– Ты принесла с собой арий? – спросила Элионора.

– Что?

– Маленькую стеклянную коробочку со светом. Она называется арий. Ты её взяла?

Альма кивнула и, хотя руки у неё дрожали, сумела снять рюкзак и расстегнуть молнию.

– Арий, – повторила Альма, склонившись над рюкзаком и шаря в заднем отделении.

Альма вытащила носок и вытряхнула содержимое на ладонь. Цепочка холодила руку, от шкатулки исходил тёплый свет.

Альма протянула цепочку Элионоре, и та надела её на шею. Коробочка пару раз стукнулась о грудь и замерла чуть ниже ямки под шеей. Элионора выдохнула, будто возвращение загадочного предмета её успокаивало.

– Давно уже его не снимала, – сказала она и положила руку на шкатулку. – Но раз ты здесь, оно того стоило. Что скажешь, если мы прогуляемся? Нам о многом надо поговорить, а говорить всегда приятнее на ходу, согласна?

Альма даже припомнить не могла, когда в последний раз шла и разговаривала при этом с кем-то, но кивнула. Они пошли по небольшой тропинке, тянущейся вдоль озера.

– Думаю, ты изучила арий. Поняла уже, что внутри?

– Я сначала думала, что лампочка, – неуверенно ответила Альма. – Но ведь внутри что-то движется! – Она глубоко вдохнула. – Это насекомые?

– Нет.

Конечно нет! Но непохоже, что Элионора рассержена или разочарована, как того боялась Альма. Не поведя бровью, она приподняла цепочку и указала на украшение.

– Это солнечные лучи.

– Солнечные лучи? – Альма так удивилась, что забыла о своём досадном промахе. – Но… почему они так выглядят? Разве солнечные лучи не… – Альма повела рукой по воздуху, – прозрачные?

– Лучи бывают разных видов, как бывает разных видов почти всё, что нас окружает. Деревья, реки, собаки… Некоторые маленькие, другие большие. Мне нужны большие, мощные солнечные лучи, поэтому несколько я собрала в свой арий.

– А зачем они тебе?

– Я на них путешествую.

Альма остановилась и с сомнением посмотрела на Элионору.

– Серьёзно?

Элионора кивнула.

– И дело в том, что я – Санта Клаус.

На мгновение она замолчала, чтобы дать Альме переварить сказанное.

– Да, поверить трудно. Но именно с помощью солнечных лучей я облетаю всех детей на Рождество, потому что они позволяют путешествовать со скоростью света.

– Так ты… значит, ты…

Рот Альмы не закрывался от удивления. Такое осознать непросто. Санта Клаус?

– Невероятно, – сказала она наконец.

– Да, это ещё мягко говоря, – задумчиво кивнула Элионора.

– Но как… – Альма даже не могла сообразить, о чём спрашивать, слишком уж она была потрясена. – А почему все тогда думают, что Санта – мужчина?

Лицо Элионоры расплылось в улыбке.

– Альма, милая. Да я же пошутила. Первый урок на сегодня: не верь всему, что говорят другие.

– Ну да, – Альма выдавила смешок. – Это-то я знаю. И летать на солнечных лучах невозможно.

Тут Элионора остановилась.

– Ох, милая, – сказала она и коснулась рукой ария. – А вот тут ты как раз ошибаешься.

Она взяла Альму за плечо, подняла свободную руку и щёлкнула пальцами.

Глава 6
Большой национальный словарь

В то же мгновение время вокруг Навальванна будто остановилась. Листва на деревьях застыла, вода в озере замерла. Альма почувствовала, как что-то происходит с её телом. Пальцы рук и ног начало покалывать, словно она отлежала их во сне. Воздух как будто стал гуще, так что его было тяжело вдохнуть.

Альма заметила рядом арий. Теперь лучи двигались спокойно. Они напоминали ей ленивые движения медуз, которые так дразнили Бёрре летом на пляже.

Большим пальцем Элионора открыла крышку шкатулки, и оттуда вылетел один из лучей. Медленно воспаряя, он осветил её лицо. Элионора отпустила шкатулку, которая тут же повисла на цепочке, а сама быстрым движением поймала сияющий солнечный луч. Альма почувствовала толчок в руку, и вдруг земля ушла из-под ног. Она взглянула на Элионору, потом вверх, на луч. Он легко нёс их куда-то, как пушинки. Они поднимались всё выше и выше над тропой вокруг озера: Элионора, Альма и лучик – они будто продолжали неспешно идти, только теперь не шли, а летели. Летели! Вот уже поравнялись с кронами деревьев, а потом ввысь – в небо! Альма хотела крикнуть Элионоре, чтобы та повернула назад. Но крик застрял в горле, тело одеревенело от страха.

Невысокая скала на другом берегу озера становилась всё ближе и ближе, но Элионора без труда её обогнула, и вот они уже оказались на другой стороне. Альма смотрела вниз, на деревья, которые вот только что шумели над её головой. Не пора ли им спускаться? Нет, Элионора продолжала полёт. Альма видела, как деревья под ними стали напоминать зелёные волны, а потом и море, в котором тут и там – тысячу раз – отражалось солнце. Паника Альмы достигла предела, сердце будто становилось всё больше, пока не заполнило всё тело.

Они пролетели весь Эвельсёй и вскоре, к счастью, начали опускаться на берег, который протянулся широкой белой полосой по южной стороне острова. Ещё до переезда Симон рассказывал об этом пляже, что местные любят отдыхать здесь по выходным в хорошую погоду. Сейчас же не было ни души.

Они мягко приземлились на тёплый песок.

Элионора снова щёлкнула пальцами, как уже делала на озере. Но стоило только Альме попытаться спросить, что это было, как её накрыла безудержная волна тошноты. Почти сразу её распластало и начало рвать так, что больше не было дела ни до каких мыслей и чувств.

– На, – протянула что-то Элионора, – съешь.

Альма приоткрыла глаза и увидела на ладони Элионоры какие-то маленькие тёмно-жёлтые шарики.

– Помогает от временнóго укачивания, – объяснила та и вложила шарики Альме в рот. – Это ненадолго, раза через два-три привыкнешь. Тело удивительно, оно адаптируется к чему угодно.

Альму слишком мутило, чтобы спрашивать, что такое временнóе укачивание. Она перевернулась на спину и стала рассасывать жёлтый шарик. Он был почти безвкусный и быстро растворялся. Вскоре во рту остался лишь лёгкий сладковатый привкус, будто она провела языком по клейкой полосе конверта.

Элионора усмехнулась.

– У Эдвина было так же, – сказала она. – Один в один. Но это пройдёт. Просто чуточку терпения. Возьми ещё одну. Хотя нет. Лучше даже две.

Медленно, но верно Альме становилось лучше. Поразительно, что такая сильная тошнота могла отступить из-за таких маленьких шариков. Впрочем, кое-что удивило её куда больше: она только что летала на солнечных лучах.

Альма села.

– Кто такой Эдвин? – спросила она.

– Твой дедушка. Отец Симона, и да, мой муж.

– Дедушка? – недоверчиво переспросила Альма. – А где же он тогда?

– Его… нет.

– О! – Альма не знала, что на это сказать. – Очень жаль.

– Да. Очень. Но, – Элионора вздохнула и улыбнулась, – дело давнее.

– От чего он умер? – Альма задала вопрос и только потом сообразила, что прозвучал он слишком в лоб.

Элионора изучала её, слегка прищурившись.

– Тут всё непросто.

Элионора снова вздохнула и посмотрела в небо, будто там можно было подсмотреть слова, которые она пыталась подобрать.

– Чтобы ты поняла, нужно, чтобы ты знала некоторые вещи, которых не знаешь пока. Но мы это скоро исправим!

Альма взяла с ладони Элионоры последнюю пилюлю и закинула в рот. Тошноты больше не было, ей просто понравилось это необычное сладкое послевкусие на языке.

– А ещё есть?

– Да что ж такое, неужели до сих пор тошнит? – Элионора открыла боковой кармашек сумки и достала целый пакетик.

На упаковке золотыми буквами написано: «Имбирное средство от временнóго укачивания Фруде».

– Помню мальчика по имени Улли Бреем, – рассказала Элионора. – Мы с ним учились в одном классе, я тогда помладше тебя была. Из-за сильной аллергии на имбирь ему пришлось обходиться без таблеток Фруде. Беднягу вывернуло несколько раз к ряду. Учитель пытался его убедить, что в следующий раз будет полегче, но тот ни за что не соглашался пробовать снова. Кажется, он стал банковским служащим, живёт теперь как тень.

– Не позавидуешь, – сказала Альма с полным ртом имбирных шариков Фруде. Жить как тень – что бы это ни значило – звучало совсем невесело.

– Такой выбор – не редкость. Они прячут свои арии подальше и продолжают жить как обычные люди. Что ни говори, так, конечно, существовать проще. И некоторые сказали бы даже – лучше, – задумчиво произнесла Элионора. – Но точно не я. – Она улыбнулась. – И, надеюсь, не ты.

– Я? Что ты хочешь сказать? То есть…

Элионора подняла голову и медленно кивнула.

– Я что… могу… – Альма указала в небо, будто Элионора ещё летала где-то там.

– Да. Ты можешь летать на солнечных лучах.

– Откуда ты знаешь?

– Это передаётся по наследству. Мы с Эдвином можем. Симон может. И ты можешь.

– Симон тоже умеет?

Элионора кивнула.

Альма уставилась на свои руки. Как же это возможно? Симон умеет летать? И она тоже? От страха высоты у неё мурашки побежали по коже.

– А если я не хочу?

– Чего?

– Летать.

Элионора удивлённо подняла брови.

– Если не хочешь, летать необязательно, – улыбнулась она. – Но не хотеть летать – не то же самое, что не осмеливаться. Нельзя же отказываться, не попробовав. Альма, нельзя сдаваться, просто потому что слегка испугалась.

Солнце начало клониться к закату. Воздух стал немного прохладнее, но на пляже ещё было тепло. Альма зарыла пальцы в песок. Элионора взяла большую сумку и поставила её между ними.

– Ну-ка, посмотрим. – Она порылась в сумке. Вскоре она извлекла маленькие коробочки, пакетики и свёртки, подписанные на непонятном языке.

Элионора снова залезла в сумку и достала скатерть в красно-белую полоску. Разложив её на песке, она начала выкладывать припасы. Альме в нос ударил настолько ужасный запах, что пришлось отвернуться.

– Что это?! – спросила она с недоумением.

– Обед! – довольно ответила Элионора. – Поздний обед. Ранний ужин. Да как ни назови. Утром я облетела планету. Всё-таки у нас особенный повод, можно себя побаловать. – Она указала на источник зловония. – Вот это покупала прямо в коровнике. Говорят, лучший в мире!

– Лучший в мире что? – Альма старалась не дышать через нос.

– Сыр.

– Оно – сыр? – Альма указала на жёлто-голубой ломоть, напоминавший груду соплей. Потом скользнула взглядом по прочим обеденным яствам. И не нашла ничего, похожего на еду. В большинстве случаев она даже не понимала, что перед ней. В сероватом масле плавало несколько неразделанных рыбок – прямо с головой и кожей. Рядом лежали какие-то серые ракушки, похожие на те, что Альма видела у пирса. Она снова посмотрела на сыр. Может, он и правда хорош, раз доставлен прямо из коровника? Альма нервно сглотнула и с грустью подумала о кусочке самого обыкновенного сыра в холодильнике у них дома.

– Угощайся! – Элионора подхватила тарелки и протянула одну Альме. – В такой день голодать ни в коем случае не стоит.

Спорить Альма не стала.

– Попробуй вот это. – Элионора протянула ей стеклянную вазочку с коричневой массой. – Фуа-гра.

Альма сглотнула.

– Лучше всего сочетается вот с этим, – сказала Элионора и бросила Альме на тарелку нечто, напоминающее пару маленьких сморщенных огурцов. – Намажь.

Альма выдохнула с облегчением:

– Хлеб!

Она взяла себе три кусочка. А потом для вида выловила на тарелку пару рыбёшек. Элионора одобрительно кивнула и отправила целую ложку коричневого паштета прямо в рот, безо всякого хлеба. Альма не знала, должна ли она ужаснуться или впечатлиться.

Наконец, Элионора заговорила.

– Подумать только, солнечный свет движется со скоростью 300 тысяч километров в секунду. Быстро. Ничто во вселенной не может сравниться с ним в скорости. – Она указала на месяц, выглядывавший над горизонтом. – Знаешь, за сколько свет долетит до луны?

Альма покачала головой.