Бог злости (страница 10)
– Вот почему они все силы бросают на эти незначительные провокации, за которыми скрывается нечто большее. – Я опускаюсь рядом с Николаем и затягиваюсь сигаретой.
– Именно так, – соглашается Джереми. – Нам нельзя терять бдительность.
Девушка, которая устроила мировое турне от колен Джереми до колен Николая, на четвереньках приближается ко мне. Такая отчаянная и возбужденная.
Ее взгляд сияет, и она, вероятно, пьяна, или под кайфом, или все вместе, учитывая ее чрезвычайно расширенные зрачки.
Темные волосы падают ей на лицо – реальная сцена из того фильма ужасов, где девушка вылезает из колодца. Даже двигается, как тот призрак.
Я хватаю ее за волосы и притягиваю к ногам. Она вскрикивает, но затем хихикает, хнычет и издает всевозможные раздражающие звуки. И их достаточно, чтобы возникло желание придушить ее.
Я вдавливаю пальцы в ее голову, затем в челюсть.
– Открой. – Она повинуется, демонстрируя пирсинг в языке.
Не тот рот, который был полон моей спермы до отказа, что девчонке пришлось выплюнуть ее на мои дизайнерские туфли, хотя при этом ее взгляд сиял, а вся она тряслась.
Дрожь – очень важный момент, потому что, несмотря на очевидный испуг и полную растерянность, она продолжала смотреть на меня.
Но все равно выплюнула мою сперму, как будто в ее желудке ей не место.
Уже только по этой причине хочется заполнить все ее дырочки своей спермой.
И сейчас я возбудился.
Твою мать. Когда я перестал контролировать свое либидо?
Ответ очевиден. Три дня назад.
Три гребаных дня прошло с момента поездки на скалу, где, как я думал, смогу найти ответы.
Хотите кое-что получше? Ответ скрывается за другим ответом. Глиндон Кинг.
Я отталкиваю девушку-призрака, тушу сигарету о ее сумку Gucci и встаю.
Джереми пристально смотрит на меня.
– Неужели не хочешь остаться и распланировать последние детали следующего посвящения?
– Сам разберешься.
– Киллер, ты – ненастоящий стратег! – Николай тычет в меня пальцем, не обращая внимания на девушку, которая кончает в его руках. – Разве ты не говорил, что никто не может затмить тебя, потому что твои задумки самые лучшие?
– Так и есть.
– Так предложи нам что-нибудь.
– Джереми уже все знает, а я не хочу повторяться. Позвоните мне, когда начнется настоящее веселье.
– Ты действительно уходишь, наследник сатаны? Самое интересное только начинается.
– Кто-то из нас действительно учится, Нико. Студент медицинского, забыл?
– Ерунда. Ты гений.
– Все равно приходится стараться. – На самом деле нет, но людям становится легче от осознания того, что все вокруг страдают так же, как и они.
Я хлопаю Гарета по плечу.
– Не скучай, братишка.
Он отмахивается от меня, и я улыбаюсь, покидая главную вечеринку и спускаясь вниз. В подвале есть звукоизоляция, поэтому музыка и веселье постепенно исчезают, когда я закрываю за собой дверь.
Вижу красную комнату и встаю на пороге, разглядывая свои попытки создать шедевры, которые длятся на протяжении многих лет.
Первую фотографию мышей я сделал с помощью фотоаппарата Polaroid. Я хотел запечатлеть момент, когда удалось рассмотреть внутренности живого существа.
Вторая – это Гарет, когда он повредил колено, залил кровью весь сад и изо всех сил старался не заплакать.
Третья – на Гарета напала собака. С того момента он больше никогда не приближался к псам. Если бы Гарет понял, что собака, которая его укусила, была больной и, возможно, бешеной, он стал бы их опасаться еще сильнее. Но я давно усвоил, что реакция других людей на угрожающие, опасные ситуации значительно отличается от моей.
Когда я сохраняю спокойствие, они впадают в панику.
Когда я ищу решение, они позволяют страху завладеть ими. За многие годы я собрал много фотографий. Некоторые из них довольно кровавые.
Другие не очень. Но неизменно одно – страдания.
На некоторых изображены… человеческие слабости.
Сначала я фотографировал, чтобы понять, как чьи-то реакции на определенные ситуации отличаются от моих. Затем наслаждался осознанием того, что обладаю частью их личности, доступ к которой не имеет никто.
Даже они сами.
Вот почему это шедевры.
На протяжении многих лет я тщательно оберегал их, не позволяя никому разглядеть эту часть меня.
Никто даже не догадывается, что я выбрал медицину только ради возможности и дальше рассматривать внутренности живых существ, не убивая их.
Так сложнее, но зато удается скрывать свои наклонности и даже прослыть благородным за то, что… спасаю жизни.
Подхожу к последней новинке в моей коллекции и извлекаю ее из всех остальных.
Пальцами я пробегаю по нежным чертам лица, покрытым слезами, соплями и спермой. До сих пор я не столько вижу, сколько чувствую свои пальцы между ее губ.
Впервые я испытал такой сильный оргазм, сам того не желая. Обычно я прибегаю к большим усилиям и экстремальным фетишам, чтобы получить хоть малую толику того, чего добилась эта неуверенная в себе девушка, даже не стараясь.
И это чертовски бесит.
Предполагалось, что она всего лишь ниточка, которая приведет к ответам, и поэтому не имеет права претендовать на более высокое место.
Как бы печально это ни звучало, но, возможно, мне придется ее сломать.
Ведь я еще вчера говорил об этом. Но до сих пор не решил, что именно буду с ней делать.
Совершенно точно, что я обязательно воссоздам эту эмоцию на ее лице. Снова и снова.
И, черт, снова.
Все же одного раза было мало.
Все началось с расследования смерти Девлина. Но, возможно, это не так уж и важно, как я думал изначально.
Глава седьмая. Глиндон
– Скажи мне, почему мы снова пришли сюда? – Я морщусь от громкого рэпа, разговоров и людей.
Народу очень много.
– Потому что мы любим насилие, – радостно восклицает Ава, раскачиваясь в такт музыке.
– Знаете, столь неординарное увлечение мужским насилием может быть проявлением неприятных наклонностей. – Сесили сдвигает свои очки на нос. – Это вроде как токсичное поведение.
– Тогда зовите меня королевой токсичности, потому что я хочу смотреть на эту божественную красоту. – Ава подталкивает Аннику. – Правильно говорю, Анни?
Она нервно озирается, внимательно наблюдая за окружающей толпой, как будто они инопланетяне, которые хотят нас похитить и поработить. Она, как и я с Сесили, не хотела приходить на бои, но демократии не суждено победить Аву.
К тому же, несмотря на то, что Сес только что провела психологическую экспертизу, сама она не очень-то и возражала, когда предложили прийти сюда.
Полезно подышать воздухом и сменить обстановку – вот что она сказала мне, перед тем как они втроем затащили меня в этот подпольный бойцовский клуб в центре города.
И что удивительно, большинство боев происходят между нашим КЭУ и Королевским Университетом.
Естественно, что мы соперничаем во всех аспектах. Каждый университет призывает своих студентов вступать в клубы, заниматься спортом и участвовать в конкурсах только ради победы.
Помимо официальных видов спорта, таких как футбол, баскетбол и лакросс, также сохраняется традиция проведения боев на нейтральной территории, где проходят остальные соревнования.
Фактически это притон для любителей азартных игр – делать ставки, кто победит в драке. Ходят слухи, что ректоры знают об этом и не только закрывают на бои глаза, но даже делают ставки на победителей.
Клуб переполнен до отказа, даже вопреки тому, что сегодня обычный день боев, когда соперники выбираются в случайном порядке. В ночь проведения соревнований оба кампуса стекаются сюда, как муравьи.
Сейчас мы ждем главного события вечера – поединка между двумя сильнейшими бойцами из наших университетов. Представитель с нашей стороны – Крей, которому Реми массирует плечи.
Реми – капитан баскетбольной команды, а Брэн – капитан команды по лакроссу, но они никогда не дерутся.
Когда мы спросили Реми, почему он не хочет участвовать, он презрительно фыркнул, засмеялся и передразнил нас.
– Глупости! Я? Драться? В смысле подставить под удар нос моей светлости? Совсем с ума сошли, вы сошли с ума, вы все вокруг сошли с ума!
Однако этот лицемер совершенно не против возложить на Крея эту бессмысленную ответственность.
Мне бы очень хотелось, чтобы мой кузен не любил насилие. Он мог бы быть молчаливым ботаником, но предпочел стать молчаливым животным.
Пока я наблюдаю за Реми и Креем, двое высоких парней подходят к ним вплотную. Первый – не кто иной, как мой брат Лэндон, который одет в шорты и майку – видимо, приготовился к драке.
Все в Школе искусств и музыки стараются не попадать в передряги, а некоторые даже бросают спорт, чтобы сберечь свои руки.
Но не мой сумасшедший брат.
Он любит пускать кровь теми же руками, которые создают шедевры.
Жизнь может быть несправедливой, когда решает наделить безграничными талантами недостойных людей.
Иногда я люблю своего брата, но его нельзя назвать достойным человеком. Ни в коем случае.
А сопровождающий его человек – вот сюрприз. Мой старший кузен, Илай, брат Крея, похож на Лэна своей невозмутимой аурой, как король, шествующий к своему трону.
Илай всегда держится в тени – по сравнению с ним мои попытки прятаться кажутся просто смешными. И хотя он готовится к защите докторской диссертации в КЭУ, его почти не видно.
Вообще.
Никто даже не знает, где он постоянно живет. Поэтому, когда дедушка спрашивает, как дела у его старшего внука, отвечаю максимально обобщенно, потому что степень моей осведомленности относительно Илая ничем не отличается от осведомленности деда.
Так что встретить его здесь сегодня – необычное явление, сравнимое с единорогом. Я легонько подталкиваю Аву, но в этом совсем нет необходимости.
Моя подруга уже смотрит в его сторону – не отрывая взгляда. Я знаю Аву с пеленок, и ничто не способно так испортить ее настроение, как присутствие Илая.
– И что он тут делает? – ворчит она.
– Поддерживает Крея? – Я стараюсь успокоить ее, как всегда, заняв золотую середину между моей тайной стороной семьи и моими друзьями.
– Поддерживает, говоришь? Да к черту. Если он и слово «поддержка» столкнутся на вершине вулкана, то Илай упадет в лаву. Он просто пришел испортить всем вечер.
– Только если ты ему это позволишь, – Сесили касается ее руки. Она – самый мирный человек на свете, клянусь. Хотелось бы мне научиться у Сес, как воспринимать происходящее вокруг адекватно.
– Верно. – Ава облегченно вздыхает. – Кроме того, Лэн тоже здесь, а Глин не возмущается.
– Я не боюсь его. – Я лгу. Но им не обязательно это знать.
К тому же я на собственном опыте поняла, что существуют люди и похуже, чем мой брат. Он хотя бы не пытался уничтожить меня.
– Вот это настрой, сучка. – Ава задевает меня своим плечом. – В задницу парней.
– Прекрасно. – Сесили закатывает глаза. – Ты же вроде бы внучка бывшего премьер-министра.
– Не будь ханжой. А дедушка поощряет мою способность самовыражаться, за что ему большое спасибо.
– Ум-м. – Анника переминается с ноги на ногу. – Наверное, нам лучше уйти до начала боя.
– Что? Нет, мы пришли сюда ради боя и чтобы поддержать Крея. Мы не можем просто так уйти. – Ава зажимает ей рот и кричит: – Ты справишься, Крей Крей![6]
Он смотрит в нашу сторону, а Реми машет рукой на мускулы Крейтона.
Лэндон увлечен своим телефоном, совершенно не обращая внимания на окружающую обстановку. Илай, который пьет из бутылки воду, прерывается и наклоняет голову в нашу сторону.
Или, скорее всего, в сторону Авы.
Они не говорят ни слова, но как будто ведут молчаливую войну. Отношения Авы и Илая всегда были самые странные. Даже не хватит слов, чтобы описать их.
Но одно можно сказать наверняка. Между ними всегда царило напряжение.