– Нет, к сожалению, – серьезно ответил Володя. – Или, наверное, скорее, к счастью. Но на самом деле работа с психологом – это не разовая таблетка, а длительный курс. И во время этого курса ты учишься лечить себя сам… Хотя я неточно выразился. Не лечить, а улучшать качество своей жизни. Собирать себя в единое гармоничное целое.

– Как пазл, – вновь невольно вспомнилось Руслану. И он рассказал, что именно подтолкнуло его к поискам давно потерянного друга детства.

Выслушав, Володя попросил:

– Если выяснишь, кто именно подарил тебе этот пазл, поблагодари его и от меня. Не могу передать, как я рад нашей встрече. Столько лет не виделись – а такое чувство, будто их и не бывало. Ты для меня всегда был… радостью. Да, вот такое ощущение от тебя. Радость от того, что ты есть. Потому так и сына назвал. От одного имени тепло и радостно.

Распрощались друзья не скоро. Пили кофе, потом завтрак плавно перетек в обед, только уже без алкоголя – завтра обоим на работу. Говорили и о том и о сем, гладили и кормили Басаврюка, который периодически напоминал о своем присутствии глубоким «Бау!». Володя рассказал и о сыне, и о «мелочи пузатой» – младших сестрах-двойняшках Тате и Натате. Несмотря на огромное внешнее сходство (Рус вообще в детстве какое-то время наивно думал, что они одинаковые), их жизнь сложилась по-разному, но у обеих благополучно. Наташа родила четверых детей, а Татьяна стала успешным адвокатом. Бабушки Володи уже, конечно, не было в живых, а вот с родителями, дядей Костей и тетей Светой, к счастью, все было (тьфу-тьфу-тьфу!) в порядке.

– Беспременно вытащу тебя как-нибудь к ним, – заверил Володя. – Они будут рады тебя видеть.

Прощаясь наконец в прихожей, оба одновременно взглянули на ладони, где у каждого до сих пор видна была полоска шрама от того детского братания. Усмехнулись, как тогда, пожали друг другу руки, хором серьезно произнеся свое давнее «Друзья навсегда».

И это было лучшее, что Рус хотел услышать и почувствовать.

Руслан ощущал, что внутри его словно что-то причесалось, расправилось. Дышалось легко, спокойно, будто отступила болезнь, которая потихонечку подтачивала его много лет. Кусочек жизненного пазла окончательно встал на место.

– На джем-то приедете с Дианой? – спросил Володя уже в дверях.

– Беспременно, как ты говоришь, – улыбнулся Руслан.

Дома его ждал сюрприз – кривоватая и чуть подгоревшая с одной стороны шарлотка, собственноручно испеченная Дианой.

– Ого, еще горячая! – заметил Руслан.

– Я тоже горячая… штучка, – промурлыкала жена, ластясь к нему. – Соскучилась!

И шарлотку пришлось отложить на потом.

* * *

На джем-сейшн Руслан с Дианой прибыли загодя.

– Тут прикольненько, – заметила Диана, оглядывая интерьеры кафе. – Штучки музыкальные всякие…

Штучками она назвала развешанные по стенам и под потолком музыкальные инструменты, видимо, отыгравшие свое, – тромбоны, скрипки, флейты. Это придавало небольшому и очень уютному залу какой-то особый богемный вид и действительно было… прикольненько, по выражению Дианы.

И от одного вида интерьера этого кафе, от одного только предвкушения концерта Руслан чувствовал, что в нем начинает прорастать нечто доселе дремавшее или уснувшее. Словно бабочка, скрюченная внутри куколки, начала расправлять крылья.

В ожидании выступления музыкантов взяли по салату, десерт, бутылку вина. Володя, накануне созвонившись с Русланом, предупредил, что они приедут точно к началу: у него была встреча с клиентом.

Наконец они появились с Людой – оживленные, слегка запыхавшиеся.

– Извини, – пожимая другу руку, бросил Володя. – Работа – она такая работа…

Посмеялись, перезнакомились. Люда оказалась именно такой, какой Рус и представлял – похожей на тетю Свету, Володину маму. Не столько внешне даже похожей, сколько голосом, интонациями, мимикой.

При встрече женщины, Людмила и Диана, как положено, кинули друг на друга оценивающие взгляды: Людмила – дружелюбный, Диана – изучающий. Сев за стол, Люда открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не успела.

Музыка, казалось, возникла сама по себе. Или по волшебству. Приглушенный свет заискрился, неяркий луч прожектора выхватил из полумрака фигуру пианиста, уже вознесшего руки над клавиатурой, а над небольшой ударной установкой, которая словно материализовалась из ничего, уже колдовал перкуссионист.

И завибрировал-задрожал воздух.

Оживление, аплодисменты, первые томно-хрипучие пряные звуки, которые мог издавать только саксофон. Длинная фигура изогнулась под стать своему инструменту.

– Митька, давай! – радостно крикнул кто-то в углу, и это восклицание отозвалось смехом, свистом и хлопками – здесь явно собралась давно знающая друг друга компания. Давние друзья, которым было легко и беззаботно вместе.

Неизвестно как, но Людмила, жена Володи, оказалась вдруг сидящей рядом с пианистом и легко подхватывала его пассажи. Это был игривый диалог в четыре руки, словно переброс шутками.

– Во дают! – оценил Руслан.

– То ли еще будет, – подмигнул Володя. – Здесь скучать не приходится.

Зрители смеялись, шутили, хлопали. За столик вернулась Людмила – воодушевленная, радостно-возбужденная после игры.

А затем рядом с фортепиано возникла еще одна странная фигура в серебристом балахоне, увенчанная шапкой кудрявых африканских волос. Собственно, кроме этой шевелюры и балахона, видно ничего и не было, поскольку фигура стояла к зрителям спиной.

В зале затаили дыхание, услышав вступление.

– Ой, знакомое что-то, – встрепенулась Диана.

– Естественно, Гершвин же, – пожал плечами Володя, отчего-то внимательно вглядывавшийся в певицу.

Диана беспомощно взглянула на мужа – фамилия композитора ей явно ни о чем не говорила, хотя зазвучавшую мелодию она наверняка слышала.

– Колыбельная Клары из оперы «Порги и Бесс», – быстрым шепотом объяснил ей Руслан. – Потом расскажу, ладно?

Первые же три ноты музыкальной темы, нежно, проникновенно и высоко спетые после небольшой паузы, сорвали аплодисменты: «Summertime…»

Руслан приготовился слушать, но отвлекло то, что соседи по столу отчего-то вдруг оживились и зашептались.

– Это Леночка?

– Похоже, да…

– А откуда у нее такое высокое сопрано? – вполголоса перебросились быстрыми репликами Володя и Люда.

Руслан не особенно прислушивался к их разговору, гораздо больше его занимала музыка. Слушая, он наслаждался каждым мгновением, каждой нотой.

Он точно вернулся домой после долгого отсутствия, в один миг ощутив: это его мир. Мир музыки. Тот, который наполнял его когда-то без остатка, но на долгие годы был заперт внутри его, как в темнице, под грузом обстоятельств, обязательств и прочего. Оказывается, вот ведь все как просто. Можно жить и так – легко, спокойно, свободно, не натужно. Это был мир его радости, свободы и любви, эта радость немедля хлынула в душу, словно полноводная река, которую больше не сдерживала никакая плотина. И вряд ли этот поток нес с собой разрушение. Эти воды призваны были напитать сад, почти погибший от засухи, вернуть его к жизни и вновь подарить возможность цвести.

А певица, допев знаменитую на весь мир колыбельную под аккомпанемент фортепиано, саксофона и ударных, на последнем такте поклонилась и сорвала с головы свою черно-кудрявую шевелюру.

Диана ахнула – певица оказалась короткостриженой блондинкой.

– Я думала, негритянка, – призналась Динька. – На гастролях…

– Браво, Леночка! – прокричал Володя, сложив руки рупором, а Люда неистово захлопала, и хлопки подхватила вся публика, собравшаяся в этом сравнительно небольшом помещении.

Где-то спустя час музыканты подустали и решили, что пора и им отдохнуть. Джаз играл уже просто из динамиков, а концерт превратился в дружеские посиделки. Люди переходили от одной компании к другой, сдвигали столики, громыхали стульями. Кто-то танцевал, звенела посуда, слышался смех, оживленные голоса. За спиной Руслана говорили о премьере в Театре мюзикла, за столиком справа обсуждали перспективы организации БРИКС, слева симпатичная пара средних лет делилась с друзьями впечатлениями от поездки на Камчатку.

– Леночка обещала сюрприз с шуткой – но чтоб настолько! – смеясь, говорила Люда. – Вот вам и сопрано! Она, оказывается, специально для этого номера готовилась. Но со своего драматического меццо не соскочит, ни к чему рисковать.

Руслан наслаждался разговором, Диана откровенно скучала. Она мало что понимала и все больше помалкивала, рассматривая зал и собравшихся в нем людей. С Людмилой у них тем общих не нашлось, хотя и неприязни между ними не возникло. Просто они явно были из разных миров. Несколько раз, извинившись, Диана выходила из-за столика с телефоном, а за самим столиком уже и вовсе не поднимала глаз от экрана.

Когда Вележевы на что-то отвлеклись, Динька подергала мужа за рукав:

– Слушай… это, наверное, неудобно… но я уже хочу спать, и… у меня голова что-то разболелась.

– Да-да, конечно, – без особой охоты кивнул Руслан. Будь его воля, он бы вообще никогда отсюда не ушел. Но надо было понимать, что, в отличие от него, Диана чувствует себя здесь неуютно, и придется пойти ей навстречу.

Не без сожаления он распрощался с другом детства и его женой и вызвал такси – ради вечеринки машина, конечно же, осталась дома.

– Ну, что ты скуксилась? – спросил Руслан по дороге. – Как тебе вечер?

Динька неопределенно дернула плечиком:

– Прикольно, как на концерте побывала.

– А недовольная-то чего?

– Да так… – нехотя призналась Диана. – Мне скучно было. У вас свои разговоры, а я сидела там как дурочка.

«Была бы в теме – сидела бы как умная», – чуть не ляпнул Руслан, но вовремя сдержался. Обвинять кого-то за то, что он не такой, как ты, – верх идиотизма.

Домой он приехал буквально переполненный впечатлениями. Очень хотелось позвонить Володе, но было уже слишком поздно, пришлось дождаться утра.

– Обязательно мне говори, когда у вас будут следующие такие вот посиделки! – сразу попросил Руслан. – Я понял, что мне просто необходимо этим дышать.

– Беспременно будем дышать, – заверил Володя. – Мы и на даче так собираемся иногда, и дома, в городе. Рад, что тебе понравилось.

Рус обратил внимание на то, что Володя сказал «тебе», а не «вам». Похоже, старый друг догадался, что у Диньки впечатления несколько другие. И тут же мелькнула невольная мысль: «А вот будь со мной Оля, ей бы наверняка тоже там понравилось…»

– От Люды тебе привет, – продолжал тем временем Володя. – Приглашает вас на дачу в следующие выходные.

– Я обязательно приеду, – заверил Руслан. – Снова музыкальные посиделки?

– Скорее семейные. Родители мои тоже будут.

– Здорово, – выдохнул Руслан.

Володины родители! Новый шквал воспоминаний…

– Я у них тут был на неделе, рассказал, что мы с тобой нашлись. Так мама просто вся засияла. Она тебя всегда любила. Да и отец… В общем, оба сгорают от желания тебя увидеть. Думаю, ты не против?

– Конечно, не против! – заверил Руслан. – Я тоже очень хочу… Слушай, хочется сделать им что-нибудь приятное. Что твоя мама любит? Я помню, тетя Света сластена была. Вечно пекла к чаю какие-то плюшки или сладкие пироги.

– Такой же сладкоежкой и осталась, – подтвердил друг детства. – Сейчас, конечно, уже старается ограничивать себя. Но хорошим шоколадным конфетам точно будет рада. Хоть и обязательно скажет, как это вредно.

– Так, с вредными сладостями решено. А дядя Костя?

– Отец, как и прежде, лишен каких-либо пороков, – засмеялся Володя. – К сладкому равнодушен, да и вообще к еде относится спокойно. Не курит, алкоголя не употребляет. Но без шахматной партии не отпустит! Вот здесь он всегда на коне. Сядет и давай какую-нибудь мудреную партию разбирать… Так что готовься!