В центре двора я заметила колодец, окружённый замёрзшими каплями воды, сверкающими на солнце. Поодаль виднелась оружейная, выглядевшая как отголоски старины глубокой, воспоминания о рыцарях замка.

В воздухе витал аромат свежеиспечённого хлеба, и желудок у меня предательски заурчал.

– Ваше сиятельство, ― склонился в поклоне прямой, как палка, дворецкий. ― Прикажете подавать обед?

Он удивлённо посмотрел на меня, но задать вопрос не посмел, терпеливо ожидая пока ему разъяснят кто я.

– Это новая воспитательница для Оливии, ― я поражённо повернулась к нему. ― Она будет жить в комнате рядом с ней. Отведите её туда и прикажите накормить.

Сам он, не глядя на меня, ушёл. Вот сейчас обидно было. Я-то в чём виновата, он же сам принял решение везти меня в замок.

– Пойдёмте, пани…― дворецкий демонстративно замолчал, чтобы я могла добавить свою фамилию.

– Ве…Бельская, ― чуть было не проговорилась, но вовремя прикусила язычок.

Брови дворецкого удивлённо поползли вверх.

– Пани Вебельская, ― повторил он за мной, словно опасаясь, что ослышался.

― Амелия Бельская, ― повторила я с обаятельной улыбкой, которой нас учили в пансионе, надеясь, что не придал значения моему промаху. ― К сожалению, не смогу пойти с вами, ― показала я на ногу, которая распухла.

– Бойко, ― крикнул дворецкий. Бедный Бойко, он теперь будет носить меня на руках до тех пор, пока я сама не смогу ходить. ― Отнеси пани Бельскую в покои, соседствующие с комнатой юной барышни. Ваши вещи доставят туда же.

Я предпочла не говорить, что у меня и вещей-то нет.

Добравшись кое-как с помощью кучера до своей комнаты на втором этаже, я наконец-то осталась одна.

Скорее всего, я оказалась в замке герцога. Во всяком случае у нас в округе это единственный замок.

Даже не заметила, как закрылись глаза. Потрясения этого дня дали о себе знать.

Проснулась от ощущения чужого взгляда. Возле кровати стояла маленькая белокурая девочка с печальными глазами.

– Теперь ты моя воспитательница?

– Меня зовут Амелия, и я закончила пансион мадам Боуи, ― представилась я. ― А ты Оливия Вельгурская?

– Нет, я Оливия Вилюш.

Я кивнула, не найдясь с ответом. Думала, что девочка в замке герцога его дочь, но фамилия у неё другая: как так может быть? Незаконная? Это бы многое объяснило.

– Почему ты лежишь?

– Меня сбили на дороге, ― пояснила я и показала свою распухшую ногу.

– Ходить теперь не могу.

– Жаль, а я хотела, чтобы ты со мной поиграла, ― вздохнула девочка, и мне стало жаль её. ― Никому нет до меня дела. Все заняты.

– Я могу с тобой играть, ― ободрила я её. ― Есть много игр, где не обязательно ходить.

– Правда? ― просияла она, а я начала лихорадочно вспоминать их. ― А ты меня научишь?

– Конечно, научу, ведь для этого я здесь, ― тепло улыбнулась я ей.

– А давай, прямо сейчас поиграем? ― с надеждой спросила она меня.

― А, давай! ― поддержала я её.

Мы так увлечённо играли то в одну игру, то в другую, что Оливия пропустила ужин. Спохватилась я тогда, когда ей уже было пора спать.

― Оливия, почему тебя не позвали на ужин?

Тревога закралась в моё сердце: а вдруг это я виновата, и из-за меня девочка осталась голодной.

– Мне доставляют ужин в мою комнату, ― беспечно ответила она.

Странно, что служанки не заметили исчезновения девочки и просто оставили ужин на столе. Мне, кстати, тоже не принесли ни обед, ни ужин, хотя герцог отдал такое распоряжение.

– Так отправляйся к себе и поужинай, а завтра мы с тобой продолжим, ― говорю я. ― Тебе уже спать пора, Оливия.

Она помотала головой, а на глазах появились слёзы.

– Я не хочу никуда уходить, позволь мне остаться, ― умоляюще произнесла она, складывая руки, как в молитве. ― Ну, пожалуйста, Амелия.

Я растерялась, не зная, какие правила царят в этом замке, и боясь сделать что-нибудь не так. Но у Оливии был настолько несчастный вид, что согласилась, ругая себя за слабоволие.

– Хорошо, но только вечерние процедуры выполнишь сама, ― строго сказала я, и Оливия просияла. Как мало ей было нужно для радости. Казалось бы, она жила в богатом доме, но искала тепла, как простые люди. Хотя в простых семьях внимания к детям поболее, чем в герцогской.

Пока я размышляла о её нелёгкой судьбинушке, Оливия сбегала в свою комнату и вернулась с подносом, на котором красовался жалкий и уже остывший ужин.

Ну, хоть что-то, мне-то вон вообще ничего не принесли. И лекарств, которые обещал герцог, тоже не было.

С таким отношением к воспитательнице девочки вряд ли мне кто-то поможет с вещами, когда Аманда их принесёт. Одна надежда на Оливию. Она хоть и маленькая, но сообразительная.

– Я готова, ― вывела меня из горестных размышлений Оливия. Она стояла с сияющим лицом, уже переодетая в ночную рубашку.

– Неси щётку и забирайся ко мне на кровать.

Она выполнила всё так быстро, словно боялась, что при малейшем промедлении я её отругаю или, того хуже, прогоню.

Осторожно, чтобы не напрягать больную руку, я расчесала её мягкие на ощупь волосы и заплела их в косу.

– Чтобы завтра было легче расчесать, ― пояснила я девочке.

Обняла её и положила её голову себе на плечо, нежно поглаживая девочку. Почему-то мне захотелось спеть ей колыбельную, и я затянула песню, которую пела мне мама перед сном.

Оливия с мокрыми глазами лишь сильнее прижалась ко мне и вскорости заснула.

Меня же волновали вопросы, которые я намеревалась задать герцогу при встрече: почему никто не заботится о девочке и где же её мать?

Глава 4

― Доброе утро, милая, ― ласково проговорила я, когда Оливия открыла глазки и сонно улыбнулась. ― Как спалось?

Вместо ответа она обняла меня, зарывшись лицом в мои волосы.

– А почему ты не переоделась? ― спросила меня моя воспитанница.

Не знаю, можно или нет говорить о том, что я воспитательница пятилетней девочки, если я не обсудила с герцогом условия работы и своё вознаграждение.

– Мой багаж прибудет позднее, ― ответила я. ― Когда меня сбил герцог, я не планировала переезд в замок.

Не говорить же ей всю правду?

Ещё и непонятно, кто такая сама девочка, раз к ней так относятся слуги.

― Скажи-ка, Оливия, а герцог кем тебе приходится? ― осторожно спросила я, чтобы не задеть чувств девочки.

Она казалась такой ранимой, такой нежной. Всю ночь я сочиняла, как же правильнее задать ей этот вопрос, и выпалила первое, что пришло в голову.

– Это мой дядя Итон, ― заулыбалась Оливия. Значит, с герцогом у неё связаны самые тёплые воспоминания, и это очень хорошо.

Расспрашивать дальше её было просто бессмысленно. Дядей можно назвать кого угодно: опекуна, родного дядю и просто прохожего. Яснее не становилось.

Оливия самостоятельно, без напоминаний, вылезла из постели и прошлёпала босыми ногами к умывальнику. В комнате было достаточно холодно. Такое ощущение, что обо мне забыли все, включая герцога.

Мало того, что нестерпимо болела голова, ныла нога, но и хотелось осуществить естественные надобности организма. Я терпела всю ночь, и оказалось, что к утру я не смогла подняться с постели.

– Милая, тебе нужно одеться, ― ласково напомнила я. ― Не стой босиком на холодном полу. Сходи к себе в комнату, надень свежее платье и тёплые чулки.

Мне нужно, чтобы девочка ушла, а я тогда попробовала бы встать. Тело затекло, я всю ночь боялась пошевелиться, чтобы не разбудить Оливию.

― А можно, я останусь, ― она жалобно посмотрела на меня. ― Меня никто не хватится.

Вот это и пугало больше всего. Почему пятилетний ребёнок находился без присмотра? Куда смотрят слуги?

– А часто о тебе забывают? ― спросила я, хотя и понимала, что мои вопросы могут ранить её, но иного выхода я не видела.

– Мне приносят еду и чистую одежду, ― рассказала Оливия, ― но где я, и что делаю, никого не волнует.

– А воспитатели, которые были до меня?

– До тебя никого не было, ― бесхитростно сказала Оливия. ― Никаких воспитателей.

Бедная девочка, только и осталось мне пожалеть её.

– А когда ты в последний раз видела дядю Итона?

Можно было бы списать всё на богатое воображение ребёнка, в таком возрасте с детьми бывает, но я сама видела, что замок как будто вымер в нашем крыле. Жизнь бурлила, но только не здесь.

– Один раз, когда меня привезли сюда и иногда в окно, когда он бывает во дворе замка.

В её голосе не было обиды, только спокойное изложение фактов. Кажется, что она совсем не могла злиться ни на слуг, ни на дядю, которому до неё нет никакого дела.

Мрачная решимость зрела во мне всю ночь и после ответов Оливии окрепла окончательно. Мало того что он покалечил меня и бросил в своём замке, так ещё и воспитанницу свою не замечает. А каково ребёнку так жить, он подумал?

― Помоги мне встать, пожалуйста, ― пришлось мне просить девочку, так как помощи ждать было неоткуда.

Оливия подошла ко мне и попыталась помочь. Вот только она была слишком мала и слаба для того, чтобы я могла опереться на неё.

Пришлось, держась за столбик кровати, что было ужасно неудобно, кое-как сползти на пол.

Ногу прострелило такой болью, что я, не удержавшись, упала на пол и снова ударилась головой о каменный пол.

Оливия кинулась ко мне, обняла и прижала мою голову к своей груди. Я слышала, как бешено стучало маленькое сердечко. Девочка боялась.

― Не переживай, Оливия, ― попыталась улыбнуться, чтобы успокоить её, ― ничего страшного не произошло.

Улыбка, судя по глазам девочки, вышла кривая.

– Сейчас соберусь с силами и встану, ― пообещала я. ― Только на всякий случай отойди, чтобы, в случае моего нового падения, ты не пострадала.

Где же слуги? Неужели никому не интересно, что кровать маленькой госпожи осталась заправленной, а поднос с ужином исчез?

А я так надеялась, что Оливию будут искать и наконец-то обнаружат и меня. Может, даже накормят. Как же тяжело было быть беспомощной.

Хотелось даже расплакаться, но вот только почему-то не получалось.

Дверь без стука распахнулась, и в проёме показался мой вчерашний знакомый.

― Оливия, что ты тут делаешь? ― раздражённо спросил он.

– Помоги мне сесть, ― тихонько попросила я Оливию. Девочка придерживала мою спину, пока я пыталась принять вертикальное положение.

– По какому праву вы врываетесь в мою комнату? ― наконец-то у меня получилось сесть, и я дала волю своему гневу.

– Этот замок мой, ― нагло ухмыльнулся он. ― Я у себя дома.

Как же я разозлилась.

– Смею напомнить вам, господин НеЗнаюВашегоИмени, что вы покалечили меня, привезли сюда, обещая позаботиться…

– А что я не выполнил своего обещания? ― натурально удивился он.

― Не выполнили, ― глубоко вздохнула я, чтобы не сорваться и не заплакать.

Герцог зашёл в комнату и уселся на край кровати, рассматривая меня как забавную зверушку.

– Оливия, детка, ― попросила её я, ― сходи, пожалуйста, в свою комнату и переоденься.

Девочка послушно вышла, с беспокойством обернувшись на меня в дверях. Я ей ободряюще улыбнулась.

– Для начала как вас называть?

– Герцог Итон Вельгурский, вы можете называть меня ваше сиятельство, ― слегка поклонившись, представился он. ― А как ваше имя?

– Амелия Бельская, ― церемонно назвала я своё имя и кивнула. ― Простите, но реверанс за мной.

Герцог улыбнулся.

– Так какие у вас претензии ко мне, пани Бельская?

Глава 5

Я самая тихая среди сестёр, и если кто всегда и стоял за справедливость, то это Аманда. Но старшей сестры сейчас со мной не было, а несправедливость есть. И больше всего меня волновала маленькая девочка, которая осталась одна в огромном замке.