– Потанцуем, черти! – рявкнул я своим, скорее всего, недавно сломавшимся голосом и скользнул приставным в сторону одного из противников.

Первого срубил простым боковым в голову; идя по инерции, развернулся и, присев, выбросил ногу, подсекая еще одного. Удар сверху по грудной клетке заставил его скрючиться и завопить. Последний оказался самым умным, просто выставил перед собой руки. Ну, по ним и получил, так, чтобы отсохли. Убивать я их не собирался, даже и мысли не возникали такие. Просто содрал с одного заплечный мешок (владелец, кстати, совсем не протестовал). Осмотрев мешок и выудив из него что-то наподобие плаща, я укрылся и двинул дальше по лесу. Теперь уже было видно, что тут проходит узкая тропочка.

Как оказалось, позволить мне уйти далеко они не собирались. Сзади раздался вой. Обернувшись и чуть присев, я увидел стандартную картину. Видимо, борзота везде одинаковая. Первый мужик, который заставлял меня вылизать сандалии, несся на меня как каток, держа в поднятой руке нож. Да это целый мачете, самый настоящий, им меня зараз пополам перерубить можно!

Присев еще и уходя в сторону прямо перед противником, когда тот уже опускал мачете на меня, я выставил его же палку так, что тот, налетев на нее, наверное, что-то себе внутри порвал. Как заорал этот униженный воин, надо было слышать. Я ведь палочку-то не в руках держал, а свободным концом в землю упер, и как его вообще насквозь не проткнуло – вот что удивительно.

Мачете уже лежал на земле, я спокойно его поднял и, крутнув в руке, отметил про себя, что для моих молодых ручонок он несколько тяжел. Трое друзей ретивого горца – вот же привязалось, но как же похожи-то! – стояли столбом. А мне уже было весело. Проведя перед своим горлом мачете, я вытянул его в сторону противников. Все-таки здравый смысл возобладал, и те бросились бежать.

Побитый лежал на земле, корчило его неслабо. Отодвинув его руки от живота, я осмотрел тело. Да, фиговое у меня перерождение получилось, парень сейчас копыта отбросит. Да и хрен с ним, в общем-то.

Дальше меня ждало новое удивление. Киска, про которую я как-то уже позабыл, вдруг возникла рядом с живым еще наглецом и, как бы спросив у меня разрешения, спокойно так перекусила тому горло. Горец даже не дернулся, что удивительно, просто затих и обмяк, а меня вырвало. Рвало минут пять, сильно и мучительно. Я махнул кошке, пытаясь отогнать, но та лишь взглянула на меня как-то обиженно, что ли, и одним движением челюстей отделила голову убитого. Меня опять согнуло пополам, хоть рвать уже было совсем нечем.

Спустя час я привел себя в порядок, даже снял сандалики с трупа, все же в обуви удобнее. Больше из одежды не брал ничего, ограничился добытым плащом, сандалиями и небольшим мешочком с какими-то монетами.

Мешочек был небольшим, но достаточно тугим. Высыпав на ладонь часть содержимого, рассмотрел более внимательно. Монеты на вид были преимущественно медными, а часть из чего-то вроде серебра или свинца – хрен его поймешь. Проведя пальцем по одной из монет в попытке разглядеть получше, вновь поразился: денежка засверкала, как надраенный пятак, а ведь я просто пальцем провел. Проделав еще раз ту же процедуру, заметил слабое свечение между моим пальцем и монетой, и ассоциации с тем, что было в памяти, всплыли сами собой. Это удивило еще больше. Интересно, что это такое?

Ладно, надо дальше идти, а то уже какое-то рычание со всех сторон началось, гости на обед пожаловали, а мне как-то не хочется видеть, что это за гости. Да и самому, несмотря на травлю, кушать захотелось еще сильнее. Кошка идет рядом с довольным видом, аж хвост трубой стоит. Вот на фига она это сделала? Может, этому дебилу еще кто-то помог бы, а так мокруха на мне, а ведь я только появился в новом мире…

* * *

Лес оказался густым, высоким, но небольшим по протяженности. Через час я уже вышел по тропке на окраину и увидел что-то вроде деревни или поселка – фиг знает, как правильно. Закутавшись глубже в плащ, несмотря на дикую жару (градусов тридцать пять, наверное), двинул вперед.

Подойдя к крайнему дому, остановился возле плетня. Да, натуральный такой плетень – красота. Увидел на крыльце хозяйку дома, обычную с виду тетку лет пятидесяти, и, слегка поклонившись, показал жестом, что хотел бы поесть. При этом указал на мешок с деньгами и сделал международный жест пальцами, потерев большим по указательному и среднему, давая понять, что у меня есть чем заплатить.

На удивление, женщина меня поняла. Слегка нахмурившись, показала рукой влево, добавив что-то на своем языке. Ее речь также была похожа на какое-то из кавказских наречий.

Повернув голову в том направлении, что указала женщина, увидел примерно в центре деревни большую постройку, напоминающую то ли сельский магазин, то ли американский салун. Тут и коновязь тебе, и широкое открытое крыльцо, разве что дверок маленьких не хватает – были вполне обычные.

Поклонившись женщине в знак благодарности, отметил едва заметный кивок с ее стороны и двинул в том направлении. Кошка за мной, кстати, не пошла, оставшись на опушке, только мяукнула, прощаясь.

Разглядывая по пути дома и то, что было рядом с ними, отмечал про себя, что они несильно отличаются от тех, к которым я привык. Те же узкие окна, черепичные крыши. А вот из чего стены, пока непонятно. Дерево вроде, но какое-то странное на вид, очень светлого оттенка. Или выбелено так?

Таверна, а это походило больше всего именно на нее, была почти пуста. Пройдя к предполагаемой стойке (тут это был просто длинный высокий стол из почти черного дерева), я обратился к человеку, стоящему по другую сторону.

– Милейший, вряд ли вы понимаете мою речь, но я хотел бы перекусить, если можно.

Я дублировал свою речь жестами и почти сразу понял, что говорить было не нужно, и так прекрасно поняли. Бармен, или как его тут называют, указал на ближайший стол и показал два пальца. Лады, подождем.

Как мне кажется, всех смущает моя внешность, ведь я еще юный совсем, но держусь уверенно. Люди вокруг выглядят несколько сурово, хмурятся, а я такой молодой и смелый, смотрю открыто, никому не угрожаю, взгляд не прячу, то есть, скорее всего, веду себя, по их мнению, странно.

Сев за стол, отметил про себя удобство деревянной лавки под пятой точкой, отличная работа. Стол тоже сделан очень аккуратно и такой гладкий, словно пластиковый.

Спустя примерно пять минут передо мной оказалась большая плоская тарелка, видимо из глины, коричневая, но глянцевая, на которой возлежала огромная порция самой настоящей яичницы. Желтка было много, как я люблю, а в центре находился нормальной такой величины кусок мяса. На вид мясо как мясо, не знаю, как будет на вкус, но слюна у меня, наверное, сейчас покинет рот. Бармен спросил жестом, нужно ли что-то из питья. Я утвердительно кивнул, тот на минуту скрылся за стойкой и вернулся с большой кружкой из той же глины, наполненной чем-то, пахнущим весьма недурно.

Я спросил, сколько должен, высыпав часть монет на ладонь. Глаза у бармена были абсолютно спокойны. Не спеша вытерев руки о передник, он выбрал из кучки медяшек одну серебренную монетку, а также штук шесть мелких медных, положил передо мной что-то типа салфетки или маленького полотенца и вернулся к себе за стойку.

Я для интереса провел ладонью над тарелкой – еда была горячей. Ковырнув трезубой вилкой яичницу, отправил кусок в рот, решив пробовать сразу и не принюхиваться, а то вдруг не понравится.

Пища была просто прекрасной. Не знаю, то ли голод сыграл со мной такую штуку, то ли еда действительно была очень вкусной, но сожрал я (в буквальном смысле) все, что было на тарелке. Наелся отлично и попробовал на вкус питье. Больше всего это было похоже на морс из брусники.

Наевшись и напившись, я просто сидел, отдыхая, когда за спиной громко стукнула входная дверь. Чуть повернув голову, увидел давешнюю тройку удальцов, что убежали из леса, бросив умирать своего дружбана-наглеца. Один из парней что-то говорил двум здоровенным мужикам в доспехах и при саблях.

Биться вновь совсем не хотелось, хотя я уже почуял неладное со своими руками, да и с телом вообще. Я про то, что каким-то чудом остановил рысь, медяшки заставляю блестеть, а главное, каким-то невероятным образом вспоминаю все, чему когда-то учился, даже в детстве. Любой прием, что мне когда-то показывали, заставляя учить и оттачивать, тело воспроизводило само по себе, и мне чертовски это нравилось. Или о материале стен для домов. Ведь я осматриваю все вокруг целенаправленно, изучая, из чего сделан тот или иной предмет. Странно это. Так что я решил пока не проявлять поспешно свои умения и выждать.

Два амбала встали по разные стороны от меня и, грубо схватив мои руки, прижали их к столу. Передо мной появился еще один, что-то причитающий на своем суржике. Сделав головой жест, что ни фига не понимаю, я опустил взгляд, и, как оказалось, зря. Мой нос, встретившись со столешницей, разве что не хрустнул. Боль была резкая и сильная, аж слезы брызнули. Кровь тут же залила все под моим лицом, и на губах я почувствовал ее соленый привкус. «Да, был неправ, надо было сразу вставать», – пролетела в голове мысль, и я вырубился.

Очнулся я в полутьме. Судя по сырости, я где-то ниже уровня земли. Осмотревшись, понял, что сижу в какой-то яме. Зиндан, что ли? Поглядев наверх, увидел метрах в четырех над собой решетчатую крышку. Точно зиндан. У народов Кавказа и похожих на них местных жителей все больше общего.

Руки были закованы в кандалы с цепью, ноги свободны. Так, ладно хоть плащ оставили да поесть успел, денежки-то тю-тю. Осмотрев руки, потер в задумчивости ладонями места рядом с кандалами. «Эх, снять бы их как-нибудь, а то руки уже болят…» – пролетела мысль.

Почуяв какую-то вибрацию, я погладил и сами железки, а те, на удивление, взяли и открылись. Вот, я же говорил, что начинаю понимать. Похоже, это не только планета другая, а еще и мир. Мир магии! Вот же занесло! Но способности-то радуют, как ни крути.

Освободившимися руками я вновь растер запястья, и боль мгновенно ушла. Приложил руки к лицу. Как спала опухоль, даже ощутил, кожу словно покалывало что-то, едва заметно, но было не больно, скорее просто удивляло. Попробовал допрыгнуть до решетки. Ага, а прыжки-то тут при чем? Естественно, не допрыгнул. Небо, кстати, заметно потемнело, в яме стало ощутимо прохладней, но я не мерз.

Лечение ран, воздействие на замки, на старые монеты… Как мне кажется, я воздействую на предметы и раны одной только мыслью. Но как? Да, когда я что-то делаю, я об этом думаю, но я ж не колдую вроде, ничего такого. Да и откуда мне знать, как нужно колдовать?

– Итак, Саня, как жить-то дальше будем? – вслух произнес я и задумался.

Яма была диаметром около двух метров. Упершись в стенки ногами и руками, забраться наверх я, пожалуй, смогу, но там мне понадобится хотя бы одна свободная рука. Смогу ли я удержать тело на одной? А вот сейчас и попробуем.

Опираясь руками на мокрую от влаги земляную стенку зиндана, я чуть подпрыгиваю и ногами упираюсь в противоположную. Пока нормально, держусь. Попробовал двигаться вверх, попеременно переставляя руки и ноги. Получается, хоть и медленно, рост маловат, однако, чуток бы повыше быть. Отпускаю одну руку и… Падаю, конечно. Ну вот, опять заживлять пришлось: грохнулся на цепи ногами и подвернул ступню. Ничего, залечил тут же. Да я счастлив уже от одной только этой способности, прям народный целитель, хоть и молодой. Правда, после этой процедуры почувствовал легкую усталость.

Пригляделся к цепи – нет, короткая совсем, до верха не достанет. Что ж, будем пробовать опять залезать. Тренироваться решил на маленькой высоте, чтобы падать было невысоко, и правильно сделал. Упал еще трижды, но на четвертый раз наконец удалось научиться держаться и одной рукой. Так, ползем вверх, а там будем смотреть.