– Здравствуйте, Виктор Иванович… – неуверенно поздоровалась, открыв дверь.

Он широко улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов из керамики.

– Здравствуй! Извини за беспокойство, я всего лишь пришел проведать тебя.

Всего лишь. Начальник отдела, который даже не звонил тем, кто уходил на больничный, а только смачно ругался за то, что работа простаивала.

– Ты не против, если я зайду? – настоятельно попросил он. – А то здесь не очень удобно…

Я машинально попятилась, а Виктор Иванович шагнул через порог, удерживая в руках какой-то тяжелый белый пакет. Он сразу приметил мою сестру, которая вышла из кухни, и вежливо с ней поздоровался:

– Добрый день!

– Здрасти, – снисходительно отозвалась она.

Как же странно все выглядело. Вроде я должна была нервничать, что начальник пожаловал в гости в рабочее время – у меня ведь даже объяснений не имелось за прогулы, но нервничал именно Михайлов! Весь его вид выдавал волнение, скованность и чрезмерную елейность.

– Как ты поживаешь, Наденька? Как себя чувствуешь? – беспокойно поинтересовался он, хмуря густые брови с проседью.

– Эм…

– И не переживай насчет прогулов! – тут же вставил начальник. – Знаешь, мы все очень беспокоились после того, что случилось на презентации, и, конечно, я понимаю, что тебе нужно время. Такого вопиющего недоразумения в нашей компании еще не было… и будь уверена, все виновные понесут самое суровое наказание! Ведь эта ситуация под прямым контролем Радова.

Сглотнув, я растеряно хлопнула глазами, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Но, прежде чем успела что-то домыслить, Виктор Иванович добавил:

– Это же надо додуматься – таблетки подсыпать в бокал! А если бы у тебя сердце остановилось от этих наркотических веществ? Или зависимость какая-нибудь появилась? Неприятных вариантов масса!

Мы с сестрой переглянулись. Она явно не понимала, о чем идет речь, но я, кажется, уже начала догадываться.

– Ты, кстати, ходила в больницу? – спросил начальник с налетом строгости.

Облизнув губы, я неуверенно отозвалась:

– Нет, я… не думаю, что в этом есть необходимость.

– Я переживаю, чтобы не было последствий, – пояснил он. – Посети специалиста, не пренебрегай этим, Надежда! Если вдруг что, то компания возместит все затраты. Но, я надеюсь – все будет хорошо. И даже если врач ничего не выявит, ты эту недельку отдыхай, восстанавливай силы. А в понедельник мы тебя ждем! – воскликнул Виктор Иванович, ободряюще улыбнувшись.

Никогда не видела, чтобы вечно озабоченный делами начальник столько улыбался.

– Виктор Иванович… – я нервно потерла шею. – На самом деле я не думаю, что смогу вернуться в компанию.

Сердце заколотилось. Я решила, что должна сказать это, пока замешательство не добавило еще больше сомнений.

Начальник уставился на меня с такой растерянностью на круглом лице, что напомнил мне потерявшееся дитя.

– Что ты, Наденька? Я понимаю твои чувства, но, если дело в стыде, отбрось это! Немедленно отбрось! Весь этаж за тебя переживает и строго осуждает тех, кто с тобой сделал это.

Я отвела взгляд. Звучало как издевательство!

– Весь этаж только и ждал, когда я наконец уволюсь, – обиженно выдала я.

– Ох… Конечно, у вас были недопонимания, я ничуть это не умаляю, – участливо выразился Виктор Иванович. – Но больше ничего подобного не повторится! Я даю слово руководителя, никто отныне не посмеет даже косо посмотреть в твою сторону! – Он опустил взгляд на свой пакет и ловко переключился с темы: – Так, Наденька, ну мне нужно бежать… Я вот тут принес тебе витаминов всяких, сладостей – для скорейшего выздоровления!

Начальник не стал протягивать его мне, а уверенным жестом поставил этот пакет на тумбочку с зеркалом.

– Ну что вы… не стоило!

– Еще как стоило! Ты должна знать, что за этот год стала очень ценным работником. И, поверь, я крайне редко кому-то говорю подобное! – Это точно. – Все мы вынесли урок из произошедшего, но нужно уметь перешагнуть проблему и двигаться дальше. Договорились?

– Виктор Иванович, но я же…

– Все будет хорошо, Наденька! – перебил он, по-отечески взяв меня за плечи. – Все будет замечательно! Выздоравливай и возвращайся на работу. Ну… мне пора! Всего доброго.

Начальника из квартиры как ветром сдуло. Продолжая стоять на том же месте, я проследила, как сестра прошла к пакету и, заглянув туда, изогнула бровь.

– М-да… Вот это цирк.

Внутренности стянулись в комок. Этот визит действительно смущал и вызывал вопросы.

– Не соглашайся, Надя, – отсекла Женя, внимательно глядя на меня. – Сколько они крови уже попили из тебя, хватит! Да и не верю я этому курдюку на ножках. Раз такой добрый, так пусть тебе хорошую характеристику напишет и продвинет в другую компанию!

Я закусила губу, ничего не отвечая. В эту-то устроилась по большому везению… Да и вообще. Именно потому, что я столько уже всего преодолела, не могла вот так сразу взять и принять решение. Тем более учитывая новые обстоятельства.

Вернувшись на кухню, я встала у окна, обняв себя руками. Из-за Женьки тоже было не по себе. Это я ведь ее подбила купить машину – она до последнего сопротивлялась! Просто устала смотреть, как сестра таскается по маршруткам с маленьким на руках, чтобы детей отвезти по кружкам да на массажи Володьку – у него с рождения то одно, то другое вылезало по ортопедической части. Да и она стала подрабатывать на дому оператором интернет-компании. Не очень много получала, но с декретными вполне прилично выходило, чтобы решиться на кредит.

Всему виной моя самоуверенность… Кто же знал, что так произойдет? Мне предстояло очень хорошо подумать, взвесить все за и против, прежде чем сделать выбор. И я сейчас не столько думала об отношениях с коллегами, сколько о том, что однажды неизбежно случится пересечение с Романом Давидовичем.

***

Понедельник наступил очень быстро. Надо ли говорить, что я почти не спала ночью, хотя успела за прошедшие дни более-менее успокоиться. Все прокручивала варианты развития событий в голове, свои действия, реакцию других на это, снова, и снова, и снова. В любом случае утром я проснулась по будильнику и начала собираться на работу. Надела самое скромное серое платье свободного покроя, волосы убрала на висках, а на лицо нанесла лишь увлажняющий крем.

Пока ехала в маршрутке, растирала руки до красноты – так крыло от волнения. Давило то, что я до сих пор не приняла окончательного решения. В том или ином случае все равно проскальзывали сомнения! Но откладывать я больше не собиралась. И подумала, что именно в офисе станет ясно наверняка, смогу ли работать в компании дальше.

Ноги не сгибались, сердце билось через раз, мышцы во всем теле сводило от напряжения. Не знаю, как я преодолела главный холл и в лифт себя загнала, но, когда створки распахнулись на моем этаже, стало совсем тяжело.

– Здесь кто-то выходит? – поинтересовался солидный мужчина в очках, оглядывая тех, кто ехал в кабине.

Тихо выдохнула:

– Я…

Протиснувшись между людьми, я вышла в вестибюль, цепляясь за лямку своей сумки как за спасательный круг. От паники легкие начали буквально сжиматься под влиянием невидимой силы. Хотелось сбежать. Прямо сейчас! Лишь неимоверным сопротивлением я смогла взять себя в руки и проморгала нервные слезы. Глядя себе под ноги, направилась в коридор.

– Доброе утро, Надежда Сергеевна! – вдруг услышала вежливый голос.

Уставившись на руководителя промгруппы, я на автомате отозвалась:

– Здравствуйте…

– Привет! – практически следом обратилась ко мне молодая помощница.

– Доброе утро!..

Со мной здоровались все, с кем я успела столкнуться в коридоре. Причем не натянуто, а дружелюбно, и как будто очень хотели у меня что-то спросить, но стеснялись. Когда же я зашла в кабинет секретариата, коллеги буквально дыхание задержали и принялись наперебой со мной здороваться.

Все это было очень мило, да только абсолютно меня не подкупало. Я вела себя обособленно, никому не доверяла. И взгляд метнулся на рабочее место старшего секретаря – одной из соучастниц того, что со мной сделали. Оно пустовало. Даже компьютер не работал.

– Ну как ты, Надюш? В порядке?.. – Едва я села за свой скромный стол в темном углу, как ко мне приблизилась самая старшая женщина в кабинете – Вера Борисовна.

Низкорослая, полная, с короткой ухоженной стрижкой на окрашенных в темно-бордовый цвет волосах. Ей вот-вот светила пенсия, она уже плохо справлялась, но держалась цепко на своем месте.

Я лаконично ответила:

– Спасибо, Вера Борисовна. Все хорошо.

Заметила, что к разговору палевно прислушиваются остальные девушки. Наверняка коллегам донесли ту же легенду, что и Михайлову, и они, возможно, по-настоящему беспокоились, но все равно я не испытывала желания разговаривать об этом.

– Ох, какой безобразный инцидент! – запричитала женщина. – Что тут творилось после этой презентации… Кажется, весь офис на ушах стоял!

– Ясно, – негромко отозвалась я, включая компьютер и изучая рассеянным взглядом стопки бумаг на столе. Как будто хоть что-то могла разобрать в этот момент.

Между тем Вера Борисовна даже не думала закругляться.

– Тебе уже сказали, что Игоря отвезли в отдел полиции? – неожиданно поинтересовалась она.

Я тут же вскинула взгляд.

– Нет…

– Ага, и до сих пор неизвестно, что с ним. А Елену Николаевну уволили, – сообщила женщина, снисходительно покосившись на стол старшего секретаря. – Хотя вещества не она подсыпала, но была свидетелем, как и юристка эта… Светлана. Вот, и они обе из компании уволены по такой статье, что до конца жизни им не устроиться в приличную организацию! В общем, все получили по заслугам, я считаю.

– Вера Борисовна, там промгруппа ждет! – воскликнула Катя.

Женщина неуклюже обернулась.

– Да-да, иду! Ну, давай, Надюш, не буду мешать. Тебе еще вон сколько разбирать… Если что непонятно – обращайся!

Она тронула ладонью мое плечо, и я натянуто кивнула, продолжая буравить взглядом стол Елены Николаевны. Никакого торжества внутри, никакого злорадства. Только гадкий осадок, который заполнял меня густой массой.

Просидев в таком состоянии где-то с минуту, я встала из-за стола и молча вышла из кабинета. В коридоре торопливо добралась до ближайшего туалета, где неизвестно сколько простояла в закрытой кабинке, пуская тихие слезы.

Зачем надо было все это делать?! Портить чужую жизнь и губить свою, зачем?.. Зачем совершать такие поступки, зная, что потом будет суровое наказание?

Приход в офис все-таки не прошел для меня даром. Я приняла решение. Ясно поняла, что не смогу работать здесь… Просто не выдержу в этой атмосфере, после пережитой грязи, которая будто налипла здесь на стены!

Дождавшись, когда глаза перестанут выдавать блеск, я вышла из туалета и вернулась в кабинет. Удивительно, что мне никто ничего не сказал. Да даже если бы сказал – плевать. Уже на все.

Сев за свой стол, переполненная твердым намерением, я глубоко вдохнула, выдохнула и протянула подрагивающую руку к принтеру, где лежали чистые листы. Взяла ручку и начала писать:

«Заявление на увольнение. Начальнику отдела Михайлову Виктору Ивановичу от Авериной Над…»

– Добрый день, коллеги! – вдруг прозвучало приветствие.

На рефлексе подняв голову, я поймала в фокус глаз статную светловолосую женщину лет сорока пяти, которая только зашла в кабинет.

– Здравствуйте… – неуверенно отозвалась Вера Борисовна.

– Здравствуйте!

– Добрый день!

Я ее раньше никогда не видела. А вот она смотрела на меня так, будто мы были знакомы. Более того, женщина уверенно двинулась прямо к моем столу. Остановившись, скользнула взглядом по листу бумаги, наверняка заметив заголовок. Затем деловым тоном спросила:

– Аверина Надежда Сергеевна?

– Да… – ответила я, немного стушевавшись.

– Следуйте, пожалуйста, за мной.