А-ха-ха, ну и насмешил ты меня. Да она в жизни так не поступит со мной. Во-первых, потому что Александра добрейшей души человек, а во‐вторых, она любит меня больше всех на свете. И это не моя фантазия, она сама так сказала.

Наблюдать за тем, как Елисеев собирает мелочь, лазая по полу на четвереньках, оказалось не менее увлекательно, чем смотреть, как он работает. Ну вылитая обезьяна, та, которую я видел по телеку в передаче про животных. Повторный звонок мобильного застал его в этом положении. По-прежнему стоя на коленях, Макс выпрямился и, выудив из кармана смартфон, глянул на дисплей.

– Чёрт, – цокнул он, – раз шеф так настойчиво пытается до меня дозвониться, значит, что-то случилось, – и, обречённо вздохнув, ответил на звонок: – Да, Сан Саныч.

Не знаю, что говорил ему начальник, я слышал только, что отвечал Макс. Хотя это сложно назвать ответами. Из всего сказанного им прозвучало лишь два слова: «Жив-здоров», – а остальное какие-то нечленораздельные звуки из серии «угу», «ага», «ок» и тому подобное. Мне до чёртиков было любопытно узнать, о чём шла речь, но я так ничего и не понял. Неужели нельзя общаться нормальным языком? В конце концов, он же не один находится в квартире. Я уже решил, что их беседа так и останется для меня тайной за семью печатями, но нет. Елисеев вдруг заговорил по-человечески, и сразу стало всё ясно, как божий день.

– Сан Саныч, я всё понимаю, но я не могу сейчас поехать в командировку. Шура уехала в гости к бабке вместе с Трисоном, а я дома с фран… – осёкся он и тут же поправился: – с Марселем.

Ну что за человек! Чуть было не опозорил меня перед начальником. До чего же люди наплевательски относятся к нашим прозвищам. Есть у меня имя, моё родное, и называй меня так. Но нет же, ему обязательно надо обозвать меня этим обидным словом. Не понимаю, откуда он его взял? И вообще, при чём здесь француз, если я Марсель.

– Да не с кем мне его оставить! – воскликнул Макс. – Его инструктор в отпуске, старики тоже в отъезде… а тот приятель, у которого я оставлял собак, когда ездил в Италию, улетел в отпуск после марафона… Ехать с Марселем? Сан Саныч, вы издеваетесь надо мной? Мне хватило путешествия с Трисоном в Израиль, ещё одного я точно не переживу. Да понимаю я, что дело не терпит отлагательств. Может, вы Дёмина отправите вместо меня? Почему не справится? Зря вы так думаете, у него достаточно опыта… Есть, товарищ полковник, «отставить разговоры», – он приложил другую руку к голове и бросил на меня взгляд. – Я попробую его куда-нибудь пристроить, ну а если не получится… Когда лететь надо? Вчера? – округлив глаза, воскликнул Елисеев и, шумно вздохнув, добавил: – Понятно. Повторите, пожалуйста, фамилию. Услышал – Рябцев Андрей Анатольевич.

Думаю, вы тоже догадались, о чём шла речь. Будь на моём месте Трисон, наверняка он расстроился бы от перспективы ехать в очередную командировку, а я обрадовался невероятно. Оно и понятное дело. Ещё ни разу я никуда не ездил. Вот так проживёшь жизнь и ничего, кроме своей школы, не увидишь. А что я внукам буду рассказывать? Вон Трисон – он столько по свету попутешествовал, что его историй хватит на сто лет, – и в Альпах побывал, и в Голливуде, и в Техасе. Только бы Макс не нашёл, где меня оставить. Иначе не видать мне путешествия как своих ушей.

Желание собирать мелочь у Елисеева тотчас пропало. Он вернулся в вертикальное положение и принялся копаться в телефоне.

– Куда ж тебя пристроить? – Елисеев бросил на меня взгляд и опять уставился в гаджет.

Да не надо меня никуда пристраивать. Тебе же сказал шеф ехать со мной, вот и действуй.

– Брать тебя с собой у меня нет ни малейшего желания, – словно прочитав мои мысли, он снова зыркнул на меня из-под насупленных бровей. – Ты дома мне весь мозг вынес, ещё в командировке тебя не хватало.

Нет, вы это слышали? Я ему мозг вынес. Сам даёт дурацкие команды, а я виноват.

Трисон рассказывал мне, как его первый подопечный сожалел, что его поводырь не умеет телефоном пользоваться. Людям дай волю, они борщ заставят собаку варить, а потом ещё и вымыть посуду.

Елисеев стал обзванивать знакомых, а я молился, чтобы не нашёлся ещё какой-нибудь Прохор, который согласится приютить меня у себя. Видимо, там наверху услышали мои молитвы. Кому бы ни позвонил Елисеев – везде получал отказ, а по каким причинам, мне оставалось только догадываться.

Подумаешь, никто не хочет меня брать – и не надо. Не больно-то и хотелось. Но, чего греха таить, всё же сей факт задевал моё самолюбие. Ещё бы. Его друзья даже представить не могут, от кого они отказываются. Да если бы они знали, какой я красивый, умный и талантливый пёс, они никогда бы не допустили такой оплошности. И несмотря на это, я радовался. Неужели мне предстоит отправиться в своё первое путешествие? Интересно, на чём мы поедем? Вот бы на поезде! Да я и на самолёте не откажусь, хотя Трисон рассказывал, что это мероприятие не для слабонервных. Но ради такого дела я готов и пешком идти.

Спустя какое-то время Макс «вынырнул» из телефона и снова бросил на меня взгляд:

– Никто не хочет тебя брать, – вздохнул он и с ухмылкой продолжил: – И я их прекрасно понимаю. Я бы тоже не согласился взять в свой дом такую чокнутую собаку.

Да что такое?! Да как у него язык поворачивается говорить обо мне подобные гадости? Даже если допустить такую мысль, что я в самом деле такой, тогда зачем вы меня взяли? И вообще, никакой я не чокнутый, просто ещё молодой.

– Хорошо, что до места назначения можно добраться на поезде, – сказал Елисеев. – Если бы пришлось лететь с тобой на самолёте, я бы точно с работы уволился. Ну чего сидишь? – он в очередной раз одарил меня взглядом. – Иди собирайся, а я пока билеты куплю, – и снова уткнулся в гаджет.

Странный товарищ. А что мне собирать? Я же не человек, у меня нет ни костюмов, ни галстуков, ни обуви, ни рюкзачка. Всё, что у меня есть, я ношу с собой. Хотя нет, есть одна вещица, без которой я даже спать не могу. Вспомнив о ней, я рванул в нашу комнату, схватил резиновую утку, что лежала на моём лежаке, и помчался обратно. При виде любимой игрушки у меня в зубах Макс в недоумении округлил глаза.

– Ты что, собираешься брать с собой этого гуся? – спросил он. – Даже не думай. Ещё не хватало мне опозориться перед коллегами.

Во-первых, сам ты гусь! А во‐вторых, эту утку Шура купила мне, когда я был щенком. Утёнок так и остался моей любимой игрушкой, с которой я расставался только в те дни, когда находился в школе. Мне ужасно не хотелось ехать без неё, но ради первого своего путешествия я готов был пожертвовать даже ей. И я снова помчался в комнату, положил «гуся» на место и вернулся в прихожую.

Елисеева уже там не было, а судя по звукам, доносившимся из его комнаты, нетрудно было догадаться, что он собирает вещи.

Я уселся под входной дверью, на всякий случай, а то ещё, чего доброго, уедет без меня, и буду я тут куковать один. От Елисеева что угодно можно ожидать.

В одиночестве я пребывал недолго, вскоре Макс нарисовался в прихожей в тех же джинсах, толстовке и с рюкзаком на плече.

– Готов? – он окинул меня взглядом.

– Ав, – звонко ответил я.

– Рано радуешься, – ухмыльнулся он, – тебе придётся ехать под полкой.

Ну и что с того? Подумаешь, напугал. Главное, что не в клетке. Помню Трисон рассказывал, как он летел в Израиль. Мало того что его засунули в клетку, как дикого зверя, так ещё и в багажное отделение сдали. Говорит, если бы не другие животные, которые тоже там находились, точно поседел бы раньше времени. Хотя ради путешествия я готов даже в чемодане ехать.

Интересно, а какую полку имел в виду Елисеев? Может, ту, на которой стоят книги или посуда в шкафу? Если это так, то я в этом не вижу ничего страшного. Лишь бы на голову ничего не свалилось.

– Ладно, идём, – сказал он, – у нас поезд через час, а нам надо ещё до вокзала добраться. Поводок бери, – он кивнул на тумбочку, – в дороге он нам пригодится.

Я выполнил его команду и подбежал к двери. Макс окинул взглядом прихожую и, похлопав себя по карманам, пробурчал:

– Так, вещи взял, документы при мне, мобильник тоже. Можно ехать.

Мы вышли из квартиры и направились в сторону лестницы, а когда проходили мимо соседской квартиры, в этот момент открылась дверь, и оттуда вышел мужчина в сопровождении таксы по кличке Антоха. При виде меня он словно с цепи сорвался и давай верещать на весь дом. Мы встречаемся с ним по несколько раз на дню, и каждый раз Антоха лает как одержимый и к тому же ещё норовит цапнуть меня. И однажды это произошло. Я не из трусливых, но испугался тогда до чёртиков. Ещё бы, это было так неожиданно, что любой бы испугался на моём месте.

С тех пор, проходя мимо этого сумасшедшего Антохи, я всегда задираю высоко хвост и поднимаю повыше лапы, чтобы подобное больше не повторилось. Наверняка со стороны это выглядит смешно. Как будто у меня нервный тик случился. Но лучше пусть я выгляжу смешным, чем этот клоп будет хватать меня за лапы. Антоха хоть и мой сородич, но дурней породы я не встречал. Сосед что-то спросил у Макса, и, пока тот отвечал, я не сводил глаз с истеричного соплеменника, а тот, глядя на меня, продолжал надрываться как безумный.

Глава 10

Ну ей-богу, ненормальный пёс. Его хозяину даже пришлось цыкнуть на него, чтобы немного остепенить. Тот вроде перестал лаять, но теперь принялся угрожать мне:

– Смотри не попадайся мне на улице, а то точно цапну.

Нет, ну каков наглец. Сам от горшка два вершка, а строит из себя не пойми кого.

– В отличие от тебя, я не гулять иду, а в командировку еду, – сказал я.

– Куда? – вытаращил Антоха свои глазищи. – Что ещё за командировка?

– Мой хозяин полицейский, мы с ним едем выполнять особо важное задание, – ответил я.

– Так ты что, в полиции служишь? – удивлённо взвизгнул Тоха.

– Да, – соврал я и добавил: – И мой брат Трисон тоже.

Хотя почему соврал? Трисон и правда служит, а я в будущем буду служить. Не зря же я учусь на ищейку. Ну, может быть, не в полиции, но в любом случае буду служебной собакой. Так что обманом это не считается.

– Офигеть, – протянул Антоха. – А чего ж вы сразу не сказали? Живём на одной площадке, а я и не знал, что вы полицейские собаки.

– Теперь знай и помни об этом, когда будешь хватать нас за лапы, а то мы тебе такие приёмчики покажем, что мало не покажется, – нарочно пригрозил я, чтобы остепенить наглеца.

– Хм, ну теперь понятно, впредь не буду, – хмыкнул он, – я же не дурак.

Нет, ну вы поняли, как я ловко поставил его на место. Хоть я и молодой, но какой сообразительный пёс. Стоило только отплатить ему той же монетой, как от его агрессии не осталось и следа. В самом деле, и почему я раньше не сказал ему об этом? А то скакал, как козлик, перед ним. Хотя как я мог сказать раньше, если повода не было.

Макс перебросился парой фраз с соседом, и мы пошли дальше. Возле подъезда нас уже ждало такси. Елисеев взялся за ручку задней двери, собираясь её открыть, но она не поддалась. Тогда он постучал в переднее пассажирское окно, но вместо того, чтобы открыть нам дверь, водитель вышел из машины и спросил:

– Это вы машину заказывали?

– Ну да, – закивал Макс.

– Я с собакой не поеду, – бросив на меня взгляд, замотал головой мужчина. – Я только вчера машину из химчистки забрал. Закажите другое такси.

Что-то я не понял, это что за дискриминация такая? Я что, съем твою машину? И пачкать её я не собираюсь.

– Уважаемый, я не могу ждать другое такси, я опаздываю. У меня поезд через сорок минут.

– Извините, но я не поеду с ним, – кивнув на меня, продолжал упрямствовать тот.