Я сижу на полу, дрожа, прикрываясь руками, но это бесполезно. Мое платье разорвано. Юбка порвана так, что обнажает бедра. Слезы текут по щекам, дыхание сбивается, но я не могу заставить себя двигаться.

Асад стоит посреди комнаты, все еще тяжело дыша после драки, но на меня он даже не смотрит, намеренно отвернувшись к стене, и я благодарна ему за это.

Я жду, что он что-то скажет. Может, еще раз разозлится, бросит колкое замечание. Но он молчит. Рывком снимает с себя пиджак и вслепую бросает его в мою сторону.

Я быстро хватаю его и закутываюсь, чувствуя облегчение. Хоть какая-то защита моей скромности.

– Оставайся здесь, – приказывает он.

А потом разворачивается и выходит в коридор. Я замираю в растерянности, но он не уходит далеко. Я вижу, как он открывает дверь напротив – в ту самую дамскую комнату, куда я изначально шла. Оставаясь в коридоре, он чуть поворачивает голову в мою сторону, но все еще не смотрит на меня.

– Запрись там, – его голос звучит сухо, властно. – Никому не открывай, пока я не приду за тобой. Ни при каких обстоятельствах.

Я чувствую, как ком застревает в горле, но молча киваю. Асад ждет, пока я поднимаюсь с пола, крепко держась за его пиджак, и медленно перехожу в туалетную комнату.

Как только я захожу внутрь, он рывком закрывает дверь снаружи.

– Запри ее.

Я трясущимися пальцами поворачиваю щеколду и прислоняюсь к двери всем своим ослабшим телом.

Секунды тянутся мучительно долго. Я слышу его шаги: он уходит.

В этот момент я чувствую себя преданной, хотя в этом нет никакой логики. Однако, эмоции берут верх и я начинаю громко рыдать, не в силах остановиться, даже чтобы вдохнуть воздух в легкие.

***

Проходит, кажется, вечность, прежде чем я слышу стук в дверь.

– Это я. Открывай, – раздается голос Асада.

Я замираю, сильнее кутаясь в его пиджак. Быстро застегиваю пуговицы, прикрывая грудь, и придерживаю юбку – вырез на ткани все еще обнажает ногу до бедра.

Глубоко вздохнув, я медленно поворачиваю щеколду и открываю дверь. В следующую секунду сердце уходит в пятки.

Рядом с Асадом стоит Латифа.

Мои пальцы судорожно стискивают пиджак, а по телу пробегает неприятный холод. Ее взгляд цепляется за меня, скользит по фигуре, оценивая мой вид. Не говоря ни слова, она заходит внутрь, и, прежде чем я успеваю что-то понять, захлопывает дверь прямо перед Асадом, не пуская его следом.

Я сглатываю, чувствуя, как комок подступает к горлу.

– Снимай пиджак, – ее голос звучит сурово, зло.

Я вжимаюсь в стену.

– Нет.

Латифа щурится.

– Сними пиджак, Мина, не заставляй меня повторять.

Я сильнее кутаюсь в него, сжав пальцы на лацканах. Это совершенно иррационально, но этот пиджак служит мне защитой, без него я почувствую себя обнаженной, и даже легкий запах парфюма Асада, исходящий от него, действует на меня успокаивающе.

– Не буду, – отступаю назад, качая головой.

– Не будешь? – Латифа приподнимает бровь, в ее глазах вспыхивает раздражение.

Я нервно сглатываю, чувствуя, как дрожат руки. Но она не ждет. Подскакивает ко мне и грубыми рывками срывает с меня пиджак, безжалостно оголяя порванное платье.

Я судорожно прикрываю грудь, чувствуя себя уязвимой, беззащитной, грязной, пока Латифа медленно осматривает меня.

Холодно, цинично, не упуская не единую деталь.

– Что именно произошло? – ее пальцы болезненно впиваются мне в плечи. Она встряхивает меня, заставляя смотреть в ее глаза. – Говори правду, если хочешь жить! Как ты оказалась наедине с Рустамом Мусаевым?

Я всхлипываю, но заставляю себя говорить.

– Я не знаю, я никогда его раньше не видела! Он просто схватил меня, когда я шла в туалет, и затащил в комнату. Он просто без причины напал на меня!

– Где именно он тебя трогал? – в голосе Латифы нет сочувствия, только расчет.

Я застываю.

– Что?

– Где он к тебе прикасался?

Я нервно дышу, чувствуя, как все внутри скручивается в болезненный узел.

– Он не успел… – мой голос ломается от накатывающей истерики. – Не было ничего… Если вы думаете, что он меня… Этого не было! Асад успел вовремя, клянусь!

Латифа смотрит мне в глаза.

– Точно?

Я быстро киваю.

– Подними юбку.

– Что? – не могу понять, серьезно ли она. – Нет!

– Ты сегодня играешь на моем терпении, девчонка, – рычит она, прежде чем рывком поднять мою юбку, шлепая меня по рукам, когда я пытаюсь прикрыться.

Только увидев мои нетронутые и чистые трусы, Латифа отпускает меня и без слов возвращает мне пиджак. Я тут же хватаю его, снова закутываюсь, судорожно вдыхая от стыда и возмущения.

– Ты будешь молчать об этом, Мина, – говорит она мне, ловя мой взгляд. – Поняла? Ни слова, ни единой душе!

Я нервно киваю, потому что знаю, что сопротивление сейчас бессмысленно.

– Мы должны выйти незаметно. Иди рядом со мной и не издавай ни звука.

Я послушно следую за ней.

Асад все еще ждет нас за дверью. Они с Латифой оба прикрывают меня своими телами, пока мы осторожно проходим узкий коридор, возвращаясь не в зал, откуда пришли, а выходя по другому пути на задний двор ресторана, где располагается парковка.

Одна из машин дяди Чингиза припаркована прямо у двери. Латифа резко распахивает дверцу машины и толкает меня внутрь.

– Мне нужно остаться, но ты поедешь с Асадом домой. Не вздумай делать глупостей, Мина! Мы поговорим, когда я вернусь, – приказывает она, прежде чем захлопнуть дверь.

Я не успеваю ничего сказать. Асад садится за руль, не говоря ни слова, и машина трогается с места. Я украдкой смотрю на него, но он спокоен и отстранен. Почему-то, это вызывает во мне чувство гнева и предательства, но я молчу. Если он не может и пары слов мне сказать, то почему я должна?

***

Дорога тянется долго.

Машина мягко плывет по трассе, а я постепенно начинаю приходить в себя. Где-то на середине пути я наконец осмеливаюсь задать вопрос.

– Что теперь будет?

Асад не отвечает сразу.

– Ничего.

Я растерянно моргаю.

– Как это ничего?!

– Мы с Латифой все уладили, – Он не отрывает взгляда от дороги. – Дядя не узнает об этом происшествии. И тебе лучше тоже молчать, если не хочешь сделать хуже для себя.

Во мне закипает злость.

– То есть этому Рустаму все сойдет с рук?!

Асад слегка стискивает зубы, но молчит. Я сжимаю кулаки.

– Он напал на меня! Он мог сделать со мной что угодно, и ему за это ничего не будет?!

Асад кидает на меня предупреждающий взгляд.

– Это в твоих же интересах, Мина.

– Нет! – я вскидываюсь, ярость рвется наружу. – Если мы промолчим, то завтра он сделает это с другой женщиной, и ей никто не поможет!

Асад тяжело выдыхает и раздраженно стискивает руль.

– Рустаму в любом случае ничего не будет.

– Почему? У вас тут порядки такие или власть голову туманит? Ты тоже считаешь, что это нормально – вот так обращаться с женщинами?!

– Нет, – его голос становится жестче, – но если ты не заткнешься, то окажешься замужем за ним.

Меня охватывает шок.

– Что?!

– Отец Рустама намного влиятельнее всех наших родственников, вместе взятых, – хмуро говорит он. – Однако, он уважает дядю Чингиза, они были одноклассниками. Если он узнает, что его сын приставал к его племяннице, то заставит Рустама жениться на тебе.

Я чувствую, как внутри все сжимается.

– Ты же шутишь…

– Думаешь, дяде это предложение не понравится? – Асад резко смотрит на меня. – Как только он узнает о произошедшем, он первым делом сам потребует вашего брака.

У меня нет никакой надежды на защиту дяди. Он уже размышлял о том, как выгодно меня пристроить. Прошел всего один день с моего приезда, а он уже обсуждал этот вопрос с семьей, теперь у него появится отличный вариант спихнуть меня этому козлу. Но ведь нельзя оставить это нападение безнаказанным!

У меня пересыхает во рту.

– Я… я могу написать заявление. Он должен сидеть в тюрьме!

Асад скептически качает головой.

– Нельзя посадить в тюрьму человека, чей отец один из самых влиятельных людей в регионе.

Я тяжело дышу, сжимая подол пиджака.

– Ты правда считаешь, что он просто уйдет от наказания?!

– Это не первый раз, когда он так поступает, – говорит Асад ровным голосом. – В прошлом году он до полусмерти избил парня, который врезался в его машину. Когда попытка откупиться от его семьи не сработала, он просто угрозами заставил их молчать.

Я ошеломленно смотрю на него.

– И никто ничего не сделал?!

– Ты слишком наивна, если думаешь, что справедливость существует, Мина. Побеждает всегда тот, кто может себе это позволить. Но если тебя это утешит, то я поговорил с Рустамом один на один и донес до него, в какие проблемы он себя вгонит, если попробует заикнуться о произошедшем или бросит в твою сторону еще хотя бы один взгляд. Поверь мне, он не настолько глуп, чтобы рискнуть.

Я резко отворачиваюсь, глядя в окно, потому что нет, это меня не утешает. Во мне кипит ярость, боль и чувство беспомощности, но я молчу.

Я не хочу выходить замуж за Рустама, он ужасный человек.

Дядя Чингиз уже задумывался о том, как повыгоднее продать меня замуж, так что я не могу ему доверять. Остается только смириться и заткнуть свою совесть. Как бы цинично не рассуждал Асад, он прав хотя бы в одном: если об этом узнают, все станет еще хуже.

Глава 6

Я даже не помню, как добираюсь до своей комнаты.

Руки дрожат, когда я запираю дверь и тут же сбрасываю с себя изорванное платье. Оно кажется мне грязным, липким от прикосновений Рустама.

Горячая вода бьет в плечи, но мне все равно холодно. Я тру кожу до красноты, до боли, до тех пор, пока дыхание не сбивается в истеричный ритм. Глупо думать, что так можно стереть все, что случилось, но я все равно это делаю, пока кожа не начинает гореть.

Я только успеваю вытереть волосы, когда слышу тяжелые шаги в коридоре. Дверь распахивается без стука и в комнату заходит Латифа. Она оглядывает меня с ног до головы, ее лицо остается холодным и непроницаемым.

– Тебе точно не нужен осмотр у врача? – спрашивает она ровным, безэмоциональным голосом.

Я напрягаюсь, пальцы судорожно стискивают полотенце.

– Нет, не нужен. Я в порядке.

– Тогда просто забудь о произошедшем. Этого не было, Мина, ты меня поняла?

– Почему?

Она медленно щурится, как будто удивляется моему вопросу.

– Потому что так нужно.

– Нужно кому?! – во мне вскипает злость. – Мне? Или этому мерзавцу?

Латифа продолжает смотреть на меня, как будто я несу полную чушь.

– Не перегибай, – произносит она тихо, но с предупреждением. – Я ведь не спрашиваю, как ты его спровоцировала, будь благодарна за это. Кто знает, почему он решил, что может быть интересен тебе.

Я судорожно выдыхаю.

– Я ничего не сделала! – мне хочется закричать. – Это он! Он напал на меня! Он должен понести наказание!

Латифа даже не вздрагивает.

– Наказание понесешь ты, если не закроешь рот. – В следующее мгновение она хватает меня за запястье, сжимая до боли, и рывком тянет к себе. – Если Чингиз узнает, у него будут неприятности с его отцом. Ты этого хочешь? Унизить нашу семью?

Я судорожно дышу, сердце сжимается в панике.

– Нет, – качаю головой, понимая, что вообще не следовало открывать рот, потому что эта бессердечная женщина никогда не будет на моей стороне.

Она толкает меня обратно, разжимая пальцы.

– Тогда молчи, иначе пожалеешь. Ты меня поняла?

– Да, поняла.

Этого хватает, чтобы она ушла и оставила меня в покое.

***

Проходит неделя. Я никому не рассказываю о случившемся и никто не проявляет ко мне интереса, но однажды утром в дверь снова стучат.

Я напрягаюсь, затаив дыхание.

– Мина? – голос мягкий, но настойчивый. Это Амира.