Вскрытие покажет любовь (страница 6)
Вот и сейчас стою перед окном и вижу Артёма. Облокотился на машину и смотрит куда-то в сторону выезда из двора. Давай же, тебе именно туда пора убираться. У него же совершенно иное мнение. Снимает очки, поворачивается и смотрит точно мне в глаза. Он всегда умел мгновенно цеплять «объект» глазами, какой бы он ни был. Вот и сейчас стоим и смотрим друг другу в глаза. В такие моменты очень жалею, что живу не этажом повыше. Прятаться за стену смысла нет. Он знает – я буду смотреть. За последние шесть лет это раз пятый. Только сейчас отчетливо понимаю, насколько устала. Сейчас всего лишь шесть утра, что же я буду делать вечером на вечеринке по случаю свадьбы Альбины? Тихонько спать в уголочке? По всей видимости, так и будет.
Зрительный контакт разрываю первая. Мне через час из дома выходить, а я стою тут, кукую. Пятнадцать минут беговая дорожка, десять душ. Оставшееся время собираюсь и пью кофе. По итогу не выдерживаю, переношу трапезу на широкий подоконник в гостиной. Второй этаж, Артём, естественно, видит мою широченную улыбку. За твоё здоровье, любимый. Поднимаю легонько чашку. Игриво подмигиваю. Хрен тебе еще чего-то перепадёт, ехал бы уже к жене. Левый желудочек начинает колоть, как только в голове проносится последнее слово. Долбаные неврозы, это точно они. Психовегетативный синдром… в отпуске я бы прекрасно подлечилась, а пока что доступно только лечение мыслями об отпуске.
Натка звонит, пока я спускаюсь по лестнице.
– Надеюсь, ты выспалась? – произносит с наездом. – Если что, имей в виду: ближайшие две ночи мы тебе спать не дадим. Задолбала уже.
– Не знала бы, подумала, что именно так себя ведут самки богомола. Еще семи утра нет, ты чего с утра завелась?
– Да это все Лёва. А, не обращай внимания, – слышу, как тяжело выдыхает. – Ждала его сегодня до пяти. Представляешь? Спутался с какой-то взрослой бабой и был у неё до утра. Думала, тапком его отлупить.
– Мы давно тебе рассказать хотели… – начинаю несмело.
Слышу, как что-то падает, затем воцаряется тишина.
– Ну что за стервозина, а? – произносит подруга спустя секунд двадцать. Следом хихикает. – Это же надо, как совпало. Он ведь засранец сказал, что я её знаю, говорить имя не хочет. Теперь едь и лечи меня. Сердце болит.
– Это возрастное, у меня тоже. Принесу таблетки. Закинемся вечером. Только смотри, пить нельзя будет.
– Засунь их, знаешь куда? – ехидничает.
– Знаю, мы их доставали и оттуда тоже, – произношу, как ни в чем не бывало. Реально ведь доставала. Ровняюсь с машиной, на заднее сидение бросаю сумку с вещами, – Доброе утро, Артём, – здороваюсь, забираясь в кресло. Тут же захлопываю дверь.
Паркуется он всегда рядом со мной. Не знаю уж, что он делает с соседскими авто. Спорить с этим здоровым детиной вряд ли кто-то решится. Артём делает знак, мол, нужно поговорить. Да, конечно. Обязательно.
Глядя на него, я немного выпадаю из разговора с подругой. Судя по звукам, она там давится и следом кашляет.
– Василич, знаешь, кто ты? – голос звучит возмущённо, – Я из-за тебя блузку морковным соком залила.
– Не рассчитывай, я не настолько эрудированна, чтоб столько всего знать. Оплатить химчистку?
– Да ну тебя. Чем дальше, тем больше вопросов. Откуда ты колеса доставала? И что у тебя там Артём делает? Мы же договорились.
– Ректально доставали, естественно. Из желудка, из кишечника… ну это при вскрытии уже, правда…
– Тормози-тормози, – перебивает нагло. – Артём у тебя?
– На улице он, я как раз в машину сажусь. Наташ, – начинаю говорить быстрее, чтоб у неё не было возможности снова завести шарманку. – Я сегодня на вскрытиях. Без вариантов, и не одно. Могу вечером задержаться. Но всё равно буду обязательно, – не вижу её, но знаю отлично. – Работа есть работа. Тебе ли не знать.
– Понимаю, – слышу её почти что унылый голос. – Люблю тебя, милая.
Глава 12
– Детка, чего ты зависла? Давно красоты такой не видала? – подшучивает коллега.
Обычно эвисцерация производит на меня яркое впечатление. Первые годы я людей по внутренним органам запоминала, в особенности по их отклонениям. Сейчас же перед глазами Артём. Стоит, опершись на моё авто, и что-то беззвучно шепчет, а может, и со звуком, музыка же орёт. Я не слышу, по губам читать не умею, но в его глазах всё читается лучше некуда. Резко отворачиваюсь, сжимаю руль и смотрю на свои колени. Это пытка какая-то. Он ведь знает, что больно обоим. Я больше так не хочу. Отпусти меня, пожалуйста. Давай в этот раз навсегда. Проходить эту агонию несколько раз за год просто нереально. Сил больше нет. Вытираю щеки тыльной стороной ладони. Ну за что мне это позорище? Ещё и при нём. «Пожалуйста,» – шепчу одними губами, удерживая зрительный контакт. Артём понимает, убирает руки с крыши и делает шаг назад. Этого достаточно, чтобы смыться как можно быстрей.
Такая эмоциональная зависимость – не любовь, а болезнь. Болеть я не хочу. Надоело. Хочется снова той беззаботности, что была без него. Второй раз женившись несколько месяцев назад, просто добил. Моя фантомная боль.
– Печуньчик просто прекрасна, Прелесть моя, – говорю, чудно улыбаясь, слегка высовывая край языка. Медвежонок любит моё безумное альтер эго.
– Моя припевочка появилась, – смеётся. – Давай ускоряться. Зинаида Падловна пирожков напекла, нам с тобой.
– Как тебе не стыдно, а? – журю его строго. – Какая же она Падловна после этого?
– Уже третий ремонт в этом году делает, кто она? Правильно, – от работы не отвлекается. Большой и грузный, но до чего ловкий. – Я такими темпами к тебе перееду. Примешь?
– Естественно, – странные пятна на внутренних органах меня отвлекают.
– Я запомнил, только посмей меня не принять, – договаривает и тут же начинает напевать песню о вреде кислорода собственного сочинения. Он всем кажется странным. Как и я, собственно, когда прихожу в молочно-бежевом костюме с утра. Понятно же, почему мы сошлись? – Бывали ли случаи, чтоб вы, девица, женатых мужиков к себе домой ночевать пускали?
– Многократно, – усмехаюсь. – Толюшка, тебе ли не знать, что я шл… – прикусываю губу.
– Вот дурёха, прости Господи, – смеется, держа в своей лапище почку. – С грибочками, ммм? – подмигивает, слегка приподняв руку.
Делаю вид, что сдерживаю рвотный рефлекс.
– Да ну брось, нормальных тут нет.
– Я себя ненормальной не считаю, это просто призвание. Кто, кроме нас? – мне абсолютно не нравится то, что я вижу. – Толь, подойди. Его сулемой травили.
Брови коллеги ползут вверх.
– Малыш, он сюда уже с острым перитонитом спустился. Ты чего себе жизнь усложняешь. В анализах ртути не было.
– А кто-то её искал? Вообще, кроме «вскрыли и бросили», что-то делали? А, он ведь алкаш, зачем оно надо.
– Тормози, Алён. Ты сейчас мужиков обвинишь, в чём попало.
– Ты сам посмотри, какие поражения печени и лёгких.
Смотрим на мужчину с Y-образным разрезом. И видим совершенно разное.
– Перитонит на глаза.
– Скажи, что ты шутишь. Я-то его тоже вижу, но это, – указываю, – совершенно не укладывается в картину. И если печень можно опустить, то лёгкие выгоревшие. Он же мучался, блин, вдвойне. Они свежие.
Толя наклоняется и бодает меня головой, ручки-то грязные.
– Хочется тебе, укажи в заключении. Только смотри, коллеги из «Царства живых» налетят.
– Меня же мой Аид защитит?
– Естественно, Персефона, – играет бровями.
К вечеру я больше напоминаю себе богиню войны Энио. Даже цвет волосёнок совпал. После общения с доблестными (прости меня, папочка) хирургами и чуть менее доблестными представителями следственных органов… Мне просто хочется пить. Много и жадно.
Уже на парковке я понимаю, что туса у нас будет странная, я-то на девичник рассчитывала. Напиться и забыться. А тут полно левого народа, какие-то мажористого вида детишки-переростки.
– Оу, девушка, мимо не проходите, – окрикивает меня какой-то парень, когда я, «пикнув», отхожу от машины. – Я вас всю жизнь ждал, – признается так пылко, что я очень и очень не завидую его сверстницам и просто девушкам, которые любят ушами.
– Обязательно, зайка, только чуток подрасти для начала, – отвечаю, проходя мимо их спортивных тачек, голову даже не поворачиваю. В компании слышатся смешки.
– Я подрос. Услышал твой голос и сразу. Пойдём покажу, – теперь звук голоса слышится ближе.
Прекрасно, Алёна, осталось только по малолеткам пойти. Вот Артём посмеётся.
А не пофиг ли, будет ему смешно или нет?
– Подожди, – чувствую на запястье ощутимый захват. – Я познакомиться хочу, – парень отпускает руку и приподнимает ладони вверх, как только я оборачиваюсь.
Разглядываю его молниеносно. Лет двадцать пять, рост в районе ста восьмидесяти трёх, весит в районе семидесяти пяти. Поджарый, хорошенький… Мальчик. Ммм, нет… Ну нет же?
Хотя таким клином я еще ничего не выбивала. Быстро подними взгляд повыше, старая ты извращенка.
– Я не знакомлюсь, – до чего же избитая фраза. – Муж дома ждёт, – поднимаю правую руку и оттопыриваю безымянный палец. – Упс, дома забыла, – он улыбается, а едва я разворачиваюсь, чтоб уйти, снова хватает.
– Ты чего такая резвая, – дёргает меня на себя.
Хорошо, что не на каблуках. Завалилась бы нахрен, а так впечатываюсь.
– Слишком ты шустрый, – вырываю руку, – Я так не могу. У меня тут болит, там болит.
Парень меня перебивает:
– Я полечу, – просто пышет энергией. С таким попробуй поспорь.
– Там, – указываю на заведение, с говорящей вывеской «BL&Bar», – полно девочек посговорчивее, на всё согласные, если на своей машинке покатаешь, – усмехаюсь и машинально смотрю в область его ширинки. – А я к подругам пришла. У нас свадьба завтра намечается, не моя, слава богу, я хочу отдохнуть. Различного рода новые знакомства мне неинтересны. Доходчиво?
– Более чем, – произносит детина с нахальной улыбкой.
Глава 13
– Алёнка, лицо попроще сделай! – кричит мне в ухо Анастасия, мать её, Валерьевна. – Весело же, ну ты чего? – толкает меня в плечо.
Почему все думают, что я люблю тактильные контакты?
Веселились бы, раз весело, но нет. Каждый подходит и комментирует, что да как. Изначально планировался девичник. По итогу мы сидим в открытой зоне, постоянно кто-то подходит. Знакомые, знакомые знакомых… со своими знакомыми. Вот вам и город-миллионник. Даже в моём родном Калининграде такого не происходило.
Я, наверное, вредная. Мне такое веселье не заходит. Изо всех сил стараюсь не выглядеть слишком угрюмой. У Альбины же праздник, чувствую на себе её взгляд. Салютую ей бокалом с шампанским и милейше улыбаюсь. Не считая Наташи и Жени, она была третьей, с кем я познакомилась из нынешней компании. Дружили ровно до тех пор, пока она не начала встречаться с моим бывшим парнем. Как-то так вышло, что она долго его от нас скрывала. Знакомство было намечено на её день рождения. Мы все собрались, парень задерживается, мы естественно начинаем отмечать. Лучше бы вообще не являлся, честное слово. Веселье в разгаре, он заходит, видит меня и, игнорируя именинницу, начинает лезть ко мне с объятьями. Помните, я не слишком это люблю? Так вот тот случай – апогей. В зале родные и друзья Альбины, а её парень обнимает меня и пытается обслюнявить мне щеку. При этом у него в руках букет и подарок для именинницы. Придурок? Придурок. Позорище? Ещё какое.
Стоит ли говорить, что после этого мы стали общаться прохладнее. Парочка тоже рассталась через месяц-другой.
С женихом Альбина познакомила всех, кроме меня. Представлять нас друг другу не придётся, он один из местных оперов. Неплохой такой парень.
– Алён, давай выпьем.
Я что ли уснула? Отмираю и вижу, что девчонки глядят на меня, в руках держат бокалы. Ждут. Приходится чокнуться.
Главное не перебрать, я-то поеду сама. Раньше: да что вы, как можно за руль слегка поддатой садиться? А теперь… Это всё общение с представителями силовых структур. В двадцать я проедала мозг Артёму, что пьяным нельзя за руль. Вы видели, какими выползают из заведений следаки в свой профессиональный праздник? Теперь меня это так не возмущает.
Кто-то из девочек шутит, дружно смеёмся.