Впрочем, и Персидское царство просуществовало недолго: при царе Дарии III в 331 году до нашей эры оно пало в результате стремительного наступления Александра Македонского – первого европейца, покорившего мир. С его завоеваний началась эпоха эллинизма, когда сформировалась новая ойкумена, в которой объединяющим элементом огромной территории древних цивилизаций от Индии до Гибралтара стали греческий язык и греческая культура.

История Месопотамии, в отличие от истории другой великой цивилизации того времени, Древнего Египта, отмечена крайней нестабильностью: это эпоха постоянных завоеваний, вторжения новых народов, стремительного возвышения и столь же быстрого крушения, казалось бы, непобедимых царств. Однако при всей переменчивости событий оставалось нечто стабильное, а именно – литературный язык. Вернее, языков было два – шумерский, «архаический» язык науки и литературы, своеобразная «латынь» Месопотамии, по образному выражению выдающегося русского шумеролога Вероники Афанасьевой¹⁸, и аккадский. И Вавилония, и Ассирия приняли язык завоеванной страны, покорившись ее высокой культуре. И на аккадском языке до нашего времени дошел не только древнейший эпос человечества, но и старейшие кулинарные книги.

Хлеб и пиво – гастрономическая диада Древней Месопотамии

В отличие от античного Средиземноморья, Древней Греции и Рима, в которых утвердилась гастрономическая триада «хлеб – вино – оливковое масло», о чем речь пойдет в следующих главах, в Древней Месопотамии существовала гастрономическая диада: «хлеб – пиво». Жаркий засушливый климат не располагал к выращиванию виноградников и оливковых деревьев. Как писал «отец исторической науки» Геродот, «плодовые деревья там даже вообще не произрастают: ни смоковница, ни виноградная лоза, ни олива. Что же до плодов Деметры, то земля приносит их в таком изобилии, что урожай здесь вообще сам-двести, а [в хорошие годы] даже сам-триста. Листья пшеницы и ячменя достигают там целых четырех пальцев в ширину»¹⁹.

Эта гастрономическая диада на шумерском языке называется «ninda» – «kaš», а на аккадском «akalu» – «šikaru»²⁰. Хлеб и пиво соединены в древнейшем из шумерских текстов, в котором перечисляются продукты. Речь о посвятительной надписи XXII века до нашей эры, составленной для постоянных загробных жертвенных приношений статуе Гудеа, правителя шумерского города-государства Лагаша (так называемой статуе «B» Гудеа):

Во храме Нингирсу,
Его государя,
Статуя Гудеа,
Энси Лагаша,
который Э-нинну построил;
1 ка пива (kaš),
1 ка хлеба (ninda)…
½ ка ячменного хлеба (ninda mur-ra ziz-an)
назначено в приношение²¹.

«Энси»^* – титул правителя города-государства в Древнем Шумере, в руках которого была сосредоточена духовная и военная власть. Но в более позднее время энси, видимо, подчинялся лугалю, который изначально командовал войском, а затем стал царем, чья власть передавалась по наследству. Храм Энинну, который построил Гудеа, был посвящен Нингирсу – главному божеству в пантеоне Лагаша, который находился в подчиненном Лагаше городе Гирсу²². В Шумере и Аккаде считалось, что умершие тоже нуждаются в пище и питье, чем и были обусловлены ритуальные приношения. На одной из табличек сохранилось обращение к богу Луны Сину с просьбой разрешить умершим родственникам приходить есть хлеб и пить воду, для них принесенные²³. А в надписи энси Лагаша Урукагины отмечено: «Когда мертвого клали в могилу, ему ставили 7 сосудов с питьем, ему клали 420 хлебов, 120 ка зерна»²⁴.

Хлеб и пиво – главные продукты в «Поучении Шуруппака»: «Вот даю тебе хлеб к отборному пиву»²⁵. В шумерской космогонической поэме «От начала начал, от дней сотворения мира», где идет речь о создании людей, бог Энки обращается к богине Нинмах:

Тем, кого ты сотворила, я определил судьбы,
Я придумал им пропитанье – я дал им вкусить хлеба²⁶.

В поэме, условно называемой «Вавилонская теодицея», хлеб и пиво также выступают важнейшими константами человеческой жизни:

Хлеба с полей для еды не хватает,
Сикеры, живящей людей, недостает для питья мне.
Наступят ли вновь дни счастья, вот что знать хочу я²⁷.

И даже в ироническом контексте, в стихотворном «Письме обезьяны», хлеб объединен с пивом:

Как я только не подохла
Без свежего хлеба, без свежего пива²⁸.

В аккадском языке понятия «хлеб» и «пиво» настолько сблизились, что появилось даже слово «bappiru» – «хлеб-пиво»²⁹. Как остроумно замечает Лилиан Плувье, речь идет о «pains buvables» (выпиваемом хлебе) или «bières mangeables» (съедобном пиве)³⁰.

В ассирийской версии поэмы о Нергале и Эрешкигаль хлеб и пиво также неразрывно связаны:

Хлеб Ану, отца моего есть я буду!
Пиво Ану, отца моего, пить я буду!³¹

Главным продуктом земледельцев древности было зерно, однако в большей части Месопотамии почва была соленой и пшеница росла плохо³². Поэтому основным зерном здесь стал ячмень (še), из его муки выпекали хлеб и варили кашу³³. Намного позже «отец географической науки» греческий ученый Страбон писал: «В этой стране [Месопотамии] произрастает ячменя так много, как нигде в другой местности»³⁴. В шумерском тексте с условным названием «Календарь земледельца», опубликованном выдающимся американским шумерологом Сэмюэлом Крамером, приводится подробное описание того, как следует сеять ячмень, как его собирать, молотить и веять³⁵.

Хлеб в основном был грубым, плоским и без добавок, но из сильно измельченной муки готовили более дорогую выпечку. Кусочки такого «дорогого» хлеба – вернее, то, во что они превратились, – были найдены археологами в гробнице Пуаби, знатной женщины из города-государства Ур, жившей примерно в 2500‑х годах до нашей эры³⁶. «Сладкие хлебцы» упоминаются в ритуальном плаче с условным названием «Странник мой близится»³⁷, «зольные хлебцы» – в «Эпосе о Гильгамеше»³⁸, «хлебы печеные» – в сказании «Когда боги, подобно людям»³⁹. В ассирийской ритуальной «инструкции» для жрецов I тысячелетия до нашей эры, «Ритуале для заклинателей», перечисляются четыре вида хлеба: «хлебы ку-саг», «царские хлебы», «короткие хлебы» и «длинные хлебы»⁴⁰. Но что они собой представляли, понять невозможно.

В середине II тысячелетия до нашей эры в Месопотамии уже были профессиональные пекари и существовали городские пекарни. Во фрагменте вавилонского эпоса о герое-мудреце Адапе сообщается о пекарях города Эриду: «вместе с пекарями Эриду хлеб печет он»⁴¹.

В середине прошлого века американский ботаник и историк растений Джонатан Зауэр высказал предположение, что первоначальной причиной выращивания ячменя было не изготовление хлеба, а производство пива. Из чего он выводил и более смелую гипотезу: толчком к окультуриванию зерновых, а следовательно, переходу от кочевого образа жизни к оседлому, могло быть пивоварение, а не приготовление хлеба⁴². Сторонники гипотезы Зауэра указывают на то, что многие зерновые культуры, которые были освоены первыми, мало подходили для выпечки хлеба, но прекрасно годились для пивоварения.

В аккадскую эпоху в Месопотамии изготовлялось более тридцати сортов пива, среди которых: «banû» – «красивого внешнего вида», «damqu» – «высококачественное», «dašpu» – «сладкое», «duššupu» – «очень сладкое», «zakû» – «прозрачное», «dalhu» – «мутное», «emṣu» – «кислое», «paṣû» – «белое», «sâmu» – «красное», «kurunnu» – «крепкое», «черное»⁴³.

В дальнейшем ассортимент расширился. Названия некоторых видов пива трудно перевести – так, выдающийся французский исследователь Древнего Востока Франсуа Тюро-Данжен оставил без перевода сорта «labku», «nâšu» и «zarbaba»⁴⁴. О большом пивном разнообразии пишет американский ассириолог и египтолог Генри Лутц, отмечая, что существовал особый шумерский вид «kaš-nag-lugal» (царское пиво), противопоставлявшийся «kaš-lii-gal-la» (пиву обычного человека)⁴⁵.

Пиво, приготовленное из полбы, называлось «ulušinnu»⁴⁶. Оно появляется в гимне Иддин-Дагана, правителя города-государства Исин, «царя земли Шумера и Аккада». Этот текст был составлен по случаю «священного бракосочетания» правителя с богиней любви Инанной. В этой церемонии царь Шумера и Аккада вступал в любовную связь с верховной жрицей, олицетворявшей богиню Инанну, ради плодородия и богатства в стране. На русский язык гимн переложил первый в России переводчик шумерских и аккадских текстов, выдающийся Владимир Шилейко:

Черное пиво
Я наливаю,
Светлое пиво
Я наливаю,
Черное пиво,
Пиво улушин,
Моей царице
Пиво улушин,
Веселящее сердце,
Создающее песни…
С благодарной молитвой
Я тебе приношу…
Белопенное пиво я тебе приношу⁴⁷.

Иддин-Даган не случайно преподносит богине различные сорта пива, ведь шумерские и аккадские боги очень любили этот напиток. Бог мудрости и созидания Энки угощает пивом богиню Утту, которая от радости затем отдается ему:

Энки Утту, крепышке-толстушке…
Дает ей пиво в больших сосудах⁴⁸.

Энки пьет пиво и с богиней Нинмах: «Энки и Нинмах выпили пива, божья утроба возликовала»⁴⁹. Энки угощает пивом и богиню любви Инанну, обращаясь с наставлением к своему посланцу Исимуду: «Перед Львами Эредуга пива дай ей испить». Здесь имеются в виду скульптуры львов (магические стражи) перед воротами города Эредуг, или Эриду, одного из древнейших городов Месопотамии и главного центра почитания бога Энки. Затем Энки пирует с Инанной в своем храме Абзу:

Энки с Инанною вдвоем, сам-друг,
В Абзу пиво пьют, сладким пивом услаждаются.
Сосуды бронзовые великолепные до краев полны⁵⁰.

Пивоварением в Древней Месопотамии занимались преимущественно женщины⁵¹, они же заведовали и тавернами. Даже в «небесных сферах» хозяйкой «божественной таверны» (sa-bi-tum) была богиня Сидури, «что живет у пучины моря»⁵². В «Законах царя Хаммурапи» содержатся древнейшие из сохранившихся законодательных актов о пиве – с этим напитком связаны два закона, из которых следует, что пивоварением и продажей пива занимаются исключительно женщины:

§ 108. Если хозяйка таверны (šal-geštin-na) не принимала зерно в качестве платы за пиво (šikarim), или принимала серебро большой гирей, или уменьшала отношение стоимости пива (šikarim) к зерну, то эту хозяйку таверны должно изобличить и бросить ее в воду.

§ 111. Если хозяйка таверны (šal-geštin-na) дала в долг 60 ка пива (šikarim), то во время сбора урожая она может получить 50 ка зерна⁵³.