Елена Левашова: Крылья для двоих. Развод

Глава 1.

Лидия.

«Любимый, когда закончится праздник? Я хочу тебя. Изнываю от тоски. Приезжай скорее».

Внутри будто разрывается бомба… Я точно это вижу на экране айфона мужа?

Нет, нет… Быть такого не может… Кто угодно, но только не Ростик.

Заставляю себя вдохнуть и перевожу взгляд на свекра. Эй, Лида, приходи в себя. Сегодня – юбилей твоего любимого мужа.

Антон Олегович одаривает нас с Ростиком полным гордости взглядом и поднимает бокал.

– Мой дорогой сын, ты – наша с матерью гордость. Желаем тебе крепкого здоровья, а счастье… Его у тебя в избытке.

Воздух сотрясают звуки музыки, звон посуды, аплодисменты и восхищенные возгласы гостей.

Все смотрят на нас… Щеки пульсируют. По привычке беспомощно сжимаю кисть мужа, но он ловко избавляется от моей хватки, подхватывает бокал с игристым и встает с места, чтобы ответить.

– Спасибо, отец. Дорогие гости, я всем обязан отцу. Он для меня – пример во всем, он…

Ростислав благодарит родителей за жизнь и воспитание, а коллег – за проявленное уважение и поддержку, а я вновь кошусь на злополучный экран.

Нет, это не ошибка…

«Любимый, когда закончится праздник? Я хочу тебя. Изнываю от тоски. Приезжай скорее».

Милаша какая-то… Милаша – понимаете? Не Мила или Людмила, а Милаша.

– … моя любимая жена Лида, наш сынишка Ванечка… Спасибо тебе за все, моя дорогая жена.

Моя жизнь рушится по кирпичику. Дыхание останавливается, а переполненное кровью сердце захлебывается… Толкает ребра так сильно, что они трещат, превращаясь в крошево… Во всяком случае ощущения сходные… Интересно, как бы обозвал мое состояние любимый муж – успешный кардиохирург? Сердечный приступ? Ишемия или инфаркт?

Я  умираю прямо сейчас…

Распадаюсь на мелкие детали, растворяюсь в боли. Она топит меня с головой, сжирает.

А Ростик улыбается. Важный, деловой, до чертиков уверенный в себе… Предатель. Говорит, говорит, пока я хватаю воздух ртом.

«У меня тоже для тебя подарок, родной. Полюбуйся».

Следом на экране всплывает фотография с изображенными на ней розовыми, пушистыми наручниками и кожаной плеткой.

Боже… Меня сейчас вырвет. Это не может быть правдой… Не может… Бросаю на смартфон салфетку и делаю вид, что ничего не видела. Но я ведь видела! И успела отравиться новостью об измене мужа.

– Поздравляем!

– Счастья вам, Ростислав Антонович!

Голоса, улыбки, музыка, звон, шорохи – все словно превращается в уродливого, многоголового монстра лжи. Почему-то я прямо сейчас его вижу… Я ведь холила и лелеяла наши с Ростом отношения, верила в них. Ему верила… А за ширмой благополучия прятался он – гадкое чудище…

Господи, мне плохо… Я дышать не могу. Закричать хочу! Приказать гостям заткнуться и показать им экран смартфона мужа. Смотрите, мол, во что Рост играет с какой-то Милашей. Гляньте, гости дорогие, какие наручники! Еще и со стразами! И плеточка тоже ничего.

И родителям Ростислава сунуть проклятую фотку под нос. Правильный ваш сынок, честный? Так и хочется посмотреть, как вытянутся их самодовольные лица.

– Милая, ты побледнела. Все хорошо? – довольно улыбается Рост, удобно развалившись в кресле. – Я, если честно, подустал. Ты как?

– Нормально. Я же говорила тебе, что устаю от чужого внимания. Скорее хочу очутиться дома.

Каждое слово дается с трудом. По мнению свекров, я не пара Росту, но сейчас мне хватает ума не выдать себя и не устроить скандал.

Я уйду с гордо поднятой головой, но сначала ОН должен быть повержен.

Унижен, сбит с толку, побежден. Не силой, а моей хитростью…

– А мне, боюсь, дом не светит, – протягивает он, впиваясь взглядом в экран.

– Что-то случилось, милый? – нарочито глупо спрашиваю я.

– Афанасьеву плохо. Придется заехать к нему после банкета. Я его оперировал, Лид. Простишь меня, если отлучусь на часик?

– Конечно, родной.

Мамочки, как же сипло звучит мой голос… Ощущение такое, словно мне с размаху дали под дых тяжелым ботинком. Жить не хочу, дышать… Видеть никого не хочу. Ищу взглядом мамулю с Ванюшкой. Она машет мне ладонью, а Ванька дует губы и отворачивается. Обиделся, что его не посадили рядом с родителями.

Удерживаю взгляд на маме и сынишке… Ради них я должна дышать и жить… Бороться и победить. Нельзя опускать руки, только не сейчас, когда я особенно уязвима.

Застываю в моменте. Концентрируюсь вокруг одной лишь мысли – Ростислав мне изменил… Изменяет прямо сейчас, обольстительно улыбаясь и пялясь в экран. Пишет ей что-то… Своей Милане.

Как бы узнать, кто она? Когда познакомилась с моим мужем?

Елена Васильевна танцует с Антоном Олеговичем, коллега Роста Игорь Глухов налегает на осетрину… А я бездумно наблюдаю за ними, воспринимая окружающее, как яркую ширму, скрывающую отвратительную реальность…

Ростик облизывается и строчит, строчит сообщения… Я ведь верила ему… Любила беззаветно и верно. Глотала высказанные его родителями обиды…

«Подумай, сыночек. Ну, кто она такая? Кто ее родители? Нужно жениться на женщине из нашего круга. Вон у Томочки замечательная дочка выросла, еще и эндокринолог. А Лида эта… Ветеринар!».

«Мама права, сынок. Не торопись жениться».

А как они смотрели на меня, когда Рост объявил о моей беременности… Вы бы видели их лица! Они на тот ужин привели Томочку. До последнего верили, что Ростислав изменит решение и откажется от меня…

А он вот как все решил… Сделал так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Дома он – заботливый муж и отец, а вот вне дома…

Предатель еще ничего не знает… Улыбается собственной изобретательности, уверенный в своей полной безнаказанности.

Мерзавец. Сволочь. Гад. Ненавижу его… Прикусываю язык, чтобы не выдать себя раньше времени.

Как он мог?

Родной, любимый муж…

Тот, кому я вручила ключи от сердца…

Моя опора, надежда, любовь…

Антон Олегович позаботился о том, чтобы Ростислав заключил выгодный брак…

А я была так влюблена, что подписала все, что мне подсунули…

Все, Лида, успокойся. Дыши глубже. Надо теперь решать, как из этого дерьма выбираться… Для начала нужно будет перечитать брачный договор. На деньги и имущество семьи Волгиных я не претендую.

Они могут отнять моего сына… Ванечка – все, что у меня есть…

– Лидочка!

Вздрагиваю от голоса свекрови за спиной. Выдавливаю улыбку и впиваюсь ногтями в ладонь. Боль помогает взбодриться…

– Елена Васильевна, дорогая…

– Давай я посижу с Ростиком. А ты иди в дамскую комнату, припудри носик.

Понимаю – разговоры мамы и сына – тайна, предназначенная не для моих ушей.

Расправляю плечи и следую совету свекрови. Запираюсь в кабинке, заслышав женские голоса за дверью…

И говорят дамы обо мне…

Глава 2.

Лидия.

– Мил, одолжи пудру, а? – звучит голос жены Глухова. – Не у всех же такая кожа, как у этой курицы…

Задерживаю дыхание и не шевелюсь…

– Поверь, это ей не поможет, – воркует какая-то Мила. – Ты видела, в каком она платье приперлась? Ни стиля, ни вкуса. Еще бы ситцевый халат на себя напялила, ей-богу. Как Ростислав ее терпит, не понимаю?

Сглатываю тугой ком в горле и оглядываю себя… Что не так в моем платье? Ну, да… Голубое, в розовый цветочек. Разве это преступление – носить такие? Или все должны одеваться, как эта Мила – в черное мини, больше смахивающее на пояс?

Сдавливаю виски, пытаясь вспомнить, где я ее видела? Мила, Милаша… Она не может быть любовницей Игоря… Та дамочка ждет его в гостях с розовыми наручниками наперевес.

– А какое ей платье надевать, по-твоему? Лидка раскабанела после родов. Смотреть противно… Ну можно ведь макияж сделать, укладку? Так же, Мил?

– Жизнь порой ужасно несправедлива, Юльчик. Кому-то все достается на блюдечке, а кому-то лакомый кусок выгрызать нужно. Я все жду, когда мой разведется. Надеюсь, в этом году увидишь меня с фатой.

Они хохочут. Заканчивают мазаться и покидают туалет. Выхожу из укрытия и умываюсь под струей холодной воды…

Курица, значит? Толстая и неинтересная? Помнится, эта Юля на прошлой неделе расхваливала мои кулинарные таланты и предлагала прогуляться по торговому центру. В подружки мне набивалась…

Хорошо, что я это услышала…

В городе я недавно. Подруг нет, а в гости к нам приходят коллеги мужа с женами… Выходит, я никому не могу довериться?

Эта Юля только порадуется моему горю…

Есть мама, но как ей рассказать? После смерти отца она сильно сдала. Этой новостью я ее просто убью…

В холле шумно. По залу перемещаются танцующие пары. Мамы с Ванечкой не видно, зато видно Юлю… Она несется мне навстречу с широкой улыбкой на лице.

– Лидочка, дорогая… Я думала, ты на улице. Татьяна Степановна с Ванюшкой в прятки играет. Как тебе вечер? Выглядишь потрясающе! Это Роберто Кавалли? – ее голос сквозит неприкрытой лестью.

У меня ничего нет, выходит… Любящего мужа, семьи и друзей. Кругом фальшь.

– Нет, это Гуччи, – вру ей я, растягивая губы в такой же приторной улыбке.

Платье я заказала на Озоне, но Юле это знать необязательно. Чтобы победить, мне нужно научиться играть по их правилам – лгать и притворяться, пользоваться их связями и выуживать нужную мне информацию.

– Купила за бешеные деньги, – продолжаю я, отмечая тень недовольства на лице Юли. – Цветочные принты сейчас в моде. Хорошо, что Ростик ни в чем мне не отказывает.

– О! Шикарный у тебя мужик. За такого держаться надо. А не хочешь…

– С удовольствием, Юлечка, – опережаю ее я. – Куда сходим? Может, еще кого-нибудь возьмем с собой? Как насчет Дарины Ревенко?

Точно! Три месяц назад Рост рассказывал о разводе коллеги – Павла Ревенко. Тогда я пропустила разговор мимо ушей, а сейчас вспомнила подробности того дела. Особенно то, как он отзывался об адвокате Дарины…

«Она Пашку без штанов оставила, представляешь?»

Это то, что мне нужно… Именно такой адвокат.

– Дарину? А зачем она нам, Лид? – кривится Юля, хлопая длинными, искусственными ресницами.

– Она тоже работает в кардиохирургии, разве нет? Мне она показалась приятной и милой. Ну, если ты не хочешь, то…

– Она развелась с Павлом.

– И что?

– Нет, нет… Ничего. У тебя есть ее номер телефона?

От Роста зависит повышение ее Игоря. Поэтому Юля послушно диктует номер телефона Дарины.

Только бы девушка согласилась с нами встретиться…

Прощаюсь с Юлей и возвращаюсь за праздничный стол. Рост уплетает семгу под сливочно-икорным соусом. Улыбается, завидев меня.

Тянется обнять.

По телу проносится вихрь мурашек… Он противен мне. Еще час назад был желанен и любим, а сейчас… Врезать ему хочу, накричать… Жаль, он не слышит мой немой крик – слишком сосредоточен на своей грязной игре…

– Любимая… Все хорошо? Ванечке уже спать пора, а мама твоя играет с ним на улице. Нехорошо. Давай я вызову водителя, он отвезет вас домой?

Мне хочется выпалить, что с Ваней никто, кроме моей мамы не играет… Он, его родители… Для них он – живой раздражитель, досадная помеха… Головная боль, мешающая планам.

– Конечно, милый. Я поговорю с мамой, пожурю ее, – смущенно опускаю взгляд. Ага, щ-щас… Спешу и падаю. – А ты… к Афанасьеву?

– Очень не хочется, но… Работа есть работа. Надеюсь, ты не против?

– Против. И… Я хотела поговорить кое о чем?

– О чем же? Это может подождать до завтра? – спрашивает Игорь, удивленно поднимая брови.

Красивый, гад… Высокий, широкоплечий, с копной слегка вьющихся, темно-русых волос. Когда-то, я радовалась чужой зависти… Была уверена, что мне крупно повезло выйти замуж за такого красавца. А теперь…

– О разводе, Рост.

– Что? О каком еще разводе?

Глава 3.

Лидия.