Он пытается взять меня за руку, и я толкаю его в мусорную корзину. И вот мне уже некогда обращать внимание на других, потому что я не могу перестать смеяться.

Мы идем на урок истории, и Куинн вдруг заходит в класс вместе со мной. Он останавливается в дверях, и всем его отлично видно. Учителя еще нет. Одноклассники наблюдают за нами, словно за актерами в кино.

– Безумие какое-то, –  говорю я, жалея, что не распустила волосы, чтобы только он мог видеть мое лицо.

– Но это же хорошо, правда? –  спрашивает Куинн.

– Пока не знаю.

– Что ж, дай знать, когда поймешь. –  Он делает глубокий вдох, словно готовясь к чему-то, и засовывает руки в карманы.

– Что?

– Я собирался поцеловать тебя в щеку.

– Не надо! Я же умру от смущения.

Сверкнув глазами, Куинн все-таки целует меня, но так быстро, что скорее ударяется о меня подбородком, и тут же убегает.

– Привет! –  кричит мне Кэплан, когда я сажусь за парту перед ним. Он наклоняется вперед, и задние ножки его стула поднимаются.

– Поспокойнее, –  шепчу я.

Кэплан переставляет свой стул в проход между партами, слева от меня. Справа сидит Лоррейн Дэниелс, но она, слава богу, слишком занята рисованием в блокноте и не обращает на нас внимания.

– Так, рассказывай!

– Да нечего тут рассказывать. Я же уже говорила, было здорово.

– Вы теперь встречаетесь? –  Кэплан придвигает свой стул еще ближе.

– Прекрати!

– Мисс Кейн еще не пришла.

– Ты выпендриваешься.

– А ты нет?

В класс входит заменяющий учитель, волоча за собой древний телевизор на колесиках. Она выключает свет, и во мне словно что-то щелкает. Я смотрю прямо перед собой и пытаюсь сдержать слезы. Одно дело – когда тебе кажется, что ты притворяешься совершенно другим человеком. Когда ты просто чувствуешь себя глупо. Совсем другое –  когда ты действительно глупо выглядишь.

– Мина, –  шепчет Кэплан.

Я качаю головой.

– Мина, прости, я пошутил.

Мы сидим в темноте и смотрим документальный фильм о бубонной чуме. Все это время я ощущаю на себе взгляд Кэплана. В конце концов я уже больше не могу этого выносить и отпрашиваюсь в туалет. Кэплан, конечно, идет за мной.

– Кэплан, отстань!

– Мисс эта, как там ее, сказала, что мы должны пойти вместе, потому что пропуск только один.

– Какая случайность!

Когда я наконец поднимаю на него взгляд, он пялится на меня, в кровь искусав нижнюю губу. Под его глазами синяки.

– Что с тобой происходит? –  спрашиваю я.

– О, меня убивает Черная смерть!

Не стоило бы, конечно, но я смеюсь.

– Ты не выпендриваешься. В отличие от Куинна. И я его понимаю, потому что ты… ну… короче, прости. Я сморозил глупость.

– Ничего. Просто все так странно. Очень странно.

– Совсем нет.

Я закатываю глаза.

– Перестань. Все нормально. Можно я тебя обниму?

Вот еще один пережиток прошлого. На протяжении многих лет я буквально подскакивала, стоило кому-нибудь коснуться меня. Кэплан же всегда сначала спрашивал. Мне стало лучше со временем, и ему больше не нужно разрешение, но он по-прежнему спрашивает. То ли случайно, то ли по привычке, то ли и то и другое.

– Конечно, –  отвечаю я.

– Снова друзья? –  спрашивает он, удерживая меня в объятиях чуть дольше, чем я ожидала.

– Только больше не веди себя как козел.

– Понял. Думаю, это мне под силу.

Мы отстраняемся друг от друга и поворачиваем обратно к классу.

– Разве тебе не нужно было в туалет? –  спрашивает он.

– А тебе?

– Нет. –  Он улыбается.

– И мне нет.

Я боюсь, что за обедом Куинн будет вести себя как мой парень, а мне будет неловко, но ему даже не выпадает шанса, потому что со мной постоянно кто-то разговаривает. Я сижу рядом с ним, и, если не могу придумать, что сказать, он тут же вмешивается. Люди, которые никогда раньше и словом со мной не обмолвились, теперь обращаются ко мне по имени. Я думаю, что все начали замечать меня и хорошо относиться только из-за Куинна, из-за парня –  так уж устроена старшая школа. Я печатаю это в заметках и передаю телефон Кэплану. Он печатает в ответ, что, скорее всего, это из-за того, что я наконец отложила книгу. Встрепенувшись, я смотрю на Руби, которая уже во второй раз повторяет мое имя.

– Хочешь пойти, Мина?

– Извини, я задумалась.

И тут она улыбается мне, по-доброму и с пониманием. Как будто знает меня.

– Мы собираемся немного потусить у меня дома перед вечеринкой, ты придешь?

– Ой. –  Я смотрю на Куинна. Если бы он хотел, чтобы я пошла, то наверняка сказал бы об этом. Именно такой стратегии я придерживаюсь в общении с Кэпланом. Раньше я даже не ездила на экскурсии, если он специально не просил об этом –  у него не всегда было настроение нянчиться со мной. Но Куинн не говорит мне, что делать. Он просто улыбается.

– Конечно. Да. Звучит заманчиво, –  отвечаю я Руби. –  Спасибо за приглашение.

– Круто, что Мина стала выходить в свет, да? –  говорит Куинн Кэплану, когда мы возвращаемся на занятия после ланча. Он обнимает меня за плечи.

– Да, круто! Очень круто.

– А что это будет за вечеринка? –  спрашиваю я.

– Какой-то парень из школы Святой Марии зовет всех к себе.

– Вы уверены, что я приглашена?

Куинн смеется, как будто я сказала что-то милое, и тогда я поворачиваюсь к Кэплану, но он молчит, разглядывая кроссовки. Когда мы подходим к классу французского, я вдруг понимаю, что они оба провожают меня на урок.

– Кэплан, можно тебя на секунду?

Куинн дергает меня за хвост и скачет дальше по коридору.

– Все в порядке? –  спрашиваю я.

Кэплан моргает. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, закрывает и открывает снова. Мы начинаем говорить одновременно:

– Ты про вас с Куинном?

– Я про вечеринку.

Кэплан непонимающе смотрит на меня.

– Мне ведь не обязательно идти. Ни на вечеринку, ни к Руби. В смысле, это ведь твоя жизнь и твои друзья, и мне…

– О чем ты вообще говоришь?

– За ланчем ты почти все время молчал…

– Мина, единственное, чего я хочу, –  чтобы ты была рядом. Я каждую пятницу приглашал тебя потусоваться с нами.

– Значит, ты не против?

Он как-то странно на меня смотрит, опять принимаясь кусать губу. Кэплан сегодня сам не свой. Я уже собираюсь сказать ему, что не хочу идти, раз все это так…

– Конечно же, я не против.

Звенит звонок. Я смотрю, как Кэплан бежит по коридору, но на углу его останавливают и отчитывают за опоздание.

Я сижу с ноутбуком на уроке французского. Мы играем в какую-то онлайн-викторину. И вдруг откуда ни возьмись у меня появляется миллион новых сообщений, уведомления звякают одно за другим. Учительница строго смотрит на меня, и я быстро выключаю звук на ноутбуке. Кто-то добавил меня в групповой чат –  номер незнакомый.

Раньше я состояла только в беседах по школьным проектам.

«Ура-а-а! Мина!» –  пишет кто-то, добавив значок фейерверка. Я такой радости не чувствую. Во мне бушует беззвучная симфония шока и благоговейного ужаса.

«Назовите свои имена», –  пишет незнакомый номер, который добавил меня.

Все слушаются. Незнакомый номер, как оказалось, принадлежит Холлис. У меня трясутся руки, я печатаю и удаляю, печатаю и удаляю и наконец останавливаюсь на прозаическом:

Всем привет!

Чат называется «Без стояков». Все оставшееся время я наблюдаю за пьесой, разворачивающейся на экране ноутбука.

Что мы наденем?

Когда мы отправляемся?

Ноа только что рыгнул прямо на уроке

У меня болит живот, но я держусь

Я жду в туалете, чтобы сделать нюдсы, а эти сучки никак не уйдут. Ненавижу это место.

А мне здесь нравится. Мистер Очоа и правда секси или я просто хочу есть?

Он папик, и да, ты хочешь есть

Может, прогуляем восьмой урок и пожрем?

Нет, давайте после школы

Кто на машине?

Поехали в «Квикстоп», я хочу хот-дог

Мерзость

Потрясно, ты гений

Мина, ты едешь с нами!

Она в шоке от нас

Нет! Насчет «Квикстопа» –  я за.

Юху-у-у!

Нам хватит машин?

Втиснемся как-нибудь

После уроков я подхожу к черному ходу, где всегда встречаюсь с Кэпланом, но он пишет мне, что это было его пятое опоздание и его оставили на отработку. Я стою в сторонке и смотрю на телефон, когда дверь вдруг распахивается и вся компания вываливается на послеполуденное солнце. Куинн пытается взять меня за руку, но Холлис опережает его и тащит меня к остальным девчонкам.

– Так нечестно! –  кричит вслед Куинн.

– Встретимся там! –  отвечает Холлис.

Так я оказываюсь на пассажирском сиденье машины Холлис.

– Поездка в багажнике –  обряд посвящения, –  приглушенным голосом говорит Бекка, когда мы выезжаем на дорогу.

– Не издевайтесь над ней!

– Слава богу, –  отвечаю я.

– Ну-ка. –  Холлис тянется мимо меня и открывает бардачок. Внутри лежит банка алкогольного коктейля. Я беру ее, и девчонки одобрительно кричат.

– Мне нужно выпить это залпом? –  спрашиваю я.

– Если я залпом выпью что-нибудь газированное, меня сразу вырвет, –  говорит Руби.

– Тебе не обязательно выпивать все, –  объясняет Холлис. –  Это просто ритуал.

Я открываю банку и делаю глоток. На вкус не так уж и плохо. Заменитель сахара, немного алкоголя –  больше я ничего не узнаю. Девчонки не сидят спокойно: наперебой рассказывают о своих сегодняшних победах и поражениях и делятся надеждами на предстоящий вечер. Я проливаю на себя немного коктейля. Внутри у меня сразу все сжимается, но потом я понимаю, что это просто пятно, которое скоро высохнет, и от этой мысли мне сразу хочется засмеяться и открыть окно, что я и делаю. Холлис –  хороший водитель, она аккуратно едет в толпе покидающих школу учеников. Протянув свой телефон, она предлагает мне выбрать песню, и я предчувствую новый приступ паники, но, оказывается, у нее собраны тысячи плейлистов. Я выбираю один под названием «Девочки собираются». Начинает играть Roses The Chainsmokers, которую, как мне кажется, я ненавижу. Но Холлис прибавляет звук, и я чувствую, как басы вибрируют под ногами и в горле и все клеточки тела пульсируют от счастья. На углу у средней школы Холлис сбрасывает скорость и останавливается напротив долговязой веснушчатой девчонки со спортивной сумкой. Она заглядывает в машину и обводит нас взглядом.

– Значит, мне придется идти домой пешком?

– Прости, Кел. Я придумаю, как загладить вину…

– Давай, –  говорю я, открывая дверцу. –  Втиснемся как-нибудь.

Кел в одну секунду забрасывает сумку под сиденье, садится мне на колени и пристегивает нас ремнем безопасности.

– Если из-за вас мне влепят штраф… –  начинает Холлис.

– У тебя две девчонки в багажнике! Тут ехать-то две минуты!

– Ладно. Но пригнись, если увидишь полицейскую тачку.

Я обнимаю Кел –  по-видимому, сестру Холлис, –  потому что руки девать все равно больше некуда. Ей, кажется, вполне удобно, и следующие пару минут она болтает со мной. Ее вес немного давит, но я не испытываю неприятных ощущений.

– А у тебя есть сестры?

– Нет, –  отвечаю я.

– Везет же! –  Она вздыхает. –  Мне нравятся твои кеды.

Я смотрю на свои конверсы.

– Кстати, а ты кто?

– Келли! –  одергивает сестру Холлис.

– Что? Ну простите.

– Ничего страшного. Я Мина.

– Рада знакомству, Мина. Спасибо, что позволила мне втиснуться.

– Еще бы. Как я поняла, такие у твоей сестры правила.

– Ага, если она в хорошем настроении и хочет быть милой…

– А за эти слова оставшийся квартал пройдешь пешком, –  говорит Холлис.

Келли закатывает глаза и выпрыгивает из машины.