– Ма-ать, пожрать есть что? – кричит из кухни Яна.

Тупо пялюсь в зеркальное отражение, осознавая, что у меня ничего нет… Семьи, дочери, счастья, любви… Ничего. Будто розовые очки безвозвратно упали, лишив роговицу защиты…

Потому глаза и слезятся… Не выдерживают света, кривых стен, людей со злыми лицами…

Вся эта правда валится на меня, как бетонная стена…

И никто ничего не замечает.

Наверное, Яна и слезинки не выронит, если я погибну…

– Что? – отмираю я, заслышав ее торопливые, раздраженные шаги.

– Вот отстой, – кривится она.

– Что именно, Ян? Это ты про меня?

– Рубашка стремная. Не понимаю – ты такая самоуверенная? Или просто глупая? Почему ты ходишь без макияжа и укладки? Носишь эти тряпки и…

– Не смей больше, слышишь? – шиплю я, смахивая с щеки слезу. – Не смей больше разговаривать со мной в таком тоне.

– Папа найдет молодую и прогонит тебя отсюда! Дура! Достала ты меня! Я не должна быть, как ты. Ненавижу тебя!

И я себя ненавижу… За то, что позволила ей пойти в тот проклятый бар на восемнадцатилетие. Янку тогда накачали какой-то дрянью и изнасиловали…

После того случая я составила доверенность на Славу и осела дома. Никуда ее не отпускала. По пятам ходила. Запрещала шататься по клубам, уговаривала восстановиться в университете…

– Ненавидишь? Ты меня ненавидишь?

У меня крышу рвет от боли… Один убить хочет, другая ненавидит. Одна Кира поддержала. И… Юрий Алексеевич – друг отца и юрист. На мое счастье, он владеет частной конторой, имеющей недюжинную репутацию. Мы завтра встречаемся.

А сейчас… Вцепляюсь в плечи дочери и что есть силы ее встряхиваю.

– Мать, ты ошалела? Может, тебе в спортзал сходить? Стресс слить или…

Яна испугалась, по ее глазам вижу. Вид у меня ошалелый. Глаза дикие, лицо бледное, под глазами тени.

– Не мать, поняла? Не мать. С сегодняшнего дня ты будешь называть меня Наталья Васильевна. Я не служанка. Не уборщица. Не подушка для битья… А пожрать сама себе приготовишь.

Она ошеломленно хлопает глазами. На мгновение я узнаю во взгляде дочери ее прежнюю – маленькую, беззащитную девочку, играющую на скрипке и мечтающую о карьере актрисы… Моего ребенка, которого я навсегда потеряла…

– Ты поняла меня? Поняла? – сиплю я.

– Д-да… Мама, я… Наталья Васильевна.

Вылетаю из комнаты и запираюсь в кабинете. Валюсь на диван и даю волю слезам… Что мне делать? Может, собрать вещи и свалить по-тихому? Ну уж нет… Кто-то другой так бы и поступил, но не я…

Если бы только папа был жив… Он бы смог меня защитить. А так… Правильно Кира говорит: таких, как Славик, нужно выкорчевывать из общества.

– Ма-ам… Мама, ты почему заперлась? Мам… – всхлипывает Яна.

Слышу, как она оседает на пол возле дверей… Часто и поверхностно дышит, борясь с подступающей паникой. Черт… Не хотела я, чтобы так вышло.

Распахиваю дверь и поднимаю ее с пола. Бледная, с темными кругами под глазами, она являет собой жалкое зрелище.

– Дыши, Яна. Глубоко, медленно. Помнишь, как учила на тренингах Анна Семеновна? Давай…

– Ма-ам… Извини, – выдыхает она.

– Что бы ни случилось, я не позволю больше себя обижать.

Она успокаивается и молча кивает. Надолго ли ее хватит, не знаю?

А ведь Славик мог забрать ее из клуба… Янка звонила отцу десять раз, но тот не отвечал… Она просила о помощи, а нас не оказалось рядом. Его не оказалось…

Он так и не смог внятно объяснить, где был в тот вечер?

Инвесторы, сделки, встречи с партнерами – я проверила всех, и никто не подтвердил, что видел Вячеслава…

А я была возле палаты умирающего отца… Янка мне даже звонить не пыталась.

– Мам, я старюсь стать прежней. Честное слово. Я…

– Ладно… Идем, я что-нибудь приготовлю.

Яна чистит картошку, я монотонно нарезаю овощи для салата, раздумывая над тактикой.

Я установлю в доме камеры видеонаблюдения. Мне нужно видеть Славика. И слышать его разговоры тоже…

А завтра Юрий Алексеевич основательно проконсультирует меня.

– Привет, девчонки! – раздается голос Славы. – Где там наша мама, Яночка?

– Привет, пап. Мы ужин готовим. А ты чего так поздно? – не отрываясь от чистки, бурчит Яна.

– Так это… Вот, – всучивает он в мои руки огромный букет желтых роз. – Любимая моя… Единственная, нежная, милая…

Тошнота подкатывает к горлу, но я выдавливаю улыбку, делая вид, что все в порядке.

– Ох… Славочка, я так счастлива иметь такого мужа. У меня тоже подарок для тебя – статуэтка из бронзы.

– Супер. Заберу ее в офис, – лениво протягивает он, ослабляя узел галстука.

– Она такая красивая… Пожалуй, поставим ее в гостиную.

Да уж… Она и правда красивая. А внутри мужской фигурки, прямо под шляпой я установлю глазок камеры…

Глава 5.

Наташа.

Мое лицо в отражении лакового стола кажется измученным… На безупречно гладкую поверхность то и дело падают мои слезы, а я, чтобы не привлекать внимания, торопливо их стираю…

Наверное, у Славы с возрастом появилась дурная привязанность к столам… Иначе, как объяснить тот факт, что он решил «поздравить» меня с годовщиной, не изменяя привычкам?

Он так же трахал Алену… Быстро, будто опасаясь, что кто-то войдет, вбиваясь на полную, торопливо, небрежно…

Животное… Свихнувшееся и лживое. Почувствовавшее вседозволенность, уверенное в себе… Я едва сдерживаю тошноту. Перед глазами то и дело всплывает Алена и ее тощие, бледные ноги. Слава, нагло улыбающийся и обещающий ей золотые горы…

«Скоро мы будем вместе».

«Я буду безутешным от горя вдовцом».

– Давай же, детка… Кончи для меня, – рычит он, крепче сжимая мои онемевшие от напряжения бедра.

Успокаиваю себя тем, что ничего непривычного не делаю… Это все тот же Слава – мой муж, с которым мы спали в одной постели почти двадцать лет…

Извиваюсь и выдавливаю лживые стоны… С ним теперь будет только так…

– Ты супер, любимая. Я поработаю немного, если ты не против, – целует он меня в нос.

– Угу. А я спать побегу.

Я отомщу им. Отомщу предателю… Верну порцию боли, умноженную на годы вранья. Кажется, прямо сейчас я начинаю его ненавидеть… Раньше любила – горячо и искренне, беззаветно и верно. Остервенело растираю кожу в ванной, гадая над веской причиной, по какой я не смогу спать с ним… Заболела, прохожу лечение у гинеколога? Обычно на Славу не очень-то действовали такие отмазки…

И снова я морщусь от кольнувшей в груди боли… Почему сейчас меня коробит это? Раньше я считала его поведение вполне приемлемым.

Помню, как мы с Янкой заболели. Ей пять лет было. Слава работал, а я ухаживала за дочкой. Конечно, на третьи сутки и у меня поднялась температура… На утро я едва могла подняться с кровати, но Славика мое состояние не остановило – он пристроился сзади и взял свое…

И так он делал всегда…

Бессонная ночь с больным ребенком – ничего страшного.

Лактостаз, лихорадка, слабость – тоже не помеха…

Он ведь всегда делал, как ему удобно.

Надо завтра же установить камеры видеонаблюдения…

И настоять на том, чтобы устроить торжество пораньше.

Намазываю лицо кремом и на цыпочках выплываю из ванной.

Из комнаты Янки доносится тихая музыка, а из кабинета – голос мужа…

– Придумал, да. Заткнись, Алена. И не перебивай, если уж решила позвонить, зная, что я дома. Да. Да, блять!

Застываю возле двери и не дышу… Забываю, как это делается… Наверное, если у человека пропадает смысл жизни, то и дышать становится незачем…

– Витамины. Туда и насыплю. Она помешана на всяких БАДах. То цинк, то железо. Кто, кто? Ты завтра и будешь фасовать. Все, до завтра. И не звони сюда, Плутовка.

Вот так, значит? Не передумал свести меня с ума? Трахает и мечтает убить. Может, у Славика шизофрения?

Ухожу в спальню, и остаток вечера просматриваю сайты фирм, занимающихся установкой камер. Яна не должна ничего видеть. И домашний персонал тоже… Никто не будет знать, что дом под наблюдением.

Только куда отправит дочку?

После происшествия она боится надолго покидать дом. Может, попросить маму подыграть мне? Нет… Она слишком слаба после смерти отца. Не хочу я добивать ее… Что делать?

В коридоре слышатся шаги дочери. Она распахивает дверь без стука и выпаливает ультимативно:

– Мать, мне утром в универ надо. Куратор написал. Я ни черта не готова к промежуточным экзаменам. Я планирую восстанавливаться в сентябре. Хватит уже сидеть.

– Ты серьезно? – улыбаюсь я, игнорируя ненавистное мне «мать».

– Какие-то проблемы? – ощетинивается она. – Думаешь, не смогу? Боишься, что все будут тыкать в меня пальцами? Смотрите, мол… Эта та грязная шлюха, кого пользовали…

– Доченька, остановись, – взмаливаюсь я. – Я не сказала ничего такого. И не подумала… Мы же договорились относиться друг к другу уважительно?

– Ладно… Ты отвезешь меня? – вздыхает она.

– Да. Хочешь, после занятий поедем по магазинам? Купим тебе новую одежду для учебы?

– Я подумаю, ма… Ма-ма.

Боже, как же тяжело… Я будто живу в аду. И как все исправить, ума не приложу?

Глава 6.

Наташа.

– Любимая, как я тебе? – улыбается Слава, одаривая нас с Яной лучезарной улыбкой.

Галстук завязывала я, поэтому он идеален… В остальном Слава – все тот же лицемер под маской праведника.

– Отлично, – бурчу, проглатывая бутерброд.

В кухню муженек до этого не входил, потому я не рискую сожрать с пищей его волшебные пилюли.

– Что у вас сегодня, пап? Вечеринка? – со скукой в голосе протягивает Яна.

– Вроде того.

– А я почему не иду? – хмурюсь я.

– Не забивай свою очаровательную головку всякой ерундой. Для работы у тебя есть муж. Все, красотки, я побежал, – спешно протягивает Слава, бросая взгляд в зеркало.

Да уж, хорош, ничего не скажешь…

– Так что за вечеринка? – спрашиваю вслед.

– Обсуждение грядущего корпоратива. Ты же помнишь, что у нас годовщина?

– Еще бы. Я так хочу выбраться куда-то, если бы ты знал, – нарочито тоскливо говорю я. – В последнее время я так устаю. Без сил просто… Может, у меня авитаминоз?

– А я куплю тебе витамины, родная! Все, решено. Тамара из бухгалтерии хвалит шикарные БАДы. У нас весь офис на них подсел. Натуральные, без красителей, подходят для веганов.

– Отлично. Жду с нетерпением. Удачи.

Яна быстро собирается. После происшествия она выкрасила волосы в черный цвет, сменила стиль на широкие джинсы и кеды. Ее макияж в стиле смоки айс испугает любого, как и запах табака…

Мне больно видеть своего ребенка таким – бездушным существом, не имеющим в жизни ничего, кроме тоски по прошлому… И я не знаю, как ей помочь? Я просто опустила руки и отдалась на поруки судьбе…

Может, ей поможет новая любовь? Или новые друзья? Со старыми она больше не общается…

– Мам, меня в универ. А шопинг не нужен сегодня.

– Почему? Ты же говоришь, что я одеваюсь отстойно? Давай и мне что-то купим?

– Думаешь, поможет? – кривится она.

– В чем?

– Вернуть папу. Он же по телкам таскается, неужели ты не замечаешь?

– Ты что-то знаешь, Ян? – наступаю на нее я.

– Эй, эй, полегче, – увиливает она. – Ничего я не знаю. Просто предположила. Он душится новым парфюмом, да и в спортзале стал бывать чаще.

– И это все улики?

– Ну да.

– Ладно… Поедем уже, а то я опоздаю, – перевожу взгляд на часы.

– Куда это? На собрание клуба домохозяек?

Ну уж нет… Сначала я оформлю заказ на камеры, а потом поеду к Юрию Алексеевичу. И на работу мне не помешает вернуться.

Янка выходит из машины не попрощавшись. Медлит, застыв возле крыльца в здание университета, а потом решительно идет к входу. Знаю, что все у нее получится… Только бы ее приняли… А новые однокурсники оказались понимающими и чуткими. Наивные мысли, глупые, но мне отчаянно хочется верить хоть в какой-то проблеск…