Я опустил прояснившийся взгляд, растеряно обнаруживая себя далеко от стелы. Когда только мы успели перенестись на кровать? Су лежала почти обнаженная подо мной и осоловело смотрела в ответ, целуя внутреннюю сторону моей ладони и слегка покусывая ее. Кажется, я зарычал, от чего моя melda вздрогнула и, обхватив меня руками за шею, потянулась к губам. Нет! Я вырвался из ее объятий и, не оборачиваясь, поспешил к двери, наплевав на свой полуобнаженный облик.

– Где она!? – Алибаскаэль был в ярости. Его крик почти снес меня.

Еще бы! Я мог его понять. Я обещал, что пока она не стабилизируется, а это произойдет не ранее чем через сотню другую лет, я к ней не притронусь. Но как же сложно было сдерживаться… Почти невозможно.

– В спальне, – спокойно ответил я.

– Не говори мне… – осипшим враз голосом попытался развеять свои худшие подозрения Владыка.

– Не буду, – равнодушно выдал я. Сейчас главное, что меня слышала малышка. Что же я за сволочь? – Жива твоя зазноба, владыка. Не подпортил я ее. Просто от долгого воздержания крышу снесло. Ты мне служаночку через минутку пришли, а лучше двух. А то с этой даже от переизбытка низменных чувств ничего не пошло.

Она больше ни за что не подпустит меня к себе. Теперь я точно уничтожил последнюю надежду. Тьма! Но риск был слишком велик. Пусть лучше она сама больше не подпустит меня к себе, чем я снова паду к ногам своих эмоций и желаний.

Мой голос звенел, резонировал по всему помещению, как слегка коснувшиеся друг друга бокалы. Отчаяние. Владыка видел его в моих глазах. Он только крепко сжал мое плечо и поддержал мою игру. Только он знал, через что мне пришлось пройти, и еще придется.

– Широварт, решать свои низменные потребности будешь в другом месте, – строго отчитал меня Баск, сочувствующе смотря в мои потерянные глаза, а потом нежно продолжил, – Дана, дорогая, одевайся, девочка моя. Я жду.

– Я прошу отставки, – прошептал я. Я не был уверен, что смогу спокойно смотреть в ее золотые глаза, источающие презрение.

– Нет, ты уезжаешь в отпуск на полгода, развеяться. И мне плевать как, но ты найдешь способ справиться со своими проблемами и вновь возглавишь разведку с ее новым членом по возвращении, – еле шевеля губами, Владыка отдал приказ. Суара его не слышала. Боюсь, она сейчас вообще не воспринимала мир в привычным образом.

– Слушаюсь.

– Сочувствую, – голос владыки дрогнул.

– Не стоит, – рыкнул, сдерживая отчаяние и огромную ярость на судьбу.

Я вылетел из комнаты, захватив новый комплект одежды, кошелек и перевязь со стилетами. Уже через четверть вата я был в седле и спешно покидал столицу.

Около пятидесяти лет назад

– Еще рано.

– Какой рано, свет уже давно не горит. Будем ждать, и он уйдет.

Я сидела на тумбочке, прислонив пустой стакан к самой тонкой части стены в этом богом забытом любовном гнездышке под названием «Райская птица». Расфуфыренная под девицу легкого поведения и в соответствующей одежде я уже пять ват торчала на этом насесте и вслушивалась в страстные стоны с другой стороны. Чтоб у него достоинство отсохло!

– Он сейчас никуда не уйдет. После пятого-то захода, – лениво протянул развалившийся на простынях грязно-бардового цвета Широ.

Выбранная нами комната, в первую очередь из-за объекта слежки, была просто отвратительно вульгарной. Куча плохо выполненных эротических скульптур и картин с претензией на искусство. Сплошная пошлость. Широкая кровать с помятым балдахином, закрывающимся через раз и не полностью. Знаю, так как Широ игрался с ним, пока я торчала на этом пыточном выкидыше древесной промышленности. Всевышние, у меня уже узор, вырезанный на поверхности тумбочки каким-то лишенным здравомыслия идиотом, рельефно отпечатался на попе. Еще и эльф все рвался пойти поразвлечься. Ага, знаю я это. Бросит меня все расхлебывать и явится только под утро!

– Су, ты как хочешь, а я здоровый мужчина и после столь бурных криков с обеих сторон мне нужно развеяться. – Он покачнулся назад, а потом резко встал.

– Я, между прочим, тоже здесь не цветочки собирала. Я уже забыла, когда чувствовала мягкое место в последний раз.

– Так идем, отдохнем, а поутру все и сделаем.

– Отлично! Тогда какого недоупокоенного упыря я маскировалась, и аки птичка райская щебетала на все заведение пол вечера и потом полночи яйца высиживала на этом постаменте. – Широ хотел что-то ответить, но я его перебила. – Только попробуй сказать, что это была моя идея, и я продолблю своим чудо райским клювом в твоей башке парочку лишних дырок. А еще лучше, чтоб твой собственный клювик завял, наконец. Хватит думать нижним мозгом, он у тебя удивительно пустой и недальновидный.

– Тогда уважь меня, и я успокоюсь. И пост не покинем и расслабимся.

Кровавая пелена застлала глаза. Придушу…

Я медленно соскользнула со своего пьедестала и, грациозно виляя бедрами, двинулась к замершему эльфу. Сейчас он у меня будет стонать. Да так, что все здание оглохнет, вот только не от удовольствия. Были бы клыки, то оскалилась бы для пущего эффекта, а так только губы медленно облизнула, отвлекая внимание от руки с боевым ножом. Воткну в ногу и мечты о бурной ночи быстро покинут его озабоченную головушку.

Рывок и моя рука застывает в воздухе, а нож в таре от бедра эльфа. Успел-таки перехватить. Шустрый, зараза. Подбиваю собственный нож коленом по острию, благо меня он не режет, зачаровали. Оружие летит точно в подставленную руку. Бью второй ногой под коленную чашечку опорной ноги Широ, одновременно с этим перехватываю летящий нож и по касательной режу бедро первородного. Эльф отскакивает и медленно переводит взгляд на раненную конечность. Так тебе, учитель. Нечего сильфов считать.

– Зря, – мурлыкнул первородный.

О нет, не зря. Так я хоть отомстила за будущие побои, в противном случае была бы не отмщена.

Широ бросился ко мне. Я замахнулась, но, естественно, не успела. Эльф за долю вана ушел вниз, подбил мою руку с ножом, выбив оружие, и заломил ее за спину. Всего мгновение, и я была повержена. Я ожидала, что меня отпустят, и будут отбивать атаки снова и снова, пока не побьют основательно, но этого не произошло.

– Tol lu , – рыкнул мне в самое ухо первородный.

– Что? – Я растерялась.

Следующим что случилось, были твердые губы на моей шее. Я вздрогнула, и Широ прикусил кожу рядом с ускоренно бьющейся венкой. Он, как животное, говорил «мое», и укус был предупреждением, что сбежать мне не дадут. Я не хотела вырываться. Я больше жизни хотела ощутить прикосновения его настойчивых губ, сильных рук. Я желала его власти над собой, но воспоминания больно ранили. Шрамы начали открываться и кровоточить. Я помнила, что случилось четыреста лет назад. Так давно и совсем недавно. Униженная, оскорбленная и покинутая. Я не нужна была ему, я нужна лишь его телу и самолюбию. Этот мужчина столько лет обходился другими женщинами, с чего мне тоже не быть просто другой женщиной? Не той.

Первородный крепко сжимал мои волосы и уже жадно исследовал ключицы, нежно пощипывая губами кожу. Влажный язык осторожно коснулся мочки уха и притянул ее к тут же сомкнувшимся клыкам. По телу пробежала волна, остановившись где-то посередине и обдавая мгновением холода после жара.

Я судорожно, до боли в пальцах хваталась за плечи Широ. Всевышние! Я не хотела это заканчивать! Поднырнув под его наклоненную голову, я решила, наконец, коснуться его красных губ, припухших от даримой мне ласки. Сапфир глаз пылал огнем, и он отнюдь не был холодным. Синее пламя жжет в тысячи раз сильнее. Так сгорим же вместе.

Я не нашла его рта. Мой страстный поцелуй был остановлен смуглой щекой эльфа. Не имею ни малейшего понятия, как он увернулся. Что-то екнуло внутри, говоря, что такое уже случалось. Похожее уже было. Он увернулся, как и в прошлый раз. Никаких поцелуев в губы…

– Im allen meletha , – выдохнул Широ, будто выстраданные в вековых муках слова. Я не поняла их.

Светлый коснулся губами моего запястья, легко спустил мой наряд на талию и потянул к кровати. Но я уже очнулась. Я помнила, как со мной поступил эльф. Я не могла этого простить, и его нежность ничего не изменит. Между нами нет ничего, и никогда не было. Так пусть никогда и не будет.

– Отпусти, – голос звучал, как звон стали.

– Melda… – простонал эльф.

– Я не знаю, кто такая мельда, но я сказала уже – мы на задании, а развлекаться будешь в свое свободное время.

Я толкнула Широ в грудь, и он упал на кровать, не сильно сопротивляясь силе притяжения. Развернувшись, я направилась в ванную комнату, где и просидела сиднем около вата. Но всему рано или поздно приходит конец. Пора было выходить.

Заправленная кровать, потушенные огни и пустой стул с подлокотниками, где совсем недавно висел ремень с ножнами Широ и его кожаная походная куртка. До утра ничего не изменилось, как и до следующего вечера. Задание провалено. Наше последнее совместное задание. Я не плакала.

Это был конец, я знала это, чувствовала. Последний лучик коснулся моей щеки и убежал за раму окна завершать свой путь на сегодня. Наш с ним путь завершен. Луч начнет свое восхождение с новым рассветом, а мы останемся в ночи, ведь наш совместный путь окончен. Прощай, моя робкая надежда и первые сильные чувства.

***

– Изверг!

Я еле волочила ноющие ноги, боясь, что они меня придадут, и я позорно распластаюсь посреди коридора. Десять ват нескончаемых пробежек, спаррингов и избиения меня любимой. Да, Широ отыгрывался за все пятьдесят лет, что я прохалявила. Не объяви Владыка общий сбор за ужином, меня б до следующего вечера с этого пыточного поля не выпустили. Как радовались воины, когда им официально разрешили меня в капусту покрошить. Если на первых парах я огрызалась и даже ранила парочку не самых расторопных эльфов, то под конец я, наплевав на всякую гордость, бессовестно драпала от них. Надо сказать, весьма успешно. Когда же меня начали загонять в угол, я, недолго думая, рассудила, что целая я лучше, чем не задетая честь. Поэтому вскарабкалась на оградительную стену и дала такого стрекача, что ошарашенные светлые не предприняли никаких попыток меня изловить. Но я-то этого не знала и продолжала уносить свои многострадальные ноги от места боевых действий подальше. Не знаю, сколько я так носилась, подгоняемая невидимым преследователем, но меня привел в чувство Широ. Подставил ногу, и я тут же расстелилась на песке, предварительно слетев со стены. Добрый у меня учитель! Ведь не добил, а это уже был верх сочувствия с его стороны.

– Ты слишком расслабилась за последние годы, никакой выдержки, – возмущался светлый.

Я заскрипела зубами и бросила на эльфа тако-о-ой красноречивый взгляд, что он минимум должен был на месте от сердечного приступа скончаться, а максимум обратится в пар.

– Уйди, а? Мне и так тошно. К Ласкану я и сама дорогу найду, – простонал мой обессиленный организм, двигающийся на чистом упрямстве.

– А как же твой Малыш?

А что мой Малыш? Он сейчас временно был недоступен и находился где-то за гранью нашего понимания, а маньяка на ужин тащить я не собиралась.

– Спит бедняга, не надо его тревожить. Потом с Баском познакомлю, – безбожно врала я.

Заворачивая к покоям феникса, расслышала звуки подбирающейся истерики в голосе птички и веселый смех оборотня. И что там стряслось?

Увидев входящую меня, Ласкан тут же сменил объект праведного гнева и выплеснул на меня все свое негодование.

– Да ты совсем страх потеряла, банши. В детство впала или в маразм!

Когда первая оглушающая волна прошла, я, наконец, смогла рассмотреть в чем меня обвиняли. Ну и соответственно присоединилась к Алкаю, смеясь отнюдь не так же культурно, как оборотень.

– Она еще и смеется! – Феникс был в крайнем бешенстве.

А все потому, что покои Ласкану выделили ярко розового цвета. Шторы розовые, ковер пушистый, что ноги по щиколотку утопают – розовый, постель розовая, резные диван и кресла тоже были розовые. Уже только от этого хохотать в голос хотелось. Но нет, у нас еще и дополнение имелось в виде абсолютно розовой нимфы, что по тону полностью сливалась со своими покоями.