Так. Что это у нас? Кусок окна? Подоконник? А почему тогда рама не подходит, словно это другое окно? Их несколько, что ли? Ну вот же кусочек блика на стекле – а еще-то где? С чем его стыковать, кусочек этот?.. Ладно, зайдем с другой стороны. Чье-то ухо, часть шеи. Даже непонятно, мужской или женской. Руслан поискал подбородок, нос или глаза. Ни того, ни другого, ни третьего.

– Да что ж за чертовщина!

Самым странным было то, что, в отличие от других пазлов, в этом не предполагалась рамка. Обычно в таких головоломках всегда есть детали с одной прямой стороной, из которых складываются верх и низ, право и лево. Каждый, кто хоть раз в жизни имел дело с пазлами, знает, что проще всего начинать с рамки. Но тут не было ни единого кусочка с ровной стороной. Рус перебрал все детали, но не обнаружил ни одной, подходящей для рамки.

Видимо, ему подарили бракованную вещь. Некомплект.

Может, тогда просто выбросить?

Ну нет, Руслан так легко сдаваться не привык! Иначе не был бы таким крутым профи и не руководил бы отделом. Здесь, понятное дело, совсем иное, но… ведь бывают же головоломки, где пока одно не сложишь, другое ни за что не сойдется? Ну вот, а пазл – головоломка и есть. Поломать голову – и получится. Не может не получиться!

Дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулось свежеумытое личико Дианы.

– А я тебя ищу-ищу! – воскликнула она. – Думала, ты во дворе что-то затеял с мясом.

– И тебе доброе утро, – улыбнулся Руслан. – С мясом, говоришь?

Он почувствовал, как засосало в животе. Сколько времени, интересно? Ничего себе, четверть одиннадцатого! Это он с полвосьмого утра так завис с подарками, точнее с пазлом? А есть-то и вправду хочется…

– Что это у тебя, зая? – заинтересовалась Динька.

Вошла, поворошила картонки и выудила кусочек с изображением фрагмента ярко-розового цветка.

– Азалия садовая, японская, – авторитетно и деловито произнесла она и фыркнула: – А знаешь, как она еще называется? Рододендрон тупой!

– Отличное ругательство для недалеких сотрудников, возьму на заметку, – усмехнулся Рус. – Как звучит, а? «Ах ты, тупой рододендрон! Без премиальных оставлю!» А почему тупой-то?

Диана пожала плечами:

– Не знаю… Видимо, так с латыни переводится…

Она склонилась над столом, пытаясь собрать недостающие части рододендрона:

– Такое впечатление, что тут не все кусочки. Что не хватает…

– Вот-вот, – поддакнул муж. – Мне тоже так показалось.

– По ходу, неликвид какой-то, – наморщила лоб Диана. – И охота тебе возиться с этой хренью?! Давай я ее выкину на фиг, да и дело с концом.

И ухватила было коробку.

– Я тебе выкину, – сердито возразил Руслан. – Я так к задачам подходить не привык. Не трогай!

Его тон остановил молодую женщину.

– Да ладно, чего ты, зая, – смущенно пробормотала она и погладила мужа по плечу.

– Это я голодный просто, – примирительно объяснил он. – Вот и злой. Оставь пазл, я сам потом найду, в чем там соль. Давай поедим что-нибудь.

– Сейчас, – засуетилась она, бросила коробку обратно на стол и заторопилась на кухню.

Увы, готовила Диана из рук вон плохо, не то что Ольга. Поэтому питались они в основном в ресторанах или заказывали еду на дом. А для таких случаев, как сейчас, в холодильнике и морозилке всегда были припасены какие-то полуфабрикаты. На этот раз Диана выудила пачку готовых сырников и разогрела в микроволновке.

«Не забыть посмотреть упаковку, чтобы больше эту фирму не покупать, – думал Рус, лениво пережевывая кусочек резинового безвкусного сырника, политого натуральным кленовым сиропом. – Фу, гадость какая… Надо в самом деле стейки пожарить. А то зря, что ли, такой шикарный набор специй Вадик подарил…»

И действительно вскоре после завтрака принялся за отбивные на гриле, которые у него всегда получались отменно нежными благодаря маринаду по собственному авторскому рецепту. А тут еще и новые вкусы появились, можно порезвиться в свое удовольствие. Покуда Рус занимался маринадом и жарил мясо, Диана красиво порезала и разложила салат, помидоры, огурцы и даже не поленилась сварить картошку.

– В воду положи чеснока, стебли петрушки и укроп, – напомнил муж. – Картошка будет ароматнее…

Завтрак плавно перетек в обед, потом обоих слегка сморило. Почему бы в воскресенье не побездельничать от души? Диана пошла валяться с журналом на садовом диване-качелях, а Руслан вернулся в кабинет к пазлу, основательно уселся и начал перебирать буквально каждый кусочек подобно тому, как старатель перебирает песок в надежде, что блеснет хоть крупинка золота.

– Ну не может же быть, чтобы хоть что-то не совпало, – бормотал он. – Так… А что это тут у нас?!

Он чувствовал себя рыбаком, упрямо перебрасывающим наживку то в одно место, то в другое. И ведь клюнуло! Вдруг выяснилось, что, казалось бы, вообще никак не стыкуемые между собой части тем не менее образовали подобие чего-то цельного. Кисть руки. Ага, сюда. Клетчатая рубашка… белобрысый вихор… да вот же лицо! Как же он раньше не видел, слепой, что ли, был?!

И вот сложилось мальчишеское лицо, круглое, румяное, открытое, с широкой улыбкой. Лицо, казавшееся на удивление знакомым.

Кого же этот пацан так напоминает?

Блин! Да это же…

– Володька! – поневоле вырвалось вслух у Руслана.

Фрагмент первый
Мальчик с самолетиком

– Что за Володька? – весело поинтересовалась Диана, заглядывая в кабинет. – Пойдем на веранду чай пить с макароньками. Чайник вскипел, а одной мне скучно.

Рус хотел возмутиться: какой чай, только что ж отобедали! Но оказалось, что прошло уже два с лишним часа – надо же, как его затянула эта головоломка!

– Взгляни сначала! – торжествующе указал он на сложившийся фрагмент. – И я не картинкой хвастаюсь. Подтвердился мой принцип – не сдаваться и доводить дело до конца. Вот и результат налицо, убедись.

Диана подошла и не могла не признать, что часть картинки действительно сложилась: светловолосый мальчик в голубой клетчатой рубашке держит модель самолетика, глядя куда-то вдаль, и улыбается. Соцреализм, тема: «Счастливое детство»… Впрочем, Диана могла и не знать, что такое соцреализм, – сказывались молодость и недостаток образования.

– У меня друг в детстве был, Володя Вележев, – пояснил довольный Руслан. – В том же дворе жил, в соседнем доме. Мы с ним постоянно то кораблики запускали, то модельки самолетиков делали. Он увлекался в детстве самолетами, даже в кружок авиамоделирования ходил. Но не в самолетиках дело… Пусть мы маленькими совсем были, но дружба была настоящая, понимаешь?

– Понимаю, – закивала Динька. – Мы с девчонками в детстве тоже так зажигали…

«Зажигали… – с грустью повторил про себя Руслан. – Зажигать, милая моя, это одно, а дружба – совсем, совсем другое… Сомневаюсь, что девчонки понимают, что такое настоящая дружба».

И Руслан вдруг задумался. А ведь, получается, у него во взрослой жизни такого друга-то больше и не было. До полтинника дожил, называется. А друзей нет. Ну, то есть как – нет… Есть приятели. Есть неплохие отношения на работе с коллегами. Дружеские вполне. Обедать ходят вместе, смеются там, прикалываются, делятся мемами и собственными забавными историями. Политику обсуждают, спорят – серьезно, бывает, спорят… Или вспомнить хотя бы дни ковидной изоляции, когда все по домам сидели, так списывались и перезванивались постоянно, несколько раз в день. Правда, в основном по работе, опять же.

Но Володька – это был ДРУГ. Настоящий. А сейчас, получается, настоящего друга у Руслана нет, как ни крути…

Динька меж тем перебирала кусочки пазла, пробовала сложить еще что-то – снова те же самые азалии.

– Нет, ничего не получается! – возмущалась она. – Зая, по ходу, тебе все же бракованную игру подсунули.

– Не бракованную, а с заковыркой, – назидательно заметил Рус. – А я упорный. Так что слушайся мужа!

– Слушаю и повинуюсь, мой господин! – сложив руки лодочкой перед пышной грудью, шутливо поклонилась Диана, но не преминула поддеть: – Но что-то тут тебе и твое упорство не очень помогает. Всего несколько деталек-то и собрал.

– Так еще только начал, – тут же парировал Руслан. – Соберу, не беспокойся. А пока пошли чай пить, цветок души моей.

И он шутливо шлепнул жену по аппетитной филейной части.

– Опять дразнишься?!

– Не опять, а снова!

Диана игриво замахнулась коробкой от пазла, сделала вид, что хочет ударить, но Руслан не дал, решительно притянул жену к себе.

До чая дело не дошло. То есть дошло, но много позже. Но весь день и вечер, до тех пор, пока не уснул, Рус то и дело снова и снова возвращался к воспоминаниям о друге детства.

«Наверное, дружба – это как любовь, только без сексуальной подоплеки», – внезапно пришла в голову мысль, и Рус сам ей удивился. Но ведь правда! Друг в детстве занимал все его мысли, чувства, присутствовал в каждой мечте. Каждая встреча с ним ощущалась как подарок судьбы.

Вдруг так ясно вспомнились все те ощущения. Володьку Руслан именно любил. Конечно, с другими мальчишками тоже и играл, и общался, но ни с кем из них не было так тепло, легко и радостно на душе. Никто не казался таким классным, ни к кому Рус не был так привязан, ни с кем так не тянуло провести время или поделиться чем-то важным, в чем откроешься далеко не каждому. Взять хотя бы те же бальные танцы. Другим приятелям Руслан долго стеснялся признаться, что занимается ими, боялся, что засмеют. Это ведь не борьба, не бокс и даже не авиамоделирование или что-то еще такое же мальчишеское. Но Володька сразу все понял, не дразнился за «девчоночье» увлечение, наоборот – постоянно интересовался, как дела в студии, ходил на все выступления, искренне радовался успехам и сочувствовал неудачам Руса, если они случались.

Словом, Руслан тогда всем сердцем, всей своей детской душой был привязан к Володе. И Володька относился к нему точно так же, Руслан это тоже чувствовал, знал. Когда друг влюбился в одноклассницу Вику Зайцеву, то рассказал об этом только одному человеку на свете – Русу. И они тайком, чтобы никто не слышал, говорили о Вике, вместе фантазировали, как Володька спасает ее от хулиганов или во время пожара в школе…

Как же крепко они дружили! Были просто не разлей вода. Жили в домах по соседству, играли в одном дворе и в детский сад один ходили – в столовку только за руку, да и в младших классах тоже. В школе сидели за одной партой до самого Володиного отъезда, не ссорились почти никогда. Мечтали, что и дальше, после школы, пойдут учиться вместе, станут летчиками, космонавтами или, например, капитанами дальнего плавания.

В общем, были как родные.

Они даже называли друг друга «брат» или «братишка». Услышали в каком-то кино – в каком, сейчас уже не вспомнишь – и переняли. Особенно здорово это звучало в играх в войнушку. Не важно, кто на них с другом нападал – пираты, фашисты или белогвардейцы. Но кто-то из двоих друзей всегда бывал ранен или под сильным шквальным огнем, а другой его спасал: «Брат, я иду на помощь!», «Братишка, тебя зацепило! Сейчас перевяжу!», «Слева, брат, они слева! Беги, я прикрою! Вызываю огонь на себя!».

А как им нравилось обсуждать книги или играть в них! Рус рано, одним из первых в детсадовской группе, выучился читать, и это его невероятно увлекло. Как же он обрадовался, когда узнал, что им с Володей нравятся одинаковые книги! Один «Недопесок» чего стоил. Руслан, как, наверное, большинство детей его возраста, в детстве мечтал о домашнем питомце, но мама была против. Когда впервые зашел об этом разговор, она отказала наотрез, что было удивительно – обычно Рус всегда получал то, что хотел, ну в пределах разумного, конечно. А тут мама спросила:

– Зачем тебе собака, сынок?

– Ну… – замялся Рус (ему на тот момент было, наверное, лет шесть, а может, и меньше). – Я бы играл с ним… Любил его…