Ущемление буржуазии

В 1919 году советской властью были приняты несколько документов, касающихся бывших привилегированных классов. Среди них: «Инструкция Народного Комиссара внутренних дел о порядке регистрации бывш. помещиков, капиталистов и лиц, занимавших ответственные должности в царском и буржуазном строе». Эту регистрацию надлежало пройти в двухнедельный срок.

А позже была принята «Инструкция по проведению ущемления буржуазии», в которой упоминалось, что «…обыску подвергаются все те семьи, главы которых не состоят членами коммунистической партии или членами нижеперечисленных рабочих союзов».

В тексте инструкции подробно описывался порядок действий:

«Явившись в жилое помещение, прежде всего вызывается хозяин дома и от него требуется предъявление подлежащего документа о его личности и классовой принадлежности. Обыск проводится прежде всего у хозяина дома, причем обыскиваются не только комнаты, но и все подвалы, амбары, кухни, сараи и проч.

…Каждая отбираемая вещь вносится в опись, которая составляется в двух экземплярах, из коих один остается на руках у квартальной тройки, а второй вместе с вещами сдается на руки охране при подводах и доставляется охраной на районный приемный пункт… На главном складе ведется опись по роду товаров и выдаются расписки в получении вещей».

Таким образом, у «бывших» и просто не сотрудничавших в той или иной форме с властями людей забирали мебель и другие предметы, которые потом перераспределялись между представителями новой элиты и близкими к ней людьми. Одновременно с отъемом вещей происходил осмотр квартир и составлялся «лист обследования жилой площади» – с указанием числа жильцов.

Одновременно с этим и началось уплотнение – борясь с пережитками прошлого, к владельцам богатых (по пролетарским меркам) квартир стали подселять новых людей.

«Богатой квартирой считается… всякая квартира, в которой число комнат равняется или превышает число душ населения, постоянно живущего в этой квартире. Владельцы богатых квартир обязаны немедленно, под угрозой конфискации всего имущества, предоставить в 2-х экземплярах… заявление об освобождении одной из двух богатых квартир на нужды бедного населения столицы…» (В.И. Ленин. Дополнение к проекту декрета о реквизиции теплых вещей для солдат на фронте и о реквизиции квартир богатых для облегчения нужды бедных)

30 кубометров воздуха

Проводивший в 1919 году подсчеты Наркомат здравоохранения РСФСР пришел к выводу, что советскому человеку необходимо 30 кубометров воздуха для «восстановления после ночного сна», которые будут. д.ступны на 8,25 квадратных метра. В 1919 году в действие вступила Инструкция Наркомздрава, в которой указывались новые санитарные нормы жилой площади – 18 квадратных аршинов на человека (9 кв. м), на которые в дальнейшем ориентировались при уплотнениях. В мае 1920 года был принят. д.крет СНК РСФСР «О мерах правильного распределения жилищ среди трудящегося населения», в котором указывалось, что вся жилая площадь сверх установленной нормы подлежит изъятию и перераспределению, причем владельцам жилищных излишков давался лишь «двухнедельный срок для подыскания себе сожителей». После его завершения следовало принудительное уплотнение.

«Уже первая революционная зима 1918 года ввергла Москву в почти доисторические времена: все системы жизнеобеспечения были разрушены, в том числе канализация и отопление. Часто не было и электричества, жили при свечах. Вот, например, что творилось в престижном доходном доме на Арбате, где жили Лика Мизинова и ее муж, режиссер Московского Художественного театра Александр Санин. В роскошных апартаментах расквартировался полк Красной армии, он занял половину дома – ту, где размещались все нечетные квартиры. Их жильцам было велено в 24 часа освободить помещения и переехать в четные квартиры, так сказать, уплотниться. В итоге дом превратился в коммунальный клоповник и казарму одновременно… Жильцы дома завели кроликов, которые, размножившись, рыскали по квартирам. Когда кончались дрова, печи топили книгами и мебелью…» (А.А. Васькин. Повседневная жизнь советской богемы).

Коллективный быт всячески пропагандировался. Журнал «Огонек», например, который регулярно рассказывал об ужасах капитализма, поместил заметку «Коллективизм на Западе» со следующей информацией:

«В то время как мы стремимся перестроить всю нашу жизнь по-новому, раскрепостить себя от всякого непроизводительного труда, создавая общественные кухни, прачечные и т. д., в Европе делают как раз обратное. В общежитии для холостяков в Мюнхене… вместо общественной кухни устроены отдельные плиты, на которых каждый обитатель общежития готовит себе свой собственный обед…»

Легко догадаться, что вынужденное существование в пределах одной квартиры разных, далеко не всегда благовоспитанных людей и целых семейств порождало проблемы.

Коммуналки как государственная система

Большевики не изобрели коммуналки – коммуналки существовали до них в Европе, в Америке, в царской России, как и при Временном правительстве («меблированные комнаты», в просторечии – «меблирашки»), как и в Азии (малогабаритные квартиры, трущобы, фавелы и прочее). Но это условия жизни людей, которые сами их выбрали, – потому что не могли претендовать на лучшие, – и государства в эти жилищные условия не вмешивались. Только в случаях присутствия явного криминала, антисанитарии и т. д.

А советские коммуналки были устроены государством и контролировались им. Неслучайно их появлению предшествовала национализация недвижимости и лишение владельцев квартир права на жилплощадь. Поэтому советская власть стала полной хозяйкой недвижимости в городах и сразу поделила часть отнятого на коммуналки для расселения социально близких людей. Тех, кто должен был за эту власть сражаться и трудиться. Но только внаем. А бывшим (и то не всем) – тоже внаем – остались «объедки» их бывших владений: одна-две комнаты из особняка или квартиры. Именно ограблением владельцев и распределением жилья советские коммуналки отличались от прежних, «буржуазных».

Первые коммуналки, о неизбежности которых предупреждал Ленин, появились в первые же месяцы советской власти, с ноября 1917 по февраль 1918 года, и были устроены в старых районах Москвы и Петрограда, где все жилье было занято. Тем более что в Москву, снова ставшую столицей, переехало не только советское правительство, наркоматы и различные учреждения, но и множество тех людей, которые хотели оказаться нужными при новой власти.

«Полный переворот в жилищных отношениях»

Если в самые первые годы советской власти были среди «бывших» надежды, что все жилищные перемены так или иначе закончатся (Деникин возьмет Москву, Ленин сбежит, большевики прекратят третировать умных людей), то к взятию Белого Крыма и окончанию Гражданской войны (пока без Дальнего Востока) стало ясно, что курса на повсеместное лишение жилищной собственности отменять не будут.

В 1920 году «любимец партии» (по словам Ленина) Н.И. Бухарин, редактор важнейшей большевистской газеты «Правда», в своей книге «Азбука коммунизма» провозгласил, что идет «полный переворот в жилищных отношениях».

В книге, которая должна была стать первоначальным учебником коммунистической грамоты, указывалось, что «Советская власть приступила к национализации буржуазных домов, отменила долги рабочих за квартиру в одних случаях, понизила их в других. Мало этого. На очереди составлен, а отчасти проведен в жизнь план отмены всякой квартирной платы для рабочих, живущих в национализированных домах. Затем в наиболее крупных городах началось систематическое переселение рабочих из подвальных помещений, полуразрушенных домов и нездоровых кварталов в буржуазные особняки и огромные дома центральных кварталов. Кроме того, началось систематическое снабжение рабочих мебелью и всеми предметами домашнего обихода».

Но в результате переселения рабочих и их семей из переуплотненных и антисанитарных квартир уже через несколько месяцев в «уплотненных» домах начались проблемы. Лозунги лозунгами, но, пока кипел «разум возмущенный», приличные жилые дома приходили в негодность. Бывали случаи, когда в приличных строениях, первоначально оснащенных благами цивилизации (канализацией), в результате уплотнений ванные и санузлы были переоборудованы в жилые комнаты, а революционные вчерашние крестьяне, переселившиеся и ставшие новыми москвичами и питерцами, ходили – по традиции – в сортир во дворе.

Известный русский и советский историк, краевед, директор Московского коммунального музея Петр Васильевич Сытин, очевидец «уплотнения», доживший до брежневских времен, писал: «Во-первых, рабочие не имели средств на содержание домов: установленная в связи с их заработком плата за квартиры не покрывала самых необходимых расходов и в 1919 году была совершенно отменена. Дома же, не ремонтировавшиеся с 1914 года и более ранних годов, стали катастрофически разрушаться и выбывать из строя. Во-вторых, непривычка жить в больших квартирах с общими местами пользования, отсутствие топлива для центрального отопления, неисправность водопровода и канализации и проч. разрушающе влияли на отдельные квартиры, взрывали многие дома изнутри – в буквальном (пожары) и переносном смысле этого слова. Деревянные же дома на окраинах десятками разбирались на топливо… Жилищный кризис увеличился еще вследствие переезда из Петрограда в Москву правительства, занявшего под канцелярии и служебные помещения самые большие и многоквартирные дома в городе».

Жилья в столице и Петрограде не хватало. Установленные в 1919 году советской властью жилищные нормы составили 18 квадратных аршинов на человека, или 9 квадратных метров (1 кв. метр – 1,97704 кв. аршина). В квартиры, где жилищные нормы превышались и владельцы не имели соответствующих «охранных» бумаг на жилплощадь, подселяли чужих жильцов. При царе в 1914 году на душу москвича приходилось 9,6 кв. метра общей площади, или 6,8 жилой площади. Но квадратные метры по своему состоянию после революции стали хуже…

4 июня 1920 года в № 119 «Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов» был опубликован Декрет СНК РСФСР «О мерах правильного распределения жилищ среди трудящегося населения», в котором указывалось, что вся жилая площадь сверх установленной нормы подлежит изъятию и перераспределению.

«Декрет Совета Народных Комиссаров.

О мерах правильного распределения жилищ среди трудящегося населения.

В целях оздоровления жилищных условий трудящегося населения и правильного распределения жилой площади Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Все мероприятия в области правильного учета и распределения жилой площади должны вырабатываться и проводиться Жилищно-Земельными Отделами совместно с органами Жилищно-Санитарной Инспекции по заданиям местного Исполнительного Комитета.

2. Выселения граждан могут иметь место лишь в случаях особо острой общественной нужды в том, каждый раз по особому мотивированному постановлению местного Исполнительного Комитета.

В случае выселения граждан им должно быть обеспечено здоровое жилище, соответствующее по размерам числу переселяемых по установленной в данной местности норме, транспорт. д.я перевозки мебели и домашних вещей и достаточный для переселения срок.

При каждом выселении запрашивается заключение Жилищно-Санитарной Инспекции.

3. Для правильного распределения жилой площади в городах и поселках Жилищно-Земельные Отделы совместно с Жилищно-Санитарной Инспекцией принимают меры к рационально и твердо проведенному уплотнению жилищ и учреждений, не исключая и учреждений военного ведомства, и освобождению жилых помещений, занятых под нежилые надобности.

4. Жилищно-Земельные Отделы совместно с Жилищно-Санитарной Инспекцией устанавливают нормы жилой площади, приходящейся на одно лицо, на основах, указанных во „Временных правилах устройства и содержания жилых помещений“, утвержденных Народным Комиссариатом Здравоохранения 17 июля 1919 года.

Нормы эти утверждаются местными Исполнительными Комитетами.

Примечание. При уплотнении темные комнаты, коридоры и другие негодные для жилья помещения в расчет не принимаются.