Брендон Сандерсон: Алькатрас против злых Библиотекарей. Книга 1. Талант под прикрытием

Copyright © 2007 by Dragonsteel, LLC

Illustrations copyright © 2016 by Dragonsteel, LLC

© М. В. Семёнова, перевод, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025

Издательство АЗБУКА®

* * *

Моему отцу, Уинну Сандерсону, за то, что покупал мне книги

Предисловие автора

Ну что тут поделаешь, не очень-то хороший я человек.

Да знаю я, знаю, что обо мне болтают много всякого разного. Называют меня и героем, и Великим окулятором, и спасителем семнадцати королевств. Слухи все это, вот что. Слухи и кривотолки. Большей частью – преувеличения, а то и форменное вранье.

Правда – она ведь гораздо менее выигрышна.

Когда мистер Бэгворт впервые обратился ко мне с предложением написать автобиографию, я испытал немалые колебания. Однако в скором времени понял, что мне подвернулся удачный повод наконец-то объяснить народу, как все было в действительности.

Насколько мне известно, данная книга увидит свет в Свободных Королевствах и во Внутренней Либрарии одновременно. Это налагает на меня особые обязательства, ведь моя история должна быть понятна жителям обоих этих регионов. Ну сами подумайте. Жителям Свободных Королевств запросто могут оказаться незнакомы такие понятия, как базука, папка для бумаг или пистолет. А жители Либрарии – эта область называется еще Тихоземьем – могут понятия не иметь об окуляторах или рыцарях Кристаллии и, само собой, даже не подозревать о глубинах заговора Библиотекарей.

Тем из вас, кто живет в Свободных Королевствах, я советую положить рядом с собой толковый словарик, благо подходящих среди них много. Там вы с легкостью отыщете все незнакомые слова. Помимо прочего, эта книга в ваших странах выйдет с подзаголовком «Автобиография», а потому я не ставлю себе цели знакомить вас с допотопной техникой и устарелым оружием Либрарии. Я просто хочу рассказать о себе правду и продемонстрировать, что не такой уж я герой, как утверждает молва.

Что же касается Тихоземья – я имею в виду такие подпавшие под власть Библиотекарей страны, как Соединенные Штаты, Канада и Англия, – моя книга в их магазинах будет поставлена на полочку фэнтези. Так вот, не дайте им одурачить себя! Это далеко не сказочная фантастика! И уж подавно, зовут меня совсем не Брендон Сандерсон, как будет значиться на обложке. И псевдоним, и обозначение жанра суть лишь средства уберечь эту книгу от агентов Либрарии. Увы, даже невзирая на вышеописанные методы предосторожности, я почти уверен, что Библиотекари разузнают о моей книге и наложат на нее запрет.

Если так оно и произойдет, нашим (Свободных Королевств, конечно!) агентам придется тайно проникать в библиотеки и книжные магазины и незаметно ставить ее на полки! Если вы натолкнетесь на эти с немалым риском доставленные томики – считайте, вам крупно повезло!

А вы, живущие в Тихоземье, – вам, я знаю, история моей жизни покажется таинственной и небывалой. Что ж, я постараюсь очень внятно все объяснить, но, пожалуйста, помните: я пишу совсем не ради того, чтобы вас развлекать. Отнюдь! Моя цель – открыть вам глаза на истинное положение дел!

Мне также известно, что, взявшись за перо, я вряд ли приобрету много друзей в обоих этих мирах. Что поделаешь! Людям редко нравится, когда убедительно разоблачают то, во что они много лет верили.

Но именно это я обязан совершить, и будь что будет. Вот она, моя история. История презренного себялюбивого недоумка.

История труса…

Глава 1

Я лежал, привязанный к алтарю, сложенному из устаревших энциклопедий. Библиотекари, служители темного культа, собирались принести меня в жертву силам Зла…

Полагаю, вы согласитесь: ситуация не из самых приятных. Очень, очень даже тревожная ситуация. Такая, что сознание и разум начинают выделывать забавные штуки. Опасность заставляет человека, угодившего в подобную передрягу, как бы отвлечься от бренного и задуматься о прожитой жизни. Если вам ни разу не доводилось влипнуть, как мне сейчас, что ж, поверьте знатоку на слово.

А если вы вправду оказывались в подобном положении – вы, скорее всего, уже умерли и вряд ли читаете эти строки.

Что же касается конкретно моей персоны, близость неминуемой гибели заставила меня подумать о родителях. Странная это была мысль, если учесть, что рос я не с ними. До своего тринадцатого дня рождения я вообще знал о них всего одну вещь, а именно: чувство юмора у них было, как бы помягче выразиться… странное такое…

Почему? Да вот, видите ли, предкам было угодно назвать меня Алом. Ал часто является сокращением от очень неплохого имени Альберт. Полагаю, вы в своей жизни водили знакомство с одним-двумя Альбертами, и велики шансы, что это были ребята вполне достойные. А если нет, то никак не имя было тому виной!

Но меня зовут не Альбертом.

Ала также используют как сокращенное от Александра. Я бы совсем не возражал зваться именно так. Александр – классное имя. По-моему, в нем есть нечто царственное.

Но меня зовут не Александром.

Полагаю, вы запросто припомните еще кучу имен, которым подходит сокращенное Ал. Например, Альфонсо звучит очень даже приятно. Подошел бы и Алан, и даже Альфред, хотя наклонности работать лакеем у меня никогда не было.

Так вот, меня зовут не Альфонсо, не Алан и не Альфред. А также не Алехандро, не Элтон, не Элдрис и не Алонсо.

Меня зовут Алькатрас. Алькатрас Смедри, вот так-то. Полагаю, на тех из вас, кто живет в Свободных Королевствах, подобное имя может произвести впечатление, но я-то вырос в Тихоземье – в Соединенных Штатах. И хотя я не подозревал об окуляторах и всяком таком прочем, о том, что на свете есть тюрьмы, я все-таки знал.

Вот поэтому я и пришел к выводу, что с чувством юмора у моих предков был некоторый непорядок. Ну вот что, по-вашему, надо иметь в голове, чтобы дать имя своему ребенку по названию самой зловещей тюрьмы во всей истории Штатов?..

А в день, когда мне стукнуло тринадцать, я получил еще одно подтверждение тому, что мои родители были людьми довольно жестокими. Каким образом? В свой День рождения я получил по почте то единственное наследство, которое они мне оставили. Спросите, что это было?

Мешочек песка!

Помню, как я стоял в дверях и недоуменно хмурился, разглядывая сверток, врученный мне почтальоном. Посылка выглядела старой. Шпагат, которым она была перевязана, весь обветшал, коричневая оберточная бумага выцвела и потерлась. Я проводил глазами удалявшегося почтальона и развернул пакет. Внутри обнаружилась коробочка, а в ней – вот эта коротенькая записка.

Алькатрас!

Поздравляем с тринадцатилетием! Вот наследство, которое было тебе обещано.

С любовью,

Твои мама и папа

Под запиской и лежал тот мешочек. Совсем небольшой, величиной примерно с кулак. И песок в нем был самый обыкновенный. Буроватый береговой песок, какого всюду полно.

Понятное дело, первым долгом я посчитал все это розыгрышем. Вы бы на моем месте, наверное, тоже так подумали. Одна вещь, правда, привлекла мое внимание. Я поставил коробочку и разгладил мятую-перемятую упаковочную бумагу.

Край ее был весь исчеркан – что-то вроде того, что получается, когда кто-то пытается расписать засохшую чернильную ручку. Но посередине была вразумительная надпись. Тоже, конечно, выцветшая и затертая, местами почти нечитаемая. Тем не менее это был, вне всякого сомнения, мой нынешний адрес.

Вот только проживал я по этому адресу всего восемь месяцев.

«Невероятно», – подумалось мне.

Потом я вошел в дом и поджег кухню…

Я ведь честно предупреждал вас – я не очень хороший человек. Те, кто знавал меня в детстве, нипочем не поверили бы, что такого типа, как я, однажды назовут героем. Геройство – это было настолько не про меня! А еще, описывая юного Ала Смедри, люди редко употребляли такие слова, как «милый» или хотя бы «дружелюбный». Допускаю, меня могли назвать умным, да и то, скорее, назвали бы изворотливым. А еще я постоянно слышал о себе, что я – разрушитель, только мне было плевать. Да и это слово, если уж на то пошло, не особенно точное.

Короче говоря, люди про меня редко говорили с теплом. Хорошие ребята ведь не устраивают пожаров на кухне, верно?

Итак, я шел в сторону кухни моих приемных родителей, пребывая в глубокой задумчивости и держа странную посылку в руках. Кухонька у них была очень милая. Такая вся современная, с беленькими обоями и кучей разной блестящей хромированной бытовой техники. Войдя туда, всякий тотчас отметил бы – вот кухня, хозяева которой любят и умеют готовить и гордятся своим кулинарным талантом!

Я положил сверток на стол и направился к кухонной плите.

Если вы – житель Тихоземья, вы бы сочли меня вполне обычным американским мальчишкой в мешковатых джинсах и футболке. Кое-кто считал меня симпатичным подростком, даже говорили, будто у меня «такая невинная» физиономия. Я был не очень высокого роста, с темно-каштановыми волосами и отличался способностью ломать все, что угодно.

О-о-очень большой способностью…

Когда я был совсем мелким, другие дети звали меня Руки-Крюки. В моих руках действительно все гибло. Тарелки, фотоаппараты и цыплята. Все, за что бы я ни взялся, с неизбежностью падало, разбивалось или еще как-то приходило в негодность. Такой вот, с позволения сказать, талант. Сам знаю, что не самый впечатляющий в молодом человеке.

И это притом, что я всегда хотел как лучше. А получалось…

И в тот день получилось как всегда. По-прежнему размышляя о странной посылке, я наполнил чайник водой. Потом вытащил несколько пластиковых мисочек с лапшой быстрого приготовления и стал смотреть на плиту. Это была газовая плита с настоящим открытым огнем, потому что Джоан, моя приемная мать, ни под каким видом не соглашалась на электрическую.

Осознание того, насколько легко я ломал вещи, иногда даже пугало. Это было что-то вроде простенького проклятия, висевшего надо мной тем не менее ежечасно. Наверное, не стоило мне даже пробовать приготовить обед. Надо было просто пойти к себе в комнату, вот и все. Ну ладно, а дальше-то что? Так там и сидеть? Носа не высовывая наружу из страха, что опять что-нибудь погублю?

Еще не хватало!

Я протянул руку и включил горелку.

И естественно, пламя мгновенно взвилось вокруг чайника, да так высоко, что это выглядело технически невозможным. Я тут же постарался выключить газ, но рукоятка регулятора отвалилась и осталась у меня в руке. Я хотел схватить чайник и снять его с плиты. С тем же успехом – у меня в руке осталась лишь ручка. Несколько мгновений я таращил на нее глаза, потом снова посмотрел на огонь. Его языки уже добрались до занавесок. Огонь весело рванулся вверх по ткани…

«Ну и провались оно на фиг», – подумал я, кидая отвалившуюся ручку через плечо. Затушить огонь я и не пытался. Помните, я вам уже говорил, что человек я не слишком хороший? Так вот, напоминаю на всякий случай. Я забрал свою посылку со стола и вышел за дверь.

В гостиной я развернул и разгладил оберточную бумагу и стал рассматривать марки. На одной была женщина в летных очках, а за спиной у нее – старомодный аэроплан. В целом марки выглядели старыми. Ну, то есть им было на вид примерно столько же лет, сколько мне самому. Я включил компьютер, вызвал базу данных по выпускам почтовых марок и убедился, что угадал. Все они были отпечатаны тринадцать лет назад.