Как я любила Демида, как гордилась им! Всегда была его тылом и опорой, поддерживала в трудные минуты, несмотря на усталость. А он так отплатил мне?

Увидев воочию его “аквариум”, я даже больше не хочу плакать. Он настолько упал в моих глазах, что теперь как ни старайся, а обелиться не получится.

И злость на мужа затмевает собой обиду и боль. Мне хочется не просто уколоть его или ткнуть носом в собственные экскременты – я хочу его страданий.

Да, вот такая я стерва.

Но об этом я подумаю позже. А пока мне предстоит выспаться перед вторым раундом нашей “пьесы”.

Покидаю ванную, стараясь не смотреть на Эльдара, который почему-то уже по пояс раздет. Шмыгаю под одеяло и отворачиваюсь к окну, напоследок услышав:

– Сладких снов, королева…

А утро начинается не с запаха кофе или пения птиц. Утро начинается с дикого грохота и медвежьего рева. Животное орет так, будто только вышло из спячки. И голос у этого медведя точь-в-точь как у моего изменника-мужа, вышедшего из каталажки.

– Стася, быстро открыла! – орет “косолапый”. – Открой, или я снесу дверь.

– Ну что, позволим ему снести дверь и застать нас в одной постели? – раздается позади меня мужской голос, и только теперь я понимаю, что мою талию накрывает тяжелая рука, которую я отчего-то совершенно не ощущала ночью.

Глава 7

– Стася! Живо открыла! – продолжает реветь это медведь-потаскун, а я испытываю иррациональный страх. Я в постели с другим мужчиной, которого я к себе под бок не приглашала.

Стоп!

Я. В постели. С другим. Мужчиной.

Лучшего развития ситуации не придумаешь.

– Так что, богиня? – зачем-то трется носом о мои волосы Эльдар. – Хотя… у меня есть идея.

Валеев как-то резво вылезает из-под одеяла, и я зажмуриваюсь, увидев, что на нем нет ничего, кроме боксеров.

Вопреки своей воле, отмечаю то, в какой он физической форме. Не просто в хорошей, а в идеальной. У него фигура пловца, с широкими плечами и тонкой талией. Под бронзовой кожей перекатываются прокачанные мускулы. А когда он поворачивается лицом, то у меня падает челюсть. Вовремя ловлю себя на этом, но не могу оторвать глаз от его мускулистого торса и четко очерченных кубиков пресса.

– Нравлюсь? – слышу усмешку в его голосе.

Но ревущий за дверью шатун-потаскун не дает мне ответить.

– Ты моя жена! – кричит этот ненормальный.

Но далее происходит то, чего я вообще не ожидаю от Валеева.

Он стягивает боксеры.

– Ты что творишь? – чувствую, как вспыхивают щеки, и стыдливо отворачиваюсь.

– Сохраняю в целостности дверь отеля, – спокойно говорит он. – Ты бы тоже разделась. А то странно, что после бурной ночи у тебя остались силы нарядиться в пижаму, – кидает мне расслабленно и направляется к выходу.

– Эльдар! Полотенце хотя бы накинь. Он же может и… оторвать, – смеюсь я и стягиваю с плеч рубашку от пижамы, но не обнажаюсь полностью.

– В таком случае за решеткой ему придется посидеть дольше, чем одну ночь.

Валеев шагает к дверям, а я, все же подумав, скидываю верх от спального комплекта и бросаю его на пол. Пусть видит, что мы тут не сном занимались.

– Ты! – слышу разъяренный голос мужа. – Ты!.. – кажется, он задыхается.

А у меня пробегает мысль, как бы супруг не получил инсульт от такого перфоманса.

– Что?.. – заикается он.

– Котик, пойдем спать, – на заднем фоне канючит его селедка.

Надо же, они такие милые, как попугайчики-неразлучники, даже на разборки с женой ходят парой.

– Я вся воняю и хочу в душ, – но кажется, она разговаривает сама с собой, потому что Дема её совсем не слышит.

– Ты почему голый? – наконец-то может произнести что-то внятное Лебедев. – Где моя жена? – судя по возне, он пытается проникнуть в номер. – Если Стася видела тебя в таком виде, то я… – шипит он.

– Анастасия отдыхает, – спокойно отвечает ему Эльдар.

И ведет себя так, будто не стоит перед агрессивным, пропахшим тюрягой мужем его якобы любовницы.

– В смысле “отдыхает”? – меняется голос Лебедева. – Стася! Немедленно выходи!

Снова слышу какую-то возню и понимаю, что самое время вмешаться.

– Да пусти ты меня к жене!

– Котик! Не бей его, я не хочу снова в тюрьму! – орет безмозглая рыбина.

– Демид! – закутываюсь по грудь в одеяло, выхожу к двери и застываю.

Эльдар зажимает голову моего мужа у себя под мышкой, и при этом он стоит лицом ко мне и я вижу все то, что не положено видеть замужней женщине у посторонних мужчин.

И разглядев то самое, я с трудом отвожу взгляд, потому что даже в состоянии покоя оно, точнее он, производит неизгладимое впечатление.

Честно сказать, такого агрегата я еще не видела. А если быть корректнее, то вживую я видела всего лишь один мужской агрегат за всю свою жизнь. Но то, что находится у Валеева между ног, способно нокаутировать любого одним своим видом.

– Стася! – пытается посмотреть на меня из захвата Лебедев.

– Отпусти его, Эльдар, – царственно говорю я. И Валеев выполняет мою просьбу. – Оденься, любимый! – стараюсь звучать нежно. – Не заставляй комплексовать Демида.

– Стася, ты почему в таком виде? – глаза почти бывшего краснеют, и кажется, он уже трансформировался в жителя аквариума, превращаясь в ядовитого ежа.

– Что тебе нужно, Лебедев? – спрашиваю устало. – Ты нас прервал.

– От чего?

Валеев встает позади меня, и я надеюсь, что он натянул хотя бы трусы.

– От любви, – говорю томно.

– Ты же не могла…

– Хотела, могла и сделала. А теперь иди помойся, от тебя воняет.

Лебедев стоит столбом и не моргая смотрит на меня.

– Что ты вообще здесь делаешь? Ты должна быть на выставке! – кажется, только теперь осенило моего супруга, а мне уже даже не смешно от того, насколько все тупо и глупо.

– А ты – на переговорах в другой части страны! Но, как оказалось, у тебя переговоры с юной губастой блондинкой на курорте! – киваю на его селедку.

– Я ее впервые вижу! Точнее, увидел в том ресторане, клянусь!

– Дема, что ты такое говоришь? Ты мне квартиру снимаешь! – снова говорит невпопад его рыбеха, а Лебедев устало прикрывает глаза и крепче сжимает челюсти.

– Карина! – вырывается из него.

– Иди, Демид. Не унижайся. Мне уже плевать, – хочу выставить его за дверь.

– Не верю! Ты любишь меня!

– Меня не волнует, во что ты веришь. Давно собиралась тебе сказать, что мы разводимся, Демид. У меня другой, и я так счастлива, что теперь мы можем разойтись без обид, – включаю дурочку. – А может?..

– Может… что?

– Теперь мы будем дружить семьями? Ты же ради большой любви обманывал меня полгода?

– Все не так, рыба моя!

– Фу, Лебедев! Не оскверняй меня больше этим прозвищем и иди в номер помойся. От тебя несет.

– Да, Демик. Идем, я хочу купаться.

– Вам пора, – Эльдар выталкивает за дверь незваных гостей, пользуясь растерянностью Демида.

– Мы с тобой еще не договорили! Я еще вернусь! – кричит он. – А с тобой я буду разбираться по-мужски, – понижает он голос и говорит это Валееву.

– Жду, – не идет на провокации мой любовник и захлопывает перед парочкой дверь.

– Фух, – облегченно выдыхаю я. – Думала, уже не уйдут.

– Ушли, – Эльдар снова смотрит на меня многозначительно, а мне страшно от его многообещающего взора. Особенно после того, как я видела содержимое его трусов.

– А это значит, нам надо одеться и посмотреть на встречу селедки и барракуды, притаившейся у них в номере, – сразу же просыпается азарт, когда вспоминаю про рыжую.

– Тогда чего же мы ждем! Это шоу пропустить нельзя!

Глава 8

– Тише! – шепчу, прикладывая палец к губам и прижимаясь спиной к стене в коридоре на этаже, где расположен номер Лебедева.

– Ну, Демочка, – слышу пищание любовницы моего мужа. – Ну я же люблю тебя.

– Хватит, Карина!

– Ну, котик, – не унимается она. – Сейчас сходим в душ и ты сразу обо всем забудешь. Сделаю все, как тебе нравится.

Мы обогнали мужа и его любовницу, взбегая по лестнице, а они, похоже, слишком много препираются, раз до сих пор не могут дойти от лифта до злосчастного люкса.

– Вот этим ты и должна заниматься! – рявкает он. – Молчать и делать, как я люблю. А не таскаться следом и не сдавать меня перед женой.

– Я больше не буду, правда, – пищит она.

– Так больше и не потребуется. Ты видела, у нее другой!

– Для меня ты самый лучший! Я никогда не посмотрю на другого.

Осторожно выглядываю из-за угла и вижу, что дверь осталась приоткрытой.

– Правда, правда, котик… – лепечет селедка, как внезапно наступает тишина.

– Не поняла… – слышу голос рыжей барракуды.

– Аля… – шокированно говорит муж, и в это мгновение, на какой-то едва уловимый миг, у меня в сердце вспыхивает жалость.

Жалость к моему потаскуну-мужу яркая, но мимолетная, которую я гашу на корню и сосредотачиваю внимание на происходящем внутри люкса, приготовившись к тому, что мерзавцу придется несладко.

– Лебедев, я не поняла, это что за швабра? – рыжая явно не на такой сюрприз рассчитывала.

– Здравствуйте, я Карина. Любимая Демида, – пищит селедка, которая меньше минуты назад обещала молча делать так, как нравится Деме, но, видимо, обнулилась, как только увидела соперницу.

– Кари-и-ина-а, – устало протягивает Лебедев, понимая, что ему крышка.

– Попал, – рядом шепчет Эльдар, и я с ним согласна.

– Кто? – напряженно спрашивает рыжая, и раздаются шаги. – Лебедев, ты что, мне изменяешь с вот этой?

– Аля, ну что ты говоришь. Я женатый человек, – звучит неубедительно.

– И я прекрасно знаю твою жену. Это не она, – клокочет барракуда, и даже у меня выступают мурашки ужаса на коже. – Что эта выдра тут делает?

– Так мы отдыхаем с Демой, – лепечет эта слабоумная, или же, наоборот, слишком прошаренная баба, готовая правдами и неправдами остаться единственной рыбой, что плещется в болоте у Лебедева.

– Отдыхаете, значит? – шипит рыжая, готовясь к атаке.

А дальше воздух разрывают крики.

– А-а-а! Мне больно! – визжит селедка.

– Я тебе покажу, как с чужими мужиками тереться! – дальше грохот, звон и снова крики.

– Девочки! – пытается разрулить ситуацию муж.

Но визг нарастает все сильнее.

– Девочки, не деритесь! Девчонки, успокойтесь!

– Какой он чужой? – пищит блонда. – Он уже полгода мой! Дема снимает мне квартиру и купил машину, а-а-а!

– Нет, мой! Со мной он с новогоднего корпоратива! Какая машина? Я тебе сейчас весь силикон попротыкаю, чтобы ты его не могла пихать в нос женатым мужикам! – похоже она и правда возомнила себя его женой.

А вот тут становится больно мне.

Получается, что они прямо за моей спиной снюхались? Пока я что? Улыбалась его партнерам, позировала для камер и старалась произвести хорошее впечатление на гостей, лишь бы соответствовать мужу?

Подонок… Ну какой же он подонок! Разве можно так обращаться с женщиной, что находилась с тобой рядом, пока ты был никем, женщиной, подарившей тебе любовь, уют и ставшей матерью твоего ребенка?

У меня до сих пор в голове не укладывается, как я могла проглядеть кобелиную натуру в Демиде. Я ведь верила ему как себе.

– Только тебя он драл по туалетам, чтобы не видеть твоих морщин, а меня – в дорогой квартире, на лепестках роз, – жалит селедка барракуду, как самая настоящая медуза.

И все же я права на ее счет. Она лишь притворяется дурой.

– Это он сказал? – вот тут мне начинает казаться, что дело дойдет до кровопролития. – У меня морщины?

– Да, он! Он говорил, какие стремные бабы вокруг него. Старые, сморщенные. И только я его любимая рыбка, и со мной никто не сравнится, – быстро выпаливает блондинка.

– Кари-на! – видимо, отчаявшись достучаться до своей слишком болтливой рыбы, выдыхает муж.

– Что-о-о?! – переходит на вой рыжая.

А дальше я слышу шлепок.