– Температура поднялась. Не критическая, не переживайте.

– С чем это связано?

– С операцией. Говорите тише!

Я достала градусник, и хмыкнула. Чего и следовало ожидать.

– Мужчина, одним словом.

– Что там?

– Тридцать семь и два.

– А чего тогда стонет?

– А у вас мужчин разве бывает иначе? Маленькая температуры, и вы уже умираете, ― хмыкнула я, и убрала градусник обратно в чемодан. ― Где у вас здесь туалет?

– На улице. Пошли проведу.

– Я сама не дойду? Или боитесь, что сбегу посреди ночи в лес?

– Ну иди. Свет включу только. Увидишь светящиеся глаза вдалеке, беги в дом.

– Вы о чем? ― я напряглась, кутаясь в теплый кардиган.

– Волки у нас ходят, Ниночка.

Господи, только этого мне не хватало.

– Так что, сама дойдешь, или проводить?

– Ладно! Но только посмейте покуситься на мою честь, и я убью вас.

Мужик хмыкнул, и бросив взгляд на Гришу, вышел из комнаты.

Я выдохнула. Час от часу не легче.

Надев теплый пуховик, я накинула на голову капюшон, но не нашла свои сапоги.

– Вот, в комнате были.

– Да, точно. Я же спала. Спасибо.

Обулась и вышла на улицу. А мороз вечером крепчает.

Как не крути, а здесь хорошо! Красиво и свежо. Страшно представить, какая красота здесь летом.

Быстро сделав свои дела, я медленно, рассматривая красоту при свете луны побрела в сторону дома. Бандюга ожидал меня около порога. Тоже мне, цаца, еще бы на километр ушел.

Сделав еще один шаг, я услышала громкий вой волка. Замерла на месте, и тяжело сглотнула. То есть, он не пошутил?

– Я же говорил, ― произнес дядя, и достал из‐за спины пистолет.

Я округлила от шока глаза.

Он хочет его убить?

– Уберите пистолет, ― прошипела я так, чтобы мужчина услышал, а волк нет.

– Дурная совсем? Он же напасть может.

– Уберите, пожалуйста, пистолет! ― снова прошипела я, выговаривая каждое слово буквально по слогам.

– Вот же… ― выругался Максим, но все же послушал меня, и убрал пистолет за спину.

Я осторожно осмотрелась и снова услышала вой волка. Ну нет, он не так близко, как показалось в первый раз. А значит, есть шанс успешно забежать в дом.

– Врачиха, ты реально либо дура, либо отчаянная дура. Какой вариант тебе нравится больше?

– Мне нравится вариант, где я все еще жива.

И быстро рванула в сторону дома, черпая снег своими сапогами.

Господи, откуда его здесь столько?

– Шальная девка, ― хмыкнул амбал, захлопывая дверь и закрывая на замок. ― С тобой не соскучишься.

– А вы что думали, я в рот буду вам заглядываться? ― рыкнула я, расстегивая пуховик и вручая его мужчине.

– Хватит мне выкать. Иди ложись спать.

– Мне вообще‐то руки надо помыть и поесть!

В другом углу кухни сидел второй амбал, который был явно не доволен моим поведением. Он смотрел на меня как на главного врага народа, а в следующую секунду сорвался с табуретки, в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, и схватив за кардиган на груди, прижал меня спиной к стене.

–Ты че курица, решила тут свои правила установить? Кто тебе давал право так себя вести? Ты кто такая, что командуешь здесь? Напомнить, от кого минуту назад так шустро бежала в дом? Может вернешься на улицу и проведешь там ночь? Только вот ой как я уверен, что к утру мы там обнаружим одни лишь следы крови. Это максимум, что от тебя останется. Понимаешь? Волки зимой уж слишком голодные!

– Если ты такой ублюдок, то конечно, сделай это. Тебе же ничего не стоит убить человека, верно? Давай, выбрасывай меня на улицу. Кусок дерьма!

Он оторвал меня от стены, и явно собирался исполнить свое желание, но ему помешал Максим.

– Паш, успокойся. Ты понимаешь, что сейчас не время выяснять отношения? ― Максим схватил его за руку, которой этот Паша удерживал меня едва ли не за горло.

– Ладно. Живи пока. Мало ли, что там с Гришей.

– Спасибо что разрешил, ― рявкнула я, отрывая его руку от себя. ― Максим, покормишь меня?

Кажется, среди этой компании один явно идиот, и это точно Павел. Долбанутый на всю голову.

– Садись за стол, сейчас что‐нибудь придумаю.

Я кивнула.

Домик оказался очень чистым и уютном, хотя мелковатым для трех амбалов. Чувствовала себя в ловушке. Три медведя и девочка Нина. И если с Максом можно было ужиться, то со вторым…

Посмотрела в окно напротив и ужаснулась. Два желтых глаза! Господи!

– Правильно, бойся, врачиха, а то за жопу ухватит, ― язвительным тоном произнес Паша, и недовольно хмыкнул.

– Придурок, ― прошипела я, а Макс закрыл шторку на окне.

– Не обращай внимания. Успокойся. Паш, вали покури в коридоре.

Тот лишь бросил на меня косой взгляд и громко хлопнув дверью, вышел в предбанник.

– Он всегда такой нервный? ― уточнила я, понимая, что этот псих может меня и грохнуть.

– Бывает у него. Я поговорю с ним.

– Да уж, поговори. Слушай, а что с вашим Гришей? Кто его так?

– Боевая пуля. Лишних вопросов не задавай.

– Странно, я лечу, а причину знать не должна.

– Мы тебе хорошо заплатим, не переживай. Главное, молись, чтобы Гриша выжил.

– Да все хорошо будет с вашим Гришей.

– Ты я погляжу профи.

– Э, ― я застыла, и виноватым взглядом посмотрела на Максима, ― нет, вообще‐то. Это моя первая операция.

– Ты же парамедик.

– Ну так, не хирург ведь. Я оказываю первую медицинскую помощь.

– Тогда как?

– Как, как! Повезло вам, но не повезло мне. Я в интернатуре сейчас. Окончила хирургический.

– Ну вот, а говоришь не медик.

– Я практикуюсь. Кстати, не знаешь, где сейчас мой телефон, что‐то я совсем растерянная стала.

– Твоя сумка с личными вещами вон там, на вешалке, ― показал рукой в сторону выхода, а я хмыкнула.

И вправду рассеянная.

Прошла к сумке, и достала мобильный. Пара пропущенных и сообщение от Андрея. Ему что надо?

«Сказали, ты выбежала как ошпаренная из больницы. Что случилось?»

Ясно, любопытство.

Отыскала в записной книжке номер Виктории Семеновны, а потом бросила взгляд на время. Десять часов. Эх, ладно, была ни была. А предупредить стоит.

Только хотела нажать на кнопку вызова, как экран телефона накрыла мужская рука.

– Кому звонить собралась? ― Макс заглянул мне в глаза.

– Я… Виктории Семеновне. Дело в том, что у нас на завтра стоит операция, и я должна была присутствовать на ней. Мне нужно сообщить, что меня не будет.

– Звони, ― кивнул он, убирая руку с телефона, а в следующую секунда к моему боку прижал острый наконечник, ― скажешь хоть слово о том, где ты и что с тобой, я сразу же тебя прирежу.

– Мда уж, а я думала, ты умнее того идиота.

– Давай, не томи, врачиха.

Я вздохнула и нажав кнопку, приложила телефон к уху. Гудок, второй, третий. Думала, Леонидова уже не ответит, но ошиблась. В трубке послышался сонный вздох.

– Нина? Что‐то случилось?

– Виктория Семеновна, простите, что разбудила. Я не просто так звоню.

– Да когда уж ты, девочка, просто так звонила.

– Простите, я хотела сказать, что не смогу присутствовать завтра на операции.

– Что‐то случилось? Говорят, ты убежала сегодня сама не своя.

– Ааа, да, мне нехорошо стало. Я слегла с температурой. Простыла я, Виктория Семеновна.

– Ох, милая, может помощь нужна?

– Нет‐нет, ― и для пущей убедительности я закашляла в трубку, ― простите. Нет, я справлюсь. Лекарства у меня всегда под рукой.

– Хорошо. Выздоравливай, дорогая. Завтра позвоню вечером, узнать, как твое самочувствие.

– Спасибо. Спокойной ночи.

– И тебе, девочка.

Я отключилась, и выдохнув, зло посмотрела на Максима.

Ненавижу врать.

– Молодец. Иди за стол, сейчас жрать будем.

– Грубиян.

Нужно отдать должное Максу, он действительно постарался и приготовил для нас яичницу с сосисками, открыл какие‐то консервы рыбные и овощные, а еще наградил меня десертом. Бисквит из упаковки.

– Чтобы мозги лучше работали, ― пояснил он, присаживаясь рядом со мной.

Паша больше не трогал меня. Сидел с другой стороны стола и молча ел. Такой расклад мне нравился больше всего.

Однако, вкусный ужин получился, чего я абсолютно не ожидала, учитывая условия и местность. Я даже вызвалась помыть посуду, хотя и не должна была этого делать, ведь находилась здесь против своей воли. Но лучше так, чем загонять мысли в ненужную степь.

– Врачиха, ― услышала я, когда домыла последнюю чашку и отставила ее в сушилку.

Кстати, на кухне, как и в единственной комнате этого дома было уютно и очень даже обустроено. Пусть и безо многих удобств, но жить можно. Особенно летом.

– Что?

– Гриша очнулся. Зовет тебя.

И вот тут мой покой покинул меня. Внутренности будто липкими щупальцами обхватили, а сердце в волнении заколотилось в бешенной скорости, ударяясь о грудную клетку и грозясь вырваться наружу.

– Зачем?

– Босс не обсуждает свои приказы. Бросай тряпку и иди.

Да уж, хочешь не хочешь, спрашивать тебя никто не станет.

Я, вытерев руки, попыталась успокоиться, но все было тщетно. Ладно, чего уж скрывать, не убьет же он меня? Верно?

Я вошла комнату, и почувствовала, как от одного хмурого, но пронзающего взгляда внизу живота потяжелело, и мне захотелось скрыться вон за той занавеской.

– Значит, это ты врачиха?

Глава 2

– Меня Нина зовут. А вас, я так понимаю, Гриша.

– Сядь на кушетку, ― прохрипел он, сам устраиваясь спиной на подушках, но лежал практически на боку, из‐за раны.

Господи, кто его создал таким красивым? Разве это законно?

Я сглотнула вязкую слюну, и кивнув, присела на кушетку. Странное чувство, словно я перед начальством сижу и оправдываюсь за то, что не смогла спасти пострадавшего. А ведь я здесь нахожусь не по своей воле, и передо мной вовсе не начальник и даже не глав врач. Да уж, представить не могла, что когда‐то окажусь в подобной ситуации. Складывается впечатление, что я попала в кино.

– Ты нервничаешь.

– Вы за этим меня позвали?

– Тебя ничего не смущает в данной ситуации?

А отвечать на вопросы он не умеет. Не удивительно. Бандит же.

– Смущает только то, что я здесь нахожусь против своей воли.

– Ну прости, малышка. Так надо. Иначе я могу сдохнуть.

– Мне какое до вас дело? Вы бандит, включайте мозг и решайте свои проблемы сами!

– Ты слишком дерзкая для своего положения. Может попросить Пашу заклеить тебе рот?

– Теперь понятно, почему Павел такой ублюдок. Вы поручаете ему грязные делишки.

– Не заговаривайся, Нина! Ну и имя…

– Можно подумать у вас лучше, ― обиженно произнесла я, отвернувшись. ― И вообще, какого хрена вы разговариваете? На вас что, все как на собаке?

– Как на верблюде. Ты скажи, сколько мне здесь валяться?

– Сколько угодно. Хоть сгниете, мне все равно, ― я врала, я не была такой жестокой, но любезничать с наглым напыщенным бандитом я не желала.

– А теперь серьезное.

Он что, не поверил?

– Две недели отлежаться надо.

– Это много.

– Ваше право, ― взмахнула руками и поднялась с кушетки. ― Если вы верблюд, попросите своих амбалов, пусть отвезут меня домой. Я устала.

– Вернулась на место.

Я закатила глаза и зло выдохнула. Как же меня напрягает такой тон.

– Я повторять не люблю.

– Может в виде исключения?

– Тебе нравится, когда с тобой грубо обращаются?

Очень нравится. Убить готова.

– Мне нужно домой. Хотя бы для того, чтобы вещи взять. Я не могу все это время ходить в одном и том же. Или вы хотите, чтобы от меня воняло? Кстати, я надеюсь у вас душ хотя бы имеется? Или тоже на улице?

– Баня. Подойдет?

– Просто замечательно. Подобного треша я еще не видела.