Теодрик снова зарычал и шагнул к Еве, позабыв про завтрак и даже ее неподобающую одежду. Видимо, он сейчас выглядел страшно, потому что девушка ойкнула и попятилась.

– Ты хочешь избавиться от истинности? – прорычал он, до конца не веря в это.

Ей хватило храбрости остановиться, не пятиться от хищника, но не ума, чтобы успокоить его. Вместо этого она выпятила грудь вперед, яростно сжала кулаки.

– Да, мне не нужен истинный. Мне не нужен ты. Не нужна это изматывающая жажда, вой на луну. Не нужно это превращение в непонятно кого…

– Почему же непонятно в кого? – ядовито перебил ее Тео. – Очень даже понятно в кого. Ты превращаешься в волчицу.

– Я. Не. Хочу. Превращаться в волчицу, – чеканя каждое слово ответила Ева. – Вот и спрашиваю, как это прекратить.

– Никак. – Тео почти добрался до нее, и теперь от того, чтобы не схватить ее за плечи и не начать трясти, пока ума не прибавится, его отделяла только выдержка, а еще знание, что перед ним истинная, которую нужно беречь и защищать. В том числе и от нее самой! – Никто до тебя не становился вервольфом. По крайней мере, я о таком не слышал. Люди всегда оставались людьми, а волки волками.

Ева нахмурилась, задумалась, закусила полную губу, а волк внутри взывал на этот раз от неудовлетворенного желания. Это истинная получила ночью сладкое, а Тео пришлось довольствоваться ледяной водой в речке. Иначе его тело горело, словно в огне, настолько ему хотелось познать свою пару. Сдержался, не присвоил, и вот благодарность.

– Хорошо, – выдала Ева после долгих размышлений, – с этим я могу смириться. Но мой вопрос был о другом.

– Если не хочешь, чтобы я тебя отшлепал так, что сидеть не сможешь, больше о таком не спрашивай! – снова взрычал альфа. – Истинность – самое ценное и самое желанное, что есть в жизни волка.

– Самое желанное? – зло рассмеялась девушка, тряхнув копной темных волос, связанных лентами в высокий хвост. – Изображать суку в течке – это единственное желание ваших женщин? Быть игрушкой, которой руководит зверь внутри, а не разум? Отдаваться вашей воле и вообще отдаваться каждую ночь, как выглядывает луна. Отвратительнее не придумаешь!

– Замолчи! Замолчи, а не иначе…

Она не испугалась, наоборот, безрассудно отважно шагнула к нему, ткнула пальцем в грудь.

– Иначе что? Выпорешь меня? Или бросишь на постель и сделаешь своей? Хотя, о чем это я? Какая постель, вот стол в самый раз!

Тео прикрыл глаза, сражаясь с собственными чувствами, бурлящими в нем. От ярости до желания, которые будили в нем истинная и влияние полной луны. Да, ночное светило сейчас не видно, днем его власть меньше, чем ночью, но он все равно чувствовал все острее, ярче.

– Не искушай меня, Ева, – прохрипел он сквозь сжатые зубы. – Не выводи из себя. Я не железный.

– Знаю, – яростно сверкая глазами, выдала истинная и добавила с горечью: – Прекрасно все помню. Поэтому и хочу избавиться от этих оков. Избавиться от тебя!

Альфа тоже прекрасно помнил историю их знакомства. О том, что творил с ней, не осознавая, что ему в лапы попало сокровище, а не простая девка. Но даже за простых девок теперь досада брала. Что поделаешь, если он тогда другим был? Утратившим истинную, семью, разбитым и разрушенным до самого основания. Злым, отчаявшимся, полным жажды мести. Сейчас же его враг повержен, а жажда мести утолена. Теперь его самый страшный враг – он сам, его прошлое. То, что он, ослепленный ненавистью, не заметил и учел. Сам же своими лапами и растоптал.

Доверие истинной.

Так что не на Еву ему сейчас нужно злиться. На себя.

Как только Теодрик это понял, его гнев поутих вместе с желанием отходить луну по ее соблазнительной заднице, как нашкодившего волчонка. Она не виновата в том, что ничего не знает, в том, что выводит из себя его зверя. Ева так привыкла, она защищается, нападая.

Осознает ли она, что уже ведет себя как волчица?

Альфа убрал с огня сковороду, бахнул ее на стол и ушел, бросив через плечо:

– Со смертью моей избавишься.

Глава 3

Ева

Со смертью моей избавишься.

Я ненавидела вервольфов. Настолько сильно ненавидела, что еще недавно желала всему альянсу долгой и мучительной смерти. Такой же судьбы, на которую они обрекали волчьих невест. Чтобы бесы вечно варили их в своих котлах! Альфа Теодрик не был исключением: меньше одной луны назад я бы пожелала ему того же. Но сейчас желать гибели тому, кто стерег твой сон, защищал тебя от хищников и от голода, не получалось. Если бы я сказала, что хочу, чтобы большой темный волк сдох, я бы солгала самой себе.

Я не желала ему смерти даже ценой собственной свободы. Это было нечестно, жестоко и неблагодарно. Этим путешествием, своей помощью зверь полностью искупил свою вину передо мной. Я так для себя решила. Но этот вовсе не означало, что я смирюсь со своим сказочным превращением в волчицу. Что мы перекинемся в зверей и радостно побежим выть на луну!

В голову сразу полезли воспоминания о том, как именно мы ночью «выли на луну», и у меня загорелись щеки. Сильнее, чем когда зверь увидел меня в штанах: от одного его взгляда стало жарко и захотелось переодеться. Всю свою одежду на себя напялить, чтобы не смотрел больше!

Выходило, что нужна ему не я сама, а та волчица, которая должна прийти после меня. В конце этого превращения. Я яростно потерла полоску шрама на собственной шее, будто она была свидетельством моего скорого обращения к дикой природе. Владыка окончательно отринет меня, а вместо него придут другие боги – Предки. Испугавшись своей мысли, я сложила пальцы в молитвенном жесте и прочитала своему единому богу короткую молитву. Чтобы сохранил, чтобы защитил, чтобы наставил на путь истинный…

Правда, на слове «истинный» я словно мысленно споткнулась и помотала головой. Никаких истинных! Я Теодрику не истинная, он ошибается, а если не ошибается, нужно найти способ, как разорвать эту связь без кровопролития и чьей-либо смерти.

Я найду способ остаться человеком. Должна найти!

Приободрившись, я даже с завтраком расправилась быстро и с удовольствием. Когда только волчий принц (а члены волчьего альянса были равны по статусу человеческим правителям) научился так вкусно готовить? Не в походах же? Я видела, у него для этого есть стая, которая выполнит любой каприз по первому требованию.

Где она только? Этим вопросом я мучилась недолго, просто не привыкла держать все в себе. Особенно, когда это касалось родной деревни. Что, если мы сюда зверей приведем, а здесь тетка Клара осталась?

– Где твоя стая? – поинтересовалась я, выходя на крыльцо.

Теодрик сидел на лавке и вновь неодобрительно покосился на меня. Смолчал и правильно сделал: в своей одежде я чувствовала себя как рыцарь в доспехах – в безопасности.

Думала, он не ответит, или скажет, что поскакал за истинной, потерял с ними связь, но его ответ меня неприятно удивил:

– В двух днях пути отсюда, но смогут бежать быстрее, если я прикажу.

– Прикажешь… отсюда?

– Я альфа, истинная. Я связан со своими волками.

– Не называй меня так больше! – разозлившись, приказала я.

– Что? – Он насмешливо приподнял бровь. – Решила убить меня? Насчет смерти я не шутил.

– Нет, я найду другой способ, – прорычала я.

Теодрик разом подобрался, одним плавным движением поднялся, нависая надо мной. Когда он так делал, хотелось убежать, но я и раньше перед ним не пасовала, сейчас – тем более.

– Какой?

– Пока не знаю, – я вскинула голову, чтобы смотреть ему в глаза, – но я обязательно выясню, как это сделать.

Зверь расслабился, наверняка решил, что ничего у меня не получится. Но мне было плевать, что он там решает, а пока…

– У меня есть имя – Ева. Называй меня или так, или никак иначе.

– Хорошо, Ева, – слишком легко согласился он.

Я кивнула, подозревая, что где-то здесь закрался подвох. Но пока мои подозрения не подтвердились, крыть было нечем.

– Скажи своей стае, чтобы не трогали тетушку Клару. И не пугали! Она старая женщина, пусть доживет свой век в мире и спокойствии. А лучше пусть обходят деревню стороной.

– Что значит «обходят»? – прищурился Теодрик. – Разве нас здесь не будет?

– Не знаю насчет нас, но меня здесь точно не будет. Я отправляюсь в крепость Крайтон. Искать свою семью.

Альфа уже не просто хмурится, сквозь человеческое просматриваются злые звериные черты.

– В крепость, в которую заказан путь вервольфам? – рычит он. – Тебе нельзя туда.

– Это тебе нельзя туда, – я смотрю зверю в глаза.

Это ему не нравится, а мне не нравится, что мы вообще спорим о том, что мне делать и куда идти. Я свободная женщина, человек. Больше не его рабыня. И, кажется, Теодрик об этом тоже вспоминает.

– Я не был там, но знаю, что они как-то вычисляют вервольфов и расправляются с ними.

– Повторяю: я тебя с собой не зову. Мне нужно к семье.

Я развернулась и скрылась в доме, тем самым поставив жирную точку в этом разговоре. Больше всего на свете я боялась, что Теодрик как-то меня остановит. Попросту схватит и запрет в доме. Или вообще потеряет свое терпение истинного и увезет с собой! Но когда я собрала все необходимые вещи в дорожную сумку и вернулась на крыльцо, на скамье аккуратной стопкой лежала одежда отца, еще хранящая тепло альфы. Руки сами собой потянулись к рубахе и штанам и запихнули ее в сумку. Потом уже, за калиткой, я подумала, что возможно зверь за мной не пойдет, но не возвращаться же, тем более не выкидывать добротную одежду, к тому же, память об отце.

С собой у меня лук и колчан со стрелами – старые и самые первые, с помощью которых я училась стрелять еще в детстве, новое оружие сгинуло благодаря Лиаму. Надеюсь, у богов вервольфов тоже есть Преисподняя, он обязательно должен туда попасть! В сумке вяленое мясо и сыр – самое то для путешествий, и еще кое-то по мелочи. Мелочи, кстати, нет, я проверила кирпич за печкой, где мама хранила деньги – уходя, они все забрали. А больше ничего и не возьмешь. Завтрак Теодрика мне понравился, но не сковороду же с собой тащить, пойдем налегке. Или пойду. Я не видела его с тех пор, как заявила о своих намерениях. В ботинке нож, и я чувствую себя не свободной охотницей, а уже какой-то бандиткой, способной расправиться с любой бандой в одиночку. Или не в одиночку.

Я прошагала всю деревню, заглянув лишь к тетке Кларе, но, как бы я ни пыталась убедить женщину пойти со мной, какие слова ни придумывала, она и на этот раз отказалась. К тому же заявила, что станет обузой в таком путешествии. Я это и сама понимала: в ее возрасте долгие прогулки в тягость, тут нужна телега. Но я искренне боялась, что волки, следующие за Теодриком, заглянут в деревню и ей навредят. С другой стороны, зачем им вредить одинокой старухе? Может, я думала так, чтобы самой остаться беленькой и чистенькой, чтобы совесть моя была чиста перед этой старой женщиной, но оставаться в деревне и защищать тетку я не собиралась. Чувствовала, что должна найти родных. Сердцем чувствовала.

Это не мешало мне покидать деревню в растрепанных чувствах. В прошлый раз Лиам уводил меня отсюда под угрозами. Сейчас я уходила сама, но с неспокойным сердцем. Правда, ровно до того момента, как в лесу меня догнал большой волк.

«Моя стая присмотрит за ней», – раздалось в моих мыслях.

– За кем? – пожала я плечами.

«За твоей теткой!»

– Я этого не просила! – рыкнула я, но Теодрик больше со мной не общался.

Наше путешествие началось. Или, вернее будет сказать, продолжилось. Только сейчас, с оружием в руках, я чувствовала себя гораздо увереннее. Несмотря на мнение всяких лохматых. Впрочем, если на меня в штанах альфа по-прежнему косился неодобрительно, то лук со стрелами и нож в ботинке никак не прокомментировал. Словно это было для него чем-то привычным.