– Обсудим к выходным! А пока никаких файерболов! Ян, будь очень осторожен!

Хорошо хоть в школе сейчас каникулы…

Голова заболела с новой силой. Я отставила чашку и поднялась.

– Пойду прилягу, – посмотрела на взволнованно подскочившего сына и добавила, – просто устала, а сегодня ещё и переволновалась за кого-то. Отдохну – и буду как новенькая.

Вот только сон отдыха не принес.

Первым мне приснилось прошлое… Проклятое прошлое, которое так не хотело отпускать.

Высокий темноволосый мужчина крепко удерживал меня в объятьях, которые стали ловушкой.

– Моя милая, ты родишь мне много детей… столько, сколько я захочу! Наложница не имеет права голоса!

– Иди лесом, Гюльчатай тварев, – шиплю! – сам и рожай своих детей!

Вырываюсь, бегу прочь… Огромная зала, полная детей. Все орут, зовут маму и папу, недобрый памяти муженек в растянутых трениках лежит на диване, в одной руке держит очередного ребенка, в другой – половник, которым помешивает какое-то зелье в котелке.

– Всех накормлю! – грозно бурчит он, пока очередное дитя слюнявит ухо.

Даже во сне я резко чувствую, как меня отпускает, накрывая смехом.

Только декорации снова меняются.

Теперь я иду по полю. Ему нет ни конца, ни края. Я знаю, что должна кого-то найти. Кого-то очень нужного, дорогого и близкого. Я раскрываю рот – но из него не вылетает ни звука. Ветра тоже нет. Пугающее безмолвие, которое разрывает, как фольгу нож, шелест крыльев. Тень – высоко в ясном небе виднеется все увеличивающаяся крылатая тень. Я должна испугаться, должна бежать, но вместо этого я запрокидываю голову и не могу отвести глаз от того, кто спускается с небес.

Человек-птица с огромными бархатно-темными крыльями. Он зависает, не касаясь ногами поля, и смотрит на меня. Я не могу увидеть его лица – или воспринять его. Но я ощущаю его странную тревогу и нужду. И злость.

– Ты не скроешься от меня. Не сбежишь. Нигде. Никогда. Я уничтожу любого, кто посягнет на тебя, – говорит это воплощение женских любовных романов про властных «пластилинов».

А я теряю дар речи и только тяну к нему руки. Тяну, чуть не плача – и не могу коснуться. Меня уносит порыв ветра, бросая у какой-то маленькой избушки, на приступке которой сидит знакомая смуглокожая женщина. Та самая, которую я толкнула днем – сейчас я воспринимаю все особенно четко.

Она сидит, медленно набивая трубку. Прячет кисет, хмурится, сдвигая брови. Многочисленные аляповатые браслеты на руках начинают звенеть.

– Ну чего ждешь-то, дура? – спрашивает низким, трубным каким-то голосом. – Я вам что велела? Недобрую судьбу накличешь! Беда рядом ходит! Вам не место в этом мире!

– Да что вы такое говорите! – голос прорезается, и я искренне пытаюсь возмутиться такому произволу.

Что за сон дурацкий!

– Э нет, я с тваревыми владыками не собираюсь разборки устраивать! – Мне грозят пальцем. – Ты им обещана, не балуй! Не жди беды сыну, уходите! Завтра же, пока не поздно! А теперь брысь!

Новый порыв ветра нещадно закручивают Элли в моем лице… но только ни волшебной страны, ни Канзаса мне не видать – с тихим вскриком я просыпаюсь вся в поту, в собственной постели.

– Чтоб тебе самому сто детей родить! – бурчу, вспоминая сумасшедший сон.

Только вот ноет под ложечкой, больно уж предчувствия нехорошие… Смотрю на часы – семь утра. Пора собираться на работу. И заодно завезти сына на тренировку.

Знала бы, что случится – пешком бы пошли! Или на троллейбусе поехали. Но история в очередной раз сделала виток – тварева цыганка оказалась права.

ГЛАВА 2. ПОПАЛИ К ТВАРЯМ НА КУЛИЧКИ.

Утро не задалось – это когда на голове потоптался слон, любимая сережка потерялась, каша на кухне сгорела, а, когда ты прибегаешь на грохот в соседнюю комнату, то тебя встречает свисающая со стены полка и невинные-невинные взгляды «а мы просто лежали».

Тьфу! Что Ян, что Лира! Лежали они, как же. Ну, мама же у нас сам себе плотник, столяр, сантехник и ещё множество других полезных профессий. Потому что давно известно – хочешь сэкономить – заведи себе… маму.

В общем, когда все были одеты, накормлены, вымыты – в любом порядке, и стояли, готовые к выходу, я была на последнем издыхании.

– Мам, что-то случилось? – Ян смотрел серьезно, как будто не дурачился ещё десять минут назад.

– Ой, пустяки, – отмахнулась, – больно уж сны сегодня снились после ваших откровений фееричные.

– Ну… тогда пойдем? – сынуля подозрительно торопился и рюкзак у него был какой-то слишком большой.

Но выяснять подробности было некогда – и я решительно повела свой маленький отряд к такси.

Немногословный и, видимо, ещё сам толком не проснувшийся таксист газанул с места так, как будто за нами черти гнались.

– Прям Формула-1, – хмыкнул довольный Ян. В отличие от меня, он скоростью только наслаждался.

Я уткнулась в телефон. Рабочий чат пестрел сообщениями. Кто-то жаловался на начальство, кто-то – на пациентов, кто уснул в ночную смену… Госпиталь – целый маленький мирок. Со своими правилами и законами.

Я сдержала зевоту, поспешно отвечая второй массажистке. Обычно стервозная, сегодня Карина подозрительно радовала своим добродушием и пыталась расспросить, куда это я вчера сорвалась, что начальник рвал и метал. Нда. Снова премии лишусь…

Не умеешь ты Регина свет Марисовна под людей подстраиваться. Понимаю, что этот внутренний протест имеет корни в моем глубоко неудачном замужестве, но… ненавижу подчиняться. На любое давление реагирую ответным нападением.

– Ма, ничего себе мы погнали! – восторженный вскрик сына вырывает из дебрь телефона.

За окном мелькают кольцо дороги, река, гладкий асфальт трассы. Мне кажется, что мы несемся уже под двести километров. Пытаюсь окликнуть таксиста, чтобы перестал лихачить, но он меня не слышит.

– Что происходит? – высовывается из-под куртки сына морда Лиры. Так и знала, что ласку с собой прихватил! – Чую магию!

Какую ещё магию?!

– Ма, мы так разобьёмся! – Ян сцепил пальцы в кулаки и смотрит вперед, широко распахнув глаза от восторга и страха.

Из горла вырвался нервный смешок.

Машина неслась по трассе на огромной скорости. Мне уже было не до смеха. Ни души вокруг – хотя ещё совсем недавно мы стояли в пробках, буквально две улицы назад! Огромная дорога была пуста, солнце казалось отсюда тусклым шариком, а с реки наползал туман. Откуда в наших краях туман, если осадков уже давно не было? Утром все на работу едут по этой трассе, с чего ей быть пустой?

Уши заложило, а внутри буквально что-то толкнуло, крича: хватай сына и прыгай! Прыгай, драх тебя раздери!

Не знаю, кто такой драх, но на такой скорости мы мгновенно разобьемся! А может и не мгновенно! Водитель что-то орет, я вижу, как ходят ходуном его руки, как крутится руль, а впереди виднеется… что это? Откуда посреди дороги стена?

– Ян, держись! – шевелю губами.

Крепко хватаю побледневшего и дернувшегося было сына, другой рукой прижимаю к себе сумку и… рывком распахиваю дверцу машины. В ушах свистит ветер. Голову нещадно сдавливает, сердце грохает где-то в груди. Я закрываю глаза. Боже мой, Регина, маму же твою, ты правда сошла с ума, ненормальная! Но я только крепче обнимаю сына и прыгаю… прямо в распахнувшуюся передо мной синеву воронки.

Чтобы в следующее мгновение осознать себя барахтающейся в каком-то болоте вместе с Яном, говорящей лаской и чудом не промокшим рюкзаком с кое-какими вещами.

Над нами горело светло-сиреневое с желтыми искрами-лучами солнце. Горело тускло – на небе собирались тучи. Болотная жижа противно хлюпала в новых сапогах.

– Вот это мы попали! – восторженный шепот грязного, как демоненок, сына, вывел из состояния ступора.

– Да чтоб вас, – прошипела, понимаю, что найти сухую часть тела будет крайне затруднительно.

Хорошо хоть в рюкзак жижа попасть не успела – он был наглухо застегнут, а кожа плохо пропускала влагу. Телефон же почил смертью храбрых то ли ещё на Земле, то ли в болоте.

– Ян, ты как? – я поспешно заковыляла к сыну. – Не ушибся? Ничего не болит?

Хотелось немедленно ощупать сына с ног до головы, но видя, как бодро он выскочил на берег, я придержала свой порыв.

Ласка, которая из нас была самой сухой, спрыгнула с головы Яна и закопошилась в траве.

Стойте, хотя…

– Ты сухой? – удивленно констатировала, огладив рукав куртки сына.

В новом мире было душно и влажно.

– Я его защитила, – проворчала откуда-то Лира, – в конце концов, хранительница я или нет, – а вот тебя не могла, извини.

Правда, извинение было не слишком искренним.

– Мы на Дагоше? – уточнила я негромко, ощущая, как судорожно бьется сердце.

Не знаю, почему я так решила. Просто ощутила, как кольнуло иглой сердце.

– Да, точно там. Правда, в каком регионе не пойму… портал спонтанный, вообще непонятно, откуда взялся, – мохнатая нахалка казалась озадаченной.

А я ведь так и не расспросила её ни о магах, ни о местных обычаях, ни о прочих важных вещах. Думала, что есть ещё время.

Несмотря на то, что было тепло, меня начало потряхивать от сырости.

– Ма, возьми хотя бы мой свитер! Раздевайся давай, ещё не хватало, чтобы ты простудилась! – проворчал Ян, вызвав вспышку умиления.

Пальто скинула – все равно ничего с этой мокрой тряпкой сейчас не сделаешь. Сняла сапожки, стянула колготки. Честно говоря, понятия не имею, как выживать в диком лесу и ориентироваться на местности. Страха сейчас не было – защитная реакция – только практический интерес. Что делать, чтобы вытащить нас с Яном к местной цивилизации, можно ли вернуться домой и как устроиться здесь? Желательно, не привлекая внимания.

Пока переодевалась, услышала недовольный вопль сына. Резкий шорох и шелест – похоже, какую-то птицу вспугнули, едва снова не рухнул в болото. Вот это местечко!

– Да чтоб тебя! Трясогузка недожаренная! Лирка, все вещи на дно теперь пошли! – Донеслось ещё более настораживающее.

Прекрасно, просто прекрасно. Теперь у нас нет даже того малого (или не очень, если судить по рюкзаку), что могло бы быть. Оставалось встретить очередную неприятную новость с завидной стойкостью. Болото здешнее было коварно, сунуться в него снова – верная смерть. Лучше уж так.

Спустя полчаса наша процессия медленно двинулась куда-то в сторону северо-запада, где, по мнению Лиры, она чуяла большое скопление магии. Значит – заявила авторитетно наглая меховая подушка – там есть маги и нам помогут.

В последнем я не была уверена. Шагать босиком по местной траве было неудобно, но натягивать мокрые ботинки я не спешила. Юбку удалось выжать и немного застирать, но снимать я её отказалась категорически. Зато верхнюю одежду сменила на свитер Яна. Коротковат, конечно… но лучше уж в коротком и сухом, чем в мокром.

Лиру я расспрашивать бросила быстро – та отвечала уклончиво и предпочитала ехать на Яне. Сын восторженно крутил головой. При всей его «взрослости» все, что происходило, он воспринимал, как ещё одно веселое приключение. Свой рюкзак, в котором, оказывается, ехало множество полезных вещей, потому что у Лиры с утра было дурное предчувствие, сынуля успешно потерял. Да-да, вполне в его духе – сначала выловить, а потом посеять! Вернее сказать – снова утопить, и на этот раз – окончательно! Вещи-то пошли на дно, так сказать, вместе в рюкзаком.

Я же мрачно размышляла о том, что новый мир далеко не так прекрасен, как мне бы хотелось. Людям из ниоткуда, без документов, почти без одежды и других вещей будет очень сложно в чужом мире. А ещё в глубине души жил мой самый главный страх – что Яна у меня отберут. Что я могу противопоставить магии?

Женщина около тридцати, человек, без малейшего проблеска каких-то сверхспособностей? Мне нужно любой ценой устроить Яна на учебу. Обязательно. И узнать как можно больше об этом мире, при этом оставшись незамеченной.

Сложно, очень сложно…