Работы по «Спутнику-3» велись «ОБ-155», без отрыва от основных проектов. Не было большой уверенности, что у руководства хватит терпения долго ждать, что существенно влияло график работ. Стране хватало внутренних проблем, а тут – никому не нужная Луна! «И только мартовские кошки будут слушать у окошка!», но стране требовалась еще одна «Победа», реальная, чтобы дать понять людям, что мы впереди планеты всей! Совершить чудо на Земле мы не могли по экономическим причинам: слишком много ран нанес нам Гитлер и послевоенная ядерная гонка. Те же ракеты, в общем и целом, народу были не нужны. Как и Луна, но это – достижение всей цивилизации! Всего 40-50 лет назад основное транспортное средство обладало одной лошадиной силой и потребляло овес, а не красную дымящуюся азотную кислоту или перекись водорода. На Луну, как на недостижимый кусок пищи, выли волки, да иногда влюбленные посматривали. Это был совершенно неожиданный ход, который позволит на некоторое время дополнительно сплотить общество. С атомной бомбой мы «догоняли», за счет крылатых ракет и вычислителей места обошли Америку, а доставив на Луну свой герб и флаг – войдем в историю человечества. Примерно так я и объяснил рабочим и инженерам завода ту задачу, которую мы выполняем. Усталость снимается праздниками. Надо дать людям возможность порадоваться новой победе, теперь в космосе. «Спутник-1» эту задачу не решил, он только показал противнику, что мы больше не имеем проблем с дальностью наших ракет. Теперь покажем, что мы можем посадить БГ в намеченную точку с большой точностью на огромной, космической, дальности, где и скорость света – величина конечная!

В середине 1956 года, используя уже 5-ю площадку для пуска, были выведены на орбиту спутники № 2 и 3, с разницей во времени пуска 48 часов. Сделано это было намеренно, чтобы окончательно решить «7-ю проблему»: максимальная скорострельность наземного комплекса была именно две ракеты в 48 часов. Точнее, 44 часа 52 минуты. После этого голосов с поддержкой предложения поставить «Р-7» на позицию, как боевую сверхдальнобойную ракету, окончательно не стало. Тем более, что запускали мы «Р-7-8А91», облегченную версию с несущими баками второй ступени. Оба пуска прошли штатно. Спутник-3, под названием «Луна-1», пошел к Луне, которая 8-го июля должна была находиться в перигее, кратчайшем расстоянии до нее, а второй приступил к исследованию радиационных поясов Земли. Требовалось выяснить сколько их, замерить уровни радиации, как в самих поясах, так и в промежутках между ними. Стояла задача обеспечить пилотируемые полеты, которые, увы, не могут проходить по этим поясам. Для этого перигей сделали всего 226 км, а апогей – 1881 км. Если о «Луне-1» постоянно говорилось по радио, то спутник-2 был «тихим», хотя мы на весь мир объявили его частоты, и что радиолюбители всего мира могут помочь получить научную информацию с него. Для этого требуется выставить часы по сигналам точного времени, включить магнитофон и зафиксировать время и дату приема сигналов телеметрии на частоте 20,005 МГц. Удивительное дело! Даже из Южной Африки, Австралии и Новой Зеландии стали приходить посылки с бобинами магнитофонных лент! Мы честно указали: зачем проводятся эти исследования, что уже в ближайшее время на орбиту вылетят наши космонавты. Спутник находился на орбите более трех лет, и аппаратура для исследования поясов работала до самого конца за счет четырех панелей солнечных батарей. «Большой сигнал» отработал всего три месяца, и основные батареи прекратили работу. Маленький одноваттный передатчик продолжал работать еще более трех лет! В течение трех месяцев, пока работали батареи, мы отрабатывали командный комплекс для коррекции орбиты будущего космического корабля. Единственное «Но», двигателей коррекции на спутнике не было. Стояли концевые датчики, которые отправляли нам сигнал об успешности через малый передатчик. Сигналы об отказе шли через большой.

А «Луна-1» выполнила два оборота вокруг Земли, её параметры тщательно просчитали, затем был включен главный двигатель блока «Г», который разогнал отсек до второй космической скорости. Через восемь часов с борта была выпущена «искусственная комета» которая была видна с Земли, в восточном полушарии, в течение 12 минут. Координаты относительно «неподвижных звезд» мы передали заранее. В ходе полета было произведено 8 коррекций орбиты спутника. Еще через 78 часов 17 минут, спутник развернулся на 180° и затормозил главным двигателем, перейдя на орбиту Луны. Выполнил 15 оборотов вокруг Луны. После того, как удалось заснять проход тени спутника по самой Луне, на следующем витке была подана команда совершить посадку в районе Моря Спокойствия. Перед этим, была выпущена вторая комета, обозначившая место Спутника на орбите Луны перед посадкой. Увы, посадочных двигателей не было, а топлива, даже после 8-ми коррекций орбиты, оставалось много, и Спутник мог бы вернуться и начать двигаться к Земле, но нас такой вариант не устраивал. Надеялись, что пероксид взорвется, но этого никто не увидел! Завершение полета установили по отключению работы передатчика.

В июле 1956-го я был в Москве уже через три дня после прилунения. Хорошо еще успел выспаться в самолете, так как спуск мы делали ночью, то поспать практически не было времени. И, с корабля на бал: Военный Совет МО собрался, я, вроде как, член совета, но там политработников как грязи, а вот военных – маловато будет. Сейчас мозг будут выворачивать наизнанку. А тут только что закончился суд над Пауэрсом. Тот говорил достаточно свободно, он знал, что какой бы приговор не вынесли, кроме ВМСЗ, его Штаты обменяют или просто выкупят. Скорее: уйдет по обмену. Но он сказал, что правительство США очень обеспокоено появлением на орбите Земли огромного «спутника», масса которого превышает массу атомных боеголовок. А с учетом того, что СССР доказал, что у него имеются малогабаритные «Эйч-боеголовки», которые могут находиться на орбите на постоянной основе, это признано «чрезвычайно опасным явлением, существенно понижающим безопасность остальных стран». Наши, вместо того, чтобы дать аргументированный ответ, что «ядерную гонку устроили именно американцы», заседание на этом прервали, а через пару недель вынесли приговор в 15 лет строгого режима, первые пять из них в тюрьме.

В зале на улице Фрунзе собралось более 40 военачальников. Мне беспокоится было не за что, я командую силами сдерживания, и держу ситуацию под контролем. Да, ракет у нас немного, но они есть. Та же «Р-7» может выполнить и боевые пуски, тем более, термоядом. Он почти не фонит, в отличие от американского. Вошли Сталин, Василевский, Кузнецов, Устинов, и заняли место в президиуме. Все думали, что первым начнет совещание Сталин, но тот, поздоровавшись с присутствующими, передал слово Василевскому, что было несколько неожиданно. Александра Васильевич, открыл свою знаменитый «талмуд», записную книжку в кожаном переплете, объявил, что Военный Совет собран из-за публикации в «Красной Звезде» статьи, автор которой подписался чужой фамилией, и часть экземпляров на Востоке страны успела попасть в воинские части, вторая часть была изъята. Причем, в редакции «Красной Звезды» есть оригинал этой статьи, подписанный ни кем-нибудь, а генерал-полковником Фёдором Федотовичем Кузнецовым. В газете от его статьи осталось вступление, а с третьего предложения второго абзаца и почти до конца сделана вставка, написанная неизвестно кем, причем так, что верх и низ столбцов статьи остались, а в центре красовалась подмена. Сама статья посвящена успешным пускам «Луна-1» и «Спутник-2». В Московском, Киевском, Белорусском и Ленинградском военных округах набор остался без изменений. А через телетайп на восток ушла подделка. И там, в статье, спрашивается: сколько домов, квартир можно построить на те деньги, которыми выстрелили по Луне.

– Что скажете, генерал Старшинов? – с места, не вставая, спросил меня Сталин, – Я же говорил Вам, что незачем нам по Луне стрелять!

– Мы по Луне не стреляли, товарищ Сталин. Мы выполнили облет Луны и жесткую посадку на ее поверхность. Это по нам выстрелили, за Пауэрса. Мы, впервые в мире, произвели облет и фотографирование обратной стороны Луны. Вот ее снимок с расстояния 115 километров. Это – научный прогресс. А в «Красной Звезде» – диверсия. Не всем нравятся наши успехи.

Но, мнения сторон разделились, причем, явно не в мою пользу. Я – персона маленькая, а тут «Сам» предупреждал, а он настоял! Поливали меня знатно! Пока не встал автор статьи. Бывший начальник ГРУ ГШ, человек много сделавший для укрепления реальной боеспособности нашей армии. Бывший армейский комиссар 2-го ранга.

– Товарищи, товарищ Сталин. Меня, автора той статьи, которую изменили, больше всего поразил тот факт, что обрамление провокационной статьи полностью моё, за одним исключением: «облет Луны» заменили «обстрелом Луны», убрав два лишних знака в строке. То есть, бьют именно по облету Луны, а не по тому: куда улетели деньги на чьи-то квартиры. Если мы остановимся, то выстрелим себе в ногу. Мне частенько приходится читать западную прессу, чисто по долгу службы. Таких восторженных отзывов о нас и нашей стране, я давненько не читал, с момента окончания войны. Делаем нужное дело! И фотографию обратной стороны Луны я распоряжусь поместить в утреннем выпуске. А диверсии, в том числе, идеологического плана, будут, товарищ Сталин. И не одна еще. Мне кажется, с политической точки зрения, мы на верном пути и сворачивать не стоит.

Начальника ГПУ МО СССР тут же поддержал Василевский.

– Андрей Васильевич, подскажи пожалуйста, по точке прилунения попали?

– С точностью +/– 10 метров, товарищ маршал. Точнее пока не измерить.

– Федор Федотович, про точность наведения не забудьте. Это – архи-важно! Пусть затылок у бывшего генерала каждый раз почесывается, когда наш спутник проходит над Вашингтоном!

– Непременно, товарищ маршал!

– Вот им бы только шутить! Но, что не говори, ни одна статья в наших газетах такой оценки не получала, никогда! Не нравится врагам, значит нравится нам. – ответил Сталин и закрыл заседание.

Естественно, что у программы были и союзники, и противники, не говоря уж о врагах, им это было совершенно против шерсти. Реакция со стороны Соединенных Штатов последовала почти сразу. Сталин на следующий день принимал в Кремле посла Томпсона, который принес письмо Эйзенхауэра, в котором он просил о личной встрече на высшем уровне в Потсдаме, чтобы обсудить Берлинский вопрос. Вопрос о демилитаризации Берлина. До этого они отказывались! Вот что спутник, животворящий, делает! Так что, начали собирать урожай с этой яблони. Больной вопрос муссировался давно, с 1945, и мне уже приходилось разгонять западных берлинцев ШИРАБами. До создания двух разных республик дело так и не дошло. Хотя были «обменные бунты», связанные с тем обстоятельством, что оккупационные марки на Западе поменяли на «немецкие». Но их хождение в Западном Берлине удалось запретить. Несколько принятых в 1952-м году постановлений американской администрации, направленных на то, чтобы вывезти из Восточного сектора «мозги», привел к тому, что примерно 1/6 часть населения Восточной зоны эмигрировала в Западную, через Берлин. То есть, проблем было много! Главная из них: наличие трех зон, объединенных в одну в центре страны. Объединению мешали войска бывших союзников и созданная ими западноберлинская полиция. Вот об этом Эйзи и предлагал договориться. Им катастрофически не хватало времени, чтобы организовать «бега в космосе». А Президент подписал программу «Джемини». Космическая гонка началась! И ставки больше, чем жизнь!