– Он не делал из них секретов. Их активно обсуждали во всех кланах.

– Но их отвергли.

– Да. Практически единогласно. Редкие кланы выступили в его поддержку. Их изгнали. С тех пор они составляют так называемую секту «Свидетелей рассвета». Не удивляйся. В нашем мире каждый город – самостоятельное государство. Каждый клан имеет в нем вес. Вот и представь – наш мир объединился. Сколько советников останутся таковыми? Каждый десятый? Каждый сотый? Один на тысячу? Мне сложно сказать. Но для очень многих кланов такой исход означал утрату позиций и статуса. Как и для городских Советов.

– Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме? – хохотнул мужчина.

– Не знаю, что такое Рим, но идею я поняла – да, что-то подобное.

Помолчали.

– Ты, кстати, с какого факультета?

– Боевого. Химер бывших только на него зачисляют. Слишком сказывается служба. Раньше пытались иначе поступать, но практика показала – мы слишком склонны к силовому решению конфликтов. Особенно если служба длилась больше десяти лет.

– Ты говоришь так, словно с боевым факультетом что-то не так.

– Его считают отстойником для самых глупых и агрессивных.

– Какая прелесть, – оскалился Илья.

– И не говори. Но на то есть свои основания. Воевать города в основном не воюют. Так – эпизодически. Крепкие боевики нам нужны в небольшом количестве и нечасто. Обычно для борьбы с монстрами или для всякого рода экспедиций в другие миры. Как правило, за редкими ингредиентами. В остальном они лишены смысла. У нас особенно нечего взять, поэтому мы не отражаем вторжений. Разве что красный мир порывается повоевать время от времени, но с ним в целом не сложно справиться. Он слишком кособок. Маги палитры, даже слабые, для него пока непреодолимая сила из-за разнопланового, комплексного воздействия. В общем – профессиональные воины нам особенно не нужны. Поэтому…

– Понимаю, – кивнул Илья. – У нас, правда, говорят, что если ты не хочешь содержать свою армию, то будет кормить чужую. Впрочем, со своим уставом в чужой монастырь я не полезу.

– Не понимаю твои аналогии, но суть уловила. Правильно, не лезь. Не поймут. Они и так в принципе тебя не понимают.

– Неудивительно… да… А какой самый престижный факультет?

– Да все остальные – престижные. Тут нужно смотреть на интересы клана. У каждого свои приоритеты. Просто боевой факультет на особом положении. Он никому не нужен. Даже несколько раз поднимался вопрос о том, чтобы его упразднить как ненужный.

– Странно все это, на самом деле, – серьезно произнес Илья. – Я меньше месяца нахожусь в вашем мире. И все это время только и делаю, что борюсь за свою жизнь и с кем-то дерусь. Крайне агрессивный и жестокий мир.

– Это потому, что ты не состоишь в клане. Думаешь, чего Ану казнили? Ты тут ни при чем. Ради тебя никто даже пальцем бы не повел. А вот войны между городами – дело поганое. Тем более, что Зара и Нехеб традиционно выступают если не союзниками, то друзьями. Больше тысячи лет уже точно.

– То есть те выкрики на собрании были попытками меня освистать?

– Освистать? Что это значит?

– Унизить публично.

– Да. Именно так. Поэтому директор так и рявкнул на них.

– И какого хрена? Что я им такого сделал?

– Твои родители не являются одаренными. Таких, как ты, считают грязными магами, или, если говорить тактично, новыми. Они воспринимаются как второй сорт, а то и того хуже. Особенно теми, у кого семь и более поколений – одаренные.

– Как интересно, – произнес с отвращением на лице Илья. – А у тебя сколько поколений?

– Тридцать два. Я из так называемых золотых. Это когда предки ведут свою родословную от первых магов. За две тысячи лет с появления магии в нашем мире известны все мои предки. И они обладали даром.

– И ты снизошла до общения со мной?

– После того, что ты для меня сделал? – улыбнулась Нефтис. – Это меньшее, что я могу сделать. Поверь, каждый день в химере – проклятье. Говорят, что у тех, кто прожил так сто лет, может и не вернуться старая личность. Врастают. Дичают. Сходят с ума. По слухам, они превращаются в древних химер, которые сбегают от Совета Зара и проказничают по укромным уголкам нашего мира. Охотясь на разумных, в особенности на магов. Поэтому сто лет – предельный срок наказания, и именно его назначили мне.

– У меня что-то не складывается картинка, – чуть подумав, произнес Илья. – Ты – золотой маг. Проходишь инициацию в Зара. Там, как мне сказали, самое престижное место в вашем мире. Этот шаг понятен. Но ты проваливаешься на испытании и становишься химерой. Как такое возможно? Неужели твой клан не мог договориться?

– Я вела себя ОЧЕНЬ плохо, – усмехнулась она. – Самый проблемный ребенок Нехеб тех лет. К тому же Совет Зара принципиален, и с ним не так просто договориться, как тебе кажется.

– Слушай, но к испытанию-то тебя должны были готовить.

– Я пренебрегала подготовкой. Вела себя вызывающе на инициации. Оскорбляла Ану и Совет. И погибла у барьера самым глупым образом. Такое не прощается.

– И отец даже не пытался?

– Пытался. Все-таки это такой позор для клана. Но, – Нефтис развела руками, – ничего не получилось. Впрочем, он не сильно-то и старался. Даже вздохнул с облегчением, как мне шепнули после возвращения.

– Хм. Кстати. А это не ты меня должна от факультета ввести в курс дела?

– Нет. Староста у нас Мхей. Он вечером зайдет.

– Он нормальный?

– Более-менее. Тоже золотой. И тоже из химер. На факультете вообще – либо бывшие химеры, либо всякое отребье. Это такие, у которых ни ума, ни способностей, ни характера. Мусор. Их специально сбрасывают на боевой факультет. Логика отбора проста: если на другие не подходишь, то на боевой.

– М-да. Мне Славик сказал иное.

– У вас была интересная беседа. Но ты действительно для других факультетов не годишься. Для тебя магия… даже не знаю. Ты вроде и маг, а ведешь себя как лишенный дара. Подобный подход полностью исключает успешное обучение на других факультетах. Возможно, если бы ты пожил с даром несколько лет, ситуация бы изменилась. Но не сейчас.

– Занятно. И много в П-и-лар адептов среди учащихся?

– Три. Ты. Мхей. И Низам с артефактов, но он скоро покинет нас. Сдает выпускные экзамены. Вероятно, даже не познакомишься тут.

– А ты?

– Я ученик седьмой ступени. Как сюда пришла – уже две подняла.

– Недурно. А как вообще тут можно прокачиваться и развиваться?

– Практические задания, – улыбнулась Нефтис. – У каждого факультета – свои. Конкретно мы обычно ходим в небольшие походы по другим мирам. Учимся сражаться с разного рода противниками. Боевой же факультет. Впрочем, никто не заставляет в них участвовать. Выходы добровольны, из-за чего большинство их постоянно прогуливает. И не развивается. На других факультетах то же самое. Маги вообще не любят дисциплину, – усмехнулась она. – Им всем остро не хватает хотя бы по пять лет в химерах походить. И чтобы их Ану погонял.

– Я бы предложил розги. Но меня точно не послушают.

– Розги?

– Это когда по заднице бьют тонкими такими гибкими палочками. Казалось бы, какая связь между задницей и головой? Однако работает. Говорят – каждый удар повышает ясность мышления и осознанность поступков.

– Не удивлюсь, – усмехнулась Нефтис. – Впрочем, к магам таких мер никто применять не будет. Увы.

– А часто проходят практические занятия?

– Когда как. Я полагаю, Мхей будет с тобой именно о таком выходе говорить. Он дня через четыре намечается. И, скорее всего, захочет вытащить тебя, чтобы поглядеть в деле. У нас обычно большие проблемы с участием. Весь этот мусорный состав факультета как правило пропускает их, а если и подключается, то только мешает. А нормальных бойцов мало – вот мы и едва вытягиваем довольно простые испытания, так как они рассчитаны на куда большую и принципиально более адекватную компанию…

Так и проболтали до самого вечера.

Сначала в особняке, а потом и прогулявшись по ближайшей парковой зоне. Где на них косились другие учащиеся. Напряженно и местами с презрением.

Илья достаточно легко считывал их эмоции.

Как? Он понять не мог.

Просто чувствовал.

И невольно проводил аналогии с тем, как на него смотрели там – в красном городе Аш-Кира. И они были не в пользу П-и-лак. За исключением, пожалуй, Нефтис. С ней Илье было просто и легко.

– Господин, – прозвучал в голове голос призрака. – К вам гости…

Глава 3

– Не нравится мне все это, – тихо пробурчал Саргон, прохаживаясь взад-вперед по кабинету на одной из башен П-и-лак с потрясающим видом, открывающимся из круговых, панорамных окон.

– Что именно? – меланхолично спросила Алисия.

– Я не понимаю задумки Ашма-дэва. Она ускользает от меня. А это плохо. С этим мерзавцем нужно держать ухо востро.

– Может, он просто ошибся?

– Нет. Не похоже. Мне донесли, что Лилу успокоилась после разговора с ним, игнорируя насмешки. Если бы он ошибся, то она бы его с потрохами сожрала. Она очень не любит, когда ей пользуются. Значит, он ее смог убедить в чем-то.

– А если они играют? – улыбнулась Алисия.

– Ради чего?

– Чтобы все поверили в то, что их план удался.

– Какой план?

– Да любой, – еще шире улыбнулась она. – Ты же сам мне рассказывал про то, как нужно себя вести в случае провала. Очень сложно найти черную кошку в черной комнате, особенно если ее там нет. Вот они и водят за нос этих владык.

– Нет. Я ее слишком хорошо знаю, чтобы она простила Ашме такую выходку. Примириться с кровником и признать его дэвом для нее – поступок. С большой буквы поступок. А тут такое. Раз – и наложенная ей печать сгорела при самопожертвовании, спровоцированном этим шалуном. О! Она ему такого бы не простила. А она теперь ходит вполне довольная собой.

– Хорошо. Допустим, у него есть план. И какой он?

– Ты это у меня спрашиваешь? – с некоторым раздражением произнес Саргон.

– Что мы имеем в сухом остатке? Печать черного дэва сгорела, оставив после себя только изуродованный синий талант. Якорь для души Харлама ушел из красного мира. Посольство погибло. Выход на дочь Харлама они не получили. Четыре аномалии закрыты, что СИЛЬНО облегчает Совету Зара их контроль. Очень опытный и критически опасный для красных Ану – казнен. Сам Илья настроен с сильным негативом к магам и магическим мирам. Как это можно назвать одним словом? – Провал. За исключением разве что смерти Ану. Но он последние века влачил жалкое существование и мало на что влиял. Замкнулся в своем маленьким мирке. Совет Зара скорее с облегчением отнесся к его уходу.

– Печать сгорела, говоришь? – задумчиво переспросил Саргон.

– Печать?

– Да. Черного дэва.

– Я специально глянула на собрании. Она выгорела вся.

– Он вошел в аномалию адептом первой ступени. А вышел – нулевой. Хм. Если бы на него не наложили печать нового уровня, то прогорел бы до нулевого ученика.

– И умер при этом бы. Он и так-то чудом уцелел.

– Не находишь странным это совпадение? Хм. А где он сейчас?

– Занятия уже закончились, так что, полагаю, у Техути. Сидит читает. Он уже третьи сутки все свободное время там проводит. Скорее всего, в компании этой «кошечки» из Лал-Тара и двух своих зомби-девочек, оставив бывшего смотрителя приглядывать за жилым домом, а призраков – шпионить. Они уже почти весь П-и-лак прошерстили, заглядывая везде, куда их пускали…

– Зомби?! – перебил ее удивленный директор. – Зачем они ему там?

– Он их тоже посадил читать. У них там кружок любителей чтения с активным участием нежити.

Саргон уставился на нее как на дуру.

– Чего ты несешь?!