Анна Сешт: Память мёртвых на Весах Истины

© Анна Сешт, текст, 2025

© Анна Герасимова, внутренние иллюстрации, 2025

© Shunyah, иллюстрация на обложке, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

***

Пролог

«– Найди её для меня…»

Легче сказать, чем сделать. Задача была не из простых, даже если располагать знаниями осведомителей Пер-Аа^[1]. Вот только по-настоящему верных людей у юного Владыки, только-только входившего в силу, не так уж много. Кто-то приглядывался к нему, ждал, как себя проявит вчерашний царевич, в котором даже собственный отец долгое время отказывался видеть достойного наследника. Кто-то и вовсе не воспринимал всерьёз, считая его фигурой в руках более серьёзных соперников.

Но Ими верила в него, верила по-настоящему. И была одной из тех немногих, кому он доверял. Его доверие к жрице было даже больше, чем к собственной матери, вот почему Рамсес не обратился к осведомителям госпожи Тии.

Переходить тропу хозяйке Ипет-Нэсу^[2] очень не хотелось. Ими чрезвычайно ценила милости, которыми осыпала её мать Рамсеса. И, прежде всего, госпожа Тия считала её достойной супругой для своего сына! Об этом даже думать пока было так странно и волнительно… Она – будущая Хемет-Нэсу-Урет^[3], владычица Обеих Земель.

Но, как и самому Рамсесу, ей ещё только предстояло проявить себя. В этом жрица не питала иллюзий.

«Свою кошачью жизнь надо прожить так, чтобы даже на царском троне остался след твоего коготка», – так говаривала наставница. Её, Ими, история в вечности только начиналась и обещала быть блистательной. Но титулы титулами… а основная прелесть всё же была в том, что в её ладонях теперь заключено сердце самого прекрасного мужчины, восходящего молодого божества народа Кемет, Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона^[4].

Зачем же ему понадобилась загадочная жрица?

«– Она уже мертва. Ты же сам видел.

– Найди её прежде, чем успеют остальные. И приведи ко мне».

Хекерет-Нэсу^[5] Шепсет владела неким знанием, которое было необходимо новому Владыке Рамсесу. Юная жрица собачьих богов. Какая ирония! Ими невольно усмехнулась, погладила юркую чёрную кошку, повсюду её сопровождавшую. Покатала на языке имя своей не то союзницы, не то соперницы.

Шепсет. Хекерет-Нэсу Шепсет, самая молодая вельможная дама из свиты великого Усермаатра-Мериамона^[6]. Та, кого ныне обвиняли в его безвременной гибели.

Найти на необъятных просторах Та-Кемет девчонку, не желавшую быть найденной? Да проще уж в илистых глубинах Итеру^[7] отыскать случайно оброненное кольцо. Да и эта Шепсет была не одна, ей явно кто-то помогал. А найти её желал не только молодой Владыка. Здесь велась настоящая охота, и Ими должна была успеть прежде, чем случится непоправимое. Рамсес считал это очень важным, иначе бы не настаивал.

Значит, Ими отыщет её и убедит вернуться. Скудны были знания, которыми она располагала, зато знамениям своей Богини она не могла не доверять.

И теперь её путь лежал в древний город Нубт, обитель яростного Сета, которого нынешняя династия Владык избрала своим покровителем.

* * *

Здесь была не её земля. Под лапами покачивало – зыбко, неверно, в такт волнам. Воды Дороги Жизни уносили их всё дальше.

Но так было необходимо. Так повелела Первая. Прежде нужна была эта встреча с Неистовым, а вот после – можно домой. Что-то они должны услышать, изведать. Обрести союзников, стоявших у истоков рода вожаков.

Девочка, за которой она нырнула в первозданный мрак и вернула, ещё только-только оправилась. Щенок пока оправдывал её, псицы, высокое доверие. И пока сил юного стража хватало. Она помнила, как щенок сражался с Теми, кто приходил Извне. Вместе с нею сражался, чтоб девочка сумела собрать себя, разбитую, по осколкам. Чародей тогда проиграл, но он вернётся. Воля его крепкая, власть нитями далеко тянется. Вернётся, наточив зубы и когти. Знает теперь, к чему быть готовым…

Её люди оплакивали павшего жреца. Но сама она уже знала, что путь его Там будет лёгким, озарённым благословением Первых. Не о чем скорбеть. Всему и всем приходит свой срок уходить.

А вот впереди, может статься, случится то, о чём скорбеть придётся. То, чего случиться не должно. Промедление ли, ошибка ли – и сбудется страшное. Придут слепые безликие воины с клинками из солнечного света. Вторгнутся в обитель Первой, рассекая мягкие сумерки смерти и преддверия иных миров. И будут кровоточить её братья и сёстры тенями, растворяясь в породившей их предвечной ласковой темноте. И падёт в неравном бою Первая Псоглавая – падёт мёртвой расколотой статуей у своего алтаря…

Она не знала слов людского языка, но жила подле них слишком долго, чтобы не узнавать смыслы. Понимала и теперь, что девочка сомневается.

Плохо, плохо.

«Ты нужна нам», – так бы она сказала, если б говорила словами. Ведь будет ещё больнее, ещё нестерпимее.

Только б не оступилась её маленькая жрица, не свернула…

Часть I
Дары Сета

Глава I

1-й год правления Владыки

Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона

Шепсет

Мокрый нос уткнулся в ладонь. Шепсет опустила голову, встречаясь взглядом с собакой, погладила меж острых ушей. Псица вильнула хвостом раз, другой, словно хотела ободрить. Тёмные глаза смотрели всё так же не по-собачьи мудро, и жрица вспоминала зверей, обитавших в тенях храма Хэр-Ди^[8]. Эта собака видела её насквозь, знала о клубившихся внутри недобрых мыслях, не находивших выхода.

Солнечная ладья опускалась за горизонт западного берега. Пальмовые рощи прорезали алое небо узорной чернотой. Воды Итеру, омывающие борта ладьи, обращались расплавленной медью.

Прежде Шепсет любила закаты – хрупкое преддверие сумерек и ночи, времени её Богини. Но почему же теперь, когда Ра пересекал границу меж миром живых и Дуатом, на сердце делалось так неспокойно? Словно она, Шепсет, каким-то образом сама приближала жуткое видение, помогала ему сбыться.

Западный Берег, горевший в лучах умирающего Атума^[9]. Жрица не решалась смотреть дальше, боялась, но знала: там, в несбывшемся пока «после», пламя охватывало Долину Царей и маленький гарнизон, хранивший покой Владык. Никак она не могла облегчить свою тревогу, и не с кем было поделиться страхами. Имхотеп уже и так погиб из-за неё – бросил вызов Сенеджу, отвоевал у чародея фрагменты расколотой сущности Шепсет.

Нахт был теперь единственным человеком, которого жрица с уверенностью могла назвать другом. Но как можно было рассказать ему, что она видела возможную гибель его близких? Всех тех замечательных людей, привечавших её вопреки следовавшей по пятам опасности? Да и знала Шепсет, что страх, облекаясь в покров из слов, может обрести плоть и стать уже не мрачным предупреждением, а настоящим знамением.

– Ты её как-нибудь называешь?

Девушка вздрогнула от неожиданности. Меджай словно почуял, что она думала о нём, подошёл ближе, расслабленно оперся на борт. Раны словно его совсем не беспокоили, или же он просто хорошо делал вид. Шепсет сама обрабатывала их и меняла повязки, знала, что ему было больно, хоть он и не жаловался – только морщился и тихо шипел сквозь зубы.

Хорошо хоть в этих ранах, нанесённых искажёнными ушебти^[10] Сенеджа, не было ни яда, ни какого-нибудь колдовства на порчу. Эти мысли жрица гнала от себя и уж тем более не обсуждала с Нахтом. И слава Богам, его жизненная сила не утекала по Ту Сторону, ведь ранили его не в привычном для людей пространстве. То и дело она смотрела на меджая иным своим взором, убеждаясь, что не видела рядом Тех, не чувствовала их присутствия. В любой момент Шепсет готова была отогнать от него хищные тени, хоть пока и не срослась, не сроднилась пока окончательно со вторым своим Ка, от которого была отделена так неестественно. Ей ещё предстояло заново «врасти» в свою Силу, вернуться хотя бы к той мере своих умений, которыми она обладала до смерти тела. И то их недостаточно! Обучение было ещё очень далеко от завершения. Вот почему нужно бы поскорее вернуться в Хэр-Ди, поговорить с мудрой Нетакерти.

Когда Нахт негромко окликнул её, девушка поняла, что так и не ответила на его вопрос. Она поспешила напустить на себя безучастный вид, опасаясь, что тревоги отразятся на лице. Впрочем, ей и стараться не пришлось – окружающие всегда говорили, что она слишком мрачная и замкнутая. Сказывалось дыхание Той стороны, да и служение её Богине.

– Кого? – уточнила Шепсет, стараясь не слишком пристально смотреть на воина – ещё заподозрит неладное.

– Ну, собаку эту.

Они оба знали, что создание, сражавшееся на их стороне в ином пространстве гробницы, не было собакой – просто любило принимать такую форму. Это же создание вывело Шепсет из тысячи многоликих пещер и переходов, вырвало из хватки Забвения. И имени своего оно не называло. Проводник душ, чьи глаза сияли путеводными звёздами в первозданном мраке. Сама жизнь, что помогла Шепсет заново осознать и обрести себя.

Они оба знали – и жрица, и меджай. Но легче было держаться хоть за какое-то привычное понимание, особенно Нахту, который впервые оказался на границе и увидел то, что для смертных глаз не предназначено.

– Она разве не ваша, некропольская? – проговорила девушка, немного ему подыграв.

Нахт пожал плечами.

– Стражи некрополей – необычные звери, особенно некоторые из них. Знаешь, как у нас говорят: сами Боги, защищавшие мёртвых, издревле выбирали себе собачьи формы. Отец частенько рассказывал… ну, ты знаешь, как оно бывает…

Шепсет осторожно кивнула.

– Знаю, конечно. Я ведь обучалась в храме сепата Инпут^[11]. Но даже мне она кажется необычной…

Даже если ему было любопытно, как всё устроено по Ту Сторону, едва ли он не испытывал тот же инстинктивный первобытный страх перед непостижимым, что и большинство людей. Этот страх когда-то пропастью пролегал между Шепсет и её сверстниками.

«Странница с перевёрнутым лицом!..»

Девушка чуть тряхнула головой, отбрасывая воспоминания. Видели б они её теперь – мёртвую тварь из Дуата, не понимающую даже, кем она стала. Вот уж где страху б набрались! Она встала со стола бальзамировщика. Это уже не шепотки в ночи, не всякое их «тебе всегда есть с кем поиграть и поговорить, даже когда вокруг нет никого».

Почему-то от этой мысли стало смешно. А в следующий миг – не по себе, потому что она поняла вдруг: вызывать страх у Нахта совсем не хотелось.

Вспомнились его слова, сказанные когда-то.

«– Боишься меня? Знаешь же, как говорят. Люди боятся того, чего не понимают.

– Бояться – не стыдно, стыдно не пытаться преодолеть свой страх. И нет, я тебя не боюсь. На вид – так вроде обычная девчонка… со странностями».

Тогда он ещё не знал, с какими странностями. Шепсет чуть усмехнулась.

Нахт понял её мрачное веселье по-своему.

– Она нам хоть и не представилась, но надо ж её хоть между собой как-то называть. А то всё «собака» да «собака».

– Всем собакам собака, – улыбнулась жрица, погладив острые уши своей спутницы.

Та лизнула ей руку и вывалила язык, переводя взгляд с Шепсет на Нахта. Её словно забавляло происходящее, и определённо очень нравилось играть в нормальность вместе с людьми, которых она назначила своими подопечными.

– Знаешь, у меня ведь был пёс, – проговорила девушка. – Во дворце. Я привезла его из Хэр-Ди ещё щенком… Ветер звали.

– Почему же «звали»? Так и зовут.

– Да, о нём обещали позаботиться, когда меня не станет, – тихо согласилась Шепсет.