– Да ты и правда в каждой бочке затычка!

Мальчишки вокруг рассмеялись, но Алексей привычно отмахнулся от этого смеха. Злиться и обижаться бессмысленно – покукситься можно и ночью в подушку, а на уроках надо думать о другом.

Алексей сел за свободную парту, подальше от Костенецкого и его дружков, и принялся разглядывать свои узловатые пальцы, запретив себе прислушиваться к взметнувшемуся рою насмешек. К счастью, продлилось это недолго – когда на пороге появился генерал Мелиссино, в классе тотчас воцарилась тишина.

Неужели директор лично преподает в вечернем классе? У него же столько дел! Хотя если видящие бесов и правда так редки… Алексей огляделся и быстро произвел в уме необходимые расчеты. Если из четырех сотен кадетов в вечернем классе не набирается даже двадцать… Значит, хорошо, если один из двадцати пяти. Как будто и не много, но если подумать… Разве тогда не нашлась бы в каждой деревне горсть крестьян, видящих бесов? И уж конечно, о них знали бы все образованные люди…

Или… Алексей еще раз пробежался взглядом по классу. И точно, за небольшим исключением, тут сидели ребята с не самыми громкими фамилиями. Рядом с ним, конечно, и они знатная знать, но совсем не те сливки общества, что наполняли дневные классы.

Алексей припомнил, что обычно в кадеты принимали после собеседования – может, предпочтение отдавалось просителям, которые признавались в том, что видят странных тварей? Тогда понятно, почему в жизни они встречаются гораздо реже…

Алексей ждал, что, как и в первые дни в корпусе, придется барахтаться в море незнакомого материала, чтобы не утонуть там, где для других мелководье. Но генерал Мелиссино смилостивился.

– Кадет Аракчеев теперь будет учиться с вами, – объявил он, вставая у доски. – Поэтому давайте повторим азы. Чем мы тут занимаемся?

– Гоняем бесов! – весело выкрикнул Фрейгольд, вскинув длинную руку.

– И что это за звери такие – бесы?

Со всех сторон посыпались ответы:

– Порождения тьмы!

– Слуги Дьявола!

– Обитатели Изнанки!

– Воплощение человеческих пороков!

– Да, да, да, – прервал их Мелиссино. – Это все правильно и неправильно одновременно, потому что мы не знаем, что они такое, наверняка. Есть только гипотезы, догадки и легенды. Едва ли найдется менее изученная ветвь научного знания, чем та, о которой большая часть мира понятия не имеет.

Интересно. Бога тоже никто не видел, но с изучением Закона Божьего таких проблем не возникало…

– Какими двумя способами бесы попадают в наш мир?

– Просачиваются с заходом солнца, когда грань между мирами истончается, оставив на той стороне часть своей демонической сущности, – протараторил кудрявый мальчик с первой парты.

– Или?

– Или проходят через разломы в своей истинной форме.

– И чем они опасны?

– Бесы с Изнанки могут высосать жизнь, если достаточно большие. А те, что послабже, сводят людей с ума или потихоньку подсасывают из них соки, ослабляя тело и разум. Поэтому всех важных лиц нужно от них охранять, если бесов сбивается слишком много.

«Важных лиц»?

Алексей вспомнил своих маленьких сестер, с каждой минутой дышащих все слабее, и копошащихся над ними бесов. Нищих на городских улицах, возле которых эти твари роились, как стаи мух. Не выдержав, вскинул руку.

Мелиссино повернулся к нему.

– У тебя вопрос, кадет? Говори.

– Что насчет обычных людей? Бесы повсюду в городе летают, я видел. Почему никто не гоняет их с улиц?

Костенецкий на другом конце класса громко фыркнул, но Мелиссино лишь нахмурился.

– Потому что это бессмысленно. Бесов слишком много, а нас слишком мало. Полностью их не искоренить. Наша задача – борьба с серьезными угрозами: с нашествиями через разломы, с теми тварями, что вьются возле вельмож и сановников, чья потеря для страны будет невосполнима, а помешательство – опаснее измены. Если будем бросаться на помощь всем, то не поможем никому. Понимаешь?

Шея двигалась как на проржавелых шестеренках, но Алексей кивнул. «Важных вельмож и сановников»… «невосполнимая потеря»… Можно подумать, жизни его братьев и сестер совсем ничего не значили. Можно подумать, когда у матери на руках умирает ребенок, это потеря восполнимая. Аристократы… Все они одинаковые, даже генерал Мелиссино.

– Может, тогда ты и ответишь на следующий вопрос. Как изничтожить беса?

Алексей вспомнил вчерашний разговор.

– Освященным металлом.

Мелиссино кивнул.

– Клинки, пули, ядра. Освященное оружие атакует самую суть бесов. Чем тварь могущественнее, тем больше нужно будет ее нашпиговать, ну а те, что послабее, и с одного удара разлетятся. Другие освященные вещи, конечно, тоже годятся. А какие еще есть способы?

«Поглотить?» – подумал Алексей. Но что-то не дало ему произнести это вслух.

– Заманить в церковь! – предложил кто-то.

– Туда ты их не заманишь. Святых мест бесы боятся как огня.

– Глушить их молитвами! – вскинулся Костенецкий. – На что-то же они годятся.

Мелиссино вздернул бровь, но кивнул. Похоже, порядки в вечернем классе совсем не такие строгие…

– Молитвами бесов не уничтожишь, но отогнать можно – по крайней мере, если разом молится много людей.

Вот и все основы нашего дела, можем переходить к теме занятия.

Мелиссино подхватил кусок мела и размашисто вывел: «Техника освящения оружия».

Сидеть в классе, когда время давно за полночь, было странно. А уж выходить на улицу после комендантского часа… Но когда Мелиссино закончил лекцию и его сменил другой преподаватель, именно это они и сделали. На территорию училища бесы залетали редко – приходилось искать добычу в городе.

Пустынные улицы были слякотными и скользкими. Алексей редко бывал в городе, даже когда кадетов отпускали развеяться, предпочитал тратить время на учебу. Денег, чтобы швыряться ими, как другие ребята, у него не было, а величественные здания на него больше давили, чем восхищали.

Класс остановился на пустыре, заросшем диким кустарником. Из-под низких ветвей летели черные брызги – похоже, там целое гнездо. Перед выходом их всех вооружили освященными штыками, но на передовую Алексей не рвался – хотел сперва посмотреть, как справляются другие.

Стоило учителю отдать команду, как ребята постарше без раздумий бросились вперед. Сталь засверкала, ловя лунный свет, и загорелась красным. Из атакованного куста хлынули бесы – мелкие, размером с кулак, но поразить точным ударом можно.

Однако вот что странно: Алексей видел, как бесы проходят сквозь пальцы промахнувшихся кадетов, и… оказывались по другую сторону ладони. Не пробирались внутрь. Не оседали под кожей, пачкая руки угольными разводами.

По спине пробежал холодок. Алексей смотрел и смотрел, пытаясь выглядеть хоть кого-то, кто вберет тьму в себя, но когда одноклассники набрасывались на бесов, те или с шипением таяли, или проносились мимо.

Внутри всколыхнулся забытый детский ужас: он все-таки другой. Может, остальные и могли видеть бесов, могли с ними сражаться, но те не забивались им в вены жадным черным пламенем.

Он все-таки проклят.

Учитель подтолкнул Алексея в спину:

– Вперед, кадет! Не трусь, это мелкая шушера.

Если они увидят, то все поймут.

Алексей выставил перед собой штык. Этого нельзя допустить. Страшно представить, что его ждет, если кто-то узнает, что в ряды бесогонов затесался мальчишка, который сам не лучше бесов – иначе почему его тело принимает их, как родных?

«Иди к нам, – шипели бесы. – Наш. Наш. Наш».

Стиснув зубы, Алексей бросился на них.

Одна ошибка, одно неосторожное движение – и все пропало. Значит, нужно перебить их всех прежде, чем тьма коснется кожи.

Отчаяние придало сил. Алексей рубанул штыком как саблей и разрубил сразу трех метнувшихся к нему тварей.

Свист стали. Шипение углей.

«Я слишком далеко зашел, чтобы все закончилось здесь!»

Не смогут эти твари отнять у него все, чего он добился. Он не позволит.

Выпад. Выпад. Выпад.

Никогда еще он не бил так точно. Никогда кровь не шумела в ушах так громко. Никогда ему не казалось, что на кону жизнь.

Это не тренировка. Его война началась сегодня.

Алексей столкнулся локтями с другим кадетом, отпрыгнул, уходя от спикировавшего на него беса. Размахнувшись, пробил его навылет. На смену тут же пришло двое других, но и для них у Алексея нашлась пара выверенных ударов.

Влажная земля чавкала под ногами. Налетевший ветер трепал волосы. Звезды светили далеко и тускло.

Словно прослышав о творящемся веселье, все новые и новые бесы выныривали из проходов меж домами. Может быть, они стекались к нему. Да только черта с два получат!

Рубаха липла к потной спине, в висках пульсировало, но рука била без устали, будто забыв о тяжести оружия. На Алексея уже оборачивались – никто не рубил так яростно, никто не напрыгивал на бесов так же неутомимо, будто это последний бой и за ним только смерть. Прочие кадеты фехтовали не хуже, большинство – лучше, но ни один из них не ненавидел этих тварей так же, как он. Глаза жгло, стоило вспомнить маленькую сестренку на руках у матери и то, что он услышал сегодня. «Важные лица».

«Я. Я простой человек. Посмотрим, каким маловажным окажусь я».

Дыхания не хватало, но задыхаться было сладостнее, чем дышать. Сталь в его руках не успевала отгореть багрянцем, как уже вспыхивала снова. По лицу градом катился пот.

Вдруг, откуда ни возьмись, вынырнул бес размером с колесо – зазубренный, как тот, которого Алексей разрубил вчера. Несся он быстро, как пушечное ядро. Алексей вскинул руку, метя точно в центр. Насадил беса на штык, как на вертел.

Но тварь и не подумала сгинуть. Она покатилась вперед, подавляя красное свечение, прямо к его судорожно сжатым пальцам. Ближе… Ближе… Совсем близко…

«НЕТ!»

Опаляющая волна ярости вырвалась наружу, сгустилась вокруг кулака, как кисель, и бес замер – завяз, как в болоте. В тот же миг его пронзил другой штык, сверкнувший ярко, будто полыхающий закат. Тьма разлетелась в клочья.

– Такую кроху заколоть не можешь, – бросил Фрейгольд с косой улыбкой. – Ну ты и бездарь.

Последние бесы темными зигзагами уносились прочь. Кадеты их не преследовали – твари взмыли слишком высоко, а пистолетов с собой не было. Взметнулись радостные выкрики: победа!

Алексей стоял, тяжело дыша, весь мокрый от пота. Его трясло от усталости и запоздалого испуга.

Подошедший преподаватель хлопнул его по плечу.

– Отлично сработано, парень. Всем бы такое рвение. За сегодняшнее побоище тебя и в фурьеры не грех бы произвести.

Алексей пробормотал что-то благодарное, сам не слыша, что говорит. Стер с глаз жгучий пот и покосился на других кадетов. Ну теперь-то хоть знают, что он не трус.

Мальчишки смотрели недоверчиво и хмуро. Кто-то в задних рядах буркнул:

– Вы поглядите, опять он выслуживается.

Алексей вскинул подбородок. Ну конечно, как бы он ни старался, остальные увидят в этом только упрек своей нерадивости.

Плевать. Он не ради их одобрения надрывается.

Учитель скомандовал:

– Кадеты, стройся! Назад в корпус – марш!

Глава 8. Игла

Жизнь потекла своим чередом, только к дневным занятиям прибавились ночные. Прочие Вечерние с удовольствием пользовались своей привилегией иногда являться днем, не сделав задания или не выучив урок, но Алексей себе такого не позволял. Он знал, что сказала бы матушка: «Раз уж взялся, делай все как следует». И он делал.