А когда он смотрит на меня, то я вздрагиваю от перемены его настроения.

Руданский выглядит сейчас так, словно хочет завоевать мое расположение. Я же примеряю в руках вес статуэтки.

– Я. Иду. Домой, – говорю я.

Мне здесь делать нечего.

И без Руданского выкарабкаемся.

Глава 12

Егор Руданский

Мои инициативный дед и стая решили устроить мне счастье, выкрав Леру из квартиры?

Вот это точно для меня сюрприз, причем весьма неприятный.

Мои парни, видимо, давно голову на плечах носят. Надоела им, лишняя.

Я-то думал, девчонка своими ногами ко мне пришла, добровольно. Накрасилась, приоделась, упаковалась в бант в честь дня рождения. Поэтому все не мог понять ее капризов.

Ащ-щ-щ! Это неприятно осознавать.

Она еще и домой собралась.

Надо ее немного угомонить, а то уже статуэткой размахивать готова.

– Положи, еще поранишься. – Я уверенно подхожу к Лере и протягиваю руку, чтобы забрать фигуру.

Кем она там машет? Горным козлом? Хм…

– Я справлюсь. – Лера орудие не отдает, только сжимает еще сильнее.

Она воинственно поднимает подбородок и говорит, глядя мне прямо в глаза, как многие мужчины не смеют:

– Скажите своим ребятам дать мне пройти.

Ага, как же. Конечно, дам, вот только иллюзию свободы.

Слишком она интересная.

«Доборотень» знает, какие девочки меня заинтересуют. Давно меня так не торкало. А уж зверь так вообще под кожей крутится, просится наружу.

Я киваю Лере. Не буду отбирать игрушку, раз ей со статуэткой спокойней.

Поднимаю руку и делаю знак ребятам вольно разойтись по бару.

Мои парни тут же размыкают стену, рассеиваются по заведению, а Лера явно не верит своим глазам. Смотрит на меня с опаской и потихоньку боком двигается в сторону выхода.

А я делаю знак Феде, чтобы выкатывали торт. На мой день рождения сестренка всегда заказывает десерт в несколько ярусов. Все потому, что я люблю сладкое, и она это знает.

Тот злополучный торт с цветами из Лериного ларька, кстати, она в знак примирения хотела скормить мне после ссоры, но я отказался. В итоге она съела все сама, и пришлось вызывать врача.

Но это другая история. Сейчас важно не это.

Свет во всем клубе гаснет, но я прекрасно вижу, как Лера замирает, ослепленная кромешной темнотой. Это людям ничего не видно, а не нам, волкам.

Играет торжественная музыка, и со стороны кухни начинает выезжать огромный торт с тридцатью восемью большими свечами. В нем этажей восемь, не меньше. С меня ростом.

Надя в этот раз расстаралась.

– Лера, если задуешь со мной свечи на торте и сосчитаешь их, сможешь выйти из клуба, – говорю я.

Я уже знаю, что она дошла до главного выхода и наткнулась на моих парней. Конечно же, ее так просто не выпустят из логова.

Я подхожу к торту, слыша шепот десятков женских голосов:

– Почему она? Что в ней такого? Я тоже так хочу!

Все они готовы задувать со мной свечи до бесконечности. Уверен, и Лера сейчас подойдет. Послушается, ведь по-другому не сможет. Будет заинтригована, польщена, очарована.

Я пообещал ей выход из положения. Она поведется.

Но тут зачем-то начинает работать дым-машина – я это сначала слышу, потом чую, а потом четкая картина в темноте начинает размываться.

Вот идиоты официанты! Говорил же, что мне эти штучки при подаче не нужны.

Проходит десять секунд, двадцать, но Лера так и не появляется рядом. Я сначала чутьем ощущаю холодок, оборачиваюсь.

Да ладно?

Вижу сквозь клубы дыма статуэтку горного козла на полу.

Это что такое?

– Включить весь свет! – приказываю я, нутром ощущая подставу.

Сердце почему-то бьется так, словно я на гору бегом взобрался. Кровь стремительно несется по жилам. Руки сжимаются в кулаки, готовые рвать за свое.

Когда загораются все лампы, я вижу свою стаю, бижутерию, но не Леру.

Где она?

Смотрю на парней вопросительно, они вертят головой по сторонам, принюхиваются.

Я и сам уже втягиваю носом воздух, как ищейка. Сканирую взглядом клуб.

Через пять минут мы переворачиваем его вверх дном, но не находим Леру. Она словно испарилась.

– Глава, мы от главного входа ни на шаг не отходили. Там муха бы не пролетела, – все продолжает оправдываться один из парней.

А я ощущаю эмоцию, которой давно не испытывал.

Я, черт побери, нервничаю!

Глава 13

Валерия

Когда в клубе выключили свет, а потом пустили туман, я растерялась.

– За мной, – раздается шепот на ухо.

Он едва слышен. Наверное, показалось.

Но когда мне в ладонь кладут ленту, я сжимаю ее и начинаю верить в чудо. Ставлю козла недалеко от собрата и быстро двигаюсь за ведущим. Мы идем прямо к входу, и парни расступаются, пропуская меня. Чем-то пшикают и меня, и все вокруг, словно дезинфицируют.

Очень странные ребята.

Я даже торможу в коридоре клуба у входа, там, где пробивается свет. Вижу фигуру молодого человека, который тянет за собой нить. Кажется, он стоял раньше на входе.

Это все заставляет меня задуматься.

Руданский не производит впечатления того, у кого вот так можно увести девушку. Может, меня на заклание ведут по распоряжению его взбалмошной сестрицы? Тогда мне лучше остаться здесь.

– Быстрее! У нас всего несколько секунд, – оборачивается мой ведущий.

– И куда вы меня отведете? – спрашиваю я.

Ясно же, что просто так не отпустит.

– Бывший глава хочет вас видеть, – почтительно говорит тот.

«Бывший глава»?

Но не успеваю я подумать, как этот парень быстро дергает меня вперед за руку, уводит на улицу и сразу же пихает в открытую дверь машины. Не забывает при этом подставить руку поверх моей головы, чтобы я ее не отбила.

Впечатляет!

Я внутри шикарного автомобиля бизнес-класса. Удлиненная модель, где на заднем сиденье можно спокойно вытянуть ноги и разложить кресло в полулежачее положение. Вот только расслабляться меня не тянет.

Наоборот – я вся подбираюсь, потому что в салоне я одна, а за темным непроницаемым стеклом сидит водитель.

Машина трогается с места, а я уговариваю себя, что со мной всего лишь хотят поговорить.

Успокоиться не получается, поэтому, когда мы кружим по серпантину гор, я накручиваю себя до панического состояния.

Меня везут в горы закапывать?

Нет же, поговорить!

А если не понравится, что я сказала? Зачем ушла? В клубе был хоть какой-то шанс выжить. А тут?

Когда автомобиль останавливается, а дверь услужливо открывает мужчина неопределенного возраста и склоняется передо мной пополам, страх немного отпускает.

Не будут же встречать с такими почестями ту, кого хотят скормить червям?

Я выхожу из авто и пораженно замираю, видя шикарный особняк. Он в точности как из фильма про богатую жизнь. Фонтан перед главным входом, большая подъездная аллея, живая изгородь и даже статуи богов греческого пантеона.

– Прошу за мной, госпожа Ожегова, – говорит встречающий и идет вперед.

Он знает мою фамилию? Умереть не встать. Как же я влипла!

Со мной обращаются крайне почтительно при входе. Провожают в большую, дорого обставленную гостиную в светлых тонах, предлагают напитки и ставят на стол сладкие закуски.

И тут появляется мужчина в возрасте. Глубокие борозды морщин на лице оттеняет шляпа с небольшими полями. Просторный льняной костюм из рубашки и штанов скрывает достаточно подтянутое, но немного сгорбленное тело. Деревянные растаманские бусы яркой деталью приковывают к себе взгляд.

– Родная, ну наконец-то! – раскидывает он руки в стороны, словно ожидая, что я брошусь в его объятия.

Немая пауза немного отрезвляет мужчину, и он усмехается.

А я вижу, что взгляд его такой же тяжелый и подавляющий, как у Егора Руданского, и мне нужно быть настороже.

Он совсем не добродушный дедушка.

– Волчица, значит, а не овечка, да? – спрашивает он весьма довольно и садится в кресло рядом с диваном.

– Я… я не понимаю, о чем вы, – говорю я.

В этот момент на подносе приносят чай. Сервиз – словно я оказалась на «файв-о-клоке» у английской леди. Обслуживает нас дама в переднике, расторопно и быстро наливает чай в две изысканные чашки и подает сначала мне, потом хозяину дома.

– Спасибо, – благодарю я.

Смотрю на пожилого мужчину, а он пьет чай и при этом внимательно рассматривает меня поверх чашки.

– Егору полезно будет немного встряхнуться. Слишком ему легко все достается – даже истинная сама в руки пришла, – говорит он.

Я сразу вспоминаю про дурацкое приложение.

– Вы про «Доборотень»?

Неужели они все тут в него верят? Тогда у меня для них плохие новости.

– Именно. Ты, наверное, не понимаешь еще всех тонкостей, но хочу сказать главное: ты для нас очень ценна. Мы будем холить тебя и лелеять. Ты постепенно ко всему привыкнешь.

Я оборачиваюсь, боясь увидеть парней, которые берут меня в оцепление. Хотя, пожалуй, для этого отдаленного особняка в горах это и не нужно. Охраны может быть полно снаружи.

Я слышала, что, когда человек забирается так высоко, как семья Руданских, неминуемо свистит крыша. От постоянного подобострастного поведения окружающих они чувствуют себя на вершине мира – почти богами. Начинаю верить в эзотерику и прочую фигню.

А тут, похоже, все верят в «Доборотень». Новый инет-культ?

Глава 14

– Я могу к вам обратиться с просьбой? – говорю я.

Жизнь меня научила использовать любую возможность.

– Лерчик, я же еще не представился! Совсем от счастья забыл. Можешь называть меня дедушкой, а так я Валентин Степанович.

– Очень приятно познакомиться, Валентин Степанович, – подчеркнуто вежливо обращаюсь я к нему и жду.

Я уже озвучила просьбу, он точно услышал.

Хозяин дома отпивает глоток чая, ставит чашку на стол и складывает руки в замок на колене ноги, закинутой на другую.

– Так что там за просьба?

– Позвольте нам с партнером снова открыть цветочные магазины.

Валентин Степанович совершенно не удивляется ни моему делу, ни наличию партнера, ни вопросу.

– Конечно, – добродушно разрешает он.

И я шумно выдыхаю от облегчения. Глядя на мою реакцию, он усмехается и добавляет:

– Как только станешь частью нашей семьи, сможешь выбрать дело по душе. И никаких партнеров не надо будет.

Кажется, у меня аж глаз дергается. Но что-то мне подсказывает: говорить ему в глаза о том, что я не собираюсь становиться частью их семьи, опасно.

Если подумать, конечно, любая девушка нашего края душу бы продала, чтобы оказаться на моем месте. Но я-то знаю, что, во-первых, вся эта вера в «Доборотень» ненормальна. Во-вторых, результаты я подшаманила. И стоит только этому вскрыться, как полетят головы. Моя – первая.

С Егором дел я больше иметь не собираюсь. Уже поняла, что от него ничего не добиться. Он на стороне сестры и плевать хотел на нужды и проблемы простых людей.

А вот с дедушкой у меня еще есть шанс. Вдруг он может повлиять на Руданского?

– Валентин Степанович, я без дела не могу сидеть. И обидно мне, – говорю я и делаю театральную паузу.

– Что такое? За что? Егор скоро будет здесь, не переживай. Он у нас парень умный.

А вот это плохие новости! Сразу бежать со всех ног захотелось.

– Я не об этом. Понимаете, я в цветочные магазины все силы и деньги вложила, всю душу, а из-за непонимания их разгромили.

– Янка была неправа. Извинится еще перед тобой. Я проконтролирую.

– Не надо извинений. Просто дайте нам заниматься любимым делом. Мы правда непричастны к нанесению вреда здоровью госпожи Руданской.

– Конечно-конечно, родная. Между членами семьи никаких обид.

Опять он про семью. Да не собираюсь я в нее входить. А он даже не допускает, что я могу не гореть желанием связываться с ними.