Атиль прикрыла глаза и облизнулась, как же приятно было слышать его слова! Улыбнулась, втянула носом знакомый горьковатый аромат полыни, потянулась обнять и почувствовала знакомое покалывание в плечах. Проснулась магия.

Мужчина отшатнулся на миг, но Атиль хватило, чтобы вернуться в реальность из сладких грез. Прежде чем Реддик снова взял ее за плечи, чародейка отступила на шаг.

– Ждите, у вас есть все шансы, – вздохнула она и отвернулась к ограждению.

Обида крысой грызла душу и видеть возлюбленного не хотелось. Атиль прекрасно понимала: Реддик реагирует на изменения так же, как это делал бы любой другой, но отчего-то щипало в носу и на глаза наворачивались слезы. Наверное, если бы его слова о любви были правдой, он мог бы принять ее такой, какая есть. А сейчас получалось, его признание – болтовня и пустое сотрясение воздуха.

Командир хранителей встал рядом и молча протянул ей подзорную трубу. Еще не понимая, вернулась ли обычная внешность, Атиль вымученно улыбнулась и взяла прибор. Приложила окуляр к глазу. Сделать вид, что ничего не случилось, показалось самым простым решением. Реддик последовал примеру госпожи: как ни в чем не бывало принялся разглядывать в трубу окрестности.

Атиль вздохнула и обратилась к магии: гораздо проще и полезнее было взглянуть на происходящее, используя зрение какой-нибудь птицы. Если бы не Реддик рядом, лишние предметы ей не понадобились бы вовсе. Но ритуал совместного взгляда вдаль радовал даже сейчас, когда досада ржавчиной разъедала самые светлые моменты, и чародейка охотно поддерживала сложившийся порядок. Точнее, его видимость.

Айшала привычными воронами подлетели к незнакомцам. Покружили, оценивая, представляют ли мужчины опасность, а потом приземлились рядом. Бедолага с поклажей сначала испугался, но сообразив, в чем дело, обрадовался, и айшала подхватили обоих путников в когти и понесли на стены. Издалека они походили на пернатых хищников, которые тащат в свои гнезда вооруженных, спрятанных в простенькую броню червячков.

Атиль улыбнулась: трепыхайся – не трепыхайся, все равно склюют. А потом в голову закрались сомнения. Знак на нагруднике одного из мужчин она определенно встречала раньше, вот только где именно, сказать не могла. Обычно в этом месте наносили изображения, чтобы уменьшить урон от магической атаки, но память подсказывала, здесь дело в другом. Оставалось только вспомнить, в чем именно.

«Я хочу посмотреть на них, как доберетесь до подземелья», – сообщила она пространству и довольно кивнула теплому порыву ветра. Эдор получил ее послание.

Реддик тоже отвлекся от трубы и осторожно накрыл ладонью держащую ограждение руку Атиль. Чародейка покачала головой и разорвала прикосновение.

– Я замужем, – выдохнула она и развела руками, – дождитесь моей свободы.

– Непременно, госпожа, – поклонился мужчина и, привычно приняв от нее подзорную трубу обратно, поспешил прочь.

Не стала удерживать. К обиде добавилась злость на нерешительность кавалера. Если он влюблен давно, то отчего не пытался ухаживать раньше? Почему надо было дожидаться, пока рядом с ней замаячит другой? Махнула рукой: разберется потом, сейчас главное – приспособить дракона. Заполучить его в постель нужной ночью. Любым подходящим или не очень способом. Потом тоже можно будет зачать, но этой ночью все получится наверняка.

За спиной послышалось деликатное покашливание. Атиль обернулась и кивнула подоспевшему Эдору.

– Я сопроводил дракона к Ульдору, – сообщил он, улыбаясь. – И даже заглянул в его память.

– И что там? – прищурилась Атиль. Хотелось понять, получится ли осуществить задуманную хитрость.

Эдор покачал головой и усмехнулся.

– Много всего. Господин высокий советник, в общем-то, любит весь противоположный пол в целом, от постели не отказывается, вовсю пользуется статусом желанного кавалера и свободного мужчины.

– А по-настоящему важные женщины у господина высокого советника были? Или он так, позволял пользоваться собой всем подряд? – поинтересовалась Атиль и осеклась, пытаясь сообразить, что происходит. Злость на Реддика, похоже, переходила в злость на мужа. С обоими мужчинами чародейка решительно не знала, что делать.

– Не всем подряд, но многим, – хохотнул Эдор. – Важная женщина была. Но видно мало. То ли вышла замуж за другого, то ли Вильяр отказался жениться. Сейчас она мертва, кажется, погибла в муках, но память нашего дракона услужливо прячет детали.

– Как она выглядит, память говорит? Я бы хотела надеть ее личину.

– Увиденного достаточно… А если еще добавить немного дурманящих трав, дракон не отличит. Он и сам помнит не все.

Атиль довольно улыбнулась. Супруг не хочет спать с ней? Значит, возьмет во сне старую подругу. Главное – не струсить в самый неподходящий момент. А то у нее из постельного опыта один поцелуй и пара шальных объятий. Надежда лишь на непритязательность мужчины.

– Понаблюдайте еще немного, – подытожила чародейка, – а завтра послезавтра покажешь ее.

– Как прикажете, госпожа.

– А теперь ведите к бедолагам. Желательно начать с бездыханного, хочется рассмотреть его форму.

Эдор кивнул и направился к знакомому выходу со стен. Атиль последовала за ним.

Всегда любила замковое подземелье! В узких, освещенных редкими магическим огнями проходах было что-то волшебное. Казалось, именно здесь магия, петляя и путаясь, преобразуется и преумножается. А следом спешит наверх помочь своей госпоже нести тяжкую ношу мага-хранителя рубежного града. В детстве Атиль частенько бродила здесь: духота не пугала, запах сырости казался родным, а сквозняки так и норовили поиграть в чехарду. Даже сейчас письмена на стенах, скрытые полутьмой лестницы, шершавые низкие потолки придавали сил и наполняли душу теплом воспоминаний.

Вошли в ближайшую к входу камеру, обычно ее использовали, чтобы разговорить особо молчаливых. Время от времени тени-айшала устраивали здесь странные танцы и производили неизгладимое впечатление на неподготовленных визитеров. Атиль склонилась над еле живым телом, зажгла еще один магический огонь и вгляделась в рисунок на нагруднике: заключенный в треугольник цветок с пушистым розовым венчиком и колючей чашечкой и ножкой. Определенно он где-то встречался, но где именно, она вспомнить не могла. Прищурилась и осторожно провела рукой по рисунку.

Чужие пальцы сжали запястье и потянули ее вплотную к визитеру. Атиль увидела раскрытые глаза мужчины и охнула. Попыталась отодвинуться. Тщетно! Левое плечо пронзила резкая боль. Чародейка снова дернулась и призвала магию. Еще успела заметить, как Эдор спешит на помощь, услышать, как лезвие незнакомца со звоном падает на пол, еще видела, как из ладони вырывается пламя и пожирает все вокруг, а потом мир потонул в мрачном море болезненной черноты.

Глава пятая. Птица и дракон

Вильяр смотрел в окно и сжимал кулаки. И здесь, на рыночной площади, каждый торговец норовил полебезить перед командиром хранителей Реддиком. А тот знай себе прогуливался королем вдоль торговых рядов. Отдавал покупки сопровождающим слугам и продолжал триумфальное шествие.

Его и впрямь принимали как победителя, будто день ото дня он вершит великие дела. Ему улыбалась продавщица сладостей, большеглазая шумная девица в самом соку, следом похожий на усатого моржа мясник выбирал господину кусок получше, а худой как щепка зеленщик – укроп посвежее. И каждый смотрел подобострастно и разве что не раскланивался.

Вильяр чуть не плюнул с досады. Зло фыркнул, отошел от окна и уселся за бумаги. Незачем думать о самодовольных глупцах, лучше заняться делом. Работа была несложной, но требовала внимания: следовало сверять цены и условия поставок в договорах торговцев с городским реестром и либо ставить на бумагах печать, либо отправлять на пересмотр. Как объяснил господин Ульдор, град был заинтересован в сытых горожанах и зажиточных крестьянах и поэтому жестко регулировал каждый ярмарочный чих как сверху, так и снизу. Вильяра удивлял такой подход, у драконов все было иначе, но, присмотревшись, лезть с советами он поостерегся. И без крылатого вмешательства ярмарка работала как часы. Недовольных практически не было. Сюда стекались товары со всех подчиненных граду Ледяного сердца земель, и никто не жаловался на прибыль. Разве что ворчунья, торгующая луком на углу… Но она, похоже, и самой себе нравилась до обеда.

За дни, что работал здесь, Вильяр успел познакомиться почти со всеми. После покушения на Атиль приближенные госпожи про него будто забыли, были слишком заняты ею. В замке дракона терзали тени, к жене не пускали, вот он и торчал на ярмарке с утра до ночи. Правда, сегодня его предупредили: госпожа планирует прогуляться по стенам после обеда и будет рада, если он составит компанию. Вильяр согласился с сомнением. Ребята Эдора только вчера пустили к Атиль первых посетителей, и послеобеденный променад казался прямо-таки волшебной прытью. Но уже на ярмарке разум подкинул объяснение, и все встало на свои места. Сегодня обещала случиться подходящая для консуммации брака ночь, и жена, вероятно, просто не хотела упускать супруга из виду.

Вильяр подумал и решил привычно отобедать вместе с Ульдором, а потом вернуться в замок. К счастью, найти Атиль на стенах не составляло труда.

Ели здесь же, в кабинете распорядителя. Служанка накрывала стол у окна, и Вильяр с Ульдором любовались улицей за трапезой. Здание ярмарочного совета было самым высоким в округе, и вид с верхнего третьего этажа радовал глаз. Вильяру нравился Ульдор, немолодой честный трудяга, поднаторевший в общении с хитрецами. Прямолинейный, но неглупый и, что совсем хорошо, разговорчивый старик. Самое то для дракона, желающего оглядеться на местности.

В этот раз распорядитель опаздывал. Служанка уже закончила хлопотать над обедом, когда Вильяр услышал знакомое пыхтение. Господин Ульдор отличался тучной комплекцией, и подъем на третий этаж для него был настоящим подвигом. Дракон улыбнулся: хорошо, что старик пришел, обед в компании нравился больше трапезы в одиночестве.

– Простите, – тяжело выдохнул Ульдор, скидывая плащ и усаживаясь за стол. – Меня задержал господин Реддик. Командир хранителей стен. Еле выбрался из его цепких лап. То одно ему надо, то другое. Все-таки хорошо, что госпожа вышла замуж за вас, а не за него, иначе он всем нам бы показал, почем нынче свиная вырезка.

Вильяр нахмурился. Не думал, что у Атиль с Реддиком все зашло настолько далеко. Собеседник, похоже, понял его мысли и поспешил исправить ситуацию.

– Голову готов дать на отсечение, госпожа не позволила с ним ничего лишнего, – добродушно улыбнулся он, обнажая не по возрасту здоровые зубы. Почесал покрытый седой щетиной подбородок: – Просто ее отец привечал этого молодого человека, да и партия он подходящая, вот люди и стали поговаривать о свадьбе. А я некстати вспомнил слухи. Простите старика, глупость сказал.

– Я смотрю, господин Реддик тут в чести, – хохотнул Вильяр и потянулся наложить себе в тарелку овощей. Соперник соперником, а голод никто не отменял, особенно когда от божественного аромата мяса можно забыть обо всем.

– Да, – торопливо закивал Ульдор, – но что поделать? Его отец – богатейший человек в городе, был дружен с родителем нашей госпожи, да и сам Реддик хоть и самодоволен как индюк, но не раз хорошо показывал себя на стенах. Поговаривают, его люди могут справиться с порождениями Пропасти и без айшала…

– Интересно, – Вильяр поддел вилкой свиную отбивную и тоже утянул ее в тарелку. – Никто из рубежных городов не справляется с Пропастью без магии, только мы. Но у нас есть крылья и огонь. По-моему, в случае с людьми Реддика есть только бравада и ничего больше.

– Возможно, – старик положил себе две отбивные и тут же принялся резать одну из них, – но многие недовольны айшала, боятся, хоть в самом городе их почти нет. Да и госпожа давно не покидает крепость. Ходят разные слухи.

– Полагаете, госпоже стоит прогуляться в город?