Утром будильник звенел, желания пробуждаться не было. Организм требовал сна и отдыха. Увы, жизненные обстоятельства не позволяли следовать этим требованиям. С синхронными стонами мы с Инной сползли с кроватей. По глазам соседки видела: тоже жалеет о согласии. Но мы договорились о встрече – подводить не хотелось. Поэтому спешно умылись, намеренно загребая пригоршни ледяной воды и плеская ее в лицо, позавтракали быстрым омлетом, с собой соорудили по бутерброду и отправились на место встречи со старшекурсницей.

– Не проленились, молодцы, – деловито приветствовала нас Маша. – Привыкайте: взрослая жизнь она такая – надо вставать и идти на работу, порой и в выходной.

Вот так с порога нас втолкнули в образ школьниц: надулись, не попробовав. Маша бодро шагала впереди, показывая короткий путь к школе в нашем районе, наведя меня на свежую мысль:

– Ты часто так подрабатываешь?

– Ага, с первого курса начала. Совмещаю приятное с полезным.

– В смысле?

– Я изначально на актерское отделение хотела, но не прошла. Родители с идеей бросить факультет, на который поступила, не согласились. Поэтому я пробую обходной путь – набираюсь актерского опыта, а будущее покажет.

– Нам тоже можно постоянно так по выходным подрабатывать? – Инна заинтересовалась идеей.

– Давайте, сначала попробуете, потом решите.

Как в воду смотрела. Еще на подходе к как бы пустующей в выходные территории школы стояли ряды из длинных специализированных «автобусов», в которых располагались все кинозоны от гримерок и столовой, до аппаратных. Конечно, мы как студентки института культуры о подобном знали, но впервые вот так в реальности окунулись в киношную круговерть. Время ускорилось, пока разбирались в происходящем – наступил условный обед. Помощник режиссера, ответственный за сцены с массовкой отпустил нас покушать, пользуясь временем, пока будут готовить антураж для следующей сцены.

– Уже час!

Инна тоже увлеклась процессом киносъемок, даже ее привычная неспешность отступила, скрывшись за неожиданным возбуждением и желанием проявить себя с лучшей стороны. Серо-голубые глаза нашей северяночки непривычно сверкали, черты лица смягчились, утратив привычную сосредоточенность и деловитость. Такой оживленной я Инну, пожалуй, еще не видела. Кто бы ожидал, что ей так понравится участвовать в съемках сериала?..

– Ско-о-олько?

Подскочив с табуретки, на которую удалось примоститься, я чуть не подавилась надкушенным бутербродом: мои двадцать пять тысяч! «Брошенный Олег»!

– Ой! – Инна тоже замерла, перестав жевать – вспомнила о моем намерении побыть сегодня только до обеда, чтобы вникнуть и решить для себя о продолжении. Об этом я еще с утра договорилась с помощником режиссера.

Но я уже метеором неслась к месту, где мы оставили свои вещи. И телефон! Его, разумеется, запрещено было брать на площадку.

– Я – труп, – простонала, увидев на экране восемь пропущенных звонков и три сообщения.

Мало было произвести впечатление пьяной дуры, так теперь еще и полную необязательность продемонстрировала. Никак не ожидала, что процесс съемок сериала так затянет, с утра шла с твердым намерением осмотреться, вникнуть в суть подработки в массовки, чтобы решить для себя имеет ли смысл соглашаться в дальнейшем. Даже участвовать не собиралась, только понаблюдать со стороны. Конечно, о своих планах организаторов предупредила, обещав под ногами не мешаться. Хорошо хоть вообще пустили, благо, не со стороны – пришла с сокурсниками, другими студентами института культуры.

Открывала сообщения с чувством огромного стыда. Какое-то невезение: являясь порядочным и серьезным человеком с фанатичной регулярностью умудряюсь в глазах Олега грандиозно оступиться. Что если это судьба отводит меня от беды? Жизненного опыта и понимания катастрофически не хватало, а вот неуверенность в себе – накрывала с головой.

Но деньги…

Первое сообщение в telegram пришло через десять минут после времени встречи, на которое мы условились. Ему предшествовал первый звонок.

«Соня, доброго дня! Ты все же проспала?»

Затем еще три звонка в получасовом промежутке и еще сообщение:

«Лиза, что-то случилось? Почему не отвечаешь?»

После этого сообщения Олег звонил еще четыре раза с промежутками в десять минут. Последнее его сообщение гласило:

«Перезвони, как только сможешь, в любое время, даже, если передумала».

Как только я открыла чат, читая эти сообщения, так телефон завибрировал – я не успела даже придумать оправдание. Но игнорировать звонок было бы худшим вариантом, пришлось ответить:

– Да?

– Лиза, с тобой все в порядке? Почему не отвечала?

Голос парня звучал встревоженно. Вопрос он проговорил так быстро, что я едва его разобрала. Получается, сидел и пялился в телефон, если так молниеносно отреагировал на мой заход в telegram.

– Ээ… извините, что так получилось, – начала я, лихорадочно придумывая предлог.

– Ты что так спешила, что упала и ударилась головой? Мы же уже перешли на «ты».

Не было такого!

– Всегда раздражают люди, что перебивают, – от неожиданности я сказала это вслух. – Как ты, например.

«Ты» особенно выделила тоном.

– Отлично, – упрек проигнорировали, но голос моего, очевидно, уже несостоявшегося работодателя повеселел. – Раз все вернулось на круги своя – продолжай.

– Спасибо за разрешение!

Невозможно разговаривать с таким раздражающим человеком, все смущение испарилось.

– Пожалуйста, так где ты сейчас?

– В школе.

– В субботу? Оригинально. И почему я полагал, что ты в метро, едешь на встречу со мной?

– Очень сожалею, что подвела. Совершенно не намеренно, но я… закрутилась, забыв о времени. Только сейчас вспомнила, а телефон был далеко, поэтому и не слышала звонков.

Протараторила на одном дыхании, в самом деле напомнив себе школьницу. Наверное, окружающая обстановка сказалась.

– Ясно, надо понимать, что ничего страшного с тобой не случилось?

– Да.

Я растерялась: в самом деле, я же не в безлюдной пустыне, что со мной может случиться? Или он такой тревожный – обо всех волнуется?

– Тогда что по поводу обещанной мне встречи?

– Я же опоздала, – горечь, прозвучавшая в голосе, была искренней: легкие денежки уплыли. – А завтра уже не смогу.

– Но сегодня еще не закончилось… Или из школы не отпустят? Справка от родителей нужна?

В последних словах явственно чувствовалась насмешка.

– Нет, уже можно уйти, – озадаченно протянула я, не совсем веря своим ушам. – Но ведь… уже поздно?

– Сколько тебе надо времени, чтобы добраться до Чистых прудов?

– Час…

Это я заранее посмотрела в приложении, планируя сегодняшний день.

– Тогда давай, руки в ноги и спеши.

– Ты будешь столько ждать?

Искренне поразившись, я снова растерялась – такого поворота не ожидала.

– Хватит болтать, выезжай. У тебя час пятнадцать. Геолокацию тебе кидал, встретимся на том месте.

– Хорошо.

В полной растерянности, чувствуя себя зомби, действующим в рамках одной задачи, махнула Инне, подхватила пуховик и рванула на улицу. От школы до остановки добралась за пару минут, автобус подошел сразу – и уже через десять минут я оказалась у конечной станции зеленой ветки метро. Все время пока скоростной поезд нес меня под столичной землей, дышала нарочито медленно, пытаясь успокоиться. Пока не пришла к простой мысли: а чего мне переживать? Нам с ним не детей крестить, какая разница насколько плохой я предстаю в его глазах? Или… может быть, ему и нужна такая? Я же планировала сначала оценить ситуацию, а потом уже соглашаться окончательно.

«Брошенного Олега» узнала сразу. И совсем не потому, что запомнила с первой встречи – как раз нет, по причине похмелья или шока, вызванного заявлением крестного, на парня тогда внимательно не смотрела, поэтому запомнила лишь какие-то нелепые детали в виде шрама от небольшого пореза на мизинце или слепяще-белых кроссовок. Сегодня он был в другой обуви – коричневых полуботинках. И стаял прямо напротив выхода из метро, как памятник на фоне настоящего памятника, видневшегося позади.

– Кому этот памятник?

От смущения я про него и брякнула, махнув рукой в нужном направлении.

– Грибоедову, – удивленно отозвался Олег.

– Я же не местная, – пожала плечами, словно ничего странного в незнании московских памятников не видела. И тут же предложила: – Давай в метро вернемся? Ты же замерз, наверное? Еще раз извиняюсь за опоздание, кстати.

– Думаешь я с двенадцати часов тут стою?

Парень неожиданно усмехнулся так искренне, не оставляя сомнений, что мои слова его рассмешили. А я выбрала именно этот момент, чтобы, набравшись храбрости, взглянуть ему в лицо. До этого больше памятник писателю рассматривала, скрывая неловкость. Лицо Олега оказалось вполне себе приличным. В том смысле, что он не казался страшным, не имел каких-то отталкивающих черт или примет. Вполне себе бравый типаж с располагающей улыбкой, четко очерченными скулами и светлой кожей. Без щетины, скверного прикуса и запущенной кожи – от мужчины большего и не требуется, чтобы казаться обаятельным. Волосы сейчас скрывала шапка, фигуру – одежда. Разве что рост? Стоя рядом, четко поняла – не меньше ста семидесяти пяти. С моим метром и шестьюдесятью тремя приходилось смотреть на него снизу вверх.

– Живешь рядом?

– Нет, – он качнул головой, так же пристально всматриваясь в меня. – В кафе зашел, думал ты проспала и опаздываешь. Ну, знаешь, девушки никогда вовремя не могут собраться…

Язык чесался возразить, что я королева пунктуальности и всегда и везде прихожу за десять минут до срока, но… по понятным причинам я промолчала.

– Я рано утром ушла на подработку и вот – потеряла счет времени.

– В школу?

– Угу.

Кивнула, решив не вдаваться в подробности. Пусть думает, что хочет: мало ли, полы и там по выходным мою. Почему-то казалось он именно так и подумал.

– Хорошо, – Олег чуть отступил, поправляя свою распахнутую дубленку. Она вкупе с шарфом крупной вязки, свободно обмотанном на его шее, смотрелась шикарно – как на модели из журнала. – Тогда пойдем?

– Куда?

Я искренне изумилась, почему-то не думала, что это не конечная точка нашего маршрута. Но ответ изумил еще больше:

– Фоточку сделаем.

Опешив, я только недоуменно уставилась на собеседника.

– С Грибоедовым.

Ээ… хочет запечатлеться на фоне достопримечательности? Как это понимать? Сфотографировать его что ли надо? Мысленно пожав плечами, я потопала следом, вдруг осознав, что вокруг несмотря на фактическую зиму много людей. Причем молодых… Сцена, где из метро выбегает девушка и кидается к парню, поджидавшему ее с цветами повторилась на моих глазах трижды, пока я шла следом за Олегом. Тут меня и осенило: какое-то культовое место для свиданий?!

– Сфотографируете нас?

Мой спутник, спутав все мысли, обратился к ближайшему парню и протянул свой телефон. Не сообразив, что делать, я собралась отступить, когда Олег перехватил мою руку и потянул на себя. Так и получилось, что меня развернуло на скользкой плитке, когда раздался щелчок, сопровождавший фото.

– Ой, простите, – всполошился нечаянный фотограф. – Давайте еще, это фото потом удалите.

– Конечно, – невозмутимо согласился Олег и без всякой суеты принялся поправлять на мне вероятно сбившуюся шапку с помпоном. А потом, чем поразил меня опять, лишив дара речи, снял с шеи шарф и намотал на меня. Потянув за плечи, развернул лицом к фотографу и кивнул ему:

– Можно.

Снова щелчок, фото, и палец вверх от на сей раз довольного результатом незнакомца. Миг – и телефон вернулся к владельцу. А я только начала осознавать случившееся, первым делом вцепилась в шарф и зашипела, опасаясь незнакомых ушей:

– Что происходит? Нельзя фотографировать без разрешения!

– Ты же не местная, – Олег делано удивился. – Как без фото с Грибоедовым? Московская достопримечательность! Он же знаешь, что написал?

– Конечно. Горе от ума!

– Вот, – потянув меня в обратном направлении, чтобы не мешать выбирать нужный ракурс настоящим парочкам, кивнул Олег, – чувствуется, что в школе хорошо училась.

– Так я не против фото с Грибоедовым, – мое возмущение не утихало. – Но ты там зачем?