Очевидно, Персиваль уже всё разболтал. Шварх, я сам виноват, конечно. Надо было сказать секретарю, чтобы никому не говорил, с другой стороны, зная Давида, не удивлюсь, если тот вытряс из него информацию сам…

– Ты женился?! – сиреной взвыл приятель, вырывая из размышлений. – Это правда?! Перси меня не развёл?

– Правда. Давид, слушай, сейчас совсем не время…

– Да-да, буквально пару секунд! Вейлор, я просто обязан знать, кто она! Учти, если ты повесишь трубку, то я приеду к тебе домой и буду караулить до тех пор, пока не познакомишь меня со своей женой!

– Давид, веди себя прилично. Моя мама организует званый ужин через две недели…

– Я умру от любопытства! Собственный хвост сгрызу от нервов! И в моей смерти будешь виноват ты! Так, говори быстро, кто она?!

Я вздохнул. Этот от любопытства точно не умрёт, зато остальных запросто может довести до изжоги.

– Эльтонийка.

– Так, я понял, что не цваргиня. А на вторую половину кто?

– Никто, просто эльтонийка.

– Уродина, что ли? Бракованная? – протянул друг озадаченно.

– Нет, – быстро ответил я.

Последовала выразительная немая пауза, после которой Давид буквально взорвался:

– Вейлор, ты с какой метеоритной станции рухнул? Долго летел? Резонаторы совсем бо-бо и отказали? Все чистокровные эльтонийки – блудницы, алчные мошенницы и обманщицы! Да эти бестии найдут, как тебя обокрасть, даже с брачным контрактом…

Давид что-то пыхтел и ругался дальше, но по ментальному фону от Габи пришло такое волнение, что я тут же обрубил связь.

– Прости.

– Да… ничего, – немного странным, будто охрипшим голосом ответила Габриэлла. – Это твой друг, получается, да?

– Да, Давид, и мне за него ужасно стыдно. Обычно он ведёт себя существенно приличнее, – пробормотал я, скрипнув зубами.

– Ничего. – На удивление, Габи отреагировала спокойно.

Будь на её месте женщина моей расы, то уже давно бы закатила истерику… Цваргини привыкли, что с ними обращаются как с королевами. Впрочем, чистокровные эльтонийки тоже… Видимо, мне действительно повезло с женой.

– Похоже, он за тебя искренне беспокоится.

– Любопытство у него с ожирением, сквозь проём двери пролезать скоро не будет, а не беспокойство, – проворчал я, в глубине души всё ещё поражённый, что девушка так легко восприняла оскорбление в свой адрес и не требует в ультимативной форме разорвать любые отношения с Давидом.

Вновь скрипнуло сиденье напротив.

– А почему ты не сказал… Ну, что я с браком?

И снова напряжение и тревога проступили в ментальном фоне, но даже эти бета-колебания отчётливо отдают сладкой ватой и ванилью. Забавно, жена так сильно переживает о внешности, хотя очевидно же, что мне на это совершенно плевать. Я даже не вижу её!

– Потому что ты моя жена, а значит, идеальна, и точка.

И снова в салоне запахло радостью. Откуда такая смена настроения? Чему она рада?

Глава 3. Квартира слепого цварга

Габриэлла

«Ты моя жена, а значит, идеальна, и точка», – эта фраза крутилась в голове до конца поездки. Вроде ерунда, да, жена я фиктивная, мы сразу об этом договорились, но всё равно стоит вспомнить, с каким безапелляционным выражением лица произнёс это Вейлор, и становится ужасно приятно.

Не было у меня никаких жутких дефектов во внешности, наоборот, будучи подростком, я подрабатывала моделью в свободное время, а уж про укороченный хвост и вовсе выдумала, но то, что супруг не стал выдавать мою «тайну» о бракованности, удивило.

Цварг, представившийся личным секретарём мужа, помог поднять чемоданы до квартиры. Мы с фиктивным мужем заранее не договаривались, где я буду жить. Я предполагала, что придётся тратиться на гостиницу, но супруг отмёл этот вариант.

– Габи, буду честен. Мне тоже надо, чтобы ты сыграла свою роль перед моими друзьями и родственниками нормально. Мне надо хоть что-то о тебе узнать, так что, если ты этот месяц поживёшь в моей квартире, для нас обоих будет лучше, – сказал он, когда мы уже парковались у высоченного небоскрёба бизнес-класса. – Опять же, Персиваль, если что, подтвердит, что мы живём вместе, тебе на Эльтоне будет проще… Ты, кажется, что-то говорила про психологические тесты?

Я закивала и одёрнула себя. Шварх, надо учиться говорить вслух, он же не видит…

– Да, всё верно. Я и не против.

Квартира де Бьёна вызвала эстетический оргазм. Мало того что она была огромной и с шикарным видом на восхитительное озеро, она была совершенной. Признаться, когда мы поднимались на лифте, мелькнула мыслишка, что сейчас меня приведут в помещение с каким-нибудь вырвиглазным сочетанием цветов и стилей – хозяин-то слепой, – но нет.

Мой внутренний эстет, художник и ценитель прекрасного замер с восхищённо открытым ртом. Всё, абсолютно всё было идеальным, продуманным до мелочей, потрясающим: огромный овальный стол в кухне-столовой с изящным вырезом по центру столешницы для зарядок компьютеров и гаджетов. Все провода по задумке дизайнера уходили прямо в пол и не мешались на столешнице. Да-да, в этой квартире оказались розетки, вмонтированные в пол, в изящных коробочках цвет в цвет с паркетом из молочного ясеня. Дверцы на белоснежной кухне автоматически открывались от лёгкого нажатия и так же закрывались, а освещение в туалетах включалось по хлопку. В гостиной – ярко-бирюзовый диван, как будто ты оказался на море. Садишься на такой, и тебя действительно уносит куда-то в жаркие страны. Встроенные в стены стеллажи, отделанные натуральным ореховым шпоном, очень высокие потолки и окна в пол, широкие проходы между комнатами, эргономичная мебель, ничего лишнего, что захламляло бы пространство. Это была квартира мечты.

Неслабо заинтриговало, как Вейлор убирает всё это великолепие, но спрашивать я побоялась, чтобы не задеть его, а потому дождалась, когда цварг сам всё покажет. Оказалось, он действительно всё грамотно организовал: здесь была встроена система «Умный Дом», которая отслеживала состояние комнат, сама включала роботов-уборщиков, следила за заказом продуктов и гигиенических мелочей. Если Вейлору хотелось на ужин чего-то особенного, то он делал заказ через электронного помощника в коммуникаторе, а если вдруг проливалось что-то на пол или разбивалась посуда, то голосовой командой через браслет супруг включал автоматику для уборки.

Всё идеально настроено.

Всё работает как атомные часы.

Стиральную машину и режимы в ней Вейлор использовал на ощупь и по памяти, как и кофемашину, плиту и даже вафельницу. О да, этот мужчина, оказывается, ещё и время от времени готовил вафли.

– А кто работал над дизайном квартиры? – наивно уточнила, планируя, что можно было бы перехватить контакт специалиста. Конечно, у меня на Эльтоне не такая большая площадь и средств на ремонт поменьше, но если дизайнер настолько талантливый, то уж сообразим чего-нибудь.

– Я.

Я так и замерла с глупым вопросом «а как?» на устах.

– Когда гуманоид теряет один из органов чувств, у него развиваются остальные. У меня хорошее осязание и память, я трогаю материалы, а шагами могу мерить расстояние и прикидывать, что для меня удобно, что нет. Тут даже зрение многим порой мешает… К примеру, общепринято, что журнальные столики должны быть очень низкими – по колено, но я для себя понял, что со стандартной высоты постоянно случайно смахиваю кружки на пол, и мой столик в гостиной на десять сантиметров выше.

– О-о-о, – только и протянула я потрясённо. – А цвета?

– С цветовой гаммой, разумеется, сложнее. – Вейлор развёл руками. – Я лишь указал при оформлении заказа, что хочу бирюзовый диван и белые полы, а как на самом деле – не знаю.

– Тут всё отлично сочетается, – уверила хозяина квартиры, мысленно восхищаясь способностями слепого цварга.

Вейлор кивнул, принимая комплимент.

– Вот и вся экскурсия. Здесь две спальни. Слева моя, справа – гостевая, ты можешь её занять. Ужин на столе на кухне. Раскладывай вещи, Габриэлла, больше не буду тебе мешать. Завтра у меня рабочий день, а вот послезавтра выходной. Если хочешь что-то посмотреть на Цварге, говори.

– Спасибо, – всё ещё немного ошеломлённо произнесла я и, очнувшись, тут же добавила: – Вейлор, погоди!

– Да? – Цварг замер и повернулся.

По большому счёту он мог бы этого не делать, в конце концов, он всё равно меня не видел, но такой незначительный жест зажёг тёплый огонёк внутри. Он хотел быть вежливым.

А может, и нормальный у него характер, просто в космопорту вошь под хвост попала?

Я думала спросить, как такая роскошная квартира, флаер-лимузин и шофёр вяжутся с позицией «консультанта», но слова замерли на устах.

– Габи?

Тёмные брови вопросительно приподнялись, а я разглядывала лицо мужчины: прямой нос, высокий лоб, губы – не тонкие и не пухлые, а идеальной пропорции, которые нет-нет, да и складываются в кривую саркастичную ухмылку, делая мимику ещё более выразительной и неожиданно гармоничной, – благородно и легко загоревшие скулы и мужественный подбородок. Всё это я уже успела рассмотреть во флаере и по голоконференции, но половину лица закрывали тёмные очки. До зуда в кончиках пальцев хотелось узнать, какого цвета глаза у этого мужчины.

– А зачем ты носишь очки?

– Что? – Теперь на лице Вейлора отражалось полнейшее недоумение.

– Ты можешь снять их? – попросила я. – Тут же твой дом, ты знаешь расположение стен и предметов наизусть, а значит, не ударишься, и ничего точно не попадёт в глаза.

– Да… я обычно снимаю их. – Из уверенного бизнесмена и хозяина элитной жилплощади Вейлор внезапно в одну секунду вдруг превратился в смущённого мальчишку. – Я… хм-м-м… не хотел мешать тебе своим видом. Дело в том, что у меня не получается всё время держать глаза закрытыми, а застывший взгляд пугает окружающих.

– Я не испугаюсь. Мне будет приятно, если ты их снимешь.

Несколько секунд супруг как будто раздумывал, стоит ли снимать защитные стёкла, а затем неожиданно пожал плечами.

– Ладно.

Длинные тонкие пальцы скользнули на узкую переносицу, еле заметно надавили на дужку, и – на свет появились глаза-турмалины – яркие и невозможно зелёные, каёмка тёмно-фиолетовая, словно звёздное небо, и такого же оттенка тонкие мерцающие прожилки. Всё вместе смотрится как драгоценные кристаллы из древних сказаний. Никогда не видела подобных радужек, а неподвижный взгляд до мурашек пронзает душу. Как магия какая-то…

Я заворожённо поднесла руку к лицу Вейлора и тут же отдёрнула, вспомнив о правилах приличий. Муж-жена – неважно, всё-таки трогать чужое лицо без разрешения неприлично.

– Никогда не видела подобного цвета, – тихо призналась я, чтобы хоть как-то объяснить возникшую паузу. – Я думала, что у всех цваргов глаза карие.

Вейлор скривился:

– Далеко не всегда. Чёрные и тёмно-коричневые радужки, конечно же, считают признаком самых древних и аристократических кровей, но на самом деле это случайное переплетение рецессивных аллелей, которое может выстрелить и через несколько поколений.

– О… – пробормотала я. – А ты родился слепым или потерял зрение при жизни?

– При жизни, но много лет назад. Это был несчастный случай, но я ни о чём не жалею.

– О! – повторно вырвалось у меня, стоило подумать, что эти прекрасные зелёные с фиолетовой каёмкой глаза когда-то видели мир.

Внезапно Вейлор резко отшатнулся.

– Я в душ. Ты можешь разбирать вещи, обустраиваться и ужинать без меня.

И с этими словами он практически мгновенно ретировался. Несколько секунд я смотрела в спину цварга, обтянутую дорогим шёлком рубашки, и пыталась понять, что же произошло.

«Я не такой беспомощный, как это кажется. Да, я слепой, но не калека», – всплыли слова в голове, сказанные ещё в космопорту. О чём я думала перед тем, как он резко отстранился?

О том, что когда-то он видел…