Я пересказывала подслушанный мною план заговорщиков быстро и четко, попутно собирая по комнате какие-то мелочи. Отринув все личные эмоции, проговаривала желание похитителей убить Дэйривза в надежде, что король после его смерти сразу падет и королевство без труда смогут захватить афилийцы.

До сих пор не понимала, зачем им это. Небольшая империя, сколоченная ими за относительно незначительный срок, имела с нами хорошие торговые связи. Мы покупали у них специи и стекло, они у нас – корабли и экипажи. Все были в плюсе, но чего-то им, видимо, не хватало.

– Граф Ворули сумел сбежать. Он единственный, кого мы упустили, – ответил генерал, словно неумышленно загородив собой единственный доступный мне сейчас выход.

– А его люди? – полюбопытствовала для проформы.

– Уже допрошены с помощью “Поцелуя смерти”, но знают ровно то, что сейчас рассказали мне вы.

Я изумленно захлопала ресницами. Уровень магии дракона продолжал удивлять.

Для того чтобы использовать запрещенное заклинание “Поцелуй смерти”, целиком заменяющее зелье правды, магу средней руки требовалось несколько месяцев копить свой резерв в вытягивающих артефактах. Но даже после этого имелся шанс погибнуть и так и не увидеть результата своего заклинания, потому что требуемое количество силы являлось условным.

От чего оно зависело, никто до сих пор так и не смог разобраться. Даже величайший маг прошлого столетия Офхбля не одолел эту загадку. А ведь магистр был лучшим в своем деле! Его научные труды поражали воображение!

– Граф умен и изворотлив. Своим шавкам он много не рассказывал, – продолжил герцог и вдруг оперся спиной о дверь, фактически не оставив мне и шанса на обманный маневр.

– Ваше Светлейшество… – произнесла я просительно, но так к своим словам ничего и не добавила.

Все еще ждала, что мне предложат остаться в этом доме не как няне, а генерал молчал. Только смотрел на меня жаждуще. А еще явно злился. Даже, наверное, ненавидел в этот момент – так явственно ходили желваки на его мужественном лице.

Я замерла с саквояжем в руках. Но, вспомнив о еще одной мелочи, кинулась к ящику письменного стола.

– Это аванс, который я от вас получила, – положила я мешочек на комод, не имея больше сил взглянуть на мужчину. – Можете пересчитать, там не хватает двух монет, которые я брала для поездки к артефактору. Я дошлю их вам позже, с вашего разрешения.

– Можешь оставить деньги себе, – произнес он глухо. – Тебе все равно придется вернуться сегодня в этот дом.

– Нет, – ответила я на все и разом. – С вашего позволения, позже, когда меня отпустят, я навещу вашу дочь.

– Если собираешься сейчас уйти, это не лучшая идея. Мне и так предстоит завтра день истерик, ведь она проснется и не найдет тебя утром.

Я вскинула голову. Его слова полоснули ножом прямо по сердцу, но, увидев взгляд мужчины, я поняла, что он сказал это специально. Это был последний аргумент. Он манипулировал Сабирой, девочкой, что стала мне дорога за столь короткий срок.

– Вы жестоки! – выпалила я глухо.

– А вы, Алария? Вы не жестоки? – спросил герцог требовательно. – Ворвавшись в нашу жизнь ураганом, вы желаете уйти и оставить нас на руинах.

– Поцелуйте ее от меня, – выдавила я из себя едва слышно.

Горло схватило спазмом, а в глазах стеклом встали слезы. Я не давала себе их сморгнуть, хотя все вокруг неизбежно превращалось в расплывчатые пятна.

– Сами поцелуете! – неожиданно разозлился Дэйривз еще сильнее. – Я сейчас же отправлюсь во дворец и поговорю с Его Величеством…

– Прощайте.

Плюнув на все, я открыла вторую дверь и тихонько прокралась через спальню Сабиры. Знала, что герцог не посмеет затеять скандал, чтобы не разбудить дочку. Этим и воспользовалась.

Леди Волдерт тоже не засыпала меня вопросами, когда я появилась в гостиной. Распахнутая дверь в спальню малышки работала безотказно и в этом случае.

Меня никто больше не пытался остановить. Пройдя по коридору, я спустилась по лестнице в фойе и преспокойно вышла вместе с поджидавшей меня леди Нахль прямо на крыльцо поместья. Августа к этому моменту уже куда-то пропала, но я не стала спрашивать о ее судьбе. Была не в силах выговорить хотя бы слово без того, чтобы голос мой не дрожал.

Спустившись по знакомым ступеням, я первая забралась в экипаж. Когда карета тронулась, отчетливо почувствовала на себе чужой взгляд. Повернувшись, увидела лицо герцога в окне второго этажа и уже не смогла отвести глаза. Мы так и смотрели друг на друга, пока окна поместья не затерялись среди зеленой листвы деревьев и не скрылись за высоким неприступным забором.

А еще через миг в голубое небо взлетел огромный черный дракон, чья чешуя под лучами солнца играла коричневыми переливами.

Его страшный рык заставил сотрясаться даже карету.

Глава 2. Очей разочарованье

Генерал Дэйривз Волдерт, герцог Трудо

– Ваше Светлейшество, какую комнату я могу занять? – внезапно появилась на пути у дракона блондинка.

В первое мгновение герцог вообще не понял, что леди Августа Африль забыла в коридоре второго этажа в его доме. Карета директрисы Академии благородных девиц, на которой леди сюда привезли, уже пересекла ворота его поместья, унеся с собой и Аларию. Ее отъезд он очень хотел оспорить, но пока леди Нахль действительно была в своем праве.

Прежде чем подписать договор, он изучил его от и до и прекрасно был осведомлен о том, что третья сторона без объяснений имеет право расторгнуть контракт. Просто не подозревал, что такое действительно может случиться.

Их договор расторгли, да. Он сгорел в черном пламени, аннулировавшись, но и этой даме в его доме было не место.

– Месье Фолотье, избавьтесь, – бросил генерал, уворачиваясь от цепких пальцев распущенной девки.

– Кардинально? – со всей готовностью уточнил старый вояка.

Леди мгновенно утратила вместе с улыбкой и краски с лица.

– Пока просто выставьте вон, – отчеканил дракон холодно. – Но если попробует вернуться, вы знаете, что делать.

Стоило управляющему сделать всего шаг по направлению к леди, как блондинки и след простыл. Некоторое время мужчины еще слышали ее вопли, меланхолично наблюдая за побегом, но дольше бездействовать герцог не мог себе позволить.

Проигнорировав вопросы обеспокоенной матери, Дэйривз направился в свой кабинет и едва не вырвал ящик стола, от охватившей его злости не рассчитав силу. Хотел убедиться, что директриса Академии благородных девиц спалила именно их договор, а не иные бумаги. Но вместо документов наткнулся взглядом на портрет своей покойной жены.

Этим утром он самолично убрал его в ящик стола. Не потому, что не любил ее или забыл о ней. Любил, но уже другой, иной любовью, как родного и близкого человека, как то светлое, что уже никогда не вернуть.

Вчерашний день изрядно встряхнул размеренную жизнь герцога Трудо. Едва он узнал о похищении, его мировоззрению уже не суждено было остаться прежним.

Дочь являлась для него всем миром. Пуская лошадь в галоп в погоню, он сожалел, что проводил с ней так мало времени. Она была достойна всего времени на свете. За малышку Сабиру он был готов убивать голыми руками. Всегда знал это, верил как в истину, в непоколебимую правду, но Алария…

В его сердце неожиданно нашлось место и для нее. Вопрос, мучивший его все последние дни, решился сам собой, больше не требуя поиска ответов. Генерал Волдерт действительно полюбил, и это чувство захватило его настолько, что боль шипами вновь прошла по медленно заживающему сердцу.

Он с ужасом думал о том, что может потерять Аларию. Что он ее не сберег, как не сберег Эрнесту. Маркиза неожиданно стала частью его души. За этих двоих он был готов к чертям спалить всех, кто только попался бы ему на пути.

Этим утром впервые за последние два года Дэйривз осмелился на честный разговор с собой. Герцог решил дать себе шанс на иную жизнь, нежели затворничество, служба и работа, вокруг которых он курсировал. Свой график мужчина осознанно максимально забивал делами, чтобы не оставалось времени зацикливаться на боли. Но сейчас он словно научился существовать с этим чувством.

С появлением Аларии в его жизни суровый генерал будто перестал нестись вперед, а наконец-то остановился и оглянулся по сторонам, словно впервые заметив все то, что его окружало. Тех, кто его окружал, бережно охраняя от проблем и невзгод.

Они дали ему время собрать себя по осколкам. Теперь при воспоминаниях о жене, о той, от кого всегда пахло лилиями, в чьих голубых глазах отражалось небо, а в волосах золото всего мира, он больше не ощущал щемящую боль в груди, от которой невозможно было дышать. Только тихую скорбь.

А еще Дэйривз светло улыбался. Потому что Эрнеста подарила ему множество приятных воспоминаний. Она подарила ему Сабиру.

Ее искрящийся смех, смех королевской воспитанницы, озарявший ярким солнцем весь дворец, он не забудет уже никогда. Но время отпустить ее пришло.

Не отыскав экземпляр договора, генерал Волдерт вновь отправился в покои дочери. Его мать, всем своим видом выражающая крайнюю степень беспокойства и непонимания, нашлась все там же – в кресле и с книжкой, которую, кажется, так и не начала читать. Когда он вошел, ее потерянный взгляд был устремлен в окно, откуда также хорошо просматривались главные ворота поместья.

– Я вынужден уйти на несколько часов. Пришел сообщить, что гвардии в доме стало больше.

– Дорогой, да что же случилось?! – воскликнула леди и сама же закрыла рот накрахмаленным платком, испуганно прижав его к губам.

– Все потом, – ответил герцог, целуя маму в лоб, как когда-то она его в детстве. – Я верну Аларию в поместье. Эту ночь она проведет дома. Позаботься о Сабире, пока меня не будет.

Получив утвердительный кивок от леди, Дэйривз покинул комнаты дочери и отправился на большой полукруглый балкон, где располагалась площадка для взлетов и посадок. Обычно оборот занимал не больше нескольких секунд, но сегодня случился всего за мгновение – в такой ярости он находился.

Тихая, кипящая, удушающая. Она вырывалась из горла устрашающим рыком, прокатывалась по кожаным крыльям с каждым мощным взмахом. Он разрезал синее небо, словно быстроходная галера океан, и, если бы мог, выплеснул бы свою ярость, использовав огонь.

Но не хотел никого напугать. Не хотел еще больше усилить слухи, которые после сегодняшнего представления в его доме обязательно поползут не только по герцогству, но и наверняка по столице. Ведь еще несколько дней назад его мать необдуманно представляла Аларию своим знакомым как свою невестку, как его невесту. А теперь ее у него демонстративно забрали.

Однако и торопить события герцог не хотел. Не мог себе позволить действовать импульсивно.

Потому что сейчас эта девушка находилась не в лучшем финансовом положении. Его поспешное предложение руки и сердца могло бы кардинально изменить ее жизнь, но настолько ли крепки ее чувства? Или это очередная попытка поправить свое положение за счет брака с перспективным вдовцом, как его называли в обществе, кои он видел уже не раз?

Дэйривз не желал обжечься снова. Был не готов предложить ей семью до того, как уверится в чувствах маркизы. Он не мог предоставить ей только себя. К нему также прилагалась малолетняя дочь, чьи чувства он был обязан беречь в сто раз сильнее собственных.

Ее хрупкий мир он никому не позволит разрушить.

Герцог Трудо знал, что делать. Знал еще утром, четко обдумав свои дальнейшие планы. Прежде всего ему следовало освободить Аларию от долговых обязательств перед академией, но не перекупив ее долг, нет. Так она могла посчитать себя обязанной ему. А на законных основаниях, посредством сделки, элементарно выкупив ее земли, которые номинально сейчас и так принадлежали ему.