Улыбка против воли тронула губы Тайлера, он разглядывал меня, наклонив голову к плечу, чуть-чуть насмешливо.

– Думал, – усмехнулся он. – Если останусь жив после десятилетий службы на границе.

На короткий миг я забыла, что нам не дадут выбирать свою судьбу. Все никак не привыкну, что наши желания больше не имеют значения – один лишь закон для всех одаренных: наша жизнь принадлежит императору.

– Извини…

– В этом мы на равных, Дейрон, не за что просить прощения. Вернемся к ректору Кронту. Не могу отделаться от ощущения, что он отправил нас в архив специально.

– Ректор? Специально? Но там ничего не было кроме кипы старых бумаг с личными делами кадетов. И…

Наши взгляды встретились: мы вспомнили одновременно, и оба произнесли это вслух:

– Документ из секретного архива!

Тайлер кивнул, предлагая мне продолжать.

Я пересказала как можно подробнее все, что успела увидеть: список парней и девушек, у которых во время учебы в Академии не раскрылся дар. Все они умерли вскоре после выпуска из Тирн-а-Тор, прожили не дольше двух лет.

– Моя мама в этом списке. Она умерла, когда мне не исполнилось и года. Папа очень горевал… – Нет, не стану про отца, факты, только факты. – Целитель сказал, что ее выжег нераскрытый дар, что это обычное дело. Но отец не верил. Трудно поверить в смерть близкого, случившуюся так внезапно.

– Еще как трудно… – глухо подтвердил Тайлер. – Значит, нераскрытый дар. Хотя первая манифестация произошла.

Запись в одной из колонок указывала именно на это.

– Предположим, ректор Кронт хотел, чтобы мы нашли этот документ, – медленно произнес Тай. – Зачем? Ладно, этого мы пока не знаем, но запомним на будущее. Потом первая записка. Следующее покушение.

– Ты про отравленное лезвие стика Миромира?

– Нет, Алейдис, я про декорации Истэда, устроенные в пространственном кармане мастером иллюзий. Про жителей, которые стали гулями. Про…

– Майю, – прошептала я и, не успев сообразить, что творю, накрыла ладонью сжатую в кулак руку Тайлера. – Это точно случайность!

– Не думаю. Что если кто-то обладающий властью и возможностями, зная о моей ненависти к тебе, все рассчитал! Я мог убить тебя тогда!

– Нет, не мог. – Я сглотнула, снова, как воочию, ощутив на своей шее твердые и сильные мужские пальцы. – Не мог! Мне кажется, мы упускаем что-то важное. Допустим, все подстроено и князь Лэггер действительно хочет моей смерти, но зачем все эти танцы с бубнами, все эти сложности, хитроумные планы? Почему не свернуть мне шею в одном из темных переходов Академии? Быстро и просто.

– Здесь есть неизвестный фактор, согласен. Но ты неверно задаешь вопрос. Кто бы свернул тебе шею? Кому можно поручить это непростое дело? Кадеты погибают, да, но от лап тварей, во время практикумов, а не от рук наемных убийц. Академия, как это ни странно звучит, сейчас для тебя безопаснее, чем внешний мир. Поэтому несчастные случаи…

– Да зачем? – взорвалась я. – Зачем я кому-то сдалась? Я ничего не знаю, у меня нет ни защитников, ни высоких покровителей, отец мертв, я… обычная девчонка!

Тайлер задумчиво качнул головой. Судя по отрешенному взгляду, он перебирал в уме все возможные причины, но пока, как и я, не понимал, за что зацепиться.

– Может, это его личная месть мне? Ну вот развлекается он так. – Я правда уже не знала, что и думать. – Его племянник, принц Ивейл, погиб. До виновника не добраться, а я вот она, под рукой.

– Сиятельному князю настолько нечего делать? – хмыкнул Тайлер. – Нет, здесь что-то другое. Он будто…

– Что?

– Это глупая мысль.

– Ты сам говорил, что мы не должны упустить ни одной зацепки!

– Да, ты права. Погоди, я никак не могу сформулировать четко… Это что-то на уровне догадок, интуиции, а не фактов. Сейчас…

– Хорошо, что ректор на нашей стороне, – вздохнула я, пока Тайлер вглядывался в противоположную стену так пристально, будто мог увидеть на ней ответы на вопросы. – Он ведь на нашей стороне?

– Уверен, что да. После того, как мы поговорим, я отправлюсь к нему. Ректор не может противостоять открыто, все-таки он отвечает за сотни жизней в Академии. Действует в рамках устава, но он так хорошо его знает, что лавирует и использует темные пятна. Как сегодня во время турнира.

Я вспомнила, как Тайлер вызвался провести поединок, ректор Кронт его поддержал, а князь Лэггер едва не скрипел зубами от злости. Но завтра первогодков ждет зачет на полосе препятствий. Хотя мы проходили ее не единожды и, казалось, могли сделать это с закрытыми глазами, да и иллюзии не опасны, но и турнирные поединки тоже не должны были оказаться смертельными. А в пространственном кармане мы останемся одни, даже без Эйсхарда.

Не знаю, что отразилось на моем лице, но Тайлер отвлекся от мыслей, потянулся было коснуться меня, убрать за ухо закрывшую щеку прядь, но замер и с некоторым даже удивлением посмотрел на своевольную руку.

– Нельзя бояться, – тихо сказал он. – Ты воин, Алейдис. Ты справишься, даже если меня не будет рядом.

Глава 12

– Ты додумал свою мысль? – напомнила я, отвлекая и его, и себя от невольного жеста и от того, как я подалась вперед, желая, чтобы они меня коснулись.

Тайлер услышал будто не сразу, моргнул.

– Нет, пока нет. Ладно, давай разбираться дальше. После практикума с гулями под дверью оказалась вторая записка с предупреждением, но после этого в течение нескольких недель покушений не было, до того момента, как…

– Князь Лэггер приехал, чтобы присутствовать на зачетах. Так ты думаешь, что паук – его рук дело? Чтобы я растерялась и подставилась под отравленное лезвие? Миромир, я уверена, ничего не знал, его использовали.

– Я не сомневаюсь. Оставлять стики на ночь перед последним зачетным днем – обычная практика, но никогда прежде первогодки не бились до первой крови. Кто-то ночью намазал лезвие Миромира ядом, стики уникальны, и выбранное оружие легко узнать. Паук возник, когда ты стала выигрывать и едва не спутала планы его сиятельства.

– И все-таки это странно… – задумалась я. – Князя не было в подвалах, когда я увидела отца. Не хочешь ведь ты сказать, что он сидел в клетке со скелом или прятался на потолке?

Нам не хватало кусочков мозаики, чтобы составить картину целиком, мы вертели обрывки информации и так и этак, но они не укладывались в общее полотно. Что мы упускаем?

– Князь Лэггер не только за мной пристально наблюдает. Он замучил Веелу своими наставлениями, а она, ты знаешь, и так волнуется по любому поводу. Ты ведь понял: он наказал Рона за то, что тот посмел обнять аристократку? Какое ему дело до их отношений! Как она, бедная, вообще смогла выйти на арену после всех переживаний? Я думала, Вель свалится в обморок прямо на трибунах – на ней лица не было.

– О чем он говорил с ней? – быстро спросил Тайлер.

Я пожала плечами.

– Веела сказала, что передавал привет из дома, но радостной она не выглядела. Мы с Роном сразу подумали, что он ругает ее за слабость. Будто ждал от Веелы каких-то великих свершений только потому, что она происходит из древнего рода. Это он еще ее в начале года не видел, какой избалованной девчонкой она была.

– Веела должна скоро вернуться от Ронана – я попросил дежурного целителя проводить ее. Я зайду к ней и попробую все выяснить. Князь Лэггер действительно мог читать ей нотации, но в любом случае Веела знает о нем больше, чем мы, видела его раньше. Сейчас любая подсказка пригодится.

– Ага… – Какая-то важная мысль мелькнула на краешке сознания, но голова настолько забилась информацией, что я никак не могла ее разглядеть.

Тайлер молчал, ждал, пока я продолжу, но я лишь развела руками.

– Алейдис, можно я кое-что проверю? – произнес он странно охрипшим голосом.

– Да. Что? – И, чтобы развеять необъяснимое напряжение, наэлектризовавшее воздух между нами, пошутила: – Как я выучила билеты по истории?

Тай и внимания не обратил на мои попытки разрядить обстановку. Между его бровей залегла хмурая морщинка, на короткий миг позволив мне представить Тайлера таким, каким он станет лет так через десять, – суровым командиром. Почти совсем разучится улыбаться. Совсем как мой отец.

– На первом курсе, после зимней сессии и первых боев с тварями Изнанки, этот способ распространяется как поветрие, передается от старших курсов к младшим.

– Что за способ?

– Не очень надежный, но первогодки забавляются им до тех пор, пока не проявится последний дар. В ближайшие месяцы в Академии везде и всюду можно будет увидеть желторотиков, пожимающих друг другу руки.

– Тайлер, я очень заинтригована!

Его взгляд чуть-чуть потеплел, когда я вслух назвала его по имени.

– Когда я возьму тебя за руку, я пойму, насколько близок к раскрытию твой дар. Это ощущается покалыванием или холодом, ладонь слегка немеет. Способ предсказывает раскрытие дара за две-три недели. Если я ничего не почувствую – дар уже раскрылся или, наоборот, еще спит глубоко.

– Кстати о раскрытии! Мейстер Тугор пока не объяснял, как дар проявляется впервые.

– Обычно он ярко манифестируется без усилия воли. Я, например, перенесся из подвала прямиком в столовую, Ярс до сих пор подшучивает, мол, я просто проголодался.

– А у Ярса?

– Он пространственник, создает «карманы» в реальности. Когда его дар проявился в первый раз, наше звено блуждало сутки, прежде чем мы смогли выбраться.

Так вот какой дар у друга Эйсхарда! Просто отличный и очень полезный. В гарнизоне один из офицеров во время вылазок в бесплодные земли творил островки безопасности, где рекруты могли отдохнуть и выспаться.

– Значит, ты возьмешь меня за руку и поймешь, что дар вот-вот раскроется? Так любой одаренный может?

– Только тот, у кого уже раскрылся дар. Дары будто… хм… притягивают друг друга.

– Это как-то связано с той мыслью, которую ты никак не сформулируешь?

– Да.

Сгорая от любопытства, я выпутала руку из складок пледа и протянула Эйсхарду, будто предлагая поздороваться. Удивилась, каким тонким выглядит мое запястье, каким беззащитным без рукава кожанки. Тайлер пристально разглядывал мое обнаженное предплечье. Совершенно невинная часть тела, так почему к щекам прилил жар?

– Ну, привет, – напомнила я о рукопожатии и пошевелила пальцами.

– Привет, – приглушенно сказал Тай, и у него дернулся кадык.

Осторожно, будто боялся, что его прикосновение причинит боль, он тронул ладонью ладонь. Запястье к запястью, его пальцы легли поверх моих. Я знала, что у Тайлера сильные и большие руки, но снова испытала замешательство, когда увидела, что мои пальцы рядом с его выглядят хрупкими и тонкими будто веточки. Немного смутилась, вспомнив, что кожа огрубела от постоянных упражнений со стиками, но, с другой стороны, ладони Тайлера тоже покрыты мозолями. Мы оба давно забыли, каково это – не сжимать кулаки или рукояти стиков, чтобы ударить, а вот так бережно дотрагиваться, опасаясь ранить.

Хотя кому может причинить вред рукопожатие?

Вот только это мало напоминало жест приветствия, каким при встрече обмениваются парни.

Тайлер медленно переплел свои пальцы с моими, моя ладонь утонула в его руке. Наступила моя очередь судорожно сглатывать от непривычной интимности происходящего, от жара кожи.

Он замер, прислушиваясь к себе, а я почти не дышала, боясь пошевелиться.

– Что-то чувствуешь? – прошептала наконец. – Мой дар близко?

Я разглядывала его темные ресницы, длинные, как у девчонки. Тайлер прикрыл глаза, и потому оказалось несложно беззастенчиво пялиться на него. Ресницы взметнулись, и я поспешно отвела взгляд.

– Нет. Ничего не чувствую.

– Нет? – растерялась я.

Сердце упало. Почему-то я ожидала другого ответа. Я два раза билась с тварями Изнанки, я ощущала на языке кровь октопулоса, мое тело ранили когти бестий, по венам бежал их яд. Я увидела дороги Академии. Разве не у меня первой из всех желторотиков должен был открыться дар? Это нечестно! И очень обидно!