Миша изменился. Возмужал. Раздался в плечах, обзавелся легкой растительностью на щеках, и несколькими морщинками вокруг его темных глаз. На щеке у него виднеется ссадина, наверное осталась после боя или спарринга на тренировке. Такой знакомый незнакомец. Я его больше не знаю. И не хочу знать.

– А ты собираешься отвечать на мои вопросы, Стася, или нет?

Гневно смотрю в когда-то до боли любимые глаза. За что он так со мной? Зачем ему это? Ушел же…так отпусти. Для него все было игрой и забавой, а я после его ухода долго себя по кускам собирала!

– Я не собираюсь разговаривать с вами о личном. Меня могут уволить.

– Я этого не допущу. Дам тебе самую лучшую рекомендацию и чаевые, – скалится Миша.

Подачку мне кидает?

Урод!

От того чтобы развернуться и уйти меня останавливает только надбавка за сегодняшний вечер и хорошие чаевые, которые мне и Полинке совсем будут не лишние. Скоро смена сезона и нужно будет потратить крупную сумму на ее одежду, моя малышка слишком быстро растет.

– Спасибо, но я откажусь от преимущества. Если хотите могу позвать другую официантку…

– Останься, я хочу тебя… – усмехается Зверем.

От двусмысленности фразы к вискам приливает кровь, и я очень рада что зал ресторана находиться в полумраке и мои красные щеки могут остаться незамеченными.

– Как же учеба твоя? Мечты? – не унимается Зверев со своим допрос.

В душу мне влезть хочет? Вот так с ноги? Это я раньше бы ему все о себе рассказала и кинулась рыдать на грудь, но не сейчас.

Мише плевать на своих спутниц и спутников, которые с интересом следят за нашим разговором и не вмешиваются. Красивая брюнетка рядом с Мишей, только закинула руку ему на плечи, показывая с кем он пришел, и посылает в мою сторону недовольные взгляды.

Хочется закатить глаза! Я совсем не претендую на эту гору мышц рядом с ней. Когда-то я бы ввязалась с ней в драку за место рядом со Зверем, теперь же…я не знаю что чувствую. Знаю, только одно, что совсем не готова оказалась к этой встречи.

– Иногда приходиться жертвовать своими мечтами, ради других целей, – смотрю Звереву в глаза, нервно постукивая ноготками по планшету.

– И ради чего твоя жертва, Стася?

– Ради семьи, – слова сами слетают с губ, не успеваю остановить эту откровенность.

– Тогда одобряю, – немного помолчав отвечает Миша и холодно добавляет. – Я бы тоже многим пожертвовал ради своей семьи.

Эти слова ощущаются, как удар под дых! Я жертвую всем ради нашей дочери, о которой он никогда не узнает!

– Мих, отличный слоган, получился! “Зверев идет на все ради семьи, не только своей но и чужой, поэтому мы и строим этот госпиталь для вас и ваших детей”. А? как тебе? Я записал. – в наш разговор наконец вклиниваются другие люди и я облегченно выдыхаю, внимание с моей персоны переключается на меню.

Записав заказ, ухожу от столика на ватных ногах. Но весь оставшийся вечер продолжаю ощущать на себе тяжелый колючий взгляд Мишиных глаз.

Что он смотрит? Рядом с ним такая кукла сидит будто нейросетью сгенерированная до тошноты идеальная! Мне до нее как пешком до Марса. Мое тело после родов изменилась. Я больше не угловатая девчушка. Живот украшает шрам от кесарева, а на бедрах и груди имеются растяжки. От вечного недосыпа и стресса у меня жуткие круги под глазами. Мне некогда быть “на люксе”. Иногда я забываю поесть, и ложусь спать забыв смыть косметику после смены, так сильно устаю.

Компания Зверева уходит в три часа ночи.

Я дорабатываю свою смену до пяти. Пересчитываю чаевые и довольно хмыкаю. Хоть какой-то толк от столика Зверева был! На чай они не скупились, такими темпами может и без премии Карины Вячеславовны протяну.

Переодеваюсь в обычную человеческую одежду и выхожу из ресторана.

Широко зеваю до хруста в челюсти. На улице зябко, мороз кусает щеки. Автобусная остановка находится в восьмистах метрах от ресторана. Судя по карте автобус подойдет через семь минут и мне нужно поторопиться если я хочу на него успеть, а не замерзнуть в ожидании следующего транспорта.

Делаю шаг и замираю.

Из машины, припаркованной рядом со входом в ресторан, выходит Миша.

Без шапки и какой-то верхней одежды. Огромный, пышущий тестостероном мужчина, по которому я когда-то как дурочка сходила с ума.

Он за рулем? Видимо, поэтому Зверев весь вечер ничего не пил крепче яблочного сока и все это время ждал меня?

Бред. Не может быть.

Или…

Зверев смотрит прямо на меня и, я не в силах отвести от него взгляда, пока он властным кивком головы предлагает залезть в салон его дорогого автомобиля. Не предлагает, приказывает! Взглядом давит. Без права отказаться.

Вот еще!

Гордо вскинул голову иду мимо.

– Стася! Стой, надо поговорить!

– Пошел к черту, Зверев! – шепчу себе под нос, кутаясь в тонкий пуховик.

Я ни за что не сяду в его машину, ни за что! С ума сойду от его близости и запаха, а мне нужно быть в здравом уме и доброй памяти! У меня ребенок и мама…

– Ай! Что за…? …– вскрикиваю и молочу ногами воздух, когда меня вдруг отрывают от земли крепкие мужские руки.

– Если гора не идет к Магомеду… Ненавижу, когда меня не слушаются, Стаська! – усмехнувшись шепчет мне на ухо Зверев, бесцеремонно запихивает на заднее сиденье своей машины и захлопывает дверцу!

3 Глава

– Это что еще за самоуправство? Ты что себе позволяешь, Зверев? А ну-ка выпусти меня сейчас же! – требую, подергивая дверцу со своей стороны, которую мой придурок бывший бывший успел заблокировать.

Он медленно обходит капот, открывается ключом водительскую дверь, забирается внутрь.

– Чего буянишь, Стась? Домой отвезу, не обижу. Поболтаем заодно. Сто лет не виделись.

Зверев улыбается вроде по доброму, а у меня сердце останавливается. В машине вдруг тесто становиться, дышать нечем. Он ведь огромный! Широкий в плечах. Да и везде! Мужчина! Боец!

Не то, чтобы я его боялась…нет. Знаю плохого не сделает мне ничего физически. Только морально может уничтожить. Но с этим я как-нибудь справлюсь, ведь однажды уже смогла.

– Не виделись и правда давно. На долго в наши края бояре пожаловали? – бормочу разглядывая свои короткие ногти.

Маникюр делать некогда в салоне, да и средств лишних нет. Сама справляюсь, пилочкой, щипчиками, апельсиновыми палочками и маслом для кутикулы. А что нам бедным девушкам еще делать? Не с покусанными же ногтями ходить. Да и Карина на работе зачморит. Она любит когда ее “девчонки”, как с подиума. Поэтому меня и держит. Ей и клиентам нравиться мое кукольное лицо. Которое я сама ненавижу. Никто не воспринимает всерьез. Все на мордашку смотрят и на грудь.

– Скажешь тоже, Стаська, “бояре”, получше придумать ничего не могла? – хмыкает Зверев, стреляем взглядом в мою сторону.

Не смотрю на него. Опасно это. Залипнуть боюсь, как когда-то в юности. Ведь хорош как черт! С возрастом как вино только лучше стал. И горько от этого. Полька так на него похожа. Капец просто. Аж сердце щемит. Лицо, бровки, носик. Даже родимое пятно, как у Зверева на пояснице есть. Еле заметное, не такое яркое как у ее отца, но все же.

– Королем величать не по-нашенски, не по простому.

– Забыла, как меня раньше называла, Стаська? Напомнить?

Мишенька. Мой любимый Мишка. Мой чемпион. Только мой.

– Не нужно. В прошлом это все, Зверев. Зачем ворошить?

– Да так, не чужие вроде люди, а ты все фамильярничаешь. Сбежать пыталась, делаешь вид что не знаешь.

Пожимаю плечами.

– А я и правда тебя не знаю. Ты теперь всемирно известный чемпион “Зверь”. А не лучший друг Виталика и не наш сосед по дому. Родители твои пару лет как уехали, – произношу, закусывая губу.

– Да, перевез их поближе к себе. Не мог часто мотаться.

– Как мама твоя?

– Все хорошо, батя немного сдал, а так держаться.

Вроде говорим как давние знакомые на нейтральные темы, будто не расстались четыре года назад, как чужие. Будто и не было этого времени порознь. Рядом со Зверевым чувствую себя шестнадцатилетней. Но внутри будто раненая птичка в клетке бьется мысль о Полинке, ни на секунду не пропадает. К дочке хочу, вдохнуть запах ее головки, зацеловать щечки, и пальчики на ножках, обнять и забыть о сегодняшней встречи.

– Останови, здесь пожалуйста, – прошу когда вижу знакомый район.

Зверев по старой памяти привез меня к нашему общем дому. А я и не рискнула ему назвать свой новый адрес. Не зачем это. Видимся первый и последний раз. Мне дочь оберегать надо, а ему в свой звездный мир возвращаться. Пообщался с простой смертной и ладно. Спасибо. Пожалуйста. До свидания.

– До подъезда доедем. Холодно на улице. А ты блин вырядилась будто май на дворе, – говорит Зверев, кивая на мой тонкий пуховик.

Поджимаю губы. Не говорить же ему, что у меня всего одна куртка на все сезоны. Да и зима в этом году не особо лютая. Впервые снег нормальный выпал в середине января.

– Ладно, – соглашаюсь безропотно.

Лучше не спорить. Быстрее высадит, быстрее уедет.

Зверев останавливает машину около знакомой подъездной двери и глушит мотор. Разворачивается в мою сторону, задумчиво подпирая колючий подбородок двумя пальцами. Рассматривает меня. Нагло. В открытую. Лицо, губы, опускает взгляд ниже, пока не касается сжатых колен и покоящихся на них ладони.

Сижу как ученица первоклассница. Спина идеально прямая. Сложно рядом находиться. Запах его душит. В прошлое кидает.

Предательские мурашки бегут по коже. Хорошо куртка на мне, не видно.

Ну, пора сбегать. До дома еще целый час добираться. Из одного конца города в другой. Зато на рендж ровере прокатилась с самим Мишей Зверевым! Как в старые добрые, Настя, как в старые добрые…

– Спасибо, что подвез. Рада была повидаться. Ну, я пойду. Спать хочу с ног валюсь.

– Погоди. Так и не поговорили же, – тормозит меня Миша.

Касается моей руки, невесомо, но ощутимее чем разряд током получить! Отдергиваю руку, пряча в карман.

Зверев иронично ведет бровью.

– Разве? А чем мы всю дорогу заниматься? – строю из себя дурочку.

Блондинка же. Можно и потупить.

– Давно работаешь в “Бархате”?

– А что? – с вызовом.

– Ты же учиться хотела. В Москву поступила. Какой к черту “Бархат”?

– Жизнь внесла коррективы, – отвечаю резко.

Откуда он в курсе про Москву?

А ну, да… Мийка наверное растрепала. После того как в штаны к нему залезла. Подружка моя. Тьфу.

– Где Виталик? Как он это допустил?

– Уехал Виталик, – смотрю в лобовое, поджимая губы.

О брате разговаривать не люблю. Не после того, как он всю семью под черту подвел и свалил подальше, взвалив свои долги на мамины плечи. И мои. Потому что рабочая лошадь у нас только одна в семье и это я.

– Куда? Я звонил ему, не отвечает.

– Ага. Мне тоже. Там сложно все, Зверев. Не забивай свою звездную голову, земными проблемами.

– Хватит в меня тыкать, моим титулом чемпионским. У тебя номер мой был, если б проблемы были всегда мне позвонить могла. И можешь. Поняла меня?

Отрицательно качаю головой, хватаясь за ручку двери.

Ни за что бы ему не позвонила. Никогда!

– Млин, чего ты упертая такая, Стаська. Я же помочь хочу! Разрулить все, пока я здесь.

– Не нужно мне помогать, Зверев. Сама как-нибудь справлюсь. Спасибо и до свидания.

Выбравшись из машины иду к подъезду не оборачиваясь.

Трясущимися пальцами код домофона набираю, молясь чтобы его не сменили.

Не сменили.

Захожу внутрь темного подъезда и прислоняюсь спиной к стене.

Сердце в груди колотиться на вылет.

Жду пять минут, а когда выхожу обратно на улицу машины Зверева уже нет.

Вызывалаю себе такси. На автобусе нет никаких сил кататься.

Через сорок минут, проскальзываю в тепло квартиры и умывшись, и сполоснув руки, ложусь на диван рядом с дочкой, обложенной подушками.

Аккуратно, чтобы не разбудить обнимаю.

– Папку твоего видела, Поля…

4 Глава

– Настька, а вы чего еще дрыхните? – раздается из коридора голос мамы.

– А? – подскочив на кровати, хватаюсь за телефон.