, какое выбрать: зелёное или розовое? – спросила она, прикладывая к себе два наряда.

– Зелёное больше идёт к вашим глазам, – ответила я, встав напротив девушки. По правилам, сидеть в присутствии хозяйки можно было только с её разрешения. – А розовое делает вас особенно милой.

– Значит, зелёное, – бросила она и уже направилась к двери, но вдруг обернулась. – Я ухожу. Вернусь завтра. Может, даже послезавтра. Я уже приказом запретила тебе покидать территорию академии, так что не знаю, что ещё приказать. Как закончишь с моими заданиями, поменяй постельное бельё и полотенца. Грязные отнеси в прачечную, чистые получи у коменданта. Потом можешь отдыхать. Должны же даже у рабынь хоть иногда быть выходные?

С этими словами она выпорхнула из моей комнаты, а я ошарашенно уставилась на закрытую дверь. Выходные? Серьёзно?

На губах сама собой расцвела робкая улыбка, а в душе вспыхнула искорка надежды. Могла ли хозяйка так странно пошутить? Могла, конечно, но…

Сиалия не была жестокой, мне даже начало казаться, что в академию она меня забрала, чтобы помочь. Да, иногда она творила странные вещи, любила танцы, посиделки с подругами и парнями, часто возвращалась после них пьяной и растрёпанной. Учёба же и вовсе не казалась ей чем-то важным. Сиа не скрывала, что диплом ей вряд ли когда-нибудь пригодится, ведь сразу после его получения девушку выдадут замуж. Наверное, именно поэтому она и спешила насладиться свободой и развлечениями сейчас, пока ещё может.

Закончив с домашними заданиями, я выполнила оставшиеся поручения хозяйки и вдруг поняла, что не представляю, что делать дальше. Я так давно не была предоставлена сама себе. Всегда боялась, что, если вдруг кто-то из семьи хозяина увидит, что я прохлаждаюсь, то меня обязательно накажут. А теперь, впервые за одиннадцать месяцев рабства, у меня появилось свободное время.

Побродив немного по комнате, я основательно задумалась: а чего мне сейчас хочется? И так ярко представила себе, как сижу на одинокой лавочке, скрытой за деревьями на обрыве за полигонами, читаю книгу и наслаждаюсь закатом, что чуть не расплакалась. Не колеблясь ни секунды, решительно поднялась и пошла в библиотеку.

Когда через полчаса я подходила к той самой лавочке, о которой, кстати, в академии знали единицы, солнце уже коснулось макушек гор. Вокруг царила приятная тишина, осенний вечер радовал теплом и лёгким ветерком, и в моей душе впервые за долгое время было спокойно. Да, это лишь иллюзия свободы, редкий момент, когда можно остаться наедине с собой и природой, делать, что вздумается. Но я всё равно была очень благодарна Сие и Великим Стихиям за эти бесценные мгновения.

– Очень интересное место, – прозвучал рядом смутно знакомый мужской голос.

Я вздрогнула, повернулась на звук и увидела у ближайшего дерева молодого вергонца. Судя по голосу, именно он несколько дней назад пытался пригласить меня на ужин, после того, как я в него врезалась. Тогда, если честно, я даже не глянула на его лицо, зато сейчас рассмотрела вполне отчётливо.

Высокий, крепкий, жилистый. Волосы – соломенного оттенка, отросшие настолько, что прикрывают уши и сзади достают до шеи. Черты лица правильные, но не особенно приятные. Нос крупноват, губы – тонкие, брови вразлёт. Но стоило посмотреть ему в глаза, и меня будто окатило волной ледяного воздуха. Я никогда не встречала людей с таким колючим, холодным взглядом. Казалось, он пробирал до костей, видел всю мою подноготную, включая прошлое и будущее, и был способен убить за мгновение.

– Можно посидеть с тобой? – спросил вергонец, но дожидаться ответа не стал.

Сел на лавочку справа от меня и с одухотворённым видом уставился на закат. Я отодвинулась подальше, сделала вид, что никого не замечаю, и тоже устремила взгляд к заходящему солнцу.

Некоторое время мы так и сидели в тишине. Не знаю, о чём думал вергонец, а я любовалась оранжевыми всполохами на темнеющем небе, разглядывала облака причудливых форм и старалась насладиться этим восхитительным моментом.

– Часто сюда приходишь? – поинтересовался парень.

Я отрицательно покачала головой, но к нему не повернулась.

– А я уже в третий раз, – продолжил чужак. – Хорошее здесь место. Мне его однажды друг показал… несколько лет назад. Он тогда тут учился, но в прошлом году получил диплом.

Я не ответила, да и не собиралась с ним говорить. Мне стоило уйти, но так хотелось продлить момент мнимой свободы.

– Эбелин, я правильно запомнил твоё имя? – спросил приставучий вергонец.

Реагировать не стала. Пусть уже поймёт, что мне неприятно его общество, и оставит меня тут одну.

– Красивое имя. Я буду звать тебя Э́лин.

Ещё и имя моё странно сократил! Ему делать больше нечего, кроме как тут сидеть?

– А я Артиу́л. Можешь звать меня Арт.

Взгляд его голубых глаз пробирал меня до костей. У этого парня была такая энергетика, от которой хотелось закрыться, спрятаться, сбежать. Но я упрямо оставалась на месте, сама не понимаю, почему.

– И каково быть единственной рабыней в академии? – проговорил он. А когда я снова промолчала, ответил сам: – Полагаю, неприятно. Я вообще не понимаю, почему в Айвирии не упразднят рабство. Это пережиток тёмного прошлого, ни в одной стране мира подобного давно нет. А тут – есть. Знаю, что рабом становятся по решению суда, и мне безумно интересно, что могла натворить столь безобидная с виду девушка, как ты.

Я всё-таки встала, даже сделала несколько шагов к тропинке, ведущей обратно к учебным корпусам, но вергонец вдруг поймал меня за запястье. Сжал несильно, но довольно крепко.

– Подожди, – сказал он, резко выдохнув. – Элин, не убегай. Я не хотел тебя обидеть. Да и вообще, это мне стоит уйти, ведь ты первая заняла это место. Но… может, всё-таки останешься? Ведь говорить тебе запрещено только со студентами, я же слышал тот приказ. Или тебе приказали не вести беседы с вергонцами?

– Лучше бы приказали, – вырвалось у меня, а Артиул расплылся в довольной улыбке. Дожал, гад. Вынудил ответить.

– У тебя красивый голос, – проговорил он, продолжая лучезарно улыбаться. – И очень миленькое личико. Не уходи. Мы с тобой в этой академии оба – изгои. Со мной не желают общаться, потому что я вергонец, а с тобой – потому что ты рабыня. Видишь, как хорошо, что мы встретились.

– Так вы же здесь не один вергонец, – ответила я. – Беседуйте со своими.

– Им известно об этой академии столько же, сколько и мне. А ты, как я успел выяснить, учишься на третьем курсе. Значит, до этого момента провела тут, как минимум, два года.

Он всё-таки отпустил мою руку, но уходить я теперь не торопилась.

– К тому же, любому человеку нужно нормальное общение, а тебе его явно не хватает, – продолжил Артиул.

Вергонец смотрел на меня прямо, пристально, а я машинально отметила, что у него очень красивые глаза – небесно-голубые, глубокие, умные, пусть и холодные.

– Поверь, Элин, я не самый плохой собеседник. И тоже с радостью расскажу тебе что-нибудь из того, чего ты не знаешь.

С одной стороны, хотелось остаться, ведь я действительно истосковалась по простым разговорам на равных, но с другой… прошлая моя попытка общения с вергонцем закончилась катастрофой. А этот тип чем-то напоминал того гада: фигурой, цветом глаз, немножко голосом. Может, родственник? Не удивлюсь.

– Простите, но я всё же вернусь в общежитие, – сказала я, заставив себя быть вежливой, и направилась к тропинке.

– Но почему? – в этот раз он не стал меня удерживать, зато в голосе слышалось искренне недоумение.

Я хотела промолчать, должна была просто уйти, но чувство забытой свободы слишком опьянило, и удержаться от ответа не получилось.

– Потому что рабыней я стала по вине вергонцев. Точнее, одного, конкретного, – слетело с моих губ горькое признание.

– Кого?! – он спросил это с таким решительным интересом, будто был готов лично покарать виновного, причём прямо сейчас.

В голубых глазах блеснула сталь, и мне снова стало не по себе. Наверняка этот человек имеет довольно высокий статус в своей стране. Возможно, даже обладает какой-то властью. Готова поспорить, у него есть титул и должность при дворе, иначе его не отправили бы в нашу академию перенимать опыт.

– Скажи имя, и я добьюсь справедливости, – Арт сжал пальцы в кулак. – Обещаю.

Даже стало смешно, как он станет выполнять это обещание.

– Не стоит разбрасываться словами, – я горько улыбнулась и покачала головой. – А виноват в моём аресте лично ваш драгоценный король. Его демоново величество Анхельм Вергонский.

Последнего говорить не стоило, но эти воспоминания всегда будили во мне что-то тёмное, низменное. Даже не ненависть, а куда более глубокое чувство. Оно имело привкус полыни и отравляло меня похуже любого яда. Оно убивало во мне все остатки той яркой, любознательной, открытой девушки, которой я когда-то была.

Артиул ничего не ответил, но его лицо будто закаменело. Он всё ещё смотрел на меня, и под его острым взглядом я невольно поёжилась.

Дожидаться ответа или какой-то реакции не стала. Молча развернулась и ушла по узкой тропинке. И лишь через несколько минут, когда проходила мимо пустого полигона боевых магов, всё-таки посмотрела назад. За мной никто не шёл, никто не думал меня догонять. Но это и к лучшему.

Да, в одном Арт прав, мне очень хотелось простого общения. И всё же я оттолкнула того, кто, несмотря на рабский статус, увидел во мне обычную девушку. Но не стоит жалеть, ведь ясно же, что ничего, кроме иллюзий и новых проблем, разговоры с ним мне бы не принесли. И лучше просто забыть об этой глупой мимолётной встрече.

***

Анхельм

Студенты академии единодушно объявили нам бойкот. Они нас будто и вовсе не видели, не слышали, никак нами не интересовались. И если мои парни просто приняли такие правила и всю ситуацию, продолжая общаться только с преподавателями, то меня подобное положение не устраивало. В конце концов, я приехал сюда с определённой целью и пока не продвинулся к ней ни на шаг.

Даже возникла мысль снова выпить оборотное зелье, прикинуться студентом-айвом. Но у нас с ними всё же слишком разная магия, да и крылья мне никакое колдовство не даст. Так что оставалось искать способ заслужить симпатию студенток и продолжать к ним присматриваться.

Позавчера ночью мы с Холтером проникли в местный лазарет, точнее, в кабинет главного целителя. Там хранились журналы с данными по состоянию физического и магического здоровья студентов. Меня интересовали девушки, у которых есть проблемы с магией и крыльями. Спустя два часа поисков я обнаружил отдельную папку, где хранились данные именно по таким особам.

Их оказалось всего три, но в моём случае это можно было считать замечательным результатом.

Первую звали Полита Конт. Первокурсница, с факультета общей магии. У девушки были врождённые проблемы с даром и крыльями, ей никак не удавалось раскрыть магические каналы, но к учёбе её всё равно допустили.

Второй оказалась Мирта Сарнит с пятого курса целительского. Во время войны она выгорела, спасая жизни пациентам. Искра дара в ней ещё осталась, но ни создавать плетения, ни призывать крылья она больше не могла.

Читая о ней, я подумал, что нужно бы попробовать помочь. Кстати, это могло бы стать поводом завязать общение. Надо повнимательней присмотреться к этой девушке.

Третьей подходящей кандидатурой была Марика Вонтер с боевого факультета. Её дар тоже выгорел во время войны, но она участвовала в боях. Кто вообще позволил девушке лезть в пекло военных действий?! Впрочем, в моих отрядах тоже встречались женщины, но их было очень мало.