Я подалась навстречу, хватаясь за его предплечье обеими руками и умоляюще заглядывая в глаза.

– Папа, пожалуйста! Для меня это очень важно.

– Я уже потерял одного ребенка на этих дьявольских играх.

– Не сравнивай меня с Кристофом. Он был всадником. До глупости смелым, бесстрашным, не признающим страховки. В полетах была вся его жизнь. А я? Разве хоть раз подвергла себя опасности? Даже во время дрессировки подстраховывала себя магией.

Мысли о брате вновь подогнали к горлу ком, но глаза оставались сухими. Наверное, я слишком боялась радикальных мер отца, чтобы позволять себе расклеиться. И судя по его виду, не зря боялась. Моя пламенная речь возымела совсем не тот эффект, на который я рассчитывала.

– Оливия, подумай. Иначе я сниму академию Саронсо с участия.

– Что?

– Либо ты одна покинешь состав команды, либо вместе со всеми.

Склонившись, поцеловал в лоб и отвернулся уходить. Скрылся за шелестом черной мантии, быстро исчезая за поворотом. Я осталась стоять, глядя ему вслед и не зная, что теперь делать. Обычно папа всегда готов пойти на компромисс и выслушать мнение других. А сейчас оставил последнее слово за собой, лишив меня выбора. Хотя нет, выбор все же был. Но ни один из вариантов меня не устраивал.

Ударили в колокол. Гулкий чистый звук пронесся по замку, отражаясь в тихом дребезжании стекол. Пара подошла к концу.

Вернувшись в класс, собрала принадлежности в сумку, перекинула ее через плечо и вновь направилась к выходу. Мысли были заняты лишь отцовским ультиматумом, даже маячивший впереди поход к лесной пещере не мог вытеснить их из головы.

– Оливия!

По плечу с силой хлопнули, и я едва не впечаталась в дверной косяк. Пошатнувшись, стремительно обернулась, готовая высказать всё, что думаю. А на языке сейчас вертелись только ругательства, коих я за годы дружбы успела нахвататься у друзей. Но наткнулась на широкое, улыбающееся во все тридцать два белоснежных зуба лицо Седрика Локвуда и осеклась. Что ему от меня понадобилось? Этот двухметровый детина со мной с первого курса ни разу не заговорил, а тут вдруг даже по имени назвал.

– Чего тебе? – буркнула, растирая ушибленное плечо. С такой силищей, Локвуд запросто мог мне его вывихнуть.

– У тебя же ящерица из Зеленых Рогатых?

– Ящерица это у тебя, Седрик. А у меня дракон.

Направление темы мне совершенно не понравилось. Следующей парой у нас как раз была Практика по дрессировке. И насколько помню, мне с Локвудом достался один вид.

– Мой зверь приболел, его вроде как лечат… Так что поделишься.

Он не спрашивал, а утверждал. От этой наглой самоуверенности у меня аж скулы свело.

– Что значит «поделишься»?! Это тебе не кусок торта! – накопленное за день раздражение нашло выход.

– Да ладно, чего хорохоришься? – он ухмыльнулся, шагнул ближе и уперся широкой ладонью в стену рядом с моей головой. – Тебе же выгода, покажу, как правильно с драконами управляться.

Точка кипения в груди достигла максимума. Я была так зла, что с легкостью растерзала бы самодовольную физиономию на рождественские ленточки.

– Я прекрасно справляюсь с этой задачей самостоятельно. Мой ответ – нет!

Вокруг стоял шум, аудитория быстро пустела. Если еще чуть помедлю, останусь с ним в пустом классе наедине. Оно мне надо? Благо выход вот он, рукой подать. Не дожидаясь, какой следующий довод моей выгоды «поделиться» драконом созреет в короткостриженой башке Седрика, шустро выскакиваю из-под его ручищи. Но одним быстрым движением парень захлопывает дверь, едва не шибанув ею мне по носу!

– Ты что, с дуба рухнул!?

Бросаю быстрый взгляд вниз, к учительской трибуне, но никого там не обнаруживаю. Видимо профессор Гринбер вышел через другую дверь. Теперь злость немного угасает, и на Седрика я поднимаю глаза уже скорее с долей страха. Конечно же понимаю, что вреда он мне не причинит – все знали, кто мой отец и какие у меня друзья. Последний несчастный, вздумавший меня обидеть, наглотался собственной крови от разбитого носа еще на первом курсе. Кажется, даже папа о том инциденте до сих пор не знает, вопрос был решен без его участия.

Но общий угрожающий вид Локвуда уверенность мою нехило так пошатнул. Лоснившаяся от пота физиономия заметно покраснела, зрачки в светло-голубых глазах превратились в маленькие точки – еще немного сузятся, так и вовсе исчезнут. Ему явно мое поведение пришлось не по вкусу.

– Вообще, я тебя тут не из-за ящерицы придержал, – совсем другая интонация, более серьезная, пускающая мороз по коже.

– Что тебе от меня нужно?

– Ты из лучших дрессировщиков на курсе. Мне нужно, чтобы ты приручила для меня одного крылатого.

Сказать, что я слегка опешила – ничего не сказать. Все драконы в Саронсо уже приручены, к студентам не допускают диких. Даже наш факультет получает необученных, но уже прошедших через руки Ловчих. Отец Лео был одним из них, и я прекрасно знала о том, как сложно довести зверя до того послушного состояния, какими они появляются у нас в академии. Не у каждого выпускника с первого раза получится приручение, а мы даже не начали еще это проходить! Дисциплина начнется только во втором семестре. Нам давали теорию, много теории, но на практике никто пока подобного не делал.

– Седрик, здесь нет диких, – повторила свои мысли, стараясь говорить спокойно, без той дрожи, что зародилась в руках и коленках, – и даже если бы были, я не смогу тебе помочь. Ты же знаешь, приручение мы еще не проходили.

– Знаю, не идиот. А также в курсе, что ты прочитала от корки до корки все книги в библиотеке и прекрасно сможешь воплотить все написанное не только с воображаемым драконом, но и с живым.

– Да ты с ума сошел… – у меня даже удивляться или голос повышать сил не было, – давай сделаем вид, что этого разговора не было. И мне не придется рассказывать обо всем ректору.

– Ты и не расскажешь, – он приблизился, а мне отступать больше некуда – спина и так упирается в стену. – Слово моего отца гораздо весомее твоего. Ведь именно он назначил господина Фераса на должность ректора. Он так же может его разжаловать. И не только.

Я не знала, кем являлись родители Локвуда, зачем мне это? Но его слова запустили в голове цепочку давних событий. Пару раз академию навещал очень высокий, светловолосый мужчина во всем черном. Непроницаемое, словно вылепленное из воска лицо, прямая спина, холодный взгляд – оба раза я сталкивалась с ним, потому что случайно оказывалась рядом с папой в дни этих визитов. Лишь однажды отец обронил, что это очень важный гость и ему мы многим обязаны. Я даже не приняла всерьез те слова… Но кто мог назначить ректора? Ведь приказ должен подписать сам король, без его распоряжения никто ничего не сделает. Неужели отец Локвуда – приближенный Его Величества? Почему тогда об этом никто не знает?

Мысли промчались за долю секунды, вроде бы давая ответы на вопросы, но тут же генерируя новые.

– Ты угрожаешь мне? – прошептала, уже готовая согласиться приручить кого угодно, хоть черта лысого.

Ответить Седрик не успел, дверь распахнулась, и на пороге показался Барт.

Немая сцена.

Я понимаю, как двусмысленно все выглядит: мой испуганный вид, нависающий надо мной Локвуд и его совершенно не доброжелательное выражение лица.

Взгляд Барта метнулся от Локвуда ко мне, и впился обратно в Седрика.

– Не понял… – шаг вперед, в воздухе резко стало холодно.

Мой обидчик моментально подрастерял половину своей смелости, отталкиваясь от стены и отступая.

– Ладно тебе, Герарди, мы просто разговаривали…

– По ее виду как-то не скажешь, что она этого разговора хотела, – в голосе лёд, вокруг разве что мороз не трещит, и я уверена, если прикоснусь сейчас к другу, кожа его будет такой же ледяной.

Стихия Барта, вот так быстро, с пол-оборота, проявлялась редко. Скорее всего он уже шел сюда на взводе.

– Барт, – я все же тронула его за рукав мантии, обращая на себя внимание, – он не лжет, мы действительно говорили.

Он взглянул на меня, обжигая чистой синевой глаз.

– Олив, я знаю тебя не один год.

Что делать? Растерянность – вот то слово, более-менее точно характеризующее мое состояние. Если Седрик говорил серьезно, то действительно угрожал. И скорее даже не мне, а моему отцу. Как он поведет себя, если здесь и сейчас я вывалю Барту всю правду?

Ну, во-первых, Локвуд в этом случае отсюда в целости и сохранности не уйдет. Я знала, как опасен бывает гнев Барта, его многие в академии опасались. А во-вторых, последствия этого могут быть самые непредсказуемые.

– Я просто расстроена, только что говорила с папой… – перевела взгляд на Седрика, понимая, что при нем делиться дальнейшей информацией было бы глупо.

Барт об этом догадался, молча отошел в сторону, открывая тем самым выход для Локвуда. Тот кивнул мне и вышел. Судя по всему, разговор наш еще не закончен.

Глава 4
Барт

От чего в груди все горит и плавится? Хочется догнать мерзкого колдуна-переростка и объяснить, что эту девушку ему лучше обходить за километр. А не нависать над ней тучным потным утесом, вызывая вот такое выражение лица. Испуганное? Растерянное?

Оливия и Софи вошли в мою жизнь четыре года назад. Но если последней палец в рот не клади, сама кого хочешь заставит плакать, то Лив была полной ей противоположностью. Самая хрупкая и беззащитная девочка, которую хотелось оберегать и защищать. Не допускать, чтобы жестокий мир ее обидел. Мы могли ссориться, спорить и жутко ругаться в кругу своей компании, но допустить, чтобы кто-то ранил ее физически или морально – совершенно невозможно.

Реакция на Седрика Локвуда напугала даже меня самого. Я не смог проконтролировать вспышку стихии, проснувшейся внезапно, как делал очень редко. Он ушел, вот мы остались наедине с Олив, я смотрю на нее, в ее посветлевшие зеленые глаза и понимаю, что она что-то не договаривает. Лезть в душу не имел привычки. Зачем? Когда придет время, человек сам все расскажет. Потому, как бы мне не хотелось докопаться до правды, осадил себя.

– Как ты тут оказался? У тебя же занятие в другой башне, – она первая нарушает тишину.

– Я ждал тебя внизу, но, когда спустился даже Гринбер, решил проверить, не уснула ли ты случайно под его лекцию. А тут такое…

– Так зачем ждал-то? – она всячески уводила от темы с Локвудом. Ну понятно, что дело здесь нечисто, – мы же договаривались встретиться после обеда.

– Планы немного поменялись. В пещеру выдвигаемся прямо сейчас. Рэндал уже ждет у озера.

– К чему такая спешка? – она нахмурилась, поправила лямку сумки и вышла из аудитории в коридор, – у меня важная пара, я никак не могу ее пропустить…

Я последовал за ней. Мы направились по широкому коридору к винтовой лестнице, ведущей из Западной башни в Круглый зал.

– В лесу неспокойно. Как раз в той стороне, где мы обнаружили пещеру. Как бы дракон не вылез наружу… Нужно проверить и разобраться с ним как можно быстрее. Если это не Зорг Кристофа, то срочно рассказать твоему отцу.

Хотя, если это Зорг, рассказать нужно так же срочно. Ведь тогда все разительно поменяется и возможно Оливии не стоит принимать участие в Турнире. Сердце неспокойно сжималось от одной мысли о предстоящей большой игре. Что-то непременно должно случиться. Дракон этот не зря появился в окрестностях Саронсо.

– Кстати, о чем вы с ним говорили? Ты сказала, что расстроилась именно из-за этого.

Она как-то странно напряглась.

– Хорошо, я отпрошусь у тренера… Нужно придумать достоверную легенду…

Схватилась за перила и ускорила шаг, торопясь по лестнице вниз. От меня так легко не отделаться. Она прикрылась разговором с ректором, чтобы не рассказывать об истинной причине их с Локвудом задержки в аудитории, а теперь и это хочет утаить? Нагнал, схватил за руку, останавливая и поворачивая к себе лицом.

– Что происходит? Рассказывай.