– Как ваше самочувствие, Надежда Сергеевна? – поинтересовался он сухим деловым тоном, заняв свое кресло.

– Х-хорошо… – выдохнула несмело. – Спасибо…

Роман Давидович задержал на мне хмурый сканирующий взгляд и непреклонно велел:

– Подойдите.

Сердце забилось где-то в желудке. Однако, прежде чем я поддалась приступу паники, он неспешно выдвинул ящик в столе, из которого достал файл с какими-то бумагами.

Мысленно встряхнув себя, я неуверенно застучала каблуками, ощущая, как тело пробивает мелкая дрожь. Совсем не получалось изображать бесстрастие, беря пример с Радова, и собраться. Да и как это возможно после всего? Тем более сейчас, когда мы остались наедине с ним…

«Ты не соображаешь, что делаешь. Хочешь, чтобы я трахнул тебя?!»

Ладони вспотели. Замерев в паре шагов от стола, я рассеянно отметила, как генеральный сдвинул файл с бумагами к краю – ближе ко мне.

– Здесь список лиц, причастных к умышленному отравлению, случившемуся с вами на презентации, – отчеканил он. – Главный виновный задержан и находится в оперативном отделе полиции. Остальные уволены из компании по статье без возможности восстановления трудового стажа. Однако вы имеете полное право так же привлечь их и к уголовной ответственности. Или использовать в качестве свидетелей, чтобы основной виновный получил должное наказание, которого не добиться без медицинской экспертизы. К сожалению, в этом плане время упущено.

С трудом анализируя услышанную информацию, я задержала напряженный взгляд на бумагах, даже не решаясь взять их в руки.

– Вы не обязаны разбираться с этим прямо сейчас, – заметил Роман Давидович, когда пауза слишком затянулась. – Возьмите бумаги и изучите. Когда будете готовы дать ответ, можете обратиться напрямую ко мне.

Встретившись с синими глазами мужчины, я хрипло, но твердо отозвалась:

– Я уже готова. Готова дать ответ… Роман Давидович, я… просто хочу забыть о том, что случилось! Тех мер, которые вы приняли – их вполне достаточно. Больше я не хочу ни в чем участвовать… И ни с чем разбираться. Пожалуйста.

Я уставилась в сторону и отступила на шаг от стола, будто эти проклятые документы излучали радиацию! Вот бы уничтожить их. Да вообще любое напоминание о том, что случилось!

– Не согласен, что этого достаточно, – сурово отмел Роман Давидович. – Однако я понимаю ваши чувства, поэтому настаивать не стану. Если на то ваше желание, Надежда Сергеевна, тема будет закрыта.

Я кивнула.

– Да. Спасибо!..

– Вы можете идти.

С пренебрежением вернув файл в ящик, генеральный сосредоточил внимание на экране монитора, а я немного оторопела. Застыла как истукан, вместо того чтобы скорее смыться из этого кабинета.

Значит… это все? Все, чего стоили мои страхи, бессонные ночи и переживания?..

Странное царапающее ощущение застыло внутри, которое я не могла однозначно расценить. Но и задерживаться здесь казалось странным. Поэтому, бросив последний взгляд на мужчину, я направилась к двери, однако едва сделала несколько шагов.

– Я хотела… – произнесла вдруг обернувшись, – хотела поблагодарить вас! За перевод и повышение. – Радов сфокусировал на мне свои холодные синие глаза, мгновенно добавляя градус волнения. – Это неожиданная привилегия, и я… Если честно, я даже переживаю, чтобы не разочаровать ваши ожидания, Роман Давидович. Ведь у меня нет должного опыта, и… я только надеюсь, что это решение не было принято вами спонтанно! То есть не стало следствием того…

– Того, что я вас трахнул, Надежда Сергеевна? – закончил он невозмутимым тоном.

Мой рот тут же захлопнулся. А лицо так вспыхнуло, будто в него кипятка плеснули.

– Можете не волноваться. Я никогда не принимаю спонтанных решений, и вам стоит это запомнить. В моих руках побывало ваше личное дело, которое я тщательно изучил, в том числе заслуги, имеющиеся перед компанией. Моему главному аналитику давно требовался помощник, и я взял на себя ответственность выдвинуть вас, – подчеркнуто заключил генеральный. – Думаю, вы согласитесь, что это отличная альтернатива, учитывая напряженную обстановку в коллективе, с которым вы проработали больше года.

Я стыдливо опустила глаза. Его осведомленность и прямолинейность просто вышибали почву из-под ног.

– В любом случае вам была оказана не привилегия, а дана возможность. Воспользуйтесь ею правильно, Надежда Сергеевна, и сосредоточьтесь на том, чтобы проявить свои способности. Последнее решение о назначении будет принимать Ольга Валерьевна. Не я. Вам ясно?

– Ясно, – выдавила я, продолжая избегать зрительного контакта.

– Вы хотите задать мне еще какой-то вопрос? – холодно поинтересовался Роман Давидович.

Я мотнула головой и поспешила прочь. Такой дурой себя почувствовала… Будто возомнила невесть что, поднимая эту тему с повышением! Но Радов жестко отмел мои нелепые подозрения.

«Ты можешь пожалеть об этом. Потому что я тебе не парень и не муж»

Неожиданно все стало до обидного ясно. Он с самого начала отнесся с хладнокровием к тому, что происходило между нами тем вечером! Сразу определил для себя значимость и действовал, как настоящий руководитель большой компании, вычеркивая все личное.

Господи, как же я запуталась…

Обед закончился, и я продолжила выполнять поручения Ольги Валерьевны. Наверное, женщина все же была в курсе, при каких обстоятельствах я у нее оказалась. Подозрительно, что она совсем не выразила никакого любопытства насчет того, зачем генеральный попросил меня остаться. Хотя наверняка замечала, как я то и дело ухожу в свои мысли.

Ох уж эти мысли… Казалось бы, о чем тут еще думать? Все точки над i расставлены, вопросы исчерпаны, неприятная тема закрыта. Но не было внутри должного удовлетворения и ощущения, что ситуация действительно завершена. Я очень надеялась, что это временное чувство, и мне удастся смириться с расстановкой генерального, однако изводилась до самого вечера.

Между тем к совету Радова я отнеслась очень серьезно – постаралась выложиться на максимум в новой должности. Была исполнительной, придирчивой, внимательной. Даже задержалась на рабочем месте с последним заданием, намереваясь непременно завершить его сегодня. Не знаю, оценила ли это Ольга Валерьевна, которая ушла ровно в пять, но лично я осталась довольна собой. Несмотря на тяжелый день, у меня получилось абстрагироваться и сосредоточиться на деле.

Задержав взгляд на окне, за которым уже стемнело, я наконец поднялась из-за стола, потянулась и принялась устало собираться. Утешала мысль, что все в офисе давно разошлись, а значит, никаких тревожных столкновений не будет. И что очень скоро я попаду домой. Надо бы сестре позвонить, сообщить новость… Но, предугадывая ее реакцию, я решила не торопиться с этим.

На этаже царила тишина. Выключив свет в кабинете, я закрыла дверь, как просила начальница, и отправилась на поиски лифта. Здесь я находилась всего второй раз, поэтому некоторое время плутала. Даже спросить оказалось не у кого. В конце концов я сама нашла заветную кабину – она находилась совсем недалеко от приемной. Створки сразу распахнулись, и я шагнула в лифт, ища взглядом табло. Нажав первый этаж, прислонилась к стене, предвкушая скорый отдых, как вдруг… из коридора донеслось:

– …да, Роман Давидович. Мы на контакте, все будет сделано оперативно.

А следом раздался голос, от которого мурашки выступили на коже:

– И проконтролируй, чтобы он пришел вовремя! Иначе мне придется научить этого старого ублюдка соблюдать пунктуальность.

– Не волнуйтесь, я за всем прослежу.

Створки лифта начали сходиться, однако мужская рука успела остановить закрытие кабины.

Черт-черт-черт!

– Все, свободен.

– До завтра, Роман Давидович!

В следующий момент Радов обернулся, и хмурый взгляд синих глаз сосредоточился на мне.

По телу пронеслось оцепенение.

– Добрый вечер!.. – пролепетала я, желая испариться в воздухе.

Задержавшись на мгновение, он шагнул в лифт.

– Рабочее время закончилось полтора часа назад, Надежда Сергеевна, – прохладно заметил Радов, нажимая кнопку закрытия.

– Мне пришлось задержаться…

Наблюдая за движениями мужских пальцев, я неожиданно догадалась, что это столкновение вовсе не случайность. Как можно быть такой бестолковой, Надя? Я зашла в персональный лифт и даже не заметила! Просто внаглую заявилась сюда.

– Простите, Роман Давидович, – тут же вытолкнула виновато. – Я еще плохо ориентируюсь на этаже и не знаю, где находится общий лифт!

Он окатил меня коротким взглядом и повернулся лицом к выходу, ничего не сказав. И хорошо, потому что я капец как разнервничалась. Надеюсь, он не подумал, что я преследую его и, не дай бог, рассчитываю на внимание?.. Унизительнее ситуации не придумаешь.

Приятный аромат мужского одеколона добрался до меня теплым облаком, волнуя тонкие рецепторы. Я сосредоточила взгляд на широкой спине Радова облаченной в темно-синий пиджак. Все-таки генеральный был мощным мужчиной. Рядом с ним кабина казалась такой тесной…

Как же медленно двигаются цифры. И эта застывшая тишина – ужасно давила на нервы.

– Роман Давидович… – внезапно произнесла я почти шепотом, однако он услышал.

Медленно повернул голову, и мне тут же захотелось вжаться в стену.

– Я говорила вам, что хочу забыть обо всем. О том, что произошло со мной на презентации… Но… то, что произошло между мной и вами. – Боже, как же тяжело говорить! Но я должна была. – Это не так легко выкинуть из головы.

Глядя на меня в упор, Радов неожиданно повернулся и нажал на кнопку остановки лифта. Кажется, в кабине сразу стало еще теснее.

– Продолжайте, – подтолкнул он, встречая мой растерянный взгляд.

В груди раздались гулкие удары.

– Я лишь хочу, чтобы вы знали… тем вечером я находилась в невменяемом состоянии! – проговорила сбивчиво – Вообще не понимала, что делаю, и не управляла собой… Если бы не то вещество, которое мне подсыпали, я бы ни за что себя так не вела! Развязно и…

– Думаете, у меня есть сомнения на этот счет? – перебил мужчина.

– Возможно, нет, но… я хотела все прояснить наверняка. Потому что не помню всего, что происходило тогда! Это может звучать как жалкое оправдание, но мне совсем неизвестно, как я… оказалась у вас дома, Роман Давидович. Просто верх недоразумения…

– Я привез вас, – неожиданно вставил он. – Чтобы лично убедиться, что вам не станет хуже.

Сбитая с толку, я встретилась с его синими глазами.

– Спасибо… за эту заботу.

– Вам не за что благодарить меня, – отсек он. – Как и не за что оправдываться, Надежда Сергеевна. Произошла ситуация, в которой вы оказались абсолютно беспомощны не по своей вине. Поэтому отбросьте всякие предрассудки! Я даже не думал вас компрометировать и в чем-то обвинять.

Бросив взгляд в сторону табло, Роман Давидович нажал кнопку и вновь отвернулся, ставя точку в этом нелепом разговоре.

Чувствуя, как по вискам барабанит частый пульс, я отступил в уголок, испытывая жгучее смятение. На что рассчитывала, прыгая с места в карьер, сама не знаю. Что мне станет хоть чуточку легче, если я объяснюсь? Не стало. Только осадок еще больше закрепился внутри, провоцируя слезы в глазах. Под каким соусом ни подавай произошедшее, Надя, все равно это не вычеркнуть уже никогда! И неважно, какие впечатления обо мне сложились у генерального.

Зачем я вообще рот открыла…