– Поправка номер один к закону о переработке людей, – наместник оскалил черные острые зубы, выражая недовольство. – Мы обязаны ее соблюдать в соответствие широкому ряду подпунктов основополагающего постановления, базирующегося на принципах вселенской морали. По результатам проведенных нами исследований период полного взросления у человеческой расы длится двадцать местных лет. По данной причине ифери не вправе убивать детенышей людей до момента достижения ими вышеуказанного возраста. Убедительная просьба – не путать отсрочку с помилованием, Запомните, как только дети вырастают, они подпадают под общее распоряжение о беспощадном устранении, – попытавшись изобразить улыбку, Лиарки посмотрел на едва живого от ужаса адвоката. – Лично вам, Дин, как подтвержденному эксперту в области местной юриспруденции, все понятно?

– О, да, господин наместник, вы все правильно изложили, – заикаясь, пролепетал адвокат.

– Как считаете, мне нужно добавить еще что-то? – Лиарки продолжал сверлить его жутким взглядом, похожим на красный лазерный прицел.

– Возможно, следует подвести итог. Будет достаточно двух-трех фраз.

– Подвожу итог, – Лиарки важно приосанился, сложив руки за спиной, и заглянул в камеру. – Люди! Этот мир вам больше не принадлежит. Отныне вы не господствующая раса на планете, а крайне нежелательные биологические элементы. Ифери в скором времени проведут масштабные мероприятия по обеззараживанию и очистке колонизированной территории. Мы позаботимся об улучшении среды обитания с учетом потребности нашей расы. В вашем содействии не нуждаемся и к жалобам не прислушиваемся. На том позвольте откланяться. Спасибо за внимание.

– Я могу быть свободен? – умоляюще спросил адвокат.

– Думаю, дальше мы обойдемся без ваших советов, – оскалился наместник. – Эллоиса, я разрешаю тебе съесть это неразумное существо.

– Но вы обещали меня пощадить, – адвокат упал на колени. – Поверьте, я могу быть вам полезен. Мне никак нельзя сегодня умирать. У меня на завтра назначено очередное слушание по бракоразводному процессу кинозвезды Мелены Горнич. Хотите, я вас познакомлю с ней? Знаете, по сравнению с ее без недели бывшим мужем вы – настоящий красавчик. А стоит Мелене узнать, что вы правите целой планетой… Поверьте, она сама прыгнет к вам в объятия.

– Р-рр, – нетерпеливо заворчала гончая.

Лиарки ей кивнул, и зверюга с диким ревом прыгнула на шоумена. Сбив его с ног, вытолкнула из кадра. Прозвучал ужасающий вопль.

Экран погас на миг, а потом трансляция началась заново.

Глава 7. Когда гаснет свет

Мы так и не смогли притронуться к бургерам и напиткам, но и продолжать смотреть на экран ни у кого из нас троих не хватило духа. Билли начал грызть ногти вместо аппетитной булочки с салатом и сочной котлетой. Мы с Чарли переглянулись, не зная, как объяснить взрослым людям, что по телику гоняют не глупую комедию. Надо было рассказать убедительно, чтобы нас не сочли полными придурками и неумелыми шутниками и не выставили за дверь.

– Совсем не смешно, – заворчал бородатый толстяк. – Вырубай это дурацкое шоу, – прикрикнул он на бармена. – Сдается мне, они его на всю ночь запустили.

– Послушайте, – я перехватила у Чарли инициативу и первой встала из-за столика. – Я понимаю, это может странно звучать, но…

Перебрала в памяти кучу фильмов про постапокалипсис и разные катастрофы. Примерно собрала в голове, как вели себя главные герои, и попыталась выступить не хуже их.

– Опять котлеты подгорели до состояния резиновой подошвы? – привычно уточнил бармен. – Старую жаровню давно пора сдать на свалку металлолома. Но все упирается в вопрос о деньгах. Где их взять на новое оборудование?

– Нет… На вид с котлетами все в порядке, – я приподняла верхнюю половинку булочки и убедилась, что мясо нормально поджарилось. С темной корочкой, но точно не до состояния “резины”. – Я хочу сказать, что по всем каналам гоняют не развлекательное шоу. Это не комедия. И там не ряженые актеры в масках и костюмах. На нашу планету действительно напали.

– Мы были на стадионе в Тормсиле, – Чарли подошел к стойке и протянул бармену банковскую карту. – Еле ноги оттуда унесли. Пришельцы убивали спортсменов и зрителей. Вот почему по телевизору не шла трансляция церемонии открытия. Игры не начались. Мобильной связи нет… Давайте, попробуйте, – он сунул карту прямо в ладонь мужчины. – Пробейте любую покупку и приложите карту к мини-терминалу. Готов поспорить, оплата не пройдет.

– Что за глупые выдумки малолеток? – гаркнул толстяк. – Гуляли бы вы отсюда, детишки!

– Мой брат говорит правду. Пришельцы убили нашего папу, – Билли зашмыгал носом.

– Поймите, мы не врем, – я вцепилась пальцами в край стойки, встав рядом с Чарли. – У них нет гигантских летающих тарелок, как в кино. Корабли не больше ваших фур, но от их синих лучей сдыхает вся техника.

Бармен покрутил карту между пальцами, скептически разглядывая. Потом он все же подошел к кассе, пробил шоколадный батончик, попытался провести оплату, и ничего не вышло.

– Пишет, сервис недоступен, – он испуганно посмотрел на водителей.

В его взгляде читалось осознание того, что случилось настоящее бедствие и человечество стоит на грани вымирания.

– Говорю же вам! – Чарли сорвался на крик и стукнул кулаком по стойке. – Наместник настоящий. Да, он нес полную чушь. Но этот урод реален. Как и его адская гончая.

– Хочешь сказать, они пришли из ада? – лысый водитель издевательски хмыкнул.

– Я просто их так зову, как в компьютерной игре, – Чарли оглянулся на него. – Откуда эти твари явились, я без понятия. Но факт, что они здесь и хотят пустить человечество на консервы для своих псин.

– Значит, нас можно поздравить. Мы оказались не единственными придурками во вселенной, – лысый разразился хриплым хохотом.

– Ребята, вы сказали, что были на стадионе, – к нам подбежал рыжий водитель и показал фотографию дочери на экране телефона. – Вдруг случайно видели ее. Скажите, моя Салли жива?

Он тяжело дышал, пыхтя мне прямо в лицо. Я отступила на шаг, сморщив носик от неприятного запаха изо рта мужчины.

Нет, мы не видели этой конопатой девушки. А может, просто не запомнили. На трибунах многие люди лежали вниз лицом.

– Извините, мы ее не видели. Там собралось очень много людей. После вторжения началась паника. Кто-то погиб, кому-то удалось спастись. Быть может, ей повезло и она убежала вместе с другими выжившими, – я не могла объяснить, почему, но мне не хотелось лишать отца надежды вновь увидеть дочь живой и невредимой.

Хоть понимала, шансов слишком мало. Если только Салли пришла позже и не попала на стадион. Успела где-нибудь спрятаться.

В груди поднялась жгучая волна отчаяния. Мне захотелось сесть прямо на пол, обхватить руками колени и зарыдать.

Я помнила, что должна быть сильной. Этого хотели мои родители. Не знала, живы они или нет, но понимала – не могу их подвести. Предать их веру в то, что дочь с гордо поднятой головой пройдет все выпавшие на ее долю испытания и победит врагов.

– Техника сдыхает, говорите? – рыжий помахал погасшим телефоном, как будто тот мог ожить от встряски.

– И мой вырубился, – лысому стало не до смеха. – То просто сеть не брал, а тут сами поглядите.

– Кассовый аппарат сдох, – тихо подал голос бармен.

Все начали озираться, и тут вместе со светом в баре угасла наша последняя робкая надежда, что к нам не пожаловали непрошенные гости. Ифери – мы теперь знали, как их называть. Но легче на сердце не становилось от этой вроде бы важной информации.

Раздался знакомый нам тонкий пронзительный свист. Распахнулись прозрачные двери, и под лунном светом растянулись по полу длинные тени от пятерых военных ифери. Сквозь защитные стекла шлемов мерцали красные глаза. Военных сопровождали две гончие.

Мы переглянулись, прикидывая, куда бежать, и поможет ли служебный выход, если враги высадились с корабля и окружили маленькую придорожную забегаловку. Я подумала словами отца, что у ифери численное преимущество и все их внимание нацелено на нас.

Бармен застонал, схватившись за грудь. Оказалось, у него слабое сердце. Водители забыли про остаток своего завтрака-ужина, повставали с пластиковых стульев. У взрослых был шок. Еще бы – несмешная бесконечная комедия по телику происходила в реальности и они вдруг стали ее персонажами.

Толстяк грохнул стул об пол, чтобы отломить металлические ножки, которыми хотел обороняться. Лысый побежал к жаровне за кухонными ножами. Рыжий рванул к подсобке.

Тесный бар осветили яркие синие лучи, и мужчины упали. Мы оказались в стороне, нас не зацепило.

Второй раз ифери не стреляли. Пустив гончих вперед, они стали медленно приближаться к нам. Я слышала постукивание когтей и шарканье сапог по гладкому ламинированному полу.

– Эй! Стойте!.. Мы еще дети!.. Мы не взрослые люди, – наперебой заорали мы с Чарли, высоко подняв руки.

– Не убивайте нас, – заскулил Билли.

– Ваш наместник Ларки сказал, что по закону вы не можете убить детей, – напомнил Чарли, смело глядя на вооруженных пришельцев.

– Он Лиарки, – шепотом поправила я.

– Могу показать вам водительское удостоверение на мотоцикл, – медленно и плавно, как в сцене из киношного боевика, Чарли опустил правую руку и достал права. – Посмотрите, там указана дата рождения. Нам всем еще нет двадцати лет.

Он выставил руку с правами перед собой, будто готов был ткнуть ими в нос подкрадывающейся гончей.

Напружинившись и подобрав когти, та бесшумно ступала на полусогнутых длинных и мускулистых лапах. Льющийся из окон лунный свет мерцал слабыми отблесками на пуленепробиваемой шкуре.

– Хо-ро-о-шая со-ба-ачка, – дрожащим голосом проблеял Билли. Он решил взять со стола бургер и предложить твари. – Держи котлету.

Чарли шикнул на него и дернул за руку.

Хорошо хоть у мальца хватило ума не бросить бургер в морду гончей. Неизвестно, чем это могло бы обернуться. Военные подумали бы, что мы кидаем гранаты?

И тут меня осенило. Да я сама для парней – бомба замедленного действия. На моей одежде кровь гончей, которую я убила на стадионе. Вряд ли твари понравится, что мы прикончили ее сородича.

Гончая неотвратимо приближалась, морща и без того уродливый нос в жутком оскале. Слюна просачивалась между острых клыков и блестела растянутыми каплями между ребристыми губами, чуть розоватыми изнутри. Она уже подошла совсем близко к нам и замерла, пригнувшись и раздувая ноздри.

Я перестала дышать, и сердце испуганно притихло. Подумала, ну вот теперь мне точно крышка. Гончая учует застывшую кровь.

Не могла я, подобно ученым, определить степень разумность иномирных тварей. Но утром сама убедилась – они далеко не глупы. Уж точно соображают не на уровне привычных нам животных.

Еще сильнее сморщив нос, гончая чихнула. Чуть не вписалась мордой в пол. Брезгливо мотая головой, она отступила.

Вероятный командир отряда, который шел впереди прочих ифери, оглядел нас сквозь стекло шлема, склоняя голову то к левому, то к правому плечу. Он не взял водительское удостоверение на мотоцикл из руки Чарли. Видимо, и без того догадался, что перед ним далеко не двадцатилетние парни и девушка. Или же просто не умел читать по-нашему. Вряд ли его консультировал знаменитый адвокат. Впрочем, вояка попросту не мог не знать о приказе наместника. Таких, как он, оповещают в первую очередь.

Командир издал скрипуче-щелкающий свист, и все ифери вместе с гончими разом перестали обращать на нас внимание. Военные выволокли бармена из-за стойки, потом занялись дальнобойщиками. Людей, словно туши скота, потащили за ноги к выходу.

Я услышала хриплое дыхание толстяка, когда его мимо нас проволок по полу один из ифери. Да, мужчина был жив, он лежал на спине, и в лунном свете мы видели, как вздымается при дыхании огромный живот, на котором задралась бордовая клетчатая рубашка.