Подступающий к горлу ком слёз с каждым шагом становится только больше и больше. Я с трудом умудряюсь дышать.

Бегу в сторону лифта для посетителей. Служебный, предназначенный для персонала и их близких, почему-то до сих пор не работает.

Пробегая мимо охранников, ловлю сочувственные взгляды. Невольно складывается впечатление, что все вокруг меня знали, что Покровский повадился развлекаться с моей сводной сестрой и что я одна была слепа, как последняя дура.

Но сейчас мне совершенно не до чужих взглядов. Мне наплевать, кто и что про меня подумает. Сейчас меня волнует только один вопрос: «За что два моих близких человека так поступили со мной?»

Если Владислав разлюбил меня, если я ему опротивела, то почему он не сказал это прямым текстом? Почему предпочёл спать с моей сводной сестрой у меня за спиной?

Почему?!

От одной только мысли, что Покровский изменял мне и из раза в раз как ни в чём не бывало возвращался ко мне в супружескую постель, становится тошно…

Господи, я делила мужчину с другой женщиной. Со сводной сестрой…

По крови Эвелина мне совершенно чужая.

После смерти моего отца, пятнадцать лет назад, мама недолго горевала. Не прошло и года, как она забыла про почившего мужа и выскочила замуж за нашего соседа Александра Александровича Белова. К тому времени он как раз развёлся со своей женой и был свободен.

От первого брака у него осталась дочь – Эвелина.

До тех самых пор, пока я не поступила в университет и не съехала в общежитие, мы жили с Эвелиной в одной комнате. Честно сказать, мы были очень близкими подругами. Можно сказать, сёстрами…

Прохладный ветер заставляет дрожать от холода. Невольно складывается ощущение, что дрожу я не только телом, но и душой.

Душой, изрешеченной дробью предательства.

Небо заволокло тяжёлыми свинцовыми тучами. Вокруг меня всё словно погрузилось в серость и мрак.

Весь мой мир, который раньше был ярким и счастливым, погрузился в тёмные оттенки.

До сих пор не могу целиком поверить в происходящее…

Не могу принять то, что в один момент моя жизнь разделилась на до и после…

Ещё утром я была на седьмом небе от счастья, ведь мой гинеколог обрадовал меня новостью о наступлении долгожданной беременности. Я даже и подумать не могла, что самый лучший день в моей жизни может принести такие перемены…

Резкая боль вновь пронзает низ живота. Перебарывая боль, падаю на лавку, на которую не попадает свет от уличного фонаря.

Слёзы на мгновение перестают бить из моих глаз. Вместе с болью приходит и прояснение.

Сейчас, когда мои чувства расстреляли буквально в упор, мне надо встать, отряхнуться и хорошо подумать, как жить дальше. Ведь отныне я несу ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь своего малыша, поселившегося у меня под сердцем.

Я должна, нет, я просто обязана научиться жить заново. Жить без Покровского. Жить без предательства и обмана. Жить и радоваться каждому новому дню! Жить ради малыша, который совершенно не виноват в том, что он не нужен отцу.

И что ему не нужна я…

– Всё будет хорошо, родной… – шёпотом проговариваю я и поглаживаю совершенно плоский животик.

С тех самых пор, как я решила поехать на работу к мужу, прошло немногим больше часа. Но эти минуты изменили всё. Перевернули мой мир с ног на голову. Встряхнули так, что, кажется, от прошлой меня ничего не осталось…

Всё моё нутро вырвали и вывернули наружу… И сделал это мужчина, который однажды заставил меня поверить в любовь. Мужчина, который после десяти лет супружеской жизни разбил моё сердце на тысячи осколков.

Сидя на тёмной лавочке, на которую не попадает яркий свет от уличного освещения, я невольно замечаю, как два тёмных силуэта покидают здание бизнес-центра и за ручку шагают в сторону автомобиля.

Из-за капюшона, надетого на голову, я всё никак не могу разглядеть мужчину. Хотя, впрочем, мне это и не нужно. Я прекрасно помню фасон куртки, которую мы с мужем купили в одном итальянском магазине на прошлой неделе.

А вот девушку рассмотреть проблем не составляет. Эвелина не прячет свою бесстыжую физиономию за капюшоном.

По одной лишь её твёрдой походке и высоко поднятому подбородку нетрудно догадаться, что девушка на седьмом небе от счастья. Наверное, ей до сих пор не верится, что она сумела так легко разделаться со своей конкуренткой, с которой её воздыхатель прожил десять лет в браке.

Честно признаться, мысль «бороться за предателя» ни на мгновение не возникала у меня в голове.

Разбить цветочный горшок об голову мужа, выдрать все волосы на голове мерзавке – да, бороться за предателя – нет!

Я не из тех девушек, которые готовы мириться с изменами. Я не приверженица позиции «лишь бы какой мужик, зато рядом». Я никогда и ни при каких условиях не прощу предателя!

Провожаю взглядом сладкую парочку.

Водитель открывает заднюю дверь премиального внедорожника. Мужчина, забыв про минимальные правила этикета, не торопится помогать своей избраннице и залазит первым.

Эвелина, на мгновение остановившись у открытой двери автомобиля, пробегает глазами по сторонам и на мгновение замирает на моей лавочке. По её лицу пробегает самодовольная ухмылка…

***

Заказав такси и вернувшись домой ближе к полуночи, я не застаю мужа дома.

И, судя по тому, что с моего ухода в доме ровным счётом ничего не изменилось, нетрудно сделать вывод, что Покровский так и не изъявил желания уезжать от своей потаскухи.

Загородный дом мгновенно наполняется тоской. Всё, абсолютно всё в доме напоминает мне об измене.

От мыслей, что пока я проходила обследования, пока бегала по больницам в надежде побороть бесплодие, Покровский не скучал и приводил в нашу супружескую кровать мою сводную сестру, становится тошно.

За всю ночь я так и не смыкаю век.

Без конца проверяю телефон. Но от него нет ни единой весточки… Вероятно, настолько увлёкся своей любовницей, что напрочь забыл о жене, с которой прожил десять лет в браке.

Ближе к десяти утра к воротам нашего дома подъезжает автомобиль.

Спустя мгновение моего слуха коснулся звук поворачивающегося в замочной скважине ключа.

– Любимая, я вернулся! Прости, что не ночевал дома. Я позже всё объясню. Просто с ног валюсь, как спать хочется, – басит с порога.

Спускаюсь во второй этаж и встречаю мужа, вернувшегося с ночных гулянок.

– Привет. Я вся извелась. Ты где был? Почему не позвонил? – произношу равнодушным голосом, изо всех сил стараюсь держать спокойствие и не выдавать своего состояния.

– Комичная ситуация. Дай мне пару часов. С ног валюсь, как устал. За ночь ни разу глаз не сомкнул, – хвалится своими победами на сексуальном поприще. – Сейчас немного посплю и всё расскажу. Вместе посмеёмся.

Вместе посмеёмся…

– Кстати, я не один. Эвелина зашла к нам в гости. И у неё с собой тортик, – указывает на открывающуюся дверь.

– Танюш, привет, – произносит голосом, полным притворства. – А у меня сегодня праздник. Я беременна!

Глава 3

Сейчас я точно грохнусь в обморок от боли и обиды…

Да как у него только совести хватило заявляться и строить из себя невинного. Комичная ситуация? Вместе посмеёмся? Он точно держит меня за последнюю идиотку, готовую заглядывать в рот и верить во всякую откровенную чушь!

Но это ладно. Наглое появление Эвелины с громким заявлением «Я беременна!» точно добьет меня.

Слёзы сами собой начинают катиться из моих глаз. Я с трудом сдерживаю подступающую к горлу истерику.

Мерзавец! Подонок! Подлец!

– Ладно, девчонки. Вы пока общайтесь, я чуть отдохну и расскажу вам уморительную историю. Чувствую, если не покемарю, грохнусь прямо тут, – произносит своим будничным голосом, зевает и, чмокнув меня в щёку, уходит наверх.

Кажется я попала в какой-то цирк. Или сумасшедший дом…

Муж после ночи, проведённой с моей сводной сестрой, ведёт себя, будто бы ничего не произошло.

А вдобавок приводит её в наш дом.

Мысли сбиваются в плотный ком, от которого мне хочется рвать, метать и плакать.

И как только я не сумела долгие годы разглядеть в своём супруге последнего мерзавца, а в своей названной сестре последнюю суку?

– Зачем ты пришла? – дождавшись, пока мужчина скроется за дверьми спальни, цежу сквозь зубы.

Эвелина расплывается в самодовольной улыбке, больше напоминающей оскал дикого зверя.

– Так вместе отпраздновать знаменательное событие, – указывает на свой живот, а затем на тортик с декором в виде теста на беременность. – Ты же видишь, какой Владик счастливый ходит. Шуточки шутит. Сейчас отдохнёт и будет рассказывать, как мы занимались сексом так громко, что соседи полицию вызвали. Посмеёшься.

Комичная ситуация… Соседи устали слушать, как я занималась сексом с твоим мужем, и вызвали полицию. Посмеёшься.

В висках начинает пульсировать…

Ноги подкашиваются. Покачнувшись, я с трудом сохраняю равновесие.

– Что же ты молчишь? Не рада за сестрёнку? Дети – такое счастье, ты бы знала, как Владик просил у меня этого ребёнка. От тебя, пустоцвета, не дождёшься. Мамонтов быстрее из пробирки выращивать начнут, чем ты забеременеешь, – металлическим голосом цедит сквозь зубы сестрица.

– Убирайся из моего дома, мерзавка! Немедленно! – едва ли не рычу в ответ.

– М-да, как некультурно и негостеприимно, – хмыкает. – Я, между прочим, в положении и требую, чтобы ты, милочка, относилась ко мне с уважением. Ты бы лучше сама начала собирать свои манатки, – взглядом пробегает по комнате, – честно сказать, таскать твоё дешманское барахло на помойку нет никакого желания.

Не разуваясь, Эвелина дефилирует практически через всю прихожую, скидывает мои вещи на пол и ставит свой тортик.

Меня переполняет злоба. Кажется, что вот-вот пойдёт пар из ушей.

Я же собственными руками вложила в её ладони все козыри… Плакалась, рассказывала, что у меня никак не выходит забеременеть. А она, мерзавка, воспользовалась моей слабостью и легла под моего мужа.

Тварь!

Руки инстинктивно сами собой падают на живот, защищают малыша.

Мамонтов быстрее из пробирки выращивать начнут? Рано Владислав списал меня со счетов, рано!

Сегодня утром тест показал заветные две полоски, а гинеколог подтвердил беременность. Терапия не прошла даром, и у меня получилось забеременеть, но новоиспечённый папочка не узнает о моём ребёнке. Пусть эта полоумная рожает ему.

– Упс, упала, – Эвелина сталкивает вазу на пол, и та разлетается на тысячи осколков.

– Уходи! Просто уходи! – рычу не своим голосом.

– Мне никогда не нравилась эта ваза. Вообще я планирую всё выкинуть и сделать в доме нормальный ремонт. У тебя, дорогая моя Татьяна, вкус какой-то дерьмовый. Красные маки. Ну что это за убожество? – ухмыляется, срывает со стены картину и бросает на пол.

– Не смей ни к чему прикасаться! Если ты немедленно не уйдёшь, я вызову охрану, и тебя выкинут за шкирку из моего дома. Никто не посмотрит, что ты в положении! – акцентирую ударение на словосочетании «из моего дома».

– Твоего ли? После развода ты останешься с голой задницей, дорогая. Владик мне говорил, что вернёт тебя туда, где подобрал!

Кровь шумит в ушах, а сердце начинает стучать так, что невольно складывается ощущение, что оно вот-вот вырвется наружу.

Если она сейчас не уйдёт, я в самом деле вызову охрану.

– Эви, дорогая, ты серьёзно думаешь, что нужна Покровскому? – наигранно вытягиваю бровь в вопросительном жесте. – Не будь наивной, сестрёнка. Я – его законная жена, а с тобой он просто спит! И таких, как ты, у него толпы! Не обольщайся! Ты не первая и не последняя! Немедленно развернулась, забрала свой тортик и покинула территорию МОЕГО дома! – прикусив губу, произношу обжигающие болью слова.