Папа уже наверняка на работе, несмотря на то, что сегодня воскресенье. Теперь он работает без выходных. Иногда мне даже хочется, чтобы он завел себе женщину. Может быть, ей удалось бы вернуть его к жизни. Хотя, надо признать, я, скорее всего, буду ревновать.

Следующим утром ровно в восемь машина Адама паркуется у ворот моего дома. Я встаю из-за стола, за которым у нас с папой был очередной молчаливый завтрак. Подхожу к нему, целую гладко выбри етую щеку и выпрямляюсь.

– Хорошего дня папочка, – желаю ему и иду на выход.

– Тебе тоже хорошего дня, – желает он и я, резко тормознув, бросаю взгляд на своего отца. За все эти годы на мое пожелание хорошего дня, он отвечал коротким “угу” или “ага”.

Улыбнувшись, выхожу в прихожую, где быстро натягиваю свои кеды и выскакиваю на улицу. Почему-то такая простая вещь, как взаимное пожелание успешного дня, заряжает меня хорошим настроением.

В машину Адама я запрыгиваю с широкой улыбкой на лице. Друг окидывает меня немного ошарашенным взглядом, но никак не комментирует мое настроение.

– За кофе заезжаем? – спрашивает Адам, трогаясь с места.

– Пока с меня достаточно кофеина, – отзываюсь я.

– Тогда сразу в универ, – заключает Адаммой друг и делает музыку погромче.

Мы мчимся по городу, петляя между машин, которых в будний день на дорогах гораздо больше, чем в выходные. Мой язык прожигает вопрос, который я хочу задать, но, глядя в хмурое лицо Адама, не решаюсь. Так мы и едем до самого университета. А когда уже заезжаем на парковку и останавливаемся, Адам глушит мотор и хочет выйти из машины, но я хватаю его за руку и останавливаю.

– Подожди, – прошу тихо. Адам стреляет в меня взглядом, от которого мне даже хочется поежиться, но я выдерживаю его и все же задаю тот самый важный вопрос: – Когда и где это случится?

Глава 7

Лера

Он несколько секунд сверлит меня тяжелым взглядом, и я чувствую, как потрескивает атмосфера в машине. От напряжения и какого-то такого мощного электрического заряда, от которого волоски на всем теле встают дыбом.

– Я сообщу тебе. Позже, – произносит мой друг напряженным голосом. – Дай немного времени.

– Хорошо, – выдыхаю.

Конечно, мне хотелось бы знать заранее. Типа сильно заранее. Прямо сейчас желательно. И если бы речь шла не о чем-то настолько интимном, я бы давила на Адама, пока не назвал точное время и место. Но сейчас у меня просто язык не поворачивается настаивать.

– Пойдем, – произносит мой друг.

Адам выбирается из машины, и я делаю то же самое. Смотрю на него, пытаясь видеть в Манне того же, с кем дружила много лет. Но сейчас почему-то вижу парня, который в скором будущем лишит меня невинности. И с удивлением обнаруживаю, что именно его я бы хотела видеть на месте своего первого.

Следую за Адамом к его друзьям. Пока мы знакомимся, ловлю на себе заинтересованные взгляды и сама рассматриваю ребят. Компания кажется разношерстной, но в то же время очень гармоничной.

Одна из девушек на костылях, и ее парень, Ян, очень бережно заботится о ней. Помогает вытащить телефон из рюкзака на спине, а потом она читает сообщение и внезапно бледнеет.

Ян подхватывает ее под мышки и удерживает от падения.

– Что случилось? – спрашивает Лев, когда мы все смотрим на пару. У Насти испуганный взгляд, который мечется по лицу Яна.

Он отводит свою девушку к одной из машин и усаживает на капот, а остальные девочки торопятся к ней.

Парни напрягаются в ожидании того, пока узнают, что произошло, а у меня в этот момент звонит телефон.

– Это моя староста,– говорю Адаму.

– Иди. Тебе надо на занятия.

– А ты… не идешь?

– Я останусь здесь. Может, будет нужна моя помощь.

– Тогда и я останусь.

– Лер, ты первый день в универе. Топай давай. – Он приобнимает меня и тихо произносит на ухо: – Если ты побудешь без меня пару часов, я не передумаю. Сказал же, что сделаю это. Беги. Я наберу.

Бросив взгляд на Адама и его друзей, поправляю лямку рюкзака на плече и тороплюсь к универу, параллельно перезванивая старосте.

Первые несколько лекций я поглощена процессом и людьми. Однокурсники косятся на меня как на диковинную зверушку, а староста Инна разводит такую бурную деятельность вокруг меня, что я не замечаю, как пролетает время до обеда.

Во время большого перерыва Инна тянет меня в столовую, где я беру только сендвич с курицей и кофе. Сажусь у большого окна и приступаю к еде, глядя на парковку университета. Там стоят машины парней, но их самих на улице нет. Хочется побыстрее доесть, чтобы выскочить на улицу. Друзья Адама курят, так что наверняка выйдут из здания.

Теперь, когда мой друг в который раз подтвердил свою готовность избавить меня от проблемы, я как будто не могу находиться далеко от него. А от одной мысли о том, что это случится совсем скоро, низ живота сводит томлением, и я чувствую, как намокают трусики.

Господи, я какая-то ненормальная! Всегда относилась к Адаму как к лучшему другу. Даже как к брату. Но сейчас… сейчас я не могу смотреть на него так. Что же будет после того, как мы переспим?

Самый большой страх – это лишиться дружбы Манна. Он единственный человек во всем мире, который меня понимает и поддерживает во всем. Ну, почти во всем. Скажем, во всем, что не касается моего замужества за Маркусом. Тут он самый яростный противник.

Сама не до конца понимаю, зачем мне это замужество. Но я уже пообещала папе, что выйду за Маркуса, так что назад дороги нет.

Мой телефон пиликает входящим сообщением.

Адам: “Мы на улице. Выходи, если не занята”

Сердце срывается в галоп, и я буквально заталкиваю себе в рот остатки бутерброда и, схватив стакан с кофе, встаю с места.

– Господи, Лер, что такое? – спрашивает староста. – Где-то пожар?

Ее подружки усмехаются. Я качаю головой и быстро прожевываю сендвич, и только потом отвечаю:

– Меня ждут на улице.

– Ага. Не забудь. Двести сороковая аудитория. И не опаздывай, Грымза этого не любит.

– Заметано, – бросаю и мчусь на выход из столовой. По дороге выбрасываю упаковку из-под еды и выскакиваю на улицу.

Адам со своими друзьями стоят возле ступенек. Парни курят, а Полина с Риммой о чем-то болтают. Сбегаю по ступенькам и останавливаюсь за спиной Адама. Ловлю себя на мысли, что хочется закрыть его глаза ладонями и поиграть в угадайку. Раньше я бы, не задумываясь, так и сделала. А сейчас что-то меня тормозит, и я просто касаюсь ладонью его плеча. И впервые настолько остро ощущаю, как двигаются его каменные мышцы под футболкой.

Адам оборачивается, и уголки его губ дергаются в легкой улыбке. Обнимает меня за шею и тянет ближе к ребятам. Делает все то же, что и обычно. Только вот ощущается это уже по-другому. И теперь мне еще страшнее, как я буду чувствовать своего друга, когда все произойдет.

Меня начинают терзать жуткие сомнения. Может, мне стоит поискать кого-то другого для этой роли? Я слишком сильно боюсь потерять лучшего друга.

Замираю и практически не дышу, в то время как Адам спокойно продолжает общаться с друзьями.

– Интересно, как это скажется на карьере отца Яна, – произносит Лев.

– Да как? – отзывается Ярик. – Либо придется уходить с поста, если не получится удалить эту поебень из сети, либо будет бодаться до последнего.

– Слушайте, давайте прокатимся на выходных, – предлагает Захар. – Ну, как только разрулится ситуация у Янчика.

– Адреналина захотелось? – хмыкает Ярослав, провожая взглядом девушку в короткой юбке. – Давайте сыграем.

– А все уже, спички тянуть некому, – смеется Лев. – Ты один остался.

– Если ты поучаствуешь в этой долбаной игре, – со злостью цедит Римма, впиваясь прищуренным взглядом в своего парня, – то будешь спать на коврике перед дверью, ясно?

– Фу, какие вы скучные, – тянет Ярик и впивается в меня взглядом. Проезжает зубами по нижней губе и улыбается.

– Я тебе оторву все, что болтается, – спокойно произносит Адам.

– Да я ничего такого…

У меня такое ощущение, что они говорят на языке, которого я не знаю.

– А что за игра? – тихо спрашиваю Адама.

– Да так, – неопределенно отвечает он.

В этот момент телефон Льва звонит.

– Янчик, – говорит он, и парни впиваются в его лицо сосредоточенными взглядами.

А я поворачиваю голову к девочкам и спрашиваю:

– О какой игре вы все говорите?

Глава 8

Адам

Я весь аж вибрирую от ее присутствия. Дурной знак. Мне становится тяжело просто так смотреть на Змеючку. Как будто все, что должно было произойти, уже произошло, и это стало началом конца.

Повернув голову, затягиваюсь ароматом ее волос в надежде, что меня это успокоит. Ни хрена подобного. Это делает все еще хуже.

Затягиваюсь горьким дымом и отдаю окурок Ярику. Он стоит аккурат возле урны, так что, скривившись, забирает его и, потушив, выбрасывает.

– И что он сказал? Ну понятно, – говорит Лев, продолжая разговор с Яном. – Ну, если что, звони. Мы будем постоянно на связи, если будем нужны. Давай, брат.

– Ну что там? – спрашиваю, как только Лев заканчивает звонок.

– Пока не совсем ясно, что делать дальше, но батя уже в курсе и пытается разрулить вопрос. Сказал, что наша помощь пока не нужна. Но ты, Ярик, может, напишешь этим своим блогерам? Чтобы были на стреме.

– Ага, ща сделаю, – отзывается тот и, вытащив из кармана телефон, быстро печатает.

– А что случилось? – тихо спрашивает Лера.

– Янчик с Настей сводные. Его батя политик, и из этой херни раздули скандал, назвав их отношения инцестом.

– Господи, какая чушь, – ахает она.

– Ага. Ну, короче, они теперь это разруливают. А мы на подхвате, если понадобится помощь.

– У вас очень тесная дружба.

– Так и есть. Мы как братья.

Кивнув, Лера отворачивается и продолжает разговор с Полиной и Риммой. А потом ахает и переводит на меня шокированный взгляд.

– Чего? – спрашиваю с кивком.

– Я в шоке, – качает она головой.

– Да от чего? – психую уже. Ненавижу загадки, и она это знает.

– Звонок, – произносит Римма, и Лерка выкручивается из моего захвата.

– Увидимся! – бросает и быстро поднимается по ступенькам.

Перевожу взгляд на девчонок.

– Что вы ей наговорили? – спрашиваю.

– Правду про ваши игры, – легко пожимает плечом Римма и, развернувшись, тоже поднимается на крыльцо.

– Вот бл… – прерываюсь на полуслове.

– Попал, брат? – спрашивает Яр, становясь рядом. Протягивает пачку с сигаретами, но я качаю головой.

– Бросаю.

– Ага, твой предыдущий окурок еще не успел остыть, – хмыкает он и сует сигарету между губами.

– Кто что ей сказал? – спрашивает Зак.

– Девчонки рассказали про игру.

– И че? Она же просто твоя подруга. Она поймет. Ну, или просто примет.

Я прикусываю нижнюю губу до боли. А потом, когда Змеючка скрывается за тяжелыми дверями универа, поворачиваюсь лицом к пацанам.

– Короче, Лерка попросила стать ее первым, – выпаливаю, больше не в состоянии самостоятельно тащить на себе эту тяжесть.

– Первым – в смысле… – уточняет Зак.

– В том самом. Типа первым-первым.

– А она еще ни с кем не трахалась? – задает идиотский вопрос Ярик.

– Ну, если я должен стать первым, как думаешь, трахалась или нет? – бросаю раздраженно.

– А почему ты? Может, взять ее в игру? Мы с ней могли бы потянуть спички.

– Я думал, ты предложишь взять на себя эту непосильную ношу, – хмыкает Лев.

– Я бы с радостью, но глянь, как он на меня смотрит, – кивает на меня Ярик. – Разорвет нахрен.

Я молча киваю, а друг хмыкает.

– Херовая идея, – произносит Лев, привлекая к себе мое внимание. – Я имею в виду спать с подругой. Или дружбе будет пиздец, или кому-то из вас. В своих первых девчонки обычно влюбляются.

Я мрачно киваю, потому что и сам знаю, что идея говно. Только вот…

– Я не могу ее доверить кому-то другому.

– А если бы она тебя не спрашивала? – вклинивается Зак.