Подобные предположения расстраивали меня, и я старалась побыстрее замять разговор. Нет, мне не нужны поклонники. Но как же трудно после шумной компании снова становиться одиночкой!

Конечно, была еще Анжелика. Сестра Артура с третьей четверти перевелась в нашу школу, мы, разумеется, общались. Лика пришла в восторг узнав, что у меня отношения с ее братом. Я поначалу смущалась и отказывалась обсуждать с ней эту тему. Но потом привыкла, к тому же больше поговорить было не с кем. Но Лика на три года младше. У нее свои интересы, занятия. Она быстро нашла друзей, так что общались мы нечасто.

* * *

Незаметно пришла весна. Поглощенная отношениями с Принцем я даже не заметила ее приближение. Мне было все равно какая погода на улице, снег или дождь, или яркое солнце. Я думала лишь о новой встрече. Объятиях, в которых растворюсь, как только зайду в школу. Мы больше не скрывали наши отношения. Ходили, держась за руки, как настоящая пара. Многие шушукалась за моей спиной. Я догадывалась, о чем: «Как такая невзрачная пигалица умудрилась отбить парня у Соболевой? Что нашел Принц в этой Дусманис? Это наверняка ненадолго…» – и тому подобное. Но мне было плевать абсолютно на все.

Бабушка, узнав о моей «излишне близкой дружбе», с Артуром, тоже не пришла в восторг. Всячески уговаривала меня держаться от «неподходящего парня» подальше, убеждала: «ничем хорошим это не закончится», и даже грозилась запереть дома. Но со мной происходило что-то невероятное. То ли весенний, одурманивающий свежестью воздух, то ли новые, оглушающие чувства будоражили кровь… Я стала безумной. Неуправляемой. От былой робости не осталось и следа. Даже сны были наполнены тревогой, и в то же время каким-то безудержным драйвом. Все ощущения обострились. Солнце было жарче, первые цветы в палисаднике, возле бабушкиного дома, пахли слаще. На меня то и дело накатывало странное состояние, которое я могла определить – мне то хотелось плакать, то хохотать, как сумасшедшей.

Сегодня все дошло до точки кипения. Бабушка даже заперла меня, запретив уходить из дома вечером, категорически. И тогда, торопясь на встречу с Принцем, я вылезла из окна! Не второго этажа, нет, на такое я вряд ли способна, да и зацепиться возле окна моей комнаты совершенно не за что… Но пока везло – меня еще не запирали, а только грозили этим… Впервые Анна Григорьевна прям таки категорически запретила уходить из дома, а ведь Принц ждет меня неподалеку! Не думая о последствиях, лишь чувствуя отчаянную потребность увидеть любимого, пока бабушка закрывает на замок входную дверь, выпрыгиваю из окна кухни. Поцарапала коленку, больно хлестнула ветка по лицу – наплевать. Главное – свобода.

Принц за углом, на новехоньком Харлее. Уж не знаю, на какие деньги он его купил – вряд ли на родительские. Ему настрого запретили мотоциклы после аварии. Но Артур не может без скорости, я успела в этом убедиться. Кажется, тоже начинаю понимать этот кайф. С Принцем мне ничего не страшно. В выходные даже договорились записаться на прыжки с парашютом. Я согласна на любое безумство. Лишь бы вместе…

Надеваю протянутый шлем, прыгаю на байк позади Артура, крепко обнимаю любимого за талию. Он нажимает на сцепление и выруливает на полупустое шоссе. Порыв ветра подхватывает белокурые локоны, свисающие из-под шлема. Завороженно наблюдаю за этим. Обожаю волосы Принца. Могу часами их разглядывать, накручивать на палец прядь… Артур даже как-то пошутил: наверное, парикмахером стать хочу и что ощущает во мне нездоровый фетиш к его шевелюре.

Меня даже не пугали соревнования спор, бешеные гонки. Артур все равно продолжал ворчать, когда я просилась с ним в компанию стритрейсеров. Меня уже не смущали длинные волосы, бороды, кожаные косухи, пропахшие бензином, крепкие руки со ссадинами и разбитыми костяшками. Не приводил в ужас визг тормозов, скрип покрышек. Я обожала сцеплять руки под курткой моего парня, чувствовать, как жар его большого тела согревает мои холодные пальцы. Ощущать ветер, бьющий в лицо, развевающиеся волосы. Я отдавалась целиком этой свободе, драйву, рычащему под нами зверю.

* * *

А еще Артур учит меня водить машину. Находиться с ним в тесном пространстве автомобиля – почти пытка. Возбуждение бьет через край, руки потеют, дрожат, и единственное, что мешает бросить руль и зажмурить глаза – мягкие, терпеливые комментарии.

– Все хорошо, Мотылек. Очень хорошо. У тебя отлично получается.

Какое там отлично, когда только и жду, что съеду в кювет? Сердце колотится, адреналин зашкаливает… на скорости тридцать километров в час… на безлюдной проселочной дороге. Вокруг поля, ни одной живой души. Останавливаю машину и выскакиваю наружу.

– Это не мое! Никогда не научусь!

– Все хорошо, Василин. Никто не сумел бы сразу.

– Да ладно? И ты так же учился? Как и я? Ошибался, тупил?

– Нет… но я мужчина. Да не парься. Если не твое, буду возить тебя. Всегда и везде… куда только пожелаешь.

Принц подходит вплотную, притягивает к себе. Ныряю в объятия. Наслаждаюсь близостью, растворяюсь в крепких руках. Он такой высокий, статный. Чувствую себя Дюймовочкой рядом с ним. Запрокидываю голову, чтобы поймать его взгляд, полный нежности и доброты.

Но когда садимся в машину, замерзнув на вечернем ветру, взгляд Артура становится другим. Жестким, цепким, сосредоточенным. Почему мне кажется, что причина в том, что его напрягает сидеть так близко, и в то же время держаться на расстоянии. Как и меня.

А еще – это заводит. Тесное пространство, интимная обстановка… слишком интимная. Мои волосы стали влажными и спутались – пока шел урок я вспотела от напряжения. Ветерок, дующий в окно автомобиля, взъерошил их, и теперь они упрямо лезут в лицо. Начинаю раздраженно приглаживать прическу.

– Я тебя нервирую Мотылек? – щурится Принц.

– Нет конечно!

– Точно? У тебя такой вид, как будто смущаю тебя. – Артур сжимает ключи, так и не вставленные в замок зажигания.

Молча отворачиваюсь к окну. «Конечно, ты меня смущаешь! До дрожи… Ни о чем другом думать не могу, кроме как о том, что касаешься меня. Стыдно осознавать, что хочу тебя сильнее, нежели ты меня…»

Артур как задал с самого начала дистанцию между нами, так и придерживается ее. Не могу понять почему. Словно есть препятствие, о котором не знаю.

– А может я тебя смущаю? – выпаливаю неожиданный вопрос, хмелея от собственной смелости, даже развязности.

Мне действительно удалось удивить Бурмистрова. Аж ключи выронил, не ожидал таких слов, точно.

– Решила поиграть, Мотылек? Не боишься, что продуешь? Думаешь, прижала меня к каблуку и теперь в высшей лиге? Ты понятия не имеешь…

Тон его голоса, как и слова, полон злости. Но мне плевать. Не знаю, что Артур надумал… Может из-за того, что стала вхожа в их дом, а Таисия относилась ко мне как к дочери, и внимательно следила, чтобы брат «не обижал меня», но сейчас понимаю – меня душит эта забота. Свободы хочу, полностью отдаться чувствам, Артуру… Поэтому решаю прервать ненужный диалог, наклоняюсь к нему и легонько касаюсь губами его губ. Артур замирает на мгновение, а потом хватает за талию, перетаскивает к себе на колени и впивается в мои губы долгим, обжигающим поцелуем. Так мы еще не целовались… Глубоко… с языком, одуряюще интимно, когда кровь буквально ревет в ушах, а сердце долбится о грудную клетку. Когда Артур останавливается, оба тяжело дышим. Я словно плыву в густом тумане. Все так призрачно, будто выпала из реальности и парю в другом измерении. Хочу Принца до покалывания в кончиках пальцев, до помутнения рассудка. Чувствую, он тоже на грани. Дурею от мысли, что к этой грани подвела его я. Серая мышка. Невзрачный мотылек.

Артур тем временем берет меня за подбородок и вглядывается мне в лицо. Уж не знаю, что там ищет. Полное подчинение? Безумную влюбленность? Так разве надо искать? Я как на ладони. Ничего не скрываю. Все отдала…

Нет, не все. Осталось последнее. Я готова, Принц сам тянет. Боится девственниц? Хочется хихикнуть от подобного предположения, хотя совершенно не до смеха. Возможно, мысли отражаются на моем лице, потому что взгляд Артура вдруг меняется, темнеет, и он снова притягивает мое лицо к своему – властно, неумолимо. Но я и рада. Пальцами зарываюсь в любимые локоны на затылке. Жадно, горячо, Принц сминает мои губы, терзает настойчивыми, глубокими поцелуями. Рукой проникает мне под блузку, гладит поочередно мои маленькие груди, прикрытые лишь тонким кружевом бюстгальтера, чуть сжимая, изучая, провоцируя взрыв наслаждения. Я так часто грезила об этом, но оказалась все равно не готова к шквалу ощущений. Переходы от нежности к неумолимой, жесткой потребности, сводят с ума. Артур все время меняет тактику, то нежно лаская губы кончиком языка, прося, чтобы впустила внутрь, то прорывается с жестким напором, охваченный неистовой жаждой. Его возбужденное дыхание учащается. Он расстегивает блузку, пуговицу за пуговицей, так аккуратно, что хочется взвыть от нарочитой медлительности. От прохладного воздуха соски становятся твердыми как бусинки. Кружево лифчика раздражает, колет. Артур так долго разглядывает меня, что начинаю смущаться и поднимаю руки, прикрываясь.

– Не прячься от меня, – Артур обхватывает запястья и заводит за спину. Невольно выгибаюсь, словно предлагаю себя.

– Ты прекрасна! – шепчет Принц, согревая дыханием кожу.

Освобождаюсь от плена его рук, с отчаянным желанием тоже прикоснуться. Познать. Тянусь к Артуру, забираюсь ладонями под толстовку, касаясь гладкой горячей кожи. Но мне этого мало задираю ткань повыше. Губами прижимаюсь к гладкому торсу, чуть ниже сосков, вдыхаю мужской запах, который невероятно будоражит. С ума схожу от собственной смелости, невероятного безумия, в которое погружаюсь. Все глубже…

– Сними! – прошу дрожащим голосом.

Артур замирает.

– Ты уверена? Как далеко готова зайти, Мотылек? Не боишься, что назад пути не будет?

– Я не попрошу остановиться. Обещаю.

Принц вздрагивает, услышав мои слова. Смотрит так, будто оттолкнуть хочет… но не может этого сделать. Лишь говорит тихо:

– Тогда ты тоже сними…

Дрожащими руками помогаем друг другу избавиться от одежды. С трудом сдерживаю нервный смех, но когда вижу полностью обнаженный торс Принца, уже ни капли не до веселья… Даже дышать тяжело…

Как можно быть настолько красивым? Безупречным. Золотистая кожа, твердые мускулы, кубики пресса. Артур снова привлекает к себе, жадно целует, проникая глубоко языком. Зарывается пятерней в мои волосы. Теряю контроль, хочется раствориться в этом парне без остатка, выгибаюсь, прижимаюсь, трусь о его тело, умоляя о большем.

У меня вырывается отчаянный стон, который Принц ловит губами. Затем отстраняется, нежно гладит мои волосы, словно успокаивая меня, хотя сам, чувствую – на грани. Подушечкой большого пальца касается моих губ.

– Тсс, малыш. Остановись, полегче… Мы не можем сейчас…

– Можем… хочу, – упрямо выдыхаю, снова тянусь к его рту. И с наслаждением отмечаю пронзившую его дрожь. Это лишает остатков самообладания, мотыльки в моем животе бьются как ненормальные, неистово требуя пойти до конца…

– Тогда держись, малышка, – голос низкий, почти неузнаваемый. Артур наклоняется, языком прочерчивает дорожку на моей груди, и я покрываюсь мурашками. Обхватывает губами сосок, меня пронзает возбуждением, желанием большего, хоть и не осознанным. Не понимаю, чего хочу. Больше прикосновений? Больше страсти? Больше Артура…

Чувства обострены до боли, стараюсь прижаться как можно теснее. Мужские пальцы скользят по моему телу вниз и наконец касаются там, где сосредоточен жар. Не могу сдержать громкий стон, закусываю губы от наслаждения. Ощущения невероятные, словно балансирую на тонком канате…