Рафаэль Дамиров: Начальник милиции 5

Глава 1

– В Угледарск на повышение? – дивился я словам шефа.

Вот только недавно размышлял о карьере, и тут такой поворот. Место начальника Зарыбинского ГОВД, выходит, освобождается.

Нет, Кулебякин, конечно, и приукрасить мог. Но ведь такими вещами обычно не шутят. И самое странное – там, в большом городе, и своих кандидатов пруд пруди на должность начальника Угледарского ОВД. А тут стареющий майор, который никогда не был в почете у областного руководства.

И даже плакался не так давно мне об этом.

– Ну да, – закивал Кулебякин. – Сомневаешься? Думаешь, я не достоин. Не заслужил?

Шеф расправил плечи и сверкнул звездами на погонах. Он будто бы искал моей авторитетной поддержки.

– Конечно, заслужили, Петр Петрович, но… а вдруг это… Ну… Не знаю, как помягче сказать. Подстава.

– Чего? – вскинул на меня седоватую бровь начальник.

– Там начальники городского ОВД сменяются, как сезоны года. Неспроста же. Повесят на вас всех собак – и на пенсию турнут.

– Ох, Морозов, вечно ты глубоко слишком мыслишь, – Кулебякин задумался, пожевал ус и, вздохнув, добавил: – Ну, а если и так, то махну на все и на пенсию уйду, ядрёна сивуха. Сам понимаешь, с оклада начальника Угледарской милиции и подполковником – оно куда лучше уходить, пенсия больше. А тут я сам, честно говоря, уже подумывал закругляться потихоньку. Ну, годик-два – и сожрут меня здесь. Времена меняются, Саныч. Раньше никто Зарыбинск не трогал, а сейчас будто свет клином на нем сошелся. Указания одно за другим прилетают. Улучшить, углубить, расширить. А мы от работы не отлыниваем, впахиваем, как вьючные ослики, а все одно плохие. Потому что жопу не лижем и отчеты да бумажки красиво не умеем писать. Некогда… А без бумажки ты – какашка. Запомни, Саша, ты можешь умереть на работе, радея за показатели, но если красиво не подашь это в отчете и в статистике, все одно ты хреновый будешь. Так уж у нас в системе заведено. Эх… Вот раньше времена были, а теперь на каждую бумажку еще три надо написать. Так-то…

Начальник мой что-то разоткровенничался. Он, конечно, прав. Но на самом деле пока, в семидесятых, еще не так все плохо в милиции, пока у руля министр Щелоков и пока есть еще в рядах люди старой советской закалки и фронтовики.

– Я это все к чему, Саша, – шеф снова оживился. – Я уйду, а на своем месте, – он заговорщически кивнул на кабинет, – вижу только тебя.

– Дак ведь я без году неделя, кто меня поставит? Стажа нет.

– Не скажи… у тебя раскрытий больше, чем у всего отдела! Что смотришь? Вместе взятого. Образование высшее, ведомственное. Опыт работы следователем, оперативником имеется. Кто, как не ты? Так что давай, дерзайте, товарищ старший лейтенант.

– Рано еще медведя делить, – улыбнулся я.

– Правильно говоришь, его сначала поймать надо… Вот и лови. Держи марку, так сказать, повышай показатели раскрываемости, делай все, чтобы наш ГОВД в жопу не скатился, как бывало. Глядишь, и меня быстрее заберут, и я тебе местечко освобожу. Хочешь быть начальником милиции?

– Партия скажет – стану, – в шутку ответил я.

Начальник всё понял, кивнул.

– Вот и договорились. Ладно, побежал я, а то дама заскучала.

И шеф скрылся в своем кабинете, где его ждала новый следователь прокуратуры.

А я подумал, что надо будет с ней все-таки сегодня встретиться, наладить, так сказать, взаимодействие с прокуратурой. И почему я ее раньше за косички не дергал? А сейчас уже не с руки, ведь я с Алёной.

После смерти Аси мы с ней как-то мгновенно сблизились. Я думал, что она из той категории советского воспитания, когда до свадьбы ни-ни. Но ошибался. Иногда ошибаться бывает и приятно, для разнообразия.

– У себя? – на второй этаж тем временем поднялся Баночкин и кивнул на дверь начальника.

– Там… только не один. Прокурорская у него.

– Дело срочное… – дежурный помялся, занес руку, чтобы постучать в кабинет шефа, но будто передумал.

– Чего случилось? – спросил я.

– Это самое… Неизвестные на площади памятник советским воинам-освободителям побили.

– Вот суки, – скривился я. – Сильно повредили?

– Ну восстановить можно, откололи кусок. И чем им памятник помешал? Фашисты, блин.

– Может, пьяные хулиганы? – предположил я.

– Не-е, там его так просто не раздолбаешь, это инструмент с собой притащить нужно.

– Подготовились, значит. Я не понял, а почему я только сейчас узнаю? Группа, похоже, уже съездила на осмотр?

– Ну, Саныч, ты же теперь начальник, не дежуришь, я и подумал…

– Я как кинолог, вообще-то, тоже выезжаю. И на громкие преступления – как руководитель угрозыска. Забыл?

– Да я ж не думал, что там громкое. Ну сказали, что памятник побили, я думал, как всегда врут. Как его побьешь? Гранит же. А тут вон оно как получилось. Ох… С горкома уже звонили, просили принять неотложные меры.

Я вместо Баночкина постучал в кабинет шефа, и мы вошли вместе.

Однако «фашистов» мы в тот день так и не нашли. Ночью был дождь, и повторный выезд с Мухтаром на место происшествия ничего не дал.

Я ломал голову, кому так понадобилось гадить? Скинхедов и каких-нибудь почитателей Гитлера в Зарыбинске еще нет. Может, где-то в Москве они уже и плодятся, гады, но явно не в нашей провинции.

Дело возбудили по факту хулиганства (статьи вандализм – еще не было), и пока оно оставалось темным. Я поручил личному составу отработать всю молодежь, что любила крутиться на площади вечерами, но сам не особо верил в их причастность. Но верь – не верь, а с чего-то надо начинать поиски подозреваемого. Может, «студенты» и видели чего.

* * *

– Привет! – я зашел в квартиру Серовых.

Алена встретила теплой улыбкой, но не стала целовать меня при Андрее. Тот бросился пожимать мне руку.

Мы с Аленой не слишком афишировали свои отношения перед ее братом, но он всё видел, не дурак, и лишь только я переступил порог, заявил:

– Сан Саныч! А ты чего к нам не переедешь из своей общаги? Все равно с сеструхой крутишь, думаете, я не вижу?

– Цыц, – шикнула на него Алёна. – Марш в свою комнату! Без сопливых разберемся.

– А чего я такого сказал? Ой, да ладно… пошел я, пошел, можете спокойно целоваться себе.

Серый умчался в свою комнату, а мы прошли на кухню, ужинать. При этом вопрос о моем переезде словно бы повис в воздухе.

Почему я не переезжаю? Можно сослаться на то, что неприлично без свадьбы, но это тоже так себе отговорка. Взял и женился – делов-то. Вообще в СССР со свадьбами не тянули. Частенько буквально после месяца-двух знакомства регистрировали отношения. Но после смерти Аси слишком мало прошло времени, не до свадеб сейчас. Хотя, возможно, это для меня была очередная отговорка. Что ж… поживем – увидим.

– Ты чего задумчивый? – спросила Алена, наливая мне суп с клецками. – Опять хищения на мясокомбинате?

– Хуже… Памятник повредили. Тот, что на площади.

– Советским воинам, победителям фашизма?

– Его, – преувеличенно мрачно кивнул я.

– Ну ты же их найдешь?

– А куда я денусь? – улыбнулся я. – Мы с Мухтаром фашистов страсть как не любим.

– Их все не любят.

Я промолчал, вспомнив, как потом, в будущем, многое поменяется не в лучшую сторону.

– Слушай, мне надо будет вечером сходить по делам… – проговорил я, старательно вылавливая клецку в тарелке.

– Сходи, конечно.

– Встретиться кое с кем.

– Ну и встреться, – улыбнулась Алена. – Ты так говоришь, будто с девушкой встречаться будешь. С красивой.

– Ну-у… Э…

– Не поняла… Морозов! Ты с кем там на свидание собрался? – щеки Алены полыхнули ревностью.

– Да это новая следователь прокуратуры у нас, одноклассница моя. Представляешь?.. Пообещал просто.

– Так следователь или одноклассница? – подбоченилась девушка и нависла надо мной.

– Одно другому не мешает.

– Еще как мешает! А давай я с одноклассником в кино пойду! А?

– Да мы не в кино, мы просто договорились встретиться возле кинотеатра, и…

– Ах, вы еще и возле кинотеатра?

– Ну да…

Алена еще немного повозмущалась, но я поднялся с табурета, поймал ее в объятия, притянул к себе и заткнул рот поцелуем. Она сразу обмякла и растаяла.

– Чтобы в девять дома был, – проворчала она, когда поцелуй закончился.

– Где дома? Я же в общаге живу.

– А я позвоню на вахту Василине Егоровне и спрошу, проверю.

– Если бы я хотел в тайне сходить, я бы тебе не сказал, – улыбнулся я.

– А может, у тебя тактика такая? – прищурилась Алена. – Кто тебя знает.

* * *

– Ты чего так рано? – подошел я к Вере, она уже стояла на крыльце кинотеатра, пришла раньше меня. – Приличные девушки обычно опаздывают.

– А может, я не приличная, – хохотнула следачка, подхватывая меня под руку. – Куда пойдем? По центральной улице прогуляемся?

– Давай… Только это…

Я поморщился, подбирая слова.

– У тебя есть девушка, – за меня ответила одноклассница.

– Ну да, а как ты догадалась?

– Не мудрено. Чтобы у такого парня и не было подруги? Я, честно говоря, думала, ты вообще женат. Но ты не напрягайся. Я тебя отбивать не буду. А может, буду. Но все равно сегодня мы с тобой как старые друзья.

– А мы были друзья? – я вспоминал отношения с одноклассницей – и ничего необычного не припомнил.

В школе, кажется, мы были каждый сам по себе.

– Ой, да какая разница, Саша? У нас явно больше одноклассников нет здесь. Так что теперь – друзья по старой памяти. Если ты не против. А помнишь химичку нашу? Та еще крыса. Ха!

– Я-то не против. И крысу помню.

С этим мы и пошли по улице Ленина.

Это была самая широкая и длинная улица в Зарыбинске. Тополя уже начинали желтеть, но тепло стояло еще вполне себе летнее.

– Ну и отлично… Лучше расскажи мне, как ты встал у руля уголовного розыска.

– Да случайно, – отбрехался я. – Собаку дали, а у нее нюх, что у сотни ищеек. Представляешь, любого ворюгу найдет. Мухтар раскрывает, а мне медальки. Вот как-то так…

– Ха-ха! Вижу, что чувство юмора у тебя отличное, раньше такого не замечала. Значит, говоришь, собака волшебная? И вандалов найдет?

– Ты уже в курсе?

– Ну конечно, я где работаю-то, Саша?

– Не ваша подследственность же, – я был немного удивлен.

– Я девушка любопытная и сводку изучила. Чтобы владеть оперативной обстановкой на обслуживаемой административной территории. Вот…

Она легко хихикнула.

– Какая ты молодец, – с шуткой и все же с некоторым восхищением проговорил я. – А за что тебя сослали сюда, такую любопытную?

Если подумать, я и сам поначалу был немного ссыльным. Вернее, не я, а мой предшественник Сашок.

– Ой, Саша, не хочу об этом говорить. А это что? Фонтан? В Зарыбинске?

– Ну да… Наша гордость, – удовлетворенно хмыкнул я, а потом сообразил, что Вера вовсе не залюбовалась хилым и сомнительным фонтаном, а просто разговор перевела с неудобной темы.

Впрочем, причину, по которой ее турнули в захолустье, мне не смертельно хотелось узнать. Спросил из чистого любопытства. Но почему-то уверен, что когда-нибудь, и, скорее всего, в ближайшем будущем, она мне об этом сама поведает.

Так мы прогуляли еще с часок. Съели по эскимо, поболтали о всякой всячине, а потом Вера вдруг, задумавшись, снова спросила:

– Есть какие-то наработки?

– Ты про что? – сходу не врубился я.

– Ну… по этим хулиганам, что памятник повредили. Есть подозреваемые, свидетели?

– Пока нет, но работаем, – заверил я, быстро ответив дежурной, ставшей уже привычной фразой. – А что? Почему такой интерес?

– Ну, знаешь… Наши отцы кровь проливали, а тут такое…