– Что с ней? – не вытерпела я. – Когда вы не отвечаете, я начинаю думать худшее – что она мертва!

– Нет, она жива и, кажется, полностью невредима. Но Альго удерживает ее у себя под тем предлогом, что вы пытались ее убить и можете попытаться сделать это снова. «Бедной девочке» необходима защита, и обеспечить ее может только Альго.

– Подонок, – процедила я.

– Он оказался хитроумнее, чем можно было предположить, – согласился Мирале. – Я ведь помню этого мальчишку. Он изо всех сил нарывался на то, чтобы окончить жизнь в темном проулке с перерезанным горлом. А оно вот как вывернулось… Если Альго хотя бы половине своей нынешней изворотливости научился у Хашима, то первый принц – враг куда более опасный, чем нам казалось.

– Еще не жалеете, что ввязались в это? – я обвела рукой тренирующихся дроу.

– Ни капли, – серьезно сказал он. – Единственное, что меня беспокоит, это будущее моих детей и внуков в случае, если я проиграю. Я старался научить их всех выживать, не полагаясь на уже скопленное богатство, но боюсь, что не все усвоили мои уроки.

Вспомнив Иньего, я кивнула. Странно было думать, что мы с этим пустоголовым красавчиком росли вместе, и родители даже одно время надеялись, что мы сможем стать супругами. Слава богам, свадебное предложение от рода ан-Иршван не успело прийти до того, как я сбежала в Хелсаррет.

– А вы не думаете, – вдруг спросил Мирале, – что Альго может иметь отношение к гибели вашей семьи? Нису он сейчас удерживает явно не из добросердечия. Если вас не оправдают в короткие сроки, она станет единственной наследницей рода ан-Сафат. После всех пережитых бедняжкой потерь у Альго не останется выбора, кроме как взять ее под свое крыло, жениться и стать владельцем крупнейших кофейных плантаций в Сенавии.

Я вздохнула. Беглый гашишшин говорил о доверенном человеке Хашима, передавшем приказ об устранении моей семьи – за исключением меня. Мог ли это быть Альго, поразительно быстро ставший другом первого принца? Мог. Но я все равно, даже после того как он меня предал, продолжала искать для него оправдания.

– Альго упоминал, что ему предлагали жениться на дочери одного из драконов. Ходили слухи, будто он уже женат, так что я и не ожидала, что это не так. Зачем бы ему отказываться от такой удачной партии? Мне он сказал, что не согласился на свадьбу из-за меня – когда-то Альго был в меня влюблен.

– Удобно быть влюбленным в женщину – главу рода, в котором нет мужчин, – заметил старик. – Дочь дракона в женах – это статус, но не обязательно богатство. За нее могли не давать приданого, ведь жених должен быть счастлив от простого факта, что его принимают в подобную семью. Особенно если он никакой благородной кровью похвастаться не в состоянии – то, что предков Альго двести лет назад лишили земель, не в счет, за это время Вальядесы слишком сильно перемешались с чернью. Вы – другое дело. Ан-Сафат – древний аристократический род, хоть он и переживал разные времена. Благодаря плантациям вы достаточно богаты, чтобы человек вроде Альго счел это хорошим кушем. Его успехи на войне, слава героя и полководца, ваша благородная кровь и деньги – такое сочетание дает отличный шанс закрепиться при королевском дворе и весьма неплохо там себя чувствовать. Это еще и возможность утереть нос в Тайезе всем тем, кто когда-то насмехался над молодым фехтовальщиком, чересчур много возомнившим о себе. Если Хашим сместит младшего брата, то с учетом вашего приданого Альго может рассчитывать на щедрую награду за раскрытие «заговора» с участием вас и Элая – место наместника Тайезской провинции.

– Это еще не значит, что он попросил принца вырезать всю мою семью. Зато может служить доказательством того, что он, узнав, о намерении Хашима уничтожить род ан-Сафат, попросил оставить в живых хотя бы меня.

Мирале скосил на меня хитрый глаз.

– Вы сами-то в это верите?

– Скорее нет. Напав на меня в поместье, он уж очень легко говорил о том, что отдаст меня палачу. Наверное, мне стоило бы раньше обратить внимание на эти вещи и принять какие-то меры, чтобы Альго не было так просто обвести меня вокруг пальца.

– Вам всего двадцать пять, вам простительна некоторая наивность, – мягко ответил он. – Больше доверяйте Аштару. Он искусен в интригах и людей, подобных Альго, раскусывает еще до того, как те успевают произнести хоть слово.

– Сложно доверять мужчине, который против моей воли объявил меня богиней.

Старик скрипуче рассмеялся.

– Леди Мелевин, многие женщины всю жизнь мечтают о том, чтобы их провозгласили богинями! А вы получили это – и недовольны?

– Демон кроется в мелочах. Меня не очень-то радуют обстоятельства, при которых я превратилась в богиню.

– Так измените их, – предложил он, как будто это было нечто само собой разумеющееся. – Аштар назвал вас богиней, но ее образ создаете вы сами. Вам решать, на кого вы больше похожи: милостивую Эльметру Дарительницу или суровую Атану Воительницу, а может, на ветреную Сэйру Легконогую. Верные ему дроу, мне кажется, примут любую вашу ипостась.

Я помолчала какое-то время.

– Лорд Мирале, я до сих пор не попросила у вас прощения. Если вам вдруг это важно, то мне стыдно перед вами.

– За что? – искренне удивился он.

– В вашем доме на представлении Нисы я повела себя некрасиво, вдобавок обвинила в том, чего вы не делали. А вы приносите мне новости из дома и вдобавок даете мудрые советы, не требуя ничего взамен.

Теперь паузу выдержал старик, пожевав морщинистыми губами и глядя на отряд эльфов на берегу.

– Я, конечно, на вас разозлился в тот день, но тогда я еще не знал, что вы по-своему защищаете Аштара. Мне казалось, вы вынашиваете собственные планы, идущие вразрез с нашими, а возможно даже, служите Хашиму. В конечном итоге вы старались на наше общее благо, а между нами произошло обычное, хоть и печальное недопонимание. Мне не за что держать на вас обиду. Да и сражаемся мы на одной стороне. Ваш успех – мой успех. И наоборот.

– Спасибо.

– Поблагодарим друг друга, когда выживем в этой авантюре, – ответил он и чему-то улыбнулся, наблюдая за тренировкой. – Как интересно. Слышал, что Аштар тренировал ваших телохранителей. Среди них, наверное, были и ветераны?

– Да, я намеренно нанимала мужчин с боевым опытом в свою охрану. Несколько из них прошли восточную кампанию против кочевников под командованием принца Хашима. А причем здесь это? – недоуменно уточнила я.

Мирале указал на эльфов.

– Аштар учит своих воинов тому, как сражаются наши войска. Вы не обратили внимания? Я еще не замечал, чтобы они так точно повторяли сенавийские боевые формирования.

Я задумчиво окинула взглядом участок пляжа с тренирующимися эльфами. Как только старик это произнес, я наконец поняла, что казалось знакомым в движениях дроу. Но конкретно эти построения я и не могла узнать, ведь никогда раньше не видела, как сражаются или тренируются сенавийские войска.

Значит, Аштар в плену действительно времени не терял. Мне вновь оставалось лишь поразиться силе его воли – даже если кажется, что все потеряно, несмотря ни на что двигаться к своей цели.

Это вызывало восхищение. Я такой волей похвастаться не могла. А может, у меня просто никогда не было достойной цели, к которой так хотелось стремиться? Ведь я легко отказалась даже от мечты стать настоящим магом, когда узнала в обители о гибели семьи.

Мне не первый раз приходило в голову, что это могло быть последнее испытание Ланоны на то, насколько я готова посвятить служению ей свою жизнь. И я его провалила. Но даже если ни Хашим, ни Хелсаррет не приложили к этому руку и вина лежит на Альго, я бы все равно повторила сделанный в тот момент выбор.

Над скалами вдруг разнесся крик орла, хотя птиц на небе видно не было. Аштар сразу вскинул руку. Формирования дроу мгновенно рассыпались, и стало непонятно, какие именно маневры они только что отрабатывали. Эльфы засуетились, начав исчезать в пещерах.

Мирале, по-старчески скрипя, тяжело поднялся с циновки.

– Пора, – коротко сказал он.

– Пора что? – не поняла я.

– Отправляться в Тайез и готовиться к бою с Хашимом.

Старик кивнул на бухту. В узком проходе между скалами появился еле-еле протиснувшийся пузатый кораблик с белыми парусами. Судя по его размерам и оснастке, он предназначался для перевозки товаров вдоль побережья. В волнах судно «сидело» высоко – значит, пришло пустым.

Уйдет оно отсюда наверняка заполненное до предела. Только груз будет живым, и к причалам Тайеза корабль пристанет поздно вечером, когда за ними уже никто не будет следить. А к утру удивительным образом судно вновь опустеет.

– Три тысячи туда не поместятся, – заметила я.

– А кто сказал, что Аштару в городе нужны все три тысячи дроу? – парировал Мирале.

Никто. Но я ведь и не спрашивала.

Прикусив нижнюю губу, я отыскала глазами Аштара. Он стоял на песке, с прямой спиной, открытым взглядом, повернувшись лицом к кораблю. Даже издалека от предводителя темных эльфов веяло такой силой и спокойствием, что казалось: будь это судно под завязку набито врагами, он бы встретил их не моргнув. И выстоял бы.

Потому что он воплощение бога Тахата.

И больше разговора с ним избегать было нельзя.

Глава 2

Когда я спустилась со скал, Аштар успел куда-то уйти. Я медленно зашагала мимо пещер по кромке воды, высматривая его. Прохладная вода ласкала босые ноги, песок щекотал пятки.

Отсюда, с пляжа, было видно, насколько утесы испещрены выемками, ходами и небольшими пещерами. Даже углубленные контрабандистами, они явно не были рассчитаны на пребывание трехтысячного войска. Когда я поднимала взгляд и смотрела на почти отвесные скалы, мне начинало казаться, что дроу на самом деле родственники птицам. Отовсюду, буквально из каждой дырки, из-под каждого навеса, который давал достаточно тени, торчали худые ноги спящих или отдыхающих эльфов. Кажется, они пролезли даже в те места, где раньше действительно находились птичьи гнезда.

Это выглядело забавно, если не думать о том, что каждый обладатель этих высунутых ног легко мог одолеть нескольких человек в бою. И уже завтра армия ночных убийц окажется в Тайезе, многие жители которого ни разу в жизни в глаза не видели дроу.

Я до сих пор не знала, как Элай собирается обосновать это вторжение, которое обычные люди, да и многие аристократы, расценят вполне однозначно. Может быть, и никак не собирается. Он принц, дракон, делает что хочет. Его предки тоже не стали объяснять, почему вторглись в Сенавию, а просто взяли и захватили нашу страну. Чем Элай хуже?

Отчаявшись увидеть с берега Аштара, который мог находиться где угодно в хитросплетении пещер, я обратилась к спешащему мимо дроу, который остановился, чтобы поклониться мне.

– Ты не знаешь, где Аштар? – спросила я и, только когда уже договорила, по взметнувшемуся на меня взгляду догадалась, что произнесла это на берзанском.

Еще одна загадка – или же хитрый трюк Аштара. Понимание языка темных эльфов пришло в тот миг, когда меня объявили их богиней. Теперь я использовала их речь неосознанно, будто с детства только на ней и говорила, а ведь еще несколько дней назад не могла разобрать их письмена в переводческой книге.

И это меня тоже злило. Сколькими чарами меня опутали без моего ведома? Делала ли я хоть что-нибудь по своей воле или все это время меня с помощью заклинаний дергал за ниточки, как марионетку, генерал темных эльфов? Аштар уверял, что он ни при чем, но верить ему стало слишком сложно.

– Атар-дарзарат в большой пещере, божественная госпожа, – ответил дроу.

Я вздохнула.

Атар-дарзарат. Точно.