Вскрытие покажет любовь (страница 3)
– Ты от нас ушла, решила потанцевать. Одному из твоих парней позвонили. Дима который. Они стали поспешно собираться. Тебя один из них хотел с собой забрать, но ты снова его послала. Точно не слышала, но вывод по его роже сделала. Минут через сорок Артём прикатил, – тон Наты меняется. Становится пренебрежительно-агрессивным. – Я запрещаю тебе с ним общаться. Мужлан неотёсанный, блин. Что ты в нём только нашла? Зная тебя, не бабло, – вздыхает печально. – Так, на чём я остановилась… Точно. Ты к тому моменту сосалась с каким-то парнем, вполне симпатичный такой, тёмненький, смугленький. Мы с Женей, остальных уже не было, даже немного завидовали, – лукаво смеётся. Обе они любят мужей, стопроцентно. – Потом залетел твой медведь, сказал что-то парню, бедолагу аж перекосило, а тебя увёл. Потом вернулся за твоей сумочкой. «Сумку быстро дала,» – Ната, можно сказать, почти успешно пародирует Артёма, интонации точно его. – Где его манерам учили? Даже не поздоровался с тётей Наташей. Ты, блин, с ним спишь, можно сказать, только потому, что я тебя против него не настроила. А могла бы.
– Могла бы, родная. Но я и так с ним не сплю.
– Вот достижение! Сколько недель? Спорим это от того, что тебе просто некогда.
– Не начинай.
– Я хочу твоих малышей понянчить, желательно до своей пенсии, – завелась, затарахтела. Хуже мамы, честное слово.
– Установку приняла. Буду держаться курса. Ладно, любимка, я буду есть, заказ принесли.
– Люблю тебя, милая, – произносит и тут же скидывает.
После разговора с подругой становится только хуже. Такой долгожданный аппетит пропадает. Хочется вернуться на работу и сделать анализ крови, только уже своей. Может, у меня паранойя? Хотя в отношении умерших парней подозрения оправдались… Может, и насчет себя мысль верная? Ну, нет, я нечасто хожу в бары. Разве могло так повезти?
Пока жую, еле впихивая в себя еду, телефон снова вибрирует, только теперь звонок отражается на экране.
– Сложно ответить что ли, я не пойму? – раздаётся громкий возглас Артёма. – Ты где?
– Здравствуйте, Артём Михайлович. Заключение еще не готово. Анатолий Федорович провёл не все вскрытия. Если бы ваши люди его не отвлекали так навязчиво, он бы, может, и успел. Объединю данные и скину на почту. Оригинал будет у Николая. Он первый попросил, и структура приоритетнее.
– Ты меня побесить вздумала? Алёна, что, твою мать, происходит?
– Тройное убийство. Преднамеренное.
– Что ты несёшь?
– А Вы о чём, Артём Михайлович? Я о работе.
– Сука… Как же с тобой тяжело. Думаешь, я из-за хомяков твоих позвонил? Ты пьяная ночью висишь на хрен пойми ком. Пару минут – и он бы тебя поимел прямо там, в туалете. Да мне дела сейчас нет до работы! – Не надо видеть собеседника, чтобы понять, в каком он состоянии. И так ясно – он в бешенстве.
– Не хочу даже знать, откуда у Вас информация о том, где, как и с кем я провожу свободное время. Если Вас не интересуют детали расследования, то всего доброго.
– Стой, – строго, но очень устало произносит Артём. – Я соскучился. Адски.
Глава 5
На удивление, даже не больно. Раньше, стоило ему произнести нечто подобное, мой мозг отключался. Так остро переживала. Ему хватало час посидеть под подъездом, и я давала нам шанс. Только вот на что?
– Вы, наверное, с женой уже говорите? Всего доброго, – скидываю звонок, быстро убираю телефон в сумку. Нужно ещё булочку с маком купить.
Внутри не настолько спокойно, как мне бы хотелось. В восемнадцать ходить по клубам было некогда, учеба занимала всё свободное время.
Я мечтала, просто жаждала стать кардиологом. Детским. И хоть на сотую долю походить на отца. В двадцать один вектор резко сменился. Всё свободное от занятий время стала проводить с Артёмом. В отношениях с ним о разгульной жизни и речи не шло. И вот теперь я вся такая взрослая, умная девочка, и меня так легко развести? Блин, где же мой мозг?
Как бы ни хотелось развеять опасения «здесь и сейчас», направляюсь я не к себе, а в морг. Хотя чем не моя территория? Там куда проще, чем в операционной. А я как раз-таки свернула туда, где попроще.
– Здравствуй, Толюшкин. Я пришла к тебе с приветом, – поднимаю вверх пакет с булками, и расплываюсь в улыбке, видя, как загораются глаза моего коллеги. Почти двухметровый добрый медведь, который очень любит мак.
– Алёнка, – подходит и обнимает меня свободной рукой, тут же забирая пакет, – ты чего такая бледная? На себя не похожа. Вот уж змеи наши порадуются.
Журю его пальцем за последнюю фразу.
– В баре ночью перебрала, – бросаю невзначай. Оставляю вещи и тянусь за перчатками. – Что тут у нас?
– Алкоголь или? – смотрит взволновано Толя. Зрелище залипательное.
– Ну, я же не маленькая, конечно, бухло.
Спасибо, хоть верит мне на слово.
– Посмотри тут, – сдёргивает покрывало, откусывая при этом кусок от своей добычи.
– Боже мой. Бедный мальчик, – у одного из парней онкология.
– Да уж, отмучался.
– Промахнулся кто-то слегка. Он ведь на лечении, я видела кровь. При этом колоться смерти подобно, – присаживаюсь на стул, – Эти двое, – киваю вперёд, – совсем чистенькие. Неужели кто-то мог быть настолько тупым, чтобы думать, что не проверят?
– Алёнка, бабло. Это ты в своем мире живёшь. Тебе бы самой в отпуск сходить не мешало. Такими темпами пропадёт товарный вид, – посмеивается надо мной.
– Жировский сказал, что в моем возрасте одинокие дамы часто из окон выходят, – сдерживаю приступ смеха.
А вот у Толи не получается и он заливисто хохочет.
– Он быстрее ко мне попадёт, чем у тебя поклонники двадцатилетние исчезнут.
– Ты же знаешь: или ты, или никто, – произношу вставая со стула.
Как только захожу к себе, мою руки и хватаю со стола жгут. Пульс учащается, нестерпимо хочется знать степень своей глупости. Зажимая локоть, разглядываю свои сертификаты. Чего же вы стоите, если хозяйка ваша так недалека?
Спустя пару часов появляется Николай собственной персоной. Суток не прошло, как вид стал потрёпаннее.
– Арсинатомид? Ты серьёзно? – наконец-то на «ты» перешли.
Пожимаю плечами.
– Ещё пару часов – и следов бы не осталось. Поищи в том посёлке. Это кто-то местный и жутко наглый, – хочется Коленьке в лоб дать за его хмурый взгляд. – Точно не сами. Ты пораскинь. Парни крепко дружили, он бы не стал друга зарывать, – вспоминаю одинаковые тату на руках.
Глава 6
Разговор с моим новым другом Николя рассеивается в памяти, как только смотрю на результаты анализов. Так и оседаю на пол, прямо под свой рабочий стол. Это же надо быть такой дуррой! Ну, расстроили слова бывшего друга, дальше что? Возраст не равно ум, определённо.
Дверь открывается, и в кабинет входит Артём. Только его тут не хватало. Пришел позлорадствовать. Вот уж у кого отменная чуйка на «погорячее».
– И чего тут расселась? – произносит, возвышаясь надо мной. – Сомнения что ли были?
Силы как-то резко покидают бренное тело. Опускаю руки на согнутые колени. Дополняю композицию «Я устала», уткнувшись лбом в свои руки. Завтра утром это пройдёт, я себя знаю, сейчас же нужна минутка страдашек.
– Тём, уходи. Реально не до тебя, – голос звучит очень устало.
– А что ты, Алёнка, хотела? Нам уже четвёртый десяток. По клубам скакать и не уставать не выйдет. – Артём, к моему удивлению, опускается рядом на корточки. Даже в сложенном виде он выглядит большим. Предел совершенства для многих десятилетней давности, – Пошли, моя чахлая. Домой тебя отвезу. Там дождь начался, – Артём встаёт и рывком поднимает меня, крепко обхватив за предплечья.
Ни сил, ни желания сопротивляться у меня нет, поэтому поднимаюсь и позволяю снять с себя халат. Стою и смотрю, как Артём ловко расстегивает пуговицы и стягивает его. Накидывает мне на плечи мою толстовку, затем капюшон, как ребёнку.
– Ну чего ты молчишь? – спрашивает, постукивая большими пальцами по рулю. Нам повезло попасть в вечернюю пробку, – Плохим клоуном себя чувствую.
Из меня вырывается смешок. Шумов себя с клоуном сравнил?
– Если я продолжу путь самоуничижения, тебе полегчает, малыш?
– Мне полегчает, если ты перестанешь называть меня малышом? – Как ни крути, взбодрить меня ему удалось. Не знаю, что на меня так подействовало. Сама по себе ситуация? Скорее просто всё накопилось. При должном настрое мы и поржать с такого могли бы с подругами. Парнишка копил, а потратил впустую. А зная Артёма, дай бог, чтоб живой вообще остался. – Артём?
– Что?
– Он живой?
– А как бы тебе хотелось? Думаешь, утырки, трахающие накаченных химией девушек, жить должны?
– Я думаю, что это не нам с тобой решать? Может быть, он впервые.
– Боже мой, как же ты дожила до своих лет? Алён, сколько случаев с изнасилованием через тебя прошло? Ты еще чему-то удивляешься.
– Всякое в жизни бывает. Вдруг бы мне понравилось.
Артём бросает на меня хмурый взгляд. Зачем его злю, не знаю. Тут только язык себе откусить.
– Говорит человек, который групповуху извращением считает, – усмехается, немного помягче.
– Если ты решил попробовать, я не против. Ради такого можно возобновить на разок, – произношу с энтузиазмом, разворачиваясь корпусом в сторону собеседника.
Артём резко бьёт по тормозам. Прямо посреди городского шоссе. Моя голова дёргается вперёд. Перегнула палку, знаю. Я жду, так долго жду тот момент, когда мы в конец достанем друг друга. Чтоб уже не простить.
Смотрю на Артёма. Сидит, плотно сжав губы, челюсть напряжена. Глаза прикрыты. Голова слегка опущена. Сжимает и разжимает обвитые вокруг руля пальцы. Шею мою представляет?
– Алёнка, что ты несёшь… Сколько можно…
– Тебе сигналят.
– Объедут, – отвечает так зычно, что я прикрываю глаза. По коже несутся мурашки. – Мне похрен. Я не хочу слышать от своей любимой девушки, что она не против групповух. Ты моя. Только моя девочка. Неужели так трудно запомнить? Забыла, как меня плющит от мысли, что ты спала с другими, пока мы расставались? Включи уже свой светлый мозг. Временами умница, а временами дура дурой. Честное слово, прибить хочется, – заводит авто и срывается с места так резко, что меня вжимает в сиденье.
Весь остаток дороги мы едем молча, хотя мне есть, что сказать. Наорать на него хочется. Девочка его, ну конечно. С его легкой руки я стала шлюхой. Девочкой я была аккурат до нашего с ним знакомства.
– К тебе? – мой мозг включается, когда Артём спускается на подземную парковку.
– Аня с подругами в Азию улетела.
– Вот уж успокоил, это же полностью меняет дело, – выхожу из машины, хлопнув дверью посильнее.
– Давай разведусь, тебе полегчает? – задаёт глупейший вопрос, за что награждается недовольно-снисходительным взглядом. – Как хочешь. Я заказал морепродукты, как ты любишь. Скоро доставят. Можешь пока душ принять.
– Вещи жены мне одолжишь? Я ведь не планировала в вашей квартире вечер заканчивать, – язык реально стоит укоротить. Артём не отвечает, только вздыхает тяжело.
В квартире стараюсь не обращать внимания на тут и там разложенные вещи супруги. Мне хоть и легче, ощущения не новы, но думать об этом всё равно неприятно. Гоню их поганой метлой и контрастным душем. Как бы мне не хотелось высказать Артёму за то, что он снова накосячил, повода нет. Полотенца и его футболка лежат ровно на тумбе. Купалась я долго, и ещё дольше сушу волосы полотенцем, параллельно рассматривая свое отражение в огромном зеркале. И правда какая-то бледная, глаза красноваты, и щеки немного впали. Футболка Артёма на мне смотрится платьем, почти доставая до колен.
Хозяина квартиры нахожу на кухне, сидит в одиночестве. Основной свет выключен, только подсветка над столешницей озаряет помещение холодным белым светом. Сидит в кресле, откинув голову на спинку, в руке замечаю бокал, почти что пустой. Судя по виду, он тоже успел уже искупаться, только одеться нормально не удосужился. На нём только серые домашние штаны. Не удерживаюсь и провожу кончиками пальцев от локтя до плеча. Артём открывает глаза.
– Я думал, ты решила там заночевать, – произносит, глядя в глаза.
– Бесплатная вода, я ловила момент, – слегка улыбаюсь.
– Какая расчетливая. Ты голодна?
Качаю головой в ответ. Артём же, изловчившись, хватает меня и усаживает себе на колени.