Саша Фишер: 90-е: Шоу должно продолжаться – 5

Глава 1

– Судя по названию, рискну предположить, что это мероприятие в Ленинграде, – ироничным тоном сказал я. Шут его знает, может быть, при упоминании этого названия мне, как и любому рокеру, было положено немедленно забегать по стенам и потолку, радостно голося от восторга.

– В Санкт-Петербурге, паааапрашу! – протянул Сэнсэй. – С прошлого года восстановили историческую справедливость!

– Ой, да, точняк! В Санкт-Петербурге, конечно, – исправился я.

– Судя по шуму на задем плане, твои «Ангелы» где-то рядом? – спросил Сэнсэй.

– Да, в полном составе, – усмехнулся я. – Сейчас, подожди, я включу громкую связь, у меня теперь техника, кажется, такое позволяет.

Лео Махно тут тоже не поскупился, так что в квартире вместо дискового телефона стоял модный такой радиотелефон, с громоздкой трубкой с антеннкой и динамиком на платформе. Теперь чтобы болтать из комнаты, не нужен был длинный шнур. Я нажал на кнопочку, и динамик на платформе ожил и зашуршал. Теперь было слышно, что на заднем плане у Сэнсэя играет какая-то музыка и тоже слышны голоса.

– Вот, теперь тебя все слышат, можешь поздороваться и… Ну, в общем, тебе слово, Сэнсэй! – сказал я громко.

– Ооо, Сэнсэй! – задушенно прошептал Бельфегор и закрыл себе рот ладошкой.

– Привет вам, о благородные деятели новокиневского рока из культурной столицы, – пафосно проговорил Сэнсэй. – С добрыми вестями я к вам, но с пустыми карманами…

– Привет! Алоха, Сэнсэй! Уооооо! – на все лады заголосили мои гости.

– Вот какое дело, пипл, – сказал Сэнсэй, переходя на деловой тон. – В конце февраля в Санкт-Петербурге будет проходить широко известный в узких кругах рок-фестиваль «Невские берега». И я имею честь предложить вам принять в этом достойном мероприятии достойное участие.

– Круто! – ахнул Астарот.

– Обалдеть! – выдохнул Бегемот.

– А можно я тоже с вами? – заныла Лариска.

– Есть пара моментов, – продолжил Сэнсэй. – Я понимаю, что вся эта затея ни фига не дешевая, путь неблизкий, а здесь надо еще где-то жить, плюс организационный взнос, плюс питание… И я даже сначала хотел вас проспонсировать, но у нас случилось небольшое ЧП, так что все денежки – тю-тю. Испарились. Так что, сами понимаете… Если вы сейчас откажетесь, потому что не тянете, я все пойму.

– Да блин! – Бельфегор аж подпрыгнул. – У нас еще больше месяца, мы придумаем что-нибудь!

– Пешком дойдем за это время, точняк! – подхватил Бегемот.

– Не переживай, Сэнсэй, мы заработаем, – сказал я. – Можешь на нас рассчитывать.

– Зуб на сало? – усмехнулся Сэнсэй.

– Клянусь вставными зубами моего прадеда, – хохотнул я. Судя по реакции моих «Ангелочков» и Жана, что такое эти «Невские берега» они или точно знали, или их загипнотизировала сама возможность поездки в культурную столицу на рок-фестиваль. В качестве участников. Пусть даже и тех, не кому платят за участие, а с кого берут деньги, но сам факт же важен! Ноунейм группа из какого-то там Новокиневска поедет на рок-фестиваль в культурную столицу, а всякие там наши «Пинкертоны» с «Цеппелинами» умоются. Круто же! И это еще одна «лычка» на афише, опять же. «Рок-группа „Ангелы С“, член новокиневского рок-клуба, участник рок-фестиваля „Невские берега“». Работа на репутацию, как она есть.

– Велиал, раз ты ручаешься, значит я на все сто уверен, что не подведете, – сказал Сэнсэй. – Сейчас громкую связь отключай, я еще хочу с тобой немного побалакать о скучных организационных вопросах. Ну и, пипл, буду рад вас всех лицезреть, уже совсем скоро увидимся, получается!

– Спасибо, Сэнсэй! Да, обязательно! Скорее бы! А может к нам на гастроли? – вразнобой загалдели «ангелочки».

Я выключил громкую связь, поднес трубку к уху и вышел из своей комнаты в прихожую.

– Все, теперь мы одни, – сказал я. – Продолжай.

– Значит так, Велиал, – деловито сказал Сэнсэй. – Я вас подписал под мою ответственность, что, мол, я вас знаю, и вы просто отвал башки, просто молодые, и вас никто не знает. Так что ты там своих ребятишек заставь репетировать как не в себя, все-таки вы с серьезными ребятами на сцену будете выходить. Лады?

– Заметано, – сказал я. – Буду как сержант морской пехоты у них над душой стоять.

– Гут, – Сэнсэй усмехнулся. – Тогда я тебе пришлю почтой всякую бюрократию, ты мне только адрес продиктуй.

Не задумываясь, я продиктовал адрес родительской квартиры. Там письмо точно никуда не потеряется, родители выписывали много всякой прессы, так что ящик проверяли ежедневно. А насчет этого адреса я вообще не был уверен, что у меня ключ от ящика есть.

– Тогда прямо завтра с утра я догуляю до почты и все тебе вышлю, – сказал Сэнсэй. – И от себя пару строчек там черкану еще, чтобы ты понял, что там как.

– Лады, – сказал я.

– Ну и насчет денег еще… – с заминкой сказал Сэнсэй.

– Даже не грей голову, мы заработаем, – быстро ответил я. – Я же понимаю, что это не просто развлекательная поездка, а, можно сказать, инвестиции. Окно в Европу, мать его. Так что пошевелим батонами, извернемся, но бабок добудем. На крайняк, займем. Такой шанс просрать из-за каких-то там презренных бумажек – это будет по меньшей мере тупо.

– Ладно, теперь я и правда спокоен, – сказал Сэнсэй. – И рад, что ты все понимаешь.

– Слушай, я бы пообещал тебе ответную услугу, на такой царский подгон, но сам понимаешь… – я засмеялся. – Ну, то есть, спасибище тебе огромное за доверие, я прямо изо всех сил счастлив, только не могу представить, чем мы тебе можем… так скажем, отдарить.

– Живы будем, сочтемся, – проговорил Сэнсэй. – Никто же не знает, как сложится судьба…

Все-таки, хороший человек Сэнсэй. Хуже всего, когда человек оказывает тебе услугу и кокетливо махает ручкой, мол «забей, мне ничего не надо, твоя улыбка – лучшая награда!» Обычно это означает, что такой трындеж в дальнейшем тебе будут до самой смерти припоминать. А Сэнсэй при всей своей «не-от-мира-сегошности» был все-таки деловым человеком.

– Не забивай пока голову, – сказал он. – Сейчас для вас главное – репетиции. Можешь считать, что я деньги поставил на то, что вы там зал порвете, сечешь?

Когда я вернулся в комнату, там, ясен пень, стоял галдеж. «Ангелочки», наперебой, предлагали планы по зарабатыванию денег, один другого развесистее, Жан с Ириной бодро строили планы составить нам компанию. Потому как Жану, конечно же, требовался репортаж для его журнала о том, как новокиневская рок-группа, да еще и с обложки первого номера «Африки» покоряет сцены культурной столицы, Лариска просто подхватила общий ажиотаж, а Наташа что-то деловито строчила в блокноте. По всей видимости, вносила событие в анналы, чтобы утром не позабыть произошедшее. А то мало ли, как бывает…

– Ну что, братишки и сестренки, считаем это хорошим знаком для новоселья, ведь так? – сказал я, широко улыбаясь.

– У меня аж коленки трясутся, я даже не верю, что это на самом деле происходит! – заявил Бельфегор. – Мы поедем в Ленинград! Иииииихаааа!

Все принялись радостно скакать и голосить на все лады.

До тех пор, пока наше веселье не прервал звонок в дверь.

– Упс, – сказал я. – Кажется, мы пошумели настолько, что вызвали соседей.

На пороге стояла белокурая дамочка в шелковом халатике, внешность которой лучше всего описывало слово «милфа». Лет эдак тридцати пяти, подтянутая, с неплохо наложенным макияжем и выдающимися достоинствами.

– Молодой человек, – сказала она чуть возмущенным грудным контральто. – Вам не кажется, что вы… эээ… слишком шумите?

– Прошу прощения, сударыня, – я изобразил «мушкетерский» поклон с воображаемой шляпой. – Просто я и мои друзья только что получили очень радостную новость.

– Надеюсь, празднование вашей радостной новости не затянется до утра? – глаза соседки кокетливо блеснули. Дверь квартиры напротив скрипнула, и в щели показался чей-то любопытный глаз.

– Ни в коем случае, – заверил я. – На самом деле, максимум еще пятнадцать минут… – Я посмотрел на часы. Было почти десять. – Уже закругляемся.

– Хотелось бы верить… – она поджала накрашенные губы.

– Клянусь, – я изобразил на лице пафос и прижал руку к сердцу. – Обещаю, что в дальнейшем мое проживание не причинит вам ни малейших хлопот.

– Ну посмотрим, посмотрим… – иронично сказала она и удалилась, повиливая круглой попой чуть размашистее, чем это считается приличным.

Я закрыл дверь и, в задумчивости, вернулся в комнату. Сэнсэй своим звонком, на самом деле, здорово упростил мне задачу, вселив в «ангелочков» драйв и желание срочно-срочно репетировать-работать-записывать альбом и вообще всячески усердно трудиться. Очень вовремя он позвонил, очень. В принципе, Астарот и так дошел своим или надиным мозгом до того, что пора уже вырастать из коротких штанишек «гаражного рока». А тут еще и «Невские берега» подоспели. Участие в таком фесте дает, конечно же, массу новых возможностей и знакомств. Ну и прибавит нам веса, конечно. Не то, чтобы эта поездка одним махом забросит нас в разряд «мастодонтов», но это в любом случае тот социальный лифт, которым непременно нужно воспользоваться.

– Ну что, пипл, на этой мажорной ноте предлагаю вечеринку считать законченной, – сказал я, входя в комнату.

– Уоооо… – разочарованно заныли мои гости.

– Ша! – я поднял палец. – Я с самого начала предупреждал, что это одноразовое мероприятие. Скоро сюда приедут всякие левые жильцы, да и хозяин просил соседей не беспокоить… В общем, не ныть! Нам еще работать предстоит, как коням!

– Да, точняк, – внезапно поддержал меня Астарот. – Предлагаю репетиции вообще сделать ежедневными теперь. Нам еще в «котлах» выступить надо и не облажаться.

Ева встрепенулась и приоткрыла глаза.

– Ты еще спи, это мой будильник, – тихонько сказал я и поцеловал девушку в ухо.

– А как же… – сонно пробормотала она.

– Тебе же никуда сегодня не надо, – сказал я. – Так что спи, пока не надоест. Еды там полный холодильник. А я приду где-то в час, и мы вместе поедем смотреть, что там Стас намонтировал.

– К этой вашей Кристине? – спросила Ева.

– Ага, – я снова поцеловал девушку и встал с кровати.

– Ладно, уболтал, красноречивый… – пробормотала она и снова уронила голову на подушку.

В Новокиневск внезапно нагрянула оттепель. Настолько, что даже сейчас, в темноте, с крыш капала вода, а на утоптанном снегу тротуаров в лучах фонарей блестели лужи. Правда от этого стало еще более скользко, так что я откровенно пожалел, что у меня не шипованные подошвы.

На самом деле, конечно, всю эту историю с работой на рынке пора было заканчивать. Сильное молодое тело – это, конечно же, хорошо, но усталость от недосыпа все-таки как-то накапливалась, да и времени начинало отчетливо не хватать. Работа на рынке выполнила свою функцию – она позволила мне не греть голову над тем, что я буду жрать на ужин и не трястись над каждой копейкой. Но сейчас имело смысл подумать об ином денежном потоке. Более связанном с основным, так сказать, видом деятельности. Концерты, кассеты… Гастроли по сельским клубам. Вот эти все дела.

Вчера перед тем, как разойтись, мы назначили организационное собрание на эту субботу. Чтобы как раз обсудить все эти моменты, включая вставший внезапно ребром финансовый вопрос.

Кстати, надо бы с Колямбой встретиться. Сомневаюсь, конечно, что он поделится доходом с концерта в овощехранилище, но почему-то мне не хотелось пока терять контакт с этим куркулем-многостаночником. Послать – это всегда успеется. А его навыки тащить все, что не приколочено, мне вполне могут пригодиться. Так или иначе. Плюс площадка, опять же…